«Марксизм  является революционным мировоззрением, которое должно неустанно бороться за обретение  новых  знаний, не терпит затвердевавших, окончательных форм и поверяет свою жизненную силу в столкновении оружия самокритики и в бурях истории» (Роза Люксембург).

Минувшей весной состоялся XXI конгресс ИКТ. Одновременно наша организация отметила свой сорокалетний юбилей. Поэтому мы решили посвятить наш конгресс критическому разбору итогов нашей деятельности за истекшие четыре десятилетия. Конгресс посвятил свою работу максимально объективной оценке наших сил и слабостей и выяснению того, какие положения нашей теории выдержали поверку временем, а какие нет, и каким образом преодолеть допущенные нами ошибки.

Подобное критическое подведение итогов вполне отвечает духу марксизма, который он демонстрировал на протяжении всей истории рабочего движения. Так, Маркс и Энгельс, верные принципам историзма и самокритики, со временем признали, что некоторые положения «Манифеста Коммунистической партии» оказались ошибочными в свете исторического опыта. Именно эта способность подвергать критике собственные заблуждения во все времена позволяла марксистам развивать теорию и указывать пролетариату на открывающиеся перед ним перспективы. Подобно тому, как Маркс извлек уроки из опыта Парижской Коммуны и ее разгрома, итальянские левые коммунисты смогли признать, что в конце 1920-х гг. мировой пролетариат потерпел тяжелое поражение, подвести «итоги»[1] революционного подъема 1917-1923 гг. и дать оценку программным положениям III Интернационала. Именно эта критическая оценка позволила им, несмотря на целый ряд ошибок, внести неоценимый теоретический вклад как в анализ периода контрреволюции, так и в представления об организации, в частности, о роли и задачах фракции в перерождающейся пролетарской партии как своего рода моста к созданию новой партии, когда прежняя окончательно перейдет на сторону буржуазии.

Юбилейный конгресс ИКТ состоялся в обстановке внутреннего кризиса организации, который два года назад побудил нас провести чрезвычайную международную конференцию[2]. Участвовавшие в конгрессе делегации отнеслись к делу со всей серьезностью и с ясным пониманием значения и необходимости для всех поколений активистов подвести критический итог четырем десятилетиям деятельности ИКТ. Для многих из них, особенно для молодежи, этот конгресс и его материалы, а также развернувшиеся на нем дискуссии позволили ознакомиться со всем опытом, накопленным нашей организацией.

Критические итоги нашего анализа международного положения

Основание ИКТ явилось проявлением окончания периода контрреволюции и нового исторического подъема классовой борьбы, о котором, в частности, свидетельствует движение мая 1968 года во Франции. ИКТ является единственной левокоммунистической организацией, которая проанализировала это событие в контексте вступления капитализма на стадию открытого кризиса в 1967 году. С окончанием «славного тридцатилетия» и гонкой вооружений «холодной войны» вновь возникла альтернатива: мировая война или развитие пролетарской борьбы. Май 1968 года и подъем выступлений рабочего класса во всем мире знаменовал собой начало нового исторического этапа: после 40 лет контрреволюции пролетариат вновь поднимался и демонстрировал нежелание участвовать в третьей мировой войне во имя защиты национальных интересов.

Конгресс подчеркнул, что возникновение и развитие новой международной и интернационалистской организации подтвердило верность нашей оценки этого исторического этапа. Вооружившись этим знанием (а также теорией упадка капитализма, начавшегося с Первой мировой войной), ИКТ на протяжении всего времени своего существования продолжало анализировать три аспекта международной ситуации: развитие экономического кризиса, классовой борьбы и межимпериалистических конфликтов, чтобы не впасть в эмпиризм и четко определять ориентиры своей практической деятельности. Тем не менее, конгресс подверг самому тщательному исследованию ошибки, которые мы допустили в своем анализе, чтобы выявить их причины и не допустить повторения подобных ситуаций.

Заслушав доклад о развитии классовой борьбы после 1968 года, делегаты конгресса отметили, что одной из основных слабостей ИКТ с самого момента его основания являлось стремление достичь немедленных результатов, то есть нетерпение и сосредоточение на такой деятельности, которая позволяет добиться сиюминутных успехов, и определенное пренебрежение к работе в более широкой и долговременной исторической перспективе. Хотя мы верно отметили, что подъем классовой борьбы в конце 1960-х гг. ознаменовал собой начало нового исторического периода, его оценка как «пути к революции» оказалась ошибочной, и нам пришлось скорректировать ее, говоря о «пути к обострению межклассового противостояния». Эта формулировка, более уместная, допускала, тем не менее, из-за некоторой своей неопределенности схематичное, линейное представление о классовой борьбе, и нам порой нелегко оказывалось признавать трудности, поражения и моменты отступления, которые приходилось переживать пролетариату.

Неспособность буржуазии побудить рабочий класс ведущих стран сражаться ради ее интересов в третьей мировой войне отнюдь не означала, что следующие друг за другом вплоть до 1989 года подъемы борьбы во всем мире будут автоматически и неизбежно продолжаться до тех пор, пока не начнется новый революционный период. Конгресс показал, что ИКТ недооценило значение разрыва исторической преемственности с рабочим движением прошлого и идеологическое воздействие 40 лет контрреволюции на рабочий класс, которое, в частности, находит выражение в недоверии к коммунистическим организациям и даже в их неприятии.

Конгресс подчеркнул и еще одну слабость ИКТ в анализе межклассового соотношения сил: стремление постоянно видеть пролетариат «наступающим» в каждом отдельном случае рабочей борьбы. Однако до сих пор она велась исключительно в защиту сиюминутных экономических интересов (какое бы большое значение они ни представляли), и придать ей политический характер не удавалось.

