«Коммунизм умер!» «Рабочие, бесполезно надеяться положить конец капитализму, эта система окончательно победила своего смертельного врага». Вот что на все лады повторяет нам буржуазия после краха Восточного блока. Таким образом, величайшая ложь в истории – отождествление коммунизма со сталинизмом, то есть с одной из самых варварских форм капиталистической эксплуатации, преподносится нам в очередной раз, когда этот сталинизм увязает в трясине и хаосе. Правящие классы всех стран стремятся убедить тех, кого они эксплуатируют, что напрасно бороться за изменение мира. «Нужно довольствоваться тем, что имеем, иного не дано. И берегитесь, если капитализм падет: общественное устройство, которое придет ему на смену, будет еще хуже». Бесславная капитуляция сталинизма после 1989 года, позорный крах блока, где он господствовал, нам преподносится как «великая победа Демократии и Мира», объявляется о наступлении «нового мирового порядка», мирного и процветающего, где будут, наконец, соблюдаться «права человека». Когда эхо этих речей еще не отзвучало, в январе 1991 года, державы, называющие себя «цивилизованными», развязали варварскую войну на Ближнем Востоке, уничтожив своими бомбежками сотни тысяч людей, превратив Ирак в развалины и усеяв его трупами, наложив на народ этой страны чудовищное «наказание», предназначавшееся якобы руководителям, эксплуатировавшим и угнетавшим этот же народ. «Но теперь все закончилось, - уверяет нас, положив руку на сердце, буржуазия. - Эта война была необходима, что6ы избежать других войн; заставив уважать «международное право», она, наконец, открыла дверь в солидарный мир, где конфликты можно будет уладить путем переговоров под эгидой «международного сообщества» и прочих «Объединенных наций»».

Перед лицом этих потрясений, этого оголтелого варварства и лжи мировой пролетариат оказался парализован. Окончательно ли выиграл партию правящий класс? Преодолел ли он раз и навсегда все свои противоречия, изначально и особенно в последние десятилетия разъедавшие его систему? Изгнал ли он призрак коммунистической революции, пугавший его по ночам более столетия? Именно в это он пытается заставить поверить угнетенных. Но не следует ошибаться. Мир, который он нам предлагает и который призывает сохранить, будет не лучше, а еще хуже сегодняшнего. Что же касается рабочего класса, он пока не сказал своего последнего слова. Даже если на время ему заткнули рот, он по прежнему в силах положить конец капитализму и порождаемому им варварству. Более, чем когда-либо, его борьба составляет единственную надежду человечества на освобождение от цепей, нищеты, войн и всевозможных бедствий, от которых оно до сих пор страдает.

Вот что должны сказать революционеры своему классу. Вот что провозглашает настоящий манифест.

--------------------------------------------------------

Перед лицом гнусных кампаний буржуазной пропаганды, первым долгом революционеров является восстановление истины, напоминание пролетариату о том, чем он на самом деле являлся и какой будет коммунистическая революция, на которую сегодня возлагают ответственность за все беды человечества. В частности, революционеры должны разоблачить чудовищно лживое представление о режимах, десятилетиями господствовавших над частью мира, как о «коммунистических», и показывать, что эти режимы были не детьми, пусть даже незаконными, пролетарской революции, а ее могильщиками.

СТАЛИНИЗМ — НЕ ПОРОЖДЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ, А ВОПЛОЩЕНИЕ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ

В начале ХХ века, во время и после первой мировой войны пролетариат вел мощную борьбу, которая едва не положила конец капитализму. В 1917 году он сверг власть буржуазии в России. В 1918-1923 годах в крупнейшей европейской стране, Германии, он не раз был близок к достижению этой цели. Революционная волна прокатилась по всему миру, где существовал рабочий класс, от Италии до Канады, от Венгрии до Китая. Это был ответ мирового пролетариата на вступление капитализма в период упадка, первым значительным проявлением которого являлась мировая война. Поразительным образом подтвердились все предвидения революционеров начиная с середины ХIХ века: пробил час пролетариата, как заявлялось в «Манифесте коммунистической партии» в 1848 году, исполнить приговор истории над капитализмом, над системой производства, отныне неспособной обеспечить прогресс человечества.

Поражение рабочего класса и капиталистическая контрреволюция

Но мировой буржуазии удалось сдержать это мощное движение рабочего класса, охватившее планету. Преодолев страх, который внушала ей перспектива близкого исчезновения, она бросилась в бой как раненый зверь, не останавливаясь ни перед каким преступлением.

Ей моментально удалось заглушить раздиравшие ее четыре года войны межимпериалистические противоречия, чтобы единым фронтом противостоять революции. Хитростью и репрессиями, обманом и кровопролитием она одержала победу над восставшими массами рабочих. Она окружила революционную Россию «санитарным кордоном» в форме блокады, обрекавшей десятки миллионов людей на жесточайший голод, ответственность за который она явно стремилась возложить на само революционное движение. Благодаря массированной поддержке живой силой и вооружением, оказанной белым армиям свергнутого царизма, она развязала ужасную Гражданскую войну, приведшую к миллионам жертв и полностью разрушившую экономику. В разоренной стране, изолированной в результате поражения мировой революции, обезлюдевшей из-за голода и войны, рабочий класс России, которому удалось изгнать и победить армии контрреволюции, не сумел сохранить впасть, завоеванную в октябре 1917 года. Тем более не мог он «построить социализм». Разбитый в других странах, в частности, в крупных промышленных метрополиях Западной Европы и Северной Америки, он неизбежно должен был быть побежден и в России.

Победа контрреволюции в мировом масштабе отразилась и на России – режим, возникший после революции, не был свергнут, однако полностью выродился. В стране, которая, в силу сохранения власти буржуазии на всей планете, не могла освободиться от капитализма, государственный аппарат стал новой формой буржуазии, эксплуатирующей рабочий класс и управляющей национальным капиталом. Большевистская партия, стоявшая в авангарде революции 1917 года, также, в свою очередь, претерпела вырождение, все более сливаясь с государством. В ней самой лучшие борцы революции были постепенно смещены с ответственных постов, исключены, сосланы, арестованы и в итоге казнены; на смену им явился целый слой карьеристов и бюрократов, нашедший в Сталине своего лучшего представителя. Этот слой уже не защищал интересы рабочего класса, а, напротив, установил над ним, прибегая к обману и репрессиям, самую

отвратительную диктатуру с цепью сохранения и упрочения новой формы капитализма, возникшей в России.

