Профсоюзы в России и на Украине против рабочего класса

Мы публикуем на нашем сайте статью “Являются ли профсоюзы организациями рабочего класса?”, написанную близким сторонником  Интернационального коммунистического течения из СНГ. Мы приветствуем попытку нашего товарища показать на конкретных примерах этих двух стран, рабочий класс которых является важным отрядом мирового пролетариата, что профсоюзы действуют как инструмент правящего класса против рабочих.

У ИКТ нет достаточной информации о политике профсоюзов в России и на Украине, поэтому мы не можем дать подробный анализ всех деталей текста.

Чтобы преодолеть тред-юнионистские иллюзии в рядах рабочего класса, наивную веру в возможность создать "новые", "новейшие" или "более боевые” профсоюзы, мы должны ясно осознать, что профсоюзные организации всегда будут поддерживать логику, которая не ставит под вопрос существование капиталистической системы. Для развития классовой борьбы важно, чтобы в России и на Украине рабочий класс взял свою судьбу в собственные руки, чтобы он самостоятельно контролировал борьбу, формируя общие собрания и комитеты, чтобы непосредственно каждый работник участвовал в движении.

Интернациональное коммунистическое течение скоро издаст на русском языке брошюру о профсоюзах. Она содержит в первую очередь историческое исследование данного вопроса: почему профсоюзы, созданные рабочими в 19-ом столетии, стали в начале 20-ого столетия (с началом упадка капитализма) врагами рабочего класса.

ИКТ

Являются ли профсоюзы организациями рабочего класса?

С начала 2008 года все профсоюзные структуры заявляли, что «как только кризис стабилизируется, мы начнем активные наступательные действия в пользу трудящихся».

Волна кризиса прошла, а активных действий со стороны всех без исключения профсоюзов, так и не наступило. Наступление на права трудящихся продолжается, а профсоюзы, как официальные, так и радикальные, соблюдают «вынужденный» и принудительный нейтралитет. Истинная сущность этих «защитников трудящихся» еще раз ярко проявилась в том, что в этом кризисе они защитили интересы государства, промышленных монополистов, крупного и среднего бизнеса от требований рабочих и от масштабного сопротивления со стороны наемных работников.

Сегодня различные работники профсоюзных аппаратов пытаются «восстановить функции докризисной защиты трудящихся» словесными и бумажными заявлениями против роста цен на продукты питания и против роста коммунальных тарифов, а также заявлениями о необходимости дополнительных согласительных процедур с правительством «о послекризисном статусе профсоюзных аппаратов».

Все без исключения профсоюзы за период кризиса, как на Украине, так и на всем пространстве бывшего СССР, не организовали ни одного массового выступления против сокращения рабочих мест, урезания средней заработной платы, против роста безработицы и роста стоимости жизни.

Представители областных комитетов профсоюзов играют роль «бедных родственников», заявляя, что «делами безработных, самим ростом безработицы и ростом стоимости жизни, мы не занимаемся; этим занимаются политические партии и государство; мы защищаем только права работающих категорий населения». Следовательно, к сокращениям рабочих мест, увольнениям работников и даже к урезанию средней заработной платы, профсоюзы «тоже не имеют никакого отношения», они «защищают только тех, кого не сократили, тех, кто находится на своем рабочем месте». Все еще существуют как в рабочей среде, так и за ее пределами, левые обыватели, «антикапиталистические» филистеры, которые считают, что необходимо максимально расширить права профсоюзов, дать им как можно больше полномочий в государственном управлении, чтобы потом профсоюзы могли привлечь к управлению производственными и общественными делами широкие слои трудящихся. Это насквозь ложная концепция «прогрессивного реформизма» из прошедшей эпохи. Чем больше чиновников обитает на верхних этажах государственного здания, и чем больше они имеют правительственных и министерских полномочий, тем больше разрастается коррупция. С другой стороны, с большими или с меньшими полномочиями, находясь в правительстве или в оппозиции, «хорошие или плохие» чиновники будут обслуживать только лишь интересы государства и капитала, И, наконец, эта филистерская концепция (являясь расширенной версией речей последнего Генерального секретаря КПСС М.Горбачева 1987-88 годов) включает в себя только согласительные процедуры между различными комитетами и комиссиями государственного аппарата, и полностью исключает (запрещает) прямые действия рабочего класса.

Что касается руководства официальных профсоюзов, то оно периодически «выходит из принудительного нейтралитета» для словесной имитации защиты трудящихся. Так председатель Конфедерации свободных профсоюзов Украины (КСПУ), депутат парламента от  оппозиционного Блока Юлии Тимошенко, - Михаил Волынец 5 июля 2010 года заявил: «При увеличении пенсионного возраста для женщин на Украине вырастет безработица и число бездомных — людям станет нечем оплачивать растущие жилищно-коммунальные тарифы … Уровень безработицы среди женщин у нас значительно выше, чем среди мужчин. Женщины, имеющие детей, очень часто воспитывают их без мужа, очень часто им трудно устроиться на работу…». Однако, после этого заявления, никаких действий против увеличения пенсионного возраста, против растущей безработицы и повышения жилищно-коммунальных тарифов, со стороны оппозиционной Конфедерации Свободных профсоюзов (куда входит и «боевой» в прошлом Независимый профсоюз горняков) так до сих пор и не последовало.

Председатель Федерации профсоюзов Украины (ФПУ) и депутат парламента от правящей Партии Регионов - Виктор Хаара, заявил в свою очередь, что уровень заработных плат на Украине занижен как минимум в 5 раз.