Работа конгресса позволила нам констатировать, что эти трудности в анализе развития классовой борьбы основаны на ошибочном представлении о функционировании капиталистического способа производства; при этом упускалось из вида, что капитал является прежде всего общественным отношением, а это означает, что буржуазия вынуждена считаться с классовой борьбой при проведении своей экономической политики и наступлении на пролетариат. Конгресс также подчеркнул нехватку теоретического мастерства у ИКТ в объяснении теории Розы Люксембург об упадке капитализма. Согласно Розе Люксембург, капитализм, чтобы обеспечивать накопление капитала, нуждается в рынках сбыта в регионах, где доминирует докапиталистический уклад. Постепенное исчезновение таких регионов обрекает капитализм на все более частые потрясения. Эта теория нашла отражение в нашей платформе (хотя меньшинство наших товарищей объясняет упадок капитализма иной причиной – тенденцией к снижению нормы прибыли). Недостаток теоретического мастерства ИКТ в понимании теории Розы Люксембург (изложенной в ее книге «Накопление капитала») нашло отражение в «катастрофической», даже апокалиптической точке зрения на крах мировой экономики. Конгресс констатировал, что на протяжении всего своего существования ИКТ постоянно переоценивало темпы углубления экономического кризиса. В последние годы, в частности, в связи с кризисом государственной задолженности, наши позиции как бы подразумевали, что капитализм может рухнуть сам собой, поскольку буржуазия находится в «тупике» и исчерпала все паллиативные меры, которые прежде позволяли ей искусственным путем поддерживать жизнь капиталистической системы.

Подобное «катастрофическое» представление в значительной мере объясняется отсутствием глубины в нашем анализе государственного капитализма, недооценкой потенциала буржуазии. Последнее тем более трудно объяснить, что мы сумели извлечь уроки из кризиса 1930-х гг., когда буржуазии удалось предотвратить банкротство своей системы путем всякого рода манипуляций, игрой на законе стоимости и массированным государственным вмешательством в экономику. Это заблуждение связано также и с ограниченным, схематическим толкованием экономической теории Розы Люксембург, с ошибочным представлением о том, что капитализм уже исчерпал все возможности для экспансии после 1914 года – или в 1960-х гг. В действительности, как утверждала Роза Люксембург, подлинная катастрофа для капитализма заключается в том, что он ведет к упадку, длительной агонии всего человечества, все глубже погружая общество в пучину варварства.

Ошибка эта заключалась в отрицании какой бы то ни было возможности экспансии капитализма в период упадка. Она объясняет те трудности, с которыми столкнулось ИКТ при осмыслении головокружительного индустриального развития Китая (и других стран периферии) после распада Восточного блока. Хотя этот резкий промышленный подъем ни в коей мере не ставит под сомнение нашу теорию упадка капитализма[3], точка зрения о том, что в период упадка у стран Третьего мира не остается никаких возможностей для развития, не оправдала себя. Эта ошибка, отмеченная конгрессом, вынудила нас упустить из вида то обстоятельство, что банкротство прежней автаркической, сталинистской модели, существовавшей в ряде стран, может открыть для капиталистических инвестиций новые рынки сбыта, прежде недоступные[4] (в том числе включение в армию наемных работников огромных масс трудящихся, которые прежде оставались за пределами открыто капиталистических общественных отношений и подвергались жестокой сверхэксплуатации).

Что касается проблемы межимпериалистических противоречий, конгресс показал, что в целом точка зрения ИКТ прошла проверку временем, как в эпоху «холодной войны», так и после распада СССР и краха сталинистских режимов. Наш анализ милитаризма, распада капитализма и кризиса в странах Востока позволил нам предвидеть те сдвиги, к которым должен был привести распад Восточного блока. Таким образом, ИКТ стала первой организацией, предсказавшей исчезновение обоих блоков, руководимых СССР и США, а также упадок американской гегемонии в мире и усиление тенденций «каждый за себя» на мировой арене, когда военная дисциплина, цементирующая империалистические блоки, перестала существовать вместе с ними[5].

Если ИКТ сумело правильно оценить динамику межимпериалистических противоречий, то лишь потому, что увидело в распаде Восточного блока и крахе сталинских режимов главное проявление вступления капитализма на последнюю стадию упадка – стадию распада. Эта теория была оставлена ИКТ нашим товарищем М.Х.[6] и позволила нам подготовиться к тяжелой, невиданной прежде исторической ситуации. На протяжении последних двух десятилетий подъем религиозного мракобесия и фундаментализма, терроризма и законченного нигилизма, рост числа военных конфликтов и их все более варварский характер, возобновление погромов и вообще тенденции перекладывать всю ответственность на какого-нибудь «козла отпущения» только подтверждают верность нашего анализа.

Хотя ИКТ поняло, каким образом правящий класс сумел воспользоваться крахом Восточного блока и сталинизма, обратив это проявление распада капитализма против рабочего класса, развязав пропагандистскую кампанию на тему «банкротства коммунизма», мы сильно недооценили глубину ее воздействия на сознание пролетариата и эволюцию его борьбы.

Недооценили мы и тот факт, что вредоносная атмосфера социального распада (а также деиндустриализация и политика вывода производства за пределы развитых стран) способствует подрыву уверенности рабочего класса в себе, пролетарской солидарности, утрате им собственной классовой идентичности. Из-за этой недооценки сложностей нового периода, начавшегося с распадом Восточного блока, ИКТ было склонно предаваться иллюзии о том, что углубление экономического кризиса и наступление на рабочий класс автоматически должно повлечь за собой «подъем протестной активности», в точности подобный тому, который имел место в 1970-1980-е гг. Вполне закономерно приветствуя выступления против контракта первого найма во Франции и «движение возмущенных» в Испании, мы недооценили огромные трудности, с которыми сталкивается сегодня молодое поколение рабочего класса в определении перспектив своей борьбы (в частности, на это повлияли демократические иллюзии, боязнь и неприятие термина «коммунизм», а также тот факт, что молодежь не смогла перенять непосредственный опыт старшего поколения трудящихся, ныне вышедших на пенсию, которые участвовали в классовой борьбе в 1970-1980-е гг.). Эти трудности затронули не только рабочий класс в целом, но и молодежь, которая ищет себя на политическом поприще.

Изоляция и незначительное влияние ИКТ (как и всех остальных групп левых коммунистов) на рабочий класс в последние четыре десятилетия, особенно после 1989 года, свидетельствуют о том, что мировая пролетарская революция пока является отдаленной перспективой. Когда ИКТ только создавалось, его основатели и помыслить не могли, что 40 лет спустя рабочий класс так и не свергнет капитализм. Это отнюдь не означает, что марксизм не прав, и капиталистическая система будет существовать вечно. Главная ошибка, которую мы совершили, - это недооценка замедленности темпов кризиса капитализма, начавшегося в период завершения послевоенной реконструкции, а также способности правящего класса затормозить процесс исторического крушения капиталистического способа производства.