Другие партии Коминтерна – «коммунистические» партии – пошли тем же путем. Поражение мировой революции и последовавший за ним разброд в рядах рабочих способствовали развитию в этих партиях оппортунизма, то есть политики принесения в жертву революционных принципов и исторических перспектив движения рабочего класса иллюзорным «немедленным» успехам. Подобная эволюция коммунистических партий способствовала усилению элементов, которые предпочитали делать карьеру в системе буржуазного общества, в парламенте или муниципалитете, а не решительно отстаивать совместно с рабочим классом его интересы. Зараженные болезнью оппортунизма, подпавшие под контроль бюрократов-карьеристов, следовавших указаниям российского государства, которое, путем обмана и запугивания, продвинуло их на руководящие посты, – эти партии, изгнав из своих рядов тех, кто сохранил верность революционной борьбе, в итоге совершили предательство и в полной боевой выкладке перешли в лагерь буржуазии. Точно так же, как большевистская партия, охваченная сталинизмом, они превратились в авангард контрреволюции в собственных странах. Они тем лучше играли эту роль, что продолжали именовать себя партиями коммунистической революции, наследниками Красного Октября. Точно так же, как Сталин, чтобы установить свое господство в вырождающейся большевистской партии и уничтожить наиболее искренних и преданных делу пролетариата ее членов, использовал весь престиж Ленина, сталинистские партии, чтобы более эффективно саботировать борьбу рабочих, узурпировали уважение рабочих всего мира к Русской революции 1917 года и ее бойцам-большевикам.

Отождествление сталинизма и коммунизма, которое вновь пытаются внушить нам сегодня, бесспорно является величайшей ложью в истории. На самом деле сталинизм – злейший враг коммунизма, само его отрицание.

Коммунизм неотделим от интернационализма, сталинизм — это торжество шовинизма

С самого своего возникновения коммунистическая теория ставила интернационализм, международную солидарность всех рабочих мира на первое место среди своих принципов. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», – таков был лозунг «Манифеста Коммунистической партии», написанного Марксом и Энгельсом, двумя главными основоположниками этой теории. В том же «Манифесте» недвусмысленно заявлялось, что «рабочие не имеют отечества». И интернационализм всегда имел такую важность для рабочего движения не из-за утопических идей нескольких лжепророков, а потому, что революция пролетариата, единственная могущая положить конец капиталистической эксплуатации и вообще любой эксплуатации человека человеком, может произойти лишь в международном масштабе. Именно об этом так сильно было сказано в 1847 году: «Коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах. […] Она окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменит и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития. Она есть всемирная революция и будет поэтому иметь всемирную арену» (Ф. Энгельс, «Принципы коммунизма»). Именно этот принцип всеми средствами защищали большевики во время октябрьской революции 1917 года: «Российская революция есть лишь один из отрядов международной социалистической армии, от выступления которых зависит успех и торжество совершенного нами переворота. Этот факт никем из нас не забывается. [...] Сознавая свое революционное одиночество, русский пролетариат ясно видит, что необходимым условием и основной предпосылкой его победы являются объединенные выступления рабочих всего мира» (В.И. Ленин, 23 июля 1918 г.). Именно поэтому тезис о «построении социализма в одной стране», выдвинутый Сталиным в 1925 году, после смерти Ленина, является не чем иным, как бесстыдным предательством основных принципов рабочего движения. Интернационализм – за который большевики и все революционеры боролись всегда, в частности, во время первой мировой войны, завершившейся только благодаря действиям пролетариев России и Германии, – Сталин и его сообщники заменили самым гнусным национализмом.

В России под предлогом защиты «социалистического отечества» возобновились старые шовинистические кампании, которые использовали белые армии в борьбе против пролетарской революции за несколько лет до того. И во время второй мировой войны Сталин гордился участием своей страны в империалистической бойне, когда двадцать миллионов советских граждан отдали жизни за «победу Отечества». В других странах сталинистские партии считали своим долгом петь «Интернационал», универсальную песнь пролетариата, на мотив национальных гимнов, поднимать красное знамя, стяг рабочей борьбы на протяжении столетия, вместе с националистическими тряпками, под которыми полицейские и военные убивали трудящихся. И в шовинистической истерии, разыгравшейся в конце войны в оккупированных немецкой армией странах, сталинские партии гордо заявляли, что играли первую скрипку, и не доверяли никому, лишь самим себе убийство как «предателей родины» тех, кто пытался говорить о подлинном интернационализме.

Национализм против интернационализма – одно только это доказывает, что сталинизм не имеет ничего общего с коммунизмом. Но это еще не все.

Коммунизм — это уничтожение эксплуатации диктатурой пролетариата, сталинизм — это диктатура над пролетариатом ради продолжения его эксплуатации

Коммунизм можно установить лишь через диктатуру пролетариата, то есть власть класса наемных трудящихся над всем обществом. Эту власть рабочий класс осуществляет через рабочие советы – суверенные собрания трудящихся, которые принимают основные решения, касающиеся развития общества, и постоянно контролируют своих делегатов, выполняющих задачи централизации и координации. Именно на этих принципах основывалась власть советов в 1917 году. Сталинизм является полным отрицанием такого режима. Единственная диктатура, которую он осуществляет, – это не диктатура пролетариата, а (от имени последнего) диктатура над пролетариатом незначительного

меньшинства бюрократов, опирающихся на самый чудовищный террор, полицейщину, доносы, концентрационные лагеря и уничтожение рабочих, осмеливающихся восставать против нее, как произошло в Венгрии в 1956-м и в Польше в 1970 и 1981 годах.

Наконец, коммунизм означает уничтожение эксплуатации человека человеком, разделения общества на классы привилегированные и эксплуатируемые, когда труд вторых обогащает первых. При сталинистских режимах эксплуатация трудящихся не прекращалась. Труд, пот и лишения рабочих позволяли руководителям партийно-государственного аппарата пользоваться привилегиями, занимать шикарные резиденции, в то время как рабочие семьи ютились в жалких жилищах, пользоваться спецраспределителями, где имелось все, тогда как магазины для трудящихся были безнадежно пусты, и приходилось часами стоять в очередях, чтобы достать подпорченный кусочек мяса. Кроме того, в коммунистическом обществе производство по существу направлено на удовлетворение человеческих потребностей: хороший пример «коммунистического» общества (или строительства коммунизма) – СССР и другие такого рода страны, где, даже в большей степени, чем в капиталистических странах в традиционном понимании, основная часть промышленности занята производством вооружений, все более хитроумного и убийственного оружия.