Федерация профсоюзов Украины накануне 7 октября – «Всемирного дня действий за достойный труд», приводит следующие данные:

«Глобальный финансово-экономический кризис негативно повлиял на состояние национальной экономики, вследствие чего в Украине реальная зарплата упала более чем на 11%, сворачивание производства в отдельных отраслях достигало 30%...».

Однако, такой бюрократический «структурный гигант», как ФПУ, не организует никаких действий в «борьбе за достойный труд», а также за выплату долгов по зарплатам, которые продолжают накапливаться. Заявления руководства ФПУ о том, что «в связи с ростом цен, средняя заработная плата должна быть индексирована, как минимум в 5 раз», только стимулирует эгоизм незначительного числа наемных работников, без которых не может обойтись производство или конкретный работодатель. Безработица не сокращается, на работу, по официально отрытым вакансиям принимаются лица только до 35 лет, и добиться даже 20% индексации заработной платы для всех категорий наемных работников, невозможно без массовых боев, как против отдельных групп работодателей, так и против правительственных «планов жесткой экономии».

Физиономию независимых и альтернативных профсоюзов, хорошо показывает участие украинского профсоюза «Защита труда» (который является микроскопическим аналогом российского «красного» профсоюза «Защита Труда») в протестах представителей малого и среднего бизнеса против повышения налогов, проходивших с 16 ноября по 1 декабря около правительственных зданий в центре Киева. Несколько пикетчиков с транспарантом «Рабочая Солидарность. Защита труда» были на переднем плане этих акций, и попали в фото-выпуски нескольких ведущих украинских СМИ. Это еще раз показывает, что «альтернативные профсоюзы» смешивают права наемных работников с правами средних и мелких хозяев.

Федерация Независимых профсоюзов России (ФНПР, самое крупное на сегодняшний день и наследственное от СССР объединение) имеет тесные связи с правящим политическим блоком «Единая Россия». Некоторые председатели областных, городских и цеховых комитетов ФНПР, являются членами Компартии Российской Федерации или депутатами от КП РФ. «Единая Россия» и КПРФ являются двумя политическими составляющими существующего в России режима, аккумулирующего в себе запреты и ограничения на оппозиционную политическую деятельность. КПРФ и ее профсоюзное звено, представляют собой реакционные структуры, объединяющие чиновников, которые обслуживают власть Кремля.

На региональном уровне КП РФ и ФНПР проводят незначительные акции «против нарушений конституционного порядка», торжественные собрания, иногда выставляют пикеты возле зданий региональным и городских властей, и организуют из статистов группы поддержки для своих депутатов. Все эти акции согласованы с местными властями и контролируются кланами регионального бизнеса.

В качестве альтернативы бюрократической, бездействующей и сросшейся с государством ФНПР, декларирует свое расширение Конфедерация Труда России (КТР). Летом 2010 года было принято предварительное решение об объединении двух «независимых» профсоюзных центров: Всероссийской Конфедерации Труда (ВКТ) и Конфедерации Труда России (КТР). О присоединении к КРТ заявил также еще один «независимый профцентр», под названием Федерация Профсоюзов России (не путать с ФНПР). В состав ФПР входят: Федеральный профсоюз авиационных диспетчеров России, Профсоюз работников радиолокации, радионавигации и связи России, Объединение рабочих профсоюзов «Защита труда», ряд других организаций. Таким образом, КТР в союзе с ВКТ, желает объединить все существующие профсоюзные организации, которые не входят в ФНПР. Внеочередной съезд этой «новой профсоюзной альтернативы» намечен на первую половину 2011 года. Наиболее активным и «наиболее рабочим» из всей компании «независимых и альтернативных профсоюзов», до 2007 года обозначил себя Межотраслевой Профсоюз Работников Автомобилестроения (МПРА). Он провел ряд узких забастовок на новых заводах компании «Форд» и потребовал увеличения оплаты труда рабочим в автомобильной отрасли. Однако, при наступлении кризиса, «боевой актив низовых активистов» МПРА «потерял» право на забастовку. Примером тому является совместное заявление делегации немецкого IG Metal из Вольсбурга и председателя МПРА Алексея Этманова, после совещания, которое состоялось 19-21 ноября 2010 года в Санкт – Петербурге. Речь шла о ситуации на российском заводе концерна Фольксваген в Калуге:

«По просьбе МПРА, представители делегации «ИГ Метал» применят все свое влияние на высочайшем уровне концерна Фольксваген, для установления прямого диалога между МПРА и новыми ответственными лицами за «Фольксваген» в Калуге. Только таким путем, по мнению МПРА и ИГ Метал, будет возможно приостановить действия направленные на проведение забастовки, те действия которые могли бы привести к серьезным последствиям для компании. Так дается возможность для создания атмосферы уважения и взаимодействия, которая является абсолютно реальной для всего концерна Фольксваген». (Совместное заявление МПРА и ИГ Метал. 21.11.2010. https:// mpra.info/news/sovmiestnoie-zaiavlieniie-mpra-i-ig-mietal)

Как со стороны «боевого» немецкого профсоюза IG Metal, так и со стороны самого «боевого рабочего» профсоюза России, речь идет о предотвращении забастовки, речь идет не об интересах рабочих, а об интересах бизнеса концерна Фольксваген.

Намерения Конфедерации Труда России «подтвердить свой статус единственного и естественного центра объединения для всех демократических профсоюзов, стремящихся к организационному единству, чтобы совместно отстаивать профсоюзные права и эффективно защищать наемных работников», ни в какой мере не говорит о классовом характере этой «новой организации». Скорее