В то же время Конгресс показал, что наш последний внутренний кризис (и уроки, которые мы из него извлекли) позволил ИКТ ясно осознать фундаментальное положение, подчеркнутое Энгельсом: борьба пролетариата имеет три измерения – экономическое, политическое и теоретическое. Именно этому последнему рабочий класс должен уделить особое внимание в будущем, чтобы обрести свою идентичность как класса революционного, сопротивляться влиянию распада общества и выдвинуть собственное представление о трансформации общественного устройства. Как утверждала Роза Люксембург, пролетарская революция представляет собой прежде всего широкое «культурное движение», ибо целью коммунистического общества будет не только удовлетворение жизненно важных материальных потребностей человечества, но и его социальных, интеллектуальных и моральных потребностей. Осознав подобное упущение в нашем понимании борьбы пролетариата (свидетельствовавшее об уклоне к вульгарному «экономизму»), мы смогли не только определить природу нашего последнего кризиса, но и понять, что этот «интеллектуальный и моральный» кризис, подробно разбиравшийся на нашей чрезвычайной конференции 2014 года[7], в действительности продолжается более 30 лет. И причиной этого стало то, что ИКТ уделяло недостаточно внимания глубокому осмыслению и обсуждению истоков всех организационных трудностей, с которыми оно сталкивалось с самого своего основания, и в особенности с конца 1980-х гг.

Роль ИКТ как «своеобразной фракции»

Намереваясь подвести критический итог сорокалетней деятельности ИКТ, конгресс сделал своей центральной темой не только обсуждение отчета о проделанной работе, но и доклада, посвященного роли ИКТ «как фракции».

Наша организация никогда не претендовала на то, чтобы быть партией (и тем более – всемирной партией пролетариата).

Как подчеркивалось в учредительных текстах ИКТ, «стремление нашего течения создать центр объединения на пролетарских позициях является составной частью процесса, направленного на образование партии в тот момент, когда борьба станет интенсивной и всеобщей» («Итоги международной учредительной конференции ИКТ», № 1 «Ревю энтернасьональ»). Таким образом, ИКТ еще предстоит проделать работу, во многом сходную с деятельностью фракции, даже если оно не является фракцией.

Действительно, ИКТ не имело органической, прямой преемственности с коммунистическими организациями прошлого и не возникло на основе уже существующей организации. Один товарищ М.Х., состоявший ранее во фракции рабочего движения, которая вышла из III Интернационала, не мог обеспечить преемственности с целой группой, однако он представлял собой «живую связь» с рабочим движением прошлого. Поскольку ИКТ не было органически связано ни с одной партией, переродившейся, изменившей пролетарским принципам и перешедшей в лагерь капитала, оно не возникло в контексте борьбы против перерождения. По причине отсутствия органической преемственности с более ранними революционными течениями и масштабной 40-летней контрреволюции первоочередной задачей ИКТ являлось прежде всего усвоение идейного наследия левокоммунистических групп прошлого.

Таким образом, ИКТ пришлось создавать свою организацию и развиваться в международном масштабе практически с нуля. Новая интернациональная организация набиралась опыта в процессе практической работы, в новых исторических условиях. Образовавшие ее молодые активисты вышли из студенческого движения Мая 1968 года и были сильно подвержены влиянию мелкой буржуазии и проникнуты стремлением к сиюминутным успехам. На них наложили глубокий отпечаток «конфликт поколений» и боязнь сталинизма, которая с самого начала нашла проявление, в числе прочего, в настороженном отношении к централизации.

С момента своего основания ИКТ приняло Устав и принципы функционирования, в которых нашел отражение опыт организаций рабочего движения прошлого (в частности, Союза коммунистов, Международного товарищества рабочих, «Билана», французских левых коммунистов). Однако, в отличие от них, ИКТ не взяло за основу федералистский принцип организации и не являлось некой суммой национальных секций со своей спецификой. Изначально объявив себя интернациональным и централизованным, ИКТ считало себя единой международной организацией. Гарантией ее единства являлись принципы централизации.

«В то время как «Билан» и ФКГ в условиях контрреволюции не могли увеличивать свою численность и создавать организации в различных странах, ИКТ поставило перед собой задачу построить международную организацию на основе четко определенных принципов… Будучи проявлением нового исторического курса на усиление классовой борьбы, … ИКТ изначально являлось интернациональной и централизованной на международном уровне организацией, в отличие от левокоммунистических объединений прошлого, деятельность которых ограничивалась одной-двумя странами» (Доклад о роли ИКТ как «фракции»).

Несмотря на свое отличие от «Билана» и ФКГ, ИКТ, как подчеркнул конгресс, играло роль, аналогичную роли фракции, представляя собой как бы мост, протянутый над разрывом между прошлым и будущим. «ИКТ определяет себя не как партия и не как «партия в миниатюре», а как «своеобразная фракция»» (там же). ИКТ должно было служить неким полюсом международного объединения и передатчиком уроков рабочего движения прошлого. Ему также следовало избегать всякого догматизма, прибегать в случае необходимости к критике ошибочных или устаревших точек зрения, чтобы двигаться вперед и развивать живую марксистскую теорию.

ИКТ достаточно быстро стало на левокоммунистические позиции, даже если их осмысление нельзя было назвать однородным процессом. «Хотя мы определили свои идеологические ориентиры, это вовсе не означало, что мы обрели ясное понимание истины раз и навсегда, и что платформа наша оставалась «неизменной»… В начале 1980-х гг. после жарких дискуссий ИКТ внес изменения в свою платформу» (там же). Именно такой подход позволил нашей организации внести важный теоретический вклад в анализ международной ситуации (например, подвергнуть критике теорию Ленина о «слабых звеньях» после поражения массовой стачки в Польше в 1980 году[8] и проанализировать распад как последнюю стадию упадка капитализма и крах Восточного блока[9]).