Таким образом, режимы, десятки лет существовавшие на значительной части планеты и называвшие себя коммунистическими, социалистическими или рабочими, обладают всеми основными характерными чертами капитализма. И это дает полное основание считать эти режимы капиталистическими, даже если речь идет об особой, недолговечной форме капитализма, даже если «частнособственническую» буржуазию, существующую в странах Запада, заменяет буржуазия государственная, даже если всеобщая тенденция к государственному капитализму, наблюдающаяся во всех странах со времени его вступления в фазу упадка, приняла в них самые карикатурные и искаженные формы.

«Демократии» — сообщники сталинизма

И именно потому, что режим, утвердившийся в России после поражения революции, являлся лишь одной из разновидностей капитализма и даже ударной силой контрреволюции, он получил горячую поддержку всемирной буржуазии, которая за несколько лет до того жестоко боролась с властью советов. Действительно, в 1934 году эта же самая буржуазия приняла СССР в «Лигу Наций» (прародителя ООН), которую Ленин и другие революционеры с момента создания называли «разбойничьим логовом». Это означало, что Сталин заслужил «уважение» правящих классов всех стран, классов, считавших большевиков 1917 года варварами с ножами в зубах. Империалистические разбойники признали его за своего. Отныне революционеры, противостоящие сталинизму, подвергались преследованиям мировой буржуазией. Например, Троцкий[1], один из лидеров революции 1917 года, преследовался во всем мире. Изгнанный из СССР в 1929 году, затем перебираясь из страны в страну под полицейским надзором, он, кроме того, вынужден был противостоять кампаниям самой гнусной клеветы, развязанным против него сталинистами и поддержанным западной буржуазией. Так, когда Сталин организовывал начиная с 1936 года чудовищные «московские процессы», где сломленные пытками старые товарищи Ленина признавались в самых ужасных преступлениях и требовали для себя примерного наказания, буржуазия рассуждала, что «нет дыма без огня». Именно при соучастии мировой буржуазии Сталин совершал свои чудовищные преступления, уничтожал в тюрьмах и концлагерях сотни тысяч коммунистов, более десяти миллионов рабочих и крестьян. И группы буржуазии, выказавшие наибольшее рвение в этом соучастии, принадлежали к «демократическому», в частности, социал-демократическому лагерю; это они сегодня наиболее резко осуждают сталинские преступления и почитают себя за образец добродетели.

Соучастие «демократов» в гнусностях сталинизма, которое они теперь предпочитают благоразумно замалчивать, не является их единственным преступлением. На самом деле буржуазная демократия столь же поднаторела в жестокостях, что и другие формы капиталистических режимов, сталинизм и фашизм.

ДЕМОКРАТИЯ — ВСЕГО ЛИШЬ ЛИЦЕМЕРНАЯ МАСКА КРОВАВОЙ ДИКТАТУРЫ БУРЖУАЗИИ

Революционеры постоянно разоблачали ложь «Демократии» в капиталистическом обществе. Эта форма правления, когда официально власть принадлежит «народу», всем гражданам, неизменно являлась орудием безраздельной власти буржуазии над эксплуатируемыми ею классами.

Изначально развитию буржуазной демократии сопутствовали грязные дела. Так, великая американская демократия, демократия Джефферсона, Вашингтона и компании, представленная в качестве образца для остальных, сохраняла рабство до 1864 года. И когда решила отменить его, поскольку эксплуатация рабочих оказалась выгоднее эксплуатации рабов, другая образцовая демократия, английская, поддержала южные штаты, выступавшие за сохранение рабства. В это же время другой великий представитель буржуазной демократии, французская республика, наследница революции 1789 года и «Декларации прав человека», отличилась подавлением Парижской Коммуны в конце мая 1871 года, уничтожив за одну неделю несколько десятков тысяч рабочих.

Но эти преступления демократических режимов — еще мелочь по сравнению с теми, которые совершались на протяжении ХХ столетия.

Преступления буржуазной демократии в ХХ веке

Действительно, именно «демократические» правительства при рьяной поддержке большинства «социалистических» партий выступили основными зачинщиками первой мировой войны, в которой пало около 20 миллионов человек. Эти же правительства, при соучастии и даже под руководством «социалистов», потопили в крови революционный подъем, положивший конец бойне на полях сражений. В Берлине в январе 1919 года по приказу «социалиста» Носке «при попытке к бегству» солдатня без суда казнила двух лидеров революции: Карл Либкнехт был убит выстрелом в затылок, роза Люксембург ударами приклада. Тогда же социал-демократическое правительство уничтожило тысячи

рабочих при помощи 16 000 пулеметов, спешно предоставленных победившей Францией потерпевшей поражение Германии. Те же самые «демократии», в частности США, Великобритания и Франция, с 1918 года оказывали всевозможную поддрежкку царским войскам, то есть связались с одним из самых зверских и реакционных режимов того времени, чтобы бороться против революционного пролетариата России.

Межвоенный период также щедр на преступления, совершенные добродетельной «демократией». В числе прочего, происходила массовая резня в колониях, и сугубо демократическая Англия в 1925 году первой сделала то, в чем впоследствии упрекали «багдадского мясника» Саддама Хуссейна: использовала отравляющий газ против курдского населения. Но где демократии проявили себя в полной мере, так это во время второй мировой войны, когда они якобы вели крестовый поход против диктатуры злобных нацистов.

После войны пропаганда «союзников» без устали расписывала «военные преступления», совершенные немецкими властями. Это, надо полагать, было нетрудно: нацизм с его полицейской диктатурой и концлагерями наряду со сталинизмом являлся высшим проявлением варварства упадочного капитализма. Установленный «демократическим» и парламентским путем той же немецкой буржуазией, которая ранее привела к власти социал-демократию, чтобы та подавила рабочую революцию, нацизм, порождение контрреволюции буржуазии против пролетариата, явил собой (в частности, из-за холокоста шести миллионов евреев) символ ужаса, в котором мог погрязнуть правящий класс, когда почувствовал себя под угрозой. Нацистские преступники предстали перед нюрнбергским трибуналом, некоторые были казнены. Однако ни один суд не осудил Черчилля, Рузвельта или Трумэна, а также военных-союзников, ответственных, среди прочего, за систематические бомбардировки немецких городов, в том числе их рабочих кварталов, каждая из которых вела к гибели десятки тысяч жертв среди мирного населения. Неподсудны оказались – ибо принадлежали к лагерю победителей – те, кто 13 и 14 февраля 1945 года приказал превратить Дрезден в огромный костер, в котором за несколько часов погибло 200 тысяч человек – когда война уже была выиграна и в городе не располагалось никаких военных объектов, что сделало его местом убежища сотен тысяч беженцев и раненых. Опять же великая американская демократия в первый и пока единственный раз в истории в августе 1945 года сбросила атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки, погубив в один миг 75 и 40 тысяч человек соответственно; еще многие умерли позже в ужасных муках. Те же самые демократы, Черчилль и Рузвельт, прекрасно знавшие об уничтожении миллионов евреев нацистским режимом, не сделали ничего для того, чтобы их спасти, отвечая категорическим отказом на все предложения немецкого правительства и его союзников по освобождению сотен тысяч из них. Эти «гуманисты» оправдывали свои действия с величайшим цинизмом: перевозка и размещение евреев замедлили бы ход войны.