C самого начала ИКТ усвоило подход «Билана» и ФКГ, которые на протяжении всего своего существования подчеркивали необходимость международной дискуссии по принципиальным вопросам (даже в условиях репрессий, фашизма и войны) с целью прояснения позиций различных групп. Сразу же после образования ИКТ в январе 1975 года мы провели ряд острых публичных диспутов, ставя целью не ускорить объединение различных групп, а прояснить позиции.

ИКТ изначально отстаивало идею о существовании «пролетарской политической среды», о принадлежности к которой свидетельствовала приверженность определенным принципам. Наша организация ставила своей задачей способствовать прояснению позиций в этой среде.

История Итальянских левых коммунистов на всем своем протяжении была отмечена непрерывным отстаиванием принципов рабочего движения и марксизма. Аналогичную цель всегда ставило перед собой ИКТ, шла ли речь о дискуссиях вне организации или политической борьбе, которую пришлось вести внутри нее, особенно во время кризисов.

«Билан» и ФКГ были убеждены, что их роль состояла и в «подготовке кадров». Хотя понятие «кадров» весьма спорное и может вызвать недопонимание, такая деятельность была крайне ценной: ведь речь шла о подготовке будущего поколения активистов, передаче им исторического опыта с тем, чтобы они смогли принять эстафету у прошлого поколения и продолжить его дело.

Фракции прошлого исчезли не только потому, что были задавлены контрреволюцией, но и по причине ошибочных оценок исторической ситуации. ФКГ распалась, когда не оправдались ее предсказания неминуемого начала третьей мировой войны. ИКТ является международной организацией, которая существует дольше всех других организаций рабочего движения, уже на протяжении четырех десятков лет. Кризисам не удалось сокрушить нас. Несмотря на потерю многих активистов, ИКТ сумело сохранить большинство своих старых секций и создать новые, распространять свои издания на разных языках и континентах.

Однако конгресс со всей очевидностью показал, что ИКТ еще находится под воздействием неблагоприятных исторических условий, в которых оно возникло. В нашей организации было представлено «потерянное» поколение после 1968 года и практически отсутствовало поколение конца 1980-х – начала 1990-х гг. (из-за влияния антикоммунистических кампаний после краха Восточного блока). Такая ситуация отнюдь не способствовала долгосрочному и деятельному упрочению наших рядов. С конца 1980-х гг. к этим трудностям добавилось и воздействие распада, затронувшего все общество, в том числе рабочий класс и его революционные организации.

Подобно «Билану» и ФКГ, которые нашли в себе силы вести борьбу «против течения», ИКТ, дабы служить мостом между прошлым и будущим, должно воспитывать в себе тот же боевой дух и сознавать, что ему сегодня также приходится выступать «против течения», в отрыве от массы рабочего класса (равно как и другим левокоммунистическим организациям). Даже если период контрреволюции завершился, историческая ситуация после краха Восточного блока и огромные трудности, с которыми сталкивается пролетариат в поисках своей революционной классовой идентичности и перспективы (а также массированные буржуазные кампании дискредитации левых коммунистов) еще более способствовали нашей изоляции. «Мост, который нам предстоит построить, пройдет над «потерянным» поколением 1968 года и над опустошениями, вызванными распадом, чтобы устремиться к будущим поколениям» (там же).

В дискуссиях на конгрессе подчеркивалось, что ИКТ со временем (особенно после кончины товарища М.Х., который не надолго пережил крах сталинизма) во многом потеряло из виду необходимость продолжать дело левокоммунистических фракций. Это проявилось в недооценке нашей основной задачи – углубленной разработки теории[10] (что не следует перекладывать на отдельных «специалистов») и организационного строительства путем подготовки новых активистов, в том числе теоретической. Конгресс признал, что ИКТ на протяжении последних 25 лет не удалось наладить обучение новых товарищей методическим разработкам Фракции. Вместо знакомства их с методами строительства централизованной организации на протяжении длительного времени мы создавали у них представление об ИКТ как о «мини-партии»[11] основной задачей которой является участие в борьбе рабочего класса за сиюминутные интересы.

Сразу после образования ИКТ на плечи М.Х. легла огромная ответственность, ведь он был единственным товарищем, который мог передать новому поколению владение марксистской методологией, умение строить организацию и непреклонно отстаивать ее принципы. Сегодня среди нас гораздо больше опытных товарищей (состоящих в ИКТ с момента ее основания), но постоянно существует опасность «органического разрыва преемственности», учитывая трудности при передаче другим нашего опыта.

На самом деле условия, сложившиеся к моменту образования ИКТ, создавали огромные препятствия для строительства организации в долговременной перспективе. Сталинская контрреволюция оказалась самой длительной и глубокой за всю историю рабочего движения. Никогда прежде, со времен Союза коммунистов, не возникало такого органического разрыва преемственности между разными поколениями активистов. Прежде между организациями всегда оставалась живая связь, и задача передачи опыта никогда не возлагалась на одного человека. ИКТ оказалось в беспрецедентном положении. Этот органический разрыв преемственности протяженностью несколько десятилетий составлял нашу слабость, которую оказалось очень трудно преодолеть и которая еще больше усугубилась из-за нежелания молодого поколения Мая 1968 года «изучать» опыт предшественников. Влияние идеологии мелкобуржуазного бунтарства, студенческой протестной среды и «конфликта отцов и детей» (вызванного именно тем, что на жизнь старшего поколения пришлись самые мрачные годы контрреволюции) еще более способствовали разрыву живой, органической связи с рабочим движением прошлых лет и накопленным им опытом.

Кончина М.Х. в самом начале периода распада капитализма сделала еще более трудным для нас преодоление этих слабостей организации.

Самым зримым проявлением трудностей в передаче молодым активистам метода Фракции стала потеря секции ИКТ в Турции. Конгресс подверг суровой критике нашу ошибку, состоявшую в том, что мы слишком поспешно и преждевременно приняли в свои ряды этих активистов, которые на самом деле плохо поняли Устав и организационные принципы ИКТ. У них имелась сильная тенденция к местничеству, федерализму, к представлению об организации как о сумме «национальных» секций, а не как о едином субъекте, централизованном на международном уровне.

Конгресс также подчеркнул, что дух кружковщины (и клановщины)[12], с самого начала присущий ИКТ, постоянно препятствовал работе по усвоению и передаче опыта прошлого новым активистам.