После второй мировой войны преступления «демократии» продолжаются

После войны, когда победители повсюду разворачивали стяги нравственности, свободы, прав народов и прав человека, противопоставленные нацистскому варварству, они в любой момент без колебаний прибегали к тем же методам, в которых упрекали нацистов. Например, массовые репрессии против мирного населения не были прерогативой одних только обвиняемых в Нюрнберге – они стали повседневной практикой колониальных и неоколониальных войн, которые вели различные «демократические» страны, такие, как маяк «свободного мира» США или «родина прав человека» Франция. Так, в день капитуляции гитлеровской Германии, 8 мая 1945 года, французское правительство, состоявшее из христианских демократов, социалистов и «коммунистов», приказало бомбить алжирские города Сетиф и Константин, где часть населения слишком буквально восприняла речи правительства о «национальном освобождении»; погибло 20 тысяч человек. Два года спустя то же самое правительство «повторило свой подвиг» на Мадагаскаре, на этот раз погубив 80 тысяч человек. Что касается пыток, использованных гестапо, «исчезновений», которые ныне ставят в вину «гориллам» в Аргентине и Чили, те же французские власти практиковали их на протяжении ряда лет в Индокитае и Алжире – до такой степени, что многие полицейские и военные не могли этого выносить и подавали в отставку. Точно так же до сих пор памятны чудовищные массовые убийства, совершенные американской армией во Вьетнаме: сожженные напалмом деревни, расстрелянные из вертолетов крестьяне, уничтожение всех жителей деревни Ми Лай, включая женщин, детей и стариков, – вот военные подвиги ведущих «демократий».

В конечном итоге, демократия по сути своей не отличается от прочих форм правления буржуазии. Она ни в чем им не уступает, когда речь идет об угнетении, уничтожении населения, пытках оппонентов, обмане избирателей. В последнем она даже превосходит режимы откровенной диктатуры. Если фашизм и сталинизм систематически прибегают ко лжи, то демократия идет дальше: она совершает те же самые преступления, так же лжет, - одновременно утверждая прямо противоположное, рядясь в одежды Добродетели, Права и Истины, организуя спектакль собственной «критики» «ответственными» людьми, то есть собственными же защитниками. Она является не чем иным, как фиговым листком, скрывающим от угнетенных масс беспощадную и кровавую диктатуру буржуазии.

И как раз поэтому она представляет собой великую опасность для рабочего класса. Вот почему сегодня рабочие не должны давать одурачить себя пропаганде «победы демократии над коммунизмом», лжи о «новом мировом порядке», который предвещает эта победа.

Военное варварство как никогда прежде является единственной перспективой, которую может предложить нам капитализм

Война в Заливе между Ираком и коалицией, возглавляемой Соединенными Штатами, в очередной раз показала, чего стоят красивые слова о демократии. В очередной раз увидели мы дело рук «цивилизованных» держав: сотни тысяч погибших в Ираке, применение самого смертоносного и варварского оружия, как семитонные бомбы и бомбы «объемного взрыва», которые убивают столь же «эффективно», что и газ, использованный Саддамом Хуссейном. Мы могли видеть, как эти «демократические» и «цивилизованные» страны спровоцировали широкомасштабный голод и эпидемии среди выживших, систематически разрушая разного рода гражданские объекты, как то силосные башни, заводы по производству продовольствия, станции очистки воды или больницы. После окончания войны стало известно, что за образами, обильно тиражируемыми услужливыми СМИ, скрывалась жестокая правда о войне столь же «грязной», что и остальные: солдаты, которых десятками тысяч хоронили заживо, «ковровые бомбардировки», которые в трех четвертях случаев не достигали своих целей, но уничтожали окрестное население, убийство 800 человек в убежище для гражданских лиц в Багдаде, массовое уничтожение бегущих солдат и даже мирных жителей, например, на дороге Кувейт-Басра в последний день войны. Мы могли видеть, до какой степени цинизма дошла «демократическая» буржуазия, когда позволила Саддаму уничтожать курдское население, которое до этого сама подтолкнула к восстанию под руководством националистических клик; с какой степенью лицемерия она – после резни – оказывала так называемую «гуманитарную помощь».

Ложь буржуазии

Война в Заливе позволила нам также удостовериться, сколь лживы были речи о «свободе печати» и «праве на информацию», которыми упивались демократические правительства. Во время войны существовала только одна правда – государственный интерес, только один источник изображения – военные штабы. Так называемая «свобода печати» показала себя как она есть – простым лицемерным украшением. Как только были сброшены первые бомбы, она во всех СМИ откровенно уступила место, как при каком-нибудь тоталитарном режиме, старательному и услужливому исполнению правительственных предписаний. В очередной раз демократия раскрыла свой подлинный характер, представ орудием безраздельной диктатуры правящего класса над угнетенными. И среди всей вылившейся на нас гнусной лжи пальма первенства принадлежит тому, кто объявил эту резню «войной за мир», призванной установить наконец «процветающий и мирный новый мировой порядок».

Это один из самых одиозных и старых буржуазных обманов. Каждый раз, когда упадочный капитализм ввязывается в очередную межимпериалистическую бойню, буржуазия поет нам одну и ту же песню. Первая мировая война с ее двадцатью миллионами погибших должна была стать «последней из последних»; двадцать лет спустя разразилась еще более ужасная война – пятьдесят миллионов погибших. Победители в этой войне представили ее как «окончательную победу цивилизации»: последовавшие за ней войны привели вместе взятые к аналогичным потерям, не считая вызванных ими прочих бедствий, как то голода и эпидемий.