Исторические условия, в которых действовало ИКТ, менялись. В первые годы нашей работы мы могли активно участвовать в борьбе рабочего класса, которая тогда приняла широкий размах. Сегодня, после 25 лет почти полного застоя в сфере классовых выступлений во всем мире, перед ИКТ встает та же задача, что и перед «Биланом» в свое время: понять причины поражения рабочего класса, его неспособности взять курс на революцию за почти полвека, миновавшие после исторического подъема классовой борьбы в конце 1960-х гг.

«Тот факт, что сегодня мы почти в одиночку исследуем колоссальные проблемы, может предопределить результаты, но не отменяет необходимость решения» («Билан», № 22, сентябрь 1935 г., «Проект резолюции по вопросам международных связей»).

«Эта работа должна касаться не только проблем, которые нам необходимо решить сегодня, чтобы определить нашу тактику, но и тех, что встанут завтра перед диктатурой пролетариата» («Интернационализм», № 1, январь 1945 г., «Резолюция о политических задачах»).

Необходимость морального и культурного «возрождения»

Дискуссии при подведении критических итогов 40 лет деятельности ИКТ вынудили нас принять меры, чтобы избежать опасности склероза и перерождения, которая всегда преследовала революционные организации. Ни у одной из них не было против нее иммунитета. Социал-демократическая партия Германии оказалась заражена оппортунизмом вплоть до того, что полностью пересмотрела основы марксизма. Это было вызвано в значительной степени тем, что она забросила теоретическую работу в погоне за решением сиюминутных задач с целью обрести влияние на рабочие массы и завоевать успех на выборах. Но процесс перерождения СДПГ начался задолго до этого, с постепенным упадком солидарности между ее активистами. После отмены антисоциалистического законодательства (1878-1890) и легализации СДПГ солидарность как будто утратила прежнее значение, так как членам партии больше не угрожали репрессии и уход в подполье, и они оказались в более «комфортабельных» условиях буржуазной демократии. Это открыло путь к упадку боевого духа в СДПГ, которая служила маяком для мирового рабочего движения, и, в частности, нашло проявление в распространении самых отвратительных сплетен о Розе Люксембург, наиболее последовательной представительнице левого крыла партии[13]. Именно такая совокупность факторов (а не только оппортунизм и реформизм) сыграла роль спускового крючка, положившего начало процессу внутреннего перерождения, которое привело к банкротству СДПГ в 1914 году[14]. Долгое время ИКТ рассматривало вопрос моральных принципов лишь с эмпирической, практической точки зрения, в частности, во время кризиса 1981 года, когда мы впервые столкнулись с хулиганским поведением и кражей нашего имущества представителями тенденции Шенье[15]. Теоретическому осмыслению данной проблемы препятствовало неприятие, даже своего рода «фобия» термина «мораль» в первые годы существования ИКТ. Молодые участники движения Мая 1968 года (в отличие от М.Х.) не хотели, чтобы это слово фигурировало в Уставе ИКТ (в Уставе ФКГ, например, идея пролетарской морали отражение нашла). Такое отвращение к самому понятию «мораль» являлось еще одним проявлением мелкобуржуазной идеологии в студенческих кругах того времени.

Лишь когда в условиях нового кризиса в 2001 году ИКТ вновь столкнулась с хулиганскими действиями своих бывших членов, создавших затем ВФ ИКТ, стала понятна необходимость теоретического осмысления идей марксизма в области морали. На то, чтобы восполнить это упущение, нам потребовалось несколько десятилетий. Лишь во время последнего кризиса ИКТ начало лучше понимать то, что имела в виду Роза Люксембург, когда говорила: «Партия пролетариата – это нравственная совесть революции».

Вообще рабочее движение пренебрегло этим вопросом. II Интернационал обсуждал его довольно вяло (в частности, в связи с выходом работы Каутского «Этика и материалистическое понимание истории»), и именно утрата морали была решающим фактором перерождения этой организации. Хотя группы левых коммунистов имели мужество на практике отстаивать принципы пролетарской морали, ни «Билан», ни ФКГ не подходили к этой проблеме теоретически. Таким образом, трудности ИКТ в данной связи следует рассматривать в свете недостатков всего рабочего движения ХХ века.

Сегодня риск морального перерождения революционных организаций усилился из-за миазмов разложения погрязшего в варварстве капиталистического общества. Эта проблема затрагивает не только ИКТ, но и другие группы левых коммунистов.

После того, как наша последняя конференция постаралась дать моральную оценку кризису ИКТ, съезд поставил перед собой задачу интеллектуального осмысления этих событий. На протяжении всего своего существования наша организация сталкивалась с трудностями в области теоретических разработок. Склонность упускать из виду роль, которую призвано играть ИКТ в нынешний исторический период, иммедиатизм в нашем анализе, активизм и рабочизм, пренебрежение к теоретической работе и поиску истины стали благодатной почвой для развития кризиса.

Наша постоянная недооценка развития теории (в частности, касающейся организационных вопросов) связана с генезисом ИКТ: влиянием студенческого бунтарства с его академической составляющей мелкобуржуазного характера и противостоявшей ему «рабочистской» тенденцией левацкой природы, которая отождествляла протест против академизма с презрением к теории вообще. И все это – в атмосфере ребяческого протеста против «авторитетов» (в частности, «старого Марка»). Начиная с конца 1980-х гг. этой недооценки теоретической работы еще больше способствовало тлетворное влияние социального распада, стремящегося удушить всякое рациональное мышление и заменить его мракобесием и предрассудками, теоретическую культуру – «культурой сплетен»[16]. Утрата наших завоеваний (грозящая нам политическим склерозом) – это прямое следствие недостатка теоретической культуры. В условиях давления со стороны буржуазной идеологии завоевания ИКТ (в программной, идейной или организационной области) можно сохранить, лишь постоянно обогащая их новыми теоретическими разработками и их обсуждением.