Рабочий класс не должен попадать в эту ловушку: при капитализме войнам не будет конца. Это не зависит от «хорошей» или «плохой» политики правительств, «мудрости» или «безумия» руководителей государств. Война неотделима от капиталистической системы – системы, основанной на конкуренции между различными частями капитала, системы, которую ее окончательное экономическое банкротство ведет к растущему соперничеству между секторами; системы, где торговая война, в которую втянуты все страны, не может не выливаться в войну настоящую. Не следует обманываться: экономические причины, вызвавшие обе мировые войны, никуда не исчезли. Напротив, никогда еще капиталистическая экономика не оказывалась в подобном тупике. Этот тупик означает, что время капиталистической системы прошло, что она должна быть свергнута, как и предшествовавшие общественные формации: феодальная и рабовладельческая. Выживание этой системы является полным абсурдом для человечества, абсурдом, подобным самой империалистической войне, использующей все богатства науки и человеческого труда не для блага человечества, а, наоборот, для уничтожения этих самых богатств, оставляя только руины и трупы. И пусть нам не рассказывают, будто крах советской империи, прекращение деления мира на два враждебных блока означает прекращение войн. Действительно, в настоящее время новая мировая война между двумя сверхдержавами и их союзниками не стоит в повестке дня. Но конец блоков не стал концом противоречий капитализма. Кризис остается. Что исчезло, так это дисциплина, которую сверхдержавы навязывали своим вассалам. И поскольку необратимое углубление кризиса может только обострять антагонизмы между странами, единственная перспектива – это, конечно, не «новый мировой порядок», а все более катастрофический «мировой беспорядок».

Будущее капитализма — рост военного варварства

Что ожидает общество, так это рост империалистических аппетитов всех стран, больших и маленьких, когда национальные буржуазии, исповедующие принцип «каждый за себя», всеми средствами, в частности, военными, стремятся отстоять свои интересы в ущерб другим, оспаривают у них малейший рынок, малейший кусок территории, малейшую зону влияния. На самом деле будущее, которое предлагает капитализм человечеству, – величайший хаос в истории. И когда ведущая сверхдержава предлагает себя на роль «жандарма», чтобы «поддерживать порядок», на самом деле единственная вещь, которую она умеет делать, – это вызывать новые беспорядки и кровавое варварство, как было на Ближнем Востоке в начале 1991 года. Крестовый поход США против Ирака объявлялся походом во имя «Права», «Международной законности» и «Мирового порядка». Он оказался карательной экспедицией, позволившей самому крутому гангстеру, США, заявить, что он вправе убивать (в отличие от других гангстеров вроде Саддама Хуссейна), чтобы навязывать свой закон – право сильного. Единственное отличие состоит в том, что классические гангстеры убивают друг друга и в небольшом количестве, а государственные руководители убивают прежде всего население, подвластное их противникам, и в значительных масштабах. Что касается «мирового порядка», со времен Войны в Заливе можно увидеть, как он был «сохранен». На самом Ближнем Востоке война вызвала новые беспорядки, например, возмущения шиитов и курдов, угрожавшие стабильности всего региона, Ирана, Турции, Сирии, южной части бывшего СССР – угроза была отведена лишь ценой массовых жертв среди населения. В остальном мире хаос не переставал усугубляться, как, например, на Африканском континенте, который погряз в кровавых межэтнических столкновениях, не говоря уже о голоде и эпидемиях, которые эти столкновения только усиливают. Хаос затронул и саму Европу, где в крови и огне распадается Югославия, где мастодонт СССР бьется в предсмертных конвульсиях – путч, словно в банановой республике, потеря большинства союзных республик, резкий подъем национализма – и движется по пути Югославии в масштабах континента; вдобавок ко всему, десятки тысяч ядерных боеголовок могут попасть в руки наиболее безответственных слоев буржуазии и даже местной мафии.

Наконец, различные государства бывшего западного блока начинают ссориться между собой. Так, немецкие капиталисты при соучастии своих австрийских собратьев подлили масла в огонь югославского конфликта, поддержав словенское и хорватское движения за независимость, в то время как другие западные буржуазии попытались сделать ставку на сохранение единства страны. Между вчерашними союзниками, между теми, кто с крахом СССР и его военной мощи перестал нуждаться в сплочении рядов, началось межимпериалистическое соперничество; однако в жадных поисках новых зон экономического, политического и военного влияния они лишь втягиваются во все более ожесточенную грызню. Вот почему, в конечном итоге, США вызвали такие разрушения в Ираке. Эта страна была далеко не единственной целью. Демонстрация американской военной мощи, несопоставимой с вооружением побежденной страны, все более смертоносного и изощренного оружия предназначается не только для Ирака, но и для тех, кто попытался бы ему подражать. В итоге именно своим «союзникам», тем, кого они вовлекли в войну (как, например, Францию, Италию или Испанию), или тем, на кого они возложили часть военных расходов (как на Японию и Германию), США адресовали свой «посыл»: пусть остерегутся желающие нарушить «мировой порядок», поставить под вопрос нынешнее соотношение сил, то есть, в конце концов, оспорить превосходство ведущей мировой державы.

Так мир предстает огромным рингом, где за красивыми речами о «мировом порядке», «мире» и «сотрудничестве» между народами, «солидарности» и «справедливости» по отношению к самому обездоленному населению скрывается принцип «каждый за себя», усиливается межимпериалистическое соперничество, война всех против всех – экономическая, но в последнее время все чаще перерастающая в вооруженные конфликты. И перед лицом этого кровавого хаоса, который будет только усугубляться, сохранение «мирового порядка» ведет лишь к одному – все более частому и грубому применению военной силы, развязыванию войн крупными империалистическими державами, в первую очередь, «маяком демократии» и мировым жандармом – США.

В итоге весь этот усугубляющийся хаос, военные конфликты, кровавые межэтнические столкновения, охватывающие целые страны, столь же варварские, сколь абсурдные массовые убийства – все это открывает нам, что сегодня мир вступил в новый исторический период, для которого характерны потрясения невиданных доселе масштабов. В частности, «демократическая» буржуазия хочет заставить нас поверить, что быстрый крах сталинистских режимов (которые она называет «коммунистическими»), вызван исключительно тупиком, в котором эти режимы оказались, окончательным банкротством их экономики. Еще одна ложь! Действительно, сталинистская форма государственного капитализма была особенно ненормальной, неустойчивой и слабо способной противостоять всемирному экономическому кризису. Однако историческое событие подобного масштаба, крах целого империалистического блока в течение нескольких недель осенью 1989 года и столь же внезапный распад лидера этого блока, СССР, который еще за два года до того являлся второй мировой сверхдержавой, показывает степень загнивания не только сталинистских режимов, но и – главным образом – всей капиталистической системы.