Конгресс подчеркнул, что ИКТ всегда страдало от своего «греха молодости», стремления добиться результатов как можно быстрее, которое не раз побуждало нас упускать из вида характер долговременного исторического периода, определяющий функцию организации. ИКТ образовала группа молодежи, которая политизировалась в момент резкого подъема классовой борьбы (в мае 1968 года). Многие из основателей организации питали иллюзии относительно близости революции. Впоследствии самые нетерпеливые разочаровались и отошли от политической деятельности. Но и тех, кто остался в организации, отличало стремление как можно быстрее добиться результатов, и этот недостаток не раз давал о себе знать. Конгресс подчеркнул, что он может стать для нас роковым, ибо в сочетании с утратой достигнутого ранее и пренебрежением к теории неизбежно ведет к оппортунизму, подрывающему сами основы организации.

Конгресс напомнил, что оппортунизм (и центризм, как одна из его разновидностей) является результатом постоянного проникновения буржуазной и мелкобуржуазной идеологии в революционную среду, и необходимо проявлять бдительность и неустанно бороться с подобным влиянием. Хотя организация революционеров чужда капиталистическому общественному устройству и противостоит ему, она действует и развивается в классовом обществе, а значит, постоянно находится под угрозой воздействия идеологии и практики, враждебных пролетариату, уклонов, отрицающих достижения марксизма и рабочего движения. На протяжении 40 лет своего существования ИКТ приходилось постоянно отстаивать свои принципы и путем непростых дискуссий вести борьбу в собственных рядах против всех этих идеологий, которые проявлялись, в числе прочего, в левацком и анархо-коммунистическом уклоне, в увлечении консилизмом или различными новомодными теориями.

Конгресс также обратил внимание и на другие изначально присущие ИКТ слабости, которые ему необходимо преодолеть: кружковщину и ее самую деструктивную разновидность – клановость[17]. Как показала история ИКТ, они крайне опасны по целому ряду причин. Ибо ведут к превращению революционной организации в простую тусовку друзей, извращая ее политический характер как порождения и орудия борьбы рабочего класса. Когда обсуждение политических вопросов приводит к переходу на личности, это подрывает культуру дискуссии и не позволяет выявить сущность разногласий путем последовательного и рационального сопоставления аргументации. Образование кланов или дружеских кружков, противостоящих организации в целом или ее отдельным частям, препятствует коллективной работе, подрывает солидарность и единство организации. Кружковщина, вызывающая эмоциональные, иррациональные поступки, личное соперничество и неприязнь, подменяет независимую мысль, теоретическую культуру увлечением сплетнями, «междусобойчиками» и клеветой, вредит нравственному здоровью организации.

ИКТ так и не удалось избавиться от духа кружковщины, несмотря на постоянную борьбу с ней на протяжении всех 40 лет своего существования. Неистребимость этой заразы объясняется происхождением нашей организации, которая возникла на основе кружков и в «дружеской» атмосфере, когда личные симпатии и антипатии брали верх над солидарностью между активистами, боровшимися за общее дело и разделявшими общую программу. Влияние распада общества и духа индивидуализма, толкавших на иррациональные поступки, еще более усугубил эту имманентную слабость организации. В особенности отсутствие серьезных теоретических дискуссий по организационным вопросам не позволило нам преодолеть эту «детскую болезнь» ИКТ и рабочего движения. Конгресс подчеркнул (вслед за Лениным, который обосновал аналогичный вывод в 1904 году в работе «Шаг вперед, два шага назад»), что кружковщина объясняется в первую очередь влиянием мелкобуржуазной идеологии.

Чтобы противостоять всем этим проблемам в нынешний непростой исторический период, Конгресс подчеркнул необходимость борьбы против воздействия идеологии правящего класса и распада общества. Это означает, что революционная организация должна неустанно сражаться против рутины, поверхностного подхода, умственной лени, схематизма, развивать критический дух, ясно отдавая себе отчет в собственных ошибках и пробелах в теории.

Поскольку «социалистическое сознание предшествует и обуславливает революционную деятельность рабочего класса» (статья «Характер и функция политической партии пролетариата» в «Интернационализме»), развитие марксистской теории является центральной задачей всех революционных организаций. В качестве приоритета для ИКТ конгресс определил развитие коллективного осмысления марксистской теоретической культуры в наших внутренних дискуссиях.

В 1903 году Роза Люксембург с сожалением писала об отсутствии развития марксистской теории: «Однако о более или менее завершенном здании марксова учения речь может идти только в области политической экономии. Что же касается самой ценной части его учения – диалектико-материалистического понимания истории, то она представляет собой только метод исследования, содержит несколько путеводных гениальных мыслей, позволяющих бросить взгляд в совершенно новый мир… И все же и в этой области, за исключением нескольких немногих деяний, наследие Маркса – это неосвоенная целина: остается неиспользованным великолепное оружие, а сама теория исторического материализма пребывает доныне столь же не разработанной и схематичной, какой она вышла из рук своих создателей… Не более чем иллюзия думать, будто поднимающийся рабочий класс благодаря самому содержанию классовой борьбы может по собственной воле действовать в области теории неограниченно творчески» («Застой и прогресс в марксизме»).

Сегодня ИКТ переживает переходный период. Благодаря тому, что наша организация осознала свои слабости и признала ошибки, она сумела подвести критический итог собственной деятельности, всесторонне проанализировав прежние представления о работе активистов, их отношениях между собой и с организацией в целом, руководствуясь при этом пониманием важности интеллектуальных и моральных аспектов борьбы пролетариата. Мы должны приступить к подлинному «культурному возрождению», чтобы продолжить «учиться» и выполнять свои обязанности. Это длительный и трудный процесс, но он жизненно необходим для будущего.

Защита организации

На протяжении всего существования ИКТ ему постоянно приходилось вести борьбу в защиту своих принципов, против идеологического влияния буржуазного общества, антипролетарского поведения и маневров авантюристов без стыда и совести. Защита революционной организации – политическая обязанность и моральный долг. ИКТ – достояние не только ее активистов, но и всего рабочего класса. Оно является продуктом исторической борьбы пролетариата, орудием, позволяющим ему развивать свое классовое сознание с целью революционной трансформации общества.

Конгресс особо подчеркнул тот факт, что ИКТ является «инородным телом» для нынешнего общественного устройства, антагонистом и врагом капитализма. Вот почему правящий класс с самого нашего возникновения так пристально интересуется нашей деятельностью. И констатация этого факта не имеет ничего общего с паранойей или «теорией заговора». Революционеры не должны быть наивными простачками, не знающими истории рабочего движения, и им не следует прислушиваться к «песням сирен» буржуазной демократии (с ее «свободой слова»). Если сегодня ИКТ не подвергается откровенным репрессиям со стороны капиталистического государства, то лишь потому, что наши идеи разделяет незначительное меньшинство, и они в настоящее время не представляют опасности для правящего класса. Подобно «Билану» и ФКГ, мы движемся против течения. Но, хотя сегодня ИКТ не может оказывать непосредственного и решающего влияния на ход борьбы рабочего класса, оно сеет семена будущего, распространяя свои идеи. Вот почему буржуазия заинтересована в исчезновении ИКТ, которое является единственной интернациональной централизованной организацией левых коммунистов и имеет секции в различных странах и на разных континентах.

Это вызывает ненависть и у деклассированных элементов[18], которые постоянно выискивают признаки, предвещающие нашу смерть. Правящий класс может только радоваться при виде целого скопления индивидуумов, объявляющих себя левыми коммунистами и агитирующих против ИКТ (в своих блогах, на сайтах, форумах в Интернете, в «Фейсбуке» и других социальных сетях), распространяя сплетни и клевету в адрес ИКТ, используя погромы и полицейские методы нападения на некоторых наших товарищей.

Конгресс подчеркнул, что активизация нападок на ИКТ со стороны этих паразитических кругов[19], стремящихся извратить и подчинить своему влиянию активность левокоммунистических групп, является проявлением загнивания буржуазного общества.

Конгресс оценил масштабы, которые приняла деятельность паразитических кругов в период упадка. Их цель, признают они это или нет, заключается в том, чтобы посеять семена раздора и путаницы, а главное – выхолостить потенциальные силы, которые могли бы сплотиться вокруг исторических организаций левых коммунистов. Паразитические элементы пытаются выстроить некий «санитарный кордон» (в частности, пугая «призраком сталинизма», который якобы свирепствует в ИКТ!), чтобы помешать молодым, ищущим себя элементам вступить в нашу организацию. Сегодня такая подрывная работа дополняет антикоммунистические кампании, развязанные буржуазией после краха сталинистских режимов. Паразитизм – лучший союзник упадочной буржуазии в борьбе против революционных перспектив пролетариата.

В то время как пролетариат сталкивается с огромными трудностями в поисках собственной классовой идентичности и своего исторического наследия, - клевета, нападки и склочный менталитет индивидуумов, объявляющих себя левыми коммунистами и очерняющими ИКТ, на деле лишь играют на руку правящему классу и отстаивают его интересы. Выступая в защиту своей организации, мы не руководствуемся сектантскими соображениями. Для ИКТ речь идет об отстаивании принципов марксизма, революционного пролетариата и левых коммунистов от влияния идеологии пессимизма, неверия в будущее, которую несет в себе паразитизм.

Открытая и непримиримая защита организации – такую цель поставил перед ИКТ конгресс. Мы прекрасно осознаем, что нас, возможно, поймут не сразу, будут критиковать за отсутствие терпимости и, как следствие, мы окажемся в еще большей изоляции. Но еще хуже – не реагировать на деструктивную деятельность паразитизма и не пресекать ее. Конгресс отметил, что и здесь ИКТ должно найти в себе храбрость «плыть против течения» – как оно сумело найти смелость подвергнуть беспощадной критике свои ошибки и слабости и во всеуслышание признать их.

«Самокритика – беспощадная, резкая, доходящая до корня вещей, самокритика является живительным светом и воздухом пролетарского движения… Но мы все еще не погибли, и мы победим, если мы не разучились учиться. А если теперешняя руководительница пролетариата социал-демократия не умеет учиться, она должна погибнуть, "чтобы дать место людям, годным для нового мира"» (Роза Люксембург, «Кризис социал-демократии»).

ИКТ (декабрь 2015 г.)

________________________________________

Примечания:

[1] Именно так – «Билан» (в переводе – «Итоги»), назывался выходивший в 1933-1938 гг. на французском языке журнал Левой фракции Итальянской коммунистической партии, ставшей в 1935 г. Итальянской фракцией левых коммунистов.

[2] См. нашу статью: «Чрезвычайная международная конференция ИКТ: Известие о нашей смерти сильно преувеличено!» («Ревю энтернасьональ», № 153; https://ru.internationalism.org/content/).

[3] См., в частности, нашу статью «Движущие силы, противоречия и ограниченность промышленного роста в Восточной Азии».

[4] В настоящее время в нашей организации ведется углубленная дискуссия по этому вопросу.

[5] См., в частности, нашу статью «После распада Восточного блока – дестабилизация и хаос» («Ревю энтернасьональ», № 61; https://fr.internationalism.org/rinte61/est.htm).