РАСПАД — ПОСЛЕДНЯЯ СТАДИЯ УПАДКА КАПИТАЛИЗМА

Упадок капитализма, наблюдаемый с начала столетия видится самым трагическим периодом в истории человечества. Никогда еще человеческое общество не знало такой массовой гибели людей, как во время двух мировых войн. Никогда еще научный прогресс не использовался в таких масштабах для разрушений и убийств. Никогда еще подобное накопление богатств не вызывало такие голод и страдания, какие десятилетия переживают страны Третьего мира. Но представляется, что человечество еще не достигло глубины бездны. Упадок капитализма означает агонию системы. Но и эта агония имеет свою историю: сегодня мы достигли ее заключительной стадии, стадии всеобщего распада общества, его загнивания на корню.

Ибо именно о загнивании общества идет теперь речь. После окончания второй мировой войны капитализму удалось вытеснить самые варварские и гнусные проявления своего упадка в слаборазвитые страны. Сегодня же эти проявления варварства все чаще наблюдаются и в наиболее развитых странах. Так, бессмысленные межэтнические конфликты, когда народы уничтожают друг друга из-за того, что придерживаются различных религиозных верований и говорят на разных языках, имеют разные фольклорные традиции, кажется, уже десятилетия происходили исключительно в странах Третьего мира – Африке, Индии или на Ближнем Востоке. Теперь подобные конфликты мы наблюдаем в Югославии, всего в нескольких сотнях километрах от индустриальных центров Северной Италии и Австрии. И пусть нам не говорят, что националистические движения, подобные югославским, а также тем, которые возникают на территории бывшей Советской империи, выдвигают «справедливое требование свободы» и создания «прогрессивного» национального государства, свободного от цепей, сковывавших прежде его развитие. В ХIХ веке многие движения за национальное освобождение действительно носили подобный прогрессивный характер – в той мере, в какой способствовали созданию жизнеспособных территориальных единиц, позволявших преодолеть раздробленность и прочие специфические препятствия на пути развития, унаследованные от феодального режима. Это, в частности, относится к различным движениям, приведшим к созданию национальных государств в Германии и Италии. Но с начала ХХ века, со вступлением капитализма в период упадка, борьба за «национальное освобождение» утратила всякий «прогрессивный» характер, превратилась, прежде всего, в пешку в игре сверхдержав, империалистических блоков. Сегодня некоторые националистические движения на Балканах и в центральной Европе, даже исподволь разжигающиеся теми или иными державами, в целом демонстрируют собственную бессмысленность: в эпоху, когда экономика достигла невиданного в истории уровня глобализации, когда буржуазия развитых стран безуспешно пытается выйти за рамки национальных государств, как в случае ЕЭС, для лучшего управления экономикой, разрушение Ялтинской системы государств и образование множества мелких стран является совершенно ненормальным даже с точки зрения капиталистических интересов. Что касается населения этих регионов, их положение не только не улучшилось, но и ухудшилось: дальнейшее расстройство хозяйства, влияние шовинистических и ксенофобских демагогов, сведение счетов и погромы в национальных общинах, которые до сей поры жили вместе и, главное, трагическая разобщенность различных частей рабочего класса. А кроме того, нищета, угнетение, террор, разрушение классовой солидарности между пролетариями перед лицом их эксплуататоров – вот что сегодня означает национализм. И его нынешний резкий подъем служит доказательством, что упадочный капитализм сделал еще один шаг на пути варварства и загнивания.

Но развязывание националистической истерии в некоторых районах Европы является далеко не единственным проявлением распада, зримо толкающего развитые страны к варварству, которое капитализм ранее вытеснял на свою периферию.

Так, недавно с целью убедить рабочих развитых стран, что у них нет причин для возмущения, СМИ показывали репортажи, посвященные детской преступности и проституции, из бидонвилей Боготы или с тротуаров Манилы. Сегодня двенадцатилетние дети торгуют собой или убивают за несколько граммов крэка в самой богатой стране мира – в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Вашингтоне. В той же стране счет бездомным идет уже на сотни тысяч: в двух шагах от Уолл-стрит, храма мировых финансов, массы человеческих существ спят в коробках на тротуаре как в Калькутте. Вчера взяточничество и хищения, возведенные в ранг закона, представлялись особенностью исключительно руководителей Третьего мира. Сегодня месяца не проходит, чтобы не разразился скандал, демонстрирующий жульнические нравы всего политического истеблишмента «развитых» стран: регулярные отставки членов правительства в Японии, где становится невозможно найти «презентабельного» политика на пост министра; массированное участие ЦРУ в торговле наркотиками; проникновение мафии на самую вершину власти в Италии; объявление французскими депутатами амнистии самим себе, чтобы избежать заслуженной тюрьмы... Даже в Швейцарии, стране, славящейся своей честностью, нашелся министр полиции и юстиции, замешанный в деле с отмыванием денег, вырученных за наркотики. Коррупция всегда была свойственна буржуазному обществу, но сейчас она достигла такого уровня, стала настолько всеобщей, что и тут можно констатировать: упадок капитализма перешел на новый этап.

Действительно, сама общественная жизнь в целом, кажется, полностью разладилась, полна абсурда, грязи и отчаяния. Человеческое общество повсюду сильнее и сильнее источает варварство изо всех своих пор. В странах Третьего мира голод усиливается и скоро достигнет государств, которые ранее считали «социалистическими», в то время как в Западной Европе и Северной Америке уничтожают запасы сельскохозяйственной продукции, платят крестьянам за то, чтобы они обрабатывали меньше земли, карают их за производство сверх установленных квот. В Латинской Америке эпидемии, в том числе холеры, убивают тысячи людей, хотя казалось, что от этих бедствий человечество уже избавилось. Повсюду в мире наводнения и землетрясения в течение нескольких часов вызывают гибель десятков тысяч людей, хотя общество вполне способно строить дамбы и сейсмоустойчивые здания, позволившие бы избежать подобных гекатомб. Кроме того, не всегда можно списывать бедствия на «неизбежность» или «капризы природы». Так, в Чернобыле в 1986 году пожар на атомной станции вызвал гибель сотен (если не тысяч) человек и заражение нескольких областей; в наиболее развитых странах смертоносные катастрофы происходят непосредственно в крупных городах – 60 погибших на парижском вокзале, более 100 погибших при пожаре в лондонском метро, и это только в последнее время. Одновременно система демонстрирует свою неспособность бороться с загрязнением окружающей среды, в частности, радиоактивным, с кислотными дождями, парниковым эффектом, опустыниванием, которые ставят под вопрос само выживание человечества.

Одновременно наблюдается непоправимая деградация общественной жизни: преступность и насилие в городах повсюду неуклонно растут, наркотики производят все большие опустошения, особенно среди молодого поколения, видящего вокруг себя отчаяние и атомизацию, охватившие все общество.

Если общество достигло такой степени загнивания, если отчаяние, «no future» (отсутствие будущего) стало основным настроением людей, то потому, что капитализм, поднявшийся на гораздо более высокий уровень, не способен дать человечеству никакой перспективы. Уже более двадцати лет эта система поражена острым и непреодолимым экономическим кризисом. В 1930-е годы экономический кризис вылился во вторую мировую войну. Это не было «выходом» из кризиса, однако поскольку рабочий класс, только что переживший самое жестокое поражение за свою историю, оказался неспособен в должной мере помешать планам буржуазии, ей удалось по-своему организовать общественную жизнь, мобилизовать экономические и политические силы на межимпериалистическую бойню. Но сегодня подобное для капитализма невозможно. С конца 1960-х годов, как только кризис начался, он немедленно вызвал решительный ответ со стороны мирового рабочего класса: 9 миллионов бастующих рабочих во Франции в 1968 году, «ползучий май» 1969-го в Италии, выступления рабочих в Кордове (Аргентина) в том же году, массовые забастовки польских рабочих в 1970-1971 годах и многие другие примеры крупных столкновений в различных странах. Это доказывает, что рабочий класс преодолел контрреволюцию, что отныне, вступая в борьбу и отказываясь терпеть лишения, требуемые от него буржуазией, он оказался в силах преградить путь новой мировой войне: если рабочие отказываются идти на материальные жертвы ради подъема национальной экономики, тем более не склонны они жертвовать своими жизнями. Однако хотя рабочий класс смог помешать развязыванию новой всеобщей бойни, он оказался еще не способен выдвинуть свою собственную перспективу: свержение капитализма и построение коммунистического общества. И таким образом, не смог воспрепятствовать распространению проявлений упадка капитализма на все общество. Несмотря на временное сохранение подобного соотношения сил, история на этом не остановилась. На протяжении двух десятилетий в обществе накапливались всевозможные характерные черты упадка, еще более усугубляемые развитием экономического кризиса, в то время как правящий класс с каждым днем все больше демонстрировал свою неспособность преодолеть последний. Единственное, что этот класс может предложить обществу, так это изо дня в день, шаг за шагом и безо всякой надежды на успех противостоять неизбежному распаду капиталистического способа производства. Не имеющее никакой реальной возможности мобилизовать свои силы, даже такой самоубийственной, как мировая война, капиталистическое общество ожидает только дальнейшее загнивание на корню, социальный распад, полная безнадежность.

И эта безнадежность может только усиливаться по мере того, как с каждым днем становится все ясней: нынешний мир не открывает никаких перспектив перед человечеством, кроме растущего варварства и, в конечном итоге, собственной гибели. Ибо не следует питать иллюзий! Если оставить капитализм как он есть, даже без мировой войны он уничтожит человечество: посредством локальных войн, эпидемий, ущерба, наносимого окружающей среде, голода и прочих катастроф, которые предпочитают называть «природными».

КОММУНИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ — ЕДИНСТВЕННАЯ НАДЕЖДА ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Пролетарии, никогда еще предвидения революционеров XIX века не были столь актуальными. «Социализм или варварство», – говорили они. Без мировой революции пролетариата варварство становится всеобщим и угрожает самому выживанию человечества. Более чем когда-либо, единственная надежда, единственное возможное будущее для людей – в свержении капиталистической системы, в установлении новых общественных отношений, свободных от противоречий, удушающих общество.

Если капитализм все глубже погружается в необратимый экономический кризис, являющийся конечной причиной его нынешних конвульсий, если он обрекает растущие массы людей на нищету и голод, в то время как не находит рынков сбыта для своей продукции, закрывает заводы, превращает поля в бесплодные пустыни и увольняет рабочих, то потому, что производит не ради удовлетворения потребностей, а для рынка. Рынок этот сегодня переполнен – не потому, что потребности общества удовлетворены, а потому, что оно не имеет достаточно средств для покупки произведенного товара, а также потому, что задолженность и кредиты только откладывают на время разрешение противоречий и оттого делают их еще острее. Буржуазные теологические кампании сегодня превозносят прелести рынка, могущего разрешить все проблемы, с которыми сталкивается мировая экономика. Это гнусный обман! Именно из-за того, что капитализм основывается на производстве товаров, меновой, а не потребительной стоимости, его экономика неумолимо погружается в бездну. Если сталинистские экономики потерпели такой крах, то не потому, что отменили капитализм и рынок, а потому, что попытались по крупному обмануть управляющие ими капиталистические законы. Единственный способ для общества преодолеть кризис капитализма состоит не в том, чтобы сделать «больше капитализма», «меньше капитализма» или реформировать эту систему. Он заключается в том, чтобы свести на нет его законы – то есть уничтожить сам капитализм.

Лишь рабочий класс способен осуществить подобный переворот. Только этот общественный класс действительно заинтересован в том, чтобы подорвать основы капитализма, и в первую очередь, товарное производство, находящее в эпицентре кризиса системы. Ибо именно рынок, господство товара в капиталистическом производстве служит основой эксплуатации пролетариата. Характерная особенность рабочего класса состоит в том, что он, в отличие от других категорий производителей, таких, как фермеры или ремесленники, лишен средств производства и вынужден для того, чтобы жить, продавать свою рабочую силу владельцам средств производства: частным или государственным капиталистам. Именно потому, что в капиталистической системе сама рабочая сила становится товаром и даже главным товаром, пролетарии подвергаются эксплуатации. Вот почему борьба пролетариата против капиталистической эксплуатации ведет к отмене наемного труда и, как следствие, отмене всяких форм товара. Более того, уже сейчас этот класс производит главное богатство общества. Он делает это коллективно, причем такую возможность создал сам капитализм. Но эта система не сумела до конца довести социализацию производства, которую начало в противовес мелкому индивидуальному производству. В этом – одно из основных противоречий капитализма: он придал производству мировой характер, но средства производства остаются разделенными между многочисленными собственниками, частными предпринимателями или национальными государствами, которые продают и покупают друг у друга произведенные товары. Таким образом, упразднение рынка означает экспроприацию всех капиталистов, когда все общество коллективно берет в свои руки средства производства. И эту задачу способен решить только один класс – тот, который не владеет средствами производства, но при этом работает на них.

Эта идея не нова: уже полтора столетия она начертана на знамени борьбы рабочих против эксплуатации. «Освобождение трудящихся – дело рук самих трудящихся», - вот центральный программный лозунг Международного Товарищества Рабочих, Первого Интернационала, основанного в 1864 году. Этот лозунг с неизменной решимостью был подхвачен другими Интернационалами: Социалистическим Интернационалом, основанным в 1889 году, Коммунистическим Интернационалом, возникшим в 1919 году на подъеме революционной волны и уничтоженным в 1928 году сталинистами. Сегодня буржуазия пытается внушить нам, что речь шла о простой утопии, утопии опасной, ибо ей мир якобы обязан ужасами сталинизма. Но от буржуазии и ее СМИ нельзя ожидать ничего, кроме вранья. На самом деле то, что провозглашало рабочее движение с самого своего возникновения, полностью сохранило ценность и значимость. В процессе собственной трансформации капитализм отнюдь не привел к исчезновению рабочего класса, как утверждают некоторые ангажированные социологи. Система сохраняется, а самой сутью ее является эксплуатация наемного труда. И класс наемных производителей, работают они на заводах или в офисах, продолжает оставаться единственной надеждой на будущее человечества.

То, что коммунистическая революция пролетариата по-прежнему актуальна, доказывают масштабы кампаний, развязанных буржуазией на тему «конца коммунизма» и «смерти марксизма», то есть революционной теории пролетариата. Если бы класс буржуазии утратил всякий страх перед угнетенными, если бы он действительно думал, что рабочий класс уже никогда не сможет сыграть свою роль на исторической сцене, он бы не старался изо всех сил убедить пролетариев, что им нечего ждать от революции, не пытался бы всеми средствами внушить им чувство бессилия.

Действительно, широкомасштабная срежиссированная кампания вокруг событий двух последних лет: краха бывшего «социалистического» блока, падения сталинистского режима в СССР и распада самой этой страны, которая три четверти века назад пережила пролетарскую революцию, – все это ослабило рабочий класс. Сталинизм находился в авангарде буржуазной контрреволюции; даже его крах оказал буржуазии услугу, заставив дышать зловонием своего разлагающегося трупа рабочий класс, и без того вынужденного противостоять многочисленным трудностям, вызванным общим распадом капитализма. Сегодня многие рабочие стали жертвами буржуазных пропагандистских кампаний и оставили всякую надежду на то, что однажды станет возможным изменить мир и уничтожить капиталистическую эксплуатацию. В странах бывшего Восточного блока, где пролетарии страдали от самых крайних форм контрреволюции, они оказались не в силах противостоять буржуазным иллюзиям, даже самым архаичным: в противовес «пролетарскому интернационализму», которым сталинизм прикрывал свою империалистическую политику, они поддались националистической истерии; в противовес атеизму, проповедываемому сталинистами, они поспешили в лоно церкви. Но данные слои не являются самыми решающими отрядами всемирного рабочего класса. Такие отряды находятся в развитых капиталистических странах Запада. Именно здесь, в частности, в Западной Европе, живут, работают и борются наиболее сплоченные и опытные батальоны мирового пролетариата. И они не потерпели поражение. Если они и были дезориентированы лживой пропагандой, то, тем не менее, не встали под буржуазные, националистические и демократические знамена. В частности, во время войны в Заливе буржуазии развитых стран пришлось использовать только профессиональных военных: это доказывает, что она понимала – солдаты, то есть рабочие в униформе, не готовы отдавать жизни за «защиту права или демократии». И война эта еще больше раскрыла глаза рабочему классу на то, что означает демократия и ее ложь о «новом мировом порядке». В настоящее время в служении демократических месс, каковыми являются выборы, участвует все меньше пролетариев. Та же тенденция наблюдается в профсоюзах, этих органах буржуазного государства, призванных саботировать борьбу угнетенных. Более того, необратимое углубление экономического кризиса должно постепенно избавить рабочий класс от иллюзий о «превосходстве» капиталистической экономики и вынудит его вновь ступить на стезю все более массовой и сплоченной борьбы. Стезю, по которой он неуклонно двигался вперед начиная с конца 1960-х годов и особенно в середине 1980-х, но покинул на время два года назад. Марксизм, который буржуазия со вздохом облегчения поторопилась похоронить, отнюдь не обанкротился и даже напротив: нынешнее углубление кризиса, которое лишь эта теория смогла предсказать и объяснить, показывает, до какой степени она сохраняет свою жизненность. И дальнейшая борьба рабочих только укрепит ее.

В этом развитии борьбы и сознательности рабочего класса первостепенную и решающую роль сыграют самые передовые его элементы – подлинные коммунисты. Сегодня, как и вчера, «на различных ступенях развития, через которые проходит борьба пролетариата с буржуазией» коммунисты «выделяют и отстаивают общие, не зависящие от национальности интересы всего пролетариата», «всегда являются представителями интересов движения в цепом» («Манифест Коммунистической партии»). Вот почему перед лицом запутанности и сложности нынешней исторической ситуации, перед лицом потоков буржуазной лжи, для того, чтобы реально способствовать росту сознательности пролетариата и развитию его борьбы, существующим в настоящий момент слабым революционным силам необходимо преодолеть прежние разногласия и всякий сектантский дух, начать между собой товарищеские дебаты, что позволит сделать более ясным их анализ и с бо́льшим единством отстаивать коммунистические позиции в пролетарской среде.

Если пролетариату в борьбе необходимо единство, тот же дух единства, возможный лишь при полной ясности позиций, должен вдохновлять силы авангарда – коммунистов.

Пролетарии!

Никогда в истории ситуация не была столь драматической и решающей. Никогда ни один общественный класс не брал на себя ответственности, сопоставимой с той, которая возлагается сегодня на пролетариат. Если рабочий класс не сможет оказаться на высоте этой ответственности, с цивилизацией и даже с человечеством будет покончено. Тысячи лет прогресса, труда и размышлений сгинут навсегда. Два столетия пролетарской борьбы, миллионы жертв рабочих окажутся напрасны. Чтобы расстроить все преступные маневры буржуазии, разоблачить ее отвратительную ложь и развивать вашу борьбу в перспективе мировой коммунистической революции, чтобы положить конец царству необходимости и прийти к царству свободы — ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

Примечание:

[1] Не следует смешивать самого Троцкого с различными политическими организациями, которые сегодня заявляют о своей приверженности «троцкизму». Троцкий был великим революционером, даже если в своей борьбе со сталинизмом он придерживался ошибочных политических воззрений, например, считал СССР «рабочим государством» и призывал пролетариат его «защищать». Однако течения, которые продолжают называть себя «троцкистскими» после его убийства агентом Сталина в 1940 году и второй мировой войны (во время которой они призывали пролетариев к участию в империалистической бойне), окончательно покинули лагерь рабочего класса и вместе со сталинизмом перешли в лагерь империалистический.