[6] М.Х. (Марк Хирик) – левый коммунист, р. в 1907 г. в Кишиневе, ум. в 1990 г. в Париже. Его отец был раввином, а старший брат – секретарем городской организации партии большевиков. Вместе с ним Марк участвовал в февральской и октябрьской революциях 1917 г. В 1919 г., чтобы избежать еврейских погромов, проводимых белыми и румынской армией, вся семья Хирик уезжает в Палестину, и Марк, едва достигнув 13 лет, вступает в Коммунистическую партию Палестины, в основании которой участвовали его старший брат и сестры. Очень быстро у него возникло несогласие с позицией Коминтерна, поддержавшему борьбу за национальное освобождение, что привело к первому исключению молодого активиста из партии в 1923 г. В 1924 году часть родственников Марка возвратилась в Россию, а сам он с одним из братьев переехал во Францию. Там Марк вступил в ФКП и вскоре начал борьбу против ее перерождения, за что и был исключен в феврале 1928 г. Некоторое время он состоял в международной Левой оппозиции Льва Троцкого, затем выступил с протестом против ее оппортунистического уклона и в ноябре 1933 года вместе с Гастоном Даву (Шазе) основал Союз коммунистов, печатным органов которого являлся «Интернационал». Когда началась гражданская война в Испании, группа заняла неоднозначную позицию по вопросу об антифашизме. Подвергнув эту позицию критике, М.Х. в начале 1938 года вступил в Итальянскую фракцию левых коммунистов, с которой и прежде поддерживал контакт, поскольку по данному вопросу она занимала четкую пролетарскую и интернационалистскую позицию. Вскоре Марк повел борьбу с теорией Верчези, лидера организации, которая состояла в том, что различные военные конфликты, происходившие одновременно, вовсе не означали подготовки к новой мировой войне, а ставили целью сломить пролетариат и помешать ему совершить новую революцию. В результате начало мировой войны в сентябре 1939 года привело к тому, что многие активисты Итальянской фракции покинули организацию. Верчези ратовал за неучастие в политике во время войны, но Марк сумел объединить на юге Франции тех, кто не разделял такую позицию. В тяжелейших условиях Марк и небольшая группа активистов продолжили дело Итальянской фракции. В 1945-ом, узнав об образовании в Италии Интернационалистской коммунистической партии, объявившей себя наследницей итальянских левых коммунистов, фракция приняла решение о самороспуске и вступлении в новую партию на индивидуальной основе. Марк, несогласный с этим решением, которое совершенно противоречило прежним ориентирам Итальянской фракции, вступил во Французскую фракцию левых коммунистов (на позиции которой ранее оказал существенное влияние), ставшую позднее Французской коммунистической группой (ФКГ). Она выпустила 46 номеров своего печатного органа «Интернационализм» и продолжила разработку теории, опираясь на идейное наследие прежней Фракции, а также немецких и голландских левых коммунистов. В 1952 году, считая, что мир движется к новой мировой войне, и главным полем битвы снова станет Европа, что поставит под угрозу немногочисленных сохранившихся революционеров, ФКГ приняла решение отправить ряд своих активистов в другие части света. Марк переехал в Венесуэлу. Это стало одной из главных ошибок организации и лично М.Х., в следствие которой организация прекратила свое существование. Однако в 1964-ом Марку удалось сплотить небольшую группу молодых активистов, которая приняла название «Интернационализм». В мае 1968 года, узнав о начале всеобщей стачки во Франции, М.Х. возвратился в эту страну и возобновил контакт с прежними товарищами. Он (вместе с одним из членов «Интернационализма» из Венесуэлы) сыграл решающую роль в образовании группы «Интернациональная революция», которая в начале 1975 года объединилась со своими единомышленниками в других странах в Интернациональное коммунистическое течение. До самой своей кончины в декабре 1990-го Марк Хирик играл важную роль в ИКТ, в особенности, в ознакомлении нового поколения с организационными и теоретическими достижениями рабочего движения прошлых лет. Подробнее о биографии М.Х. см. статьи в № 65 и 66 «Ревю энтернасьональ» (http://fr.internationalism.org/rinte65/marc.htm и http://fr.internationalism.org/rinte66/marc.htm).

[7] См. статью об этой конференции в «Ревю энтернасьональ» № 153.

[8] См. наши статьи в «Ревю энтернасьональ» «Исторические предпосылки распространения классовой борьбы» (№ 26); «Пролетариат Западной Европы в эпицентре распространения классовой борьбы» (№ 31); «Дискуссия по поводу критики теории «самого слабого звена»» (№ 37; http://fr.internationalism.org/rinte37/debat.htm).

[9] См. «Распад, последняя стадия упадка капитализма», пункт 13 («Ревю энтернасьональ», № 62; http://ru.internationalism.org/content/).

[10] Это вовсе не означает, что такая разработка перестает быть актуальной в революционный период и во время массовых выступлений рабочего класса, когда организация получает возможность оказать решающее влияние на развитие его борьбы. Например, Ленин написал свою важнейшую теоретическую работу «Государство и революция» в самый разгар революционных событий 1917 года. А Маркс издал «Капитал» в 1867 году, хотя начиная с 1864-го он активно участвовал в работе МТР.

[11] Само понятие «мини-партии» или «партии в миниатюре» подразумевает, что даже в те периоды, когда выступления рабочего класса не достигают широкого размаха, маленькая революционная организация может иметь такое же влияние, как и партия в полном смысле слова, только пропорционально масштабам борьбы пролетариата. Подобная идея полностью противоречит анализу «Билана», который подчеркивал фундаментальное качественное различие между ролью партии и фракции. Следует отметить, что Интернационалистическая коммунистическая тенденция, которая объявляет себя преемницей итальянских левых коммунистов, не имеет по этому вопросу четкой позиции, так как ее секция в Италии и поныне носит название «Интернационалистическая коммунистическая партия».

[12] Об этом см. статью «К вопросу о функционировании организации в ИКТ» в «Ревю энтернасьональ», № 109, особенно п. 3.1.е, «Отношения между активистами» (http://fr.internationalism.org/rinte109/fonctionnement.htm).

[13] Эти недостойные кампании против Розы Люксембург послужили в некотором роде прологом к ее убийству по приказу правительства, возглавляемого членами СДПГ, во время кровавой недели в Берлине в январе 1919 года и, шире, к погромам спартаковского движения.

[14] См. нашу статью: «Немецкая социал-демократия: путь к предательству» в специальном номере «Ревю энтернасьональ», посвященном первой мировой войне (http://fr.internationalism.org/revue-internationale/201409/9121/chemin-vers-trahison-social-democratie-allemande).

[15] О деле Шенье см. статью в № 28 «Ревю энтернасьональ» «Конвульсии, потрясшие революционные круги», в частности, разделы «Организационные трудности» и «Недавние события».

[16] «Качествам, составляющим силу рабочего класса, приходится ныне выдерживать давление идеологического распада в его различных проявлениях:

- солидарности и коллективному действию противостоит атомизация с ее принципом «каждый за себя»;

- потребность в организации сталкивается с социальным распадом, разложением отношений, на которых основывается вся общественная жизнь;

- уверенность пролетариата в будущем и своих собственных силах непрерывно подрывается проникающими во все поры общества настроениями безысходности и нигилизма;

- сознательность, ясность и целостность мышления, склонность к теоретическим обобщениям переживают трудное время, пробивая себе дорогу среди расцвета иллюзий, наркомании, сект, мистицизма, отрицания или разрушения всего разумного – характерных явлений в нашу эпоху» («Распад, последняя стадия упадка капитализма»; http://ru.internationalism.org/en/node/255).

[17] См. примеч. 12.

[18] См. наш текст «Тезисы о паразитизме»: http://ru.internationalism.org/en/node/254.

[19] Там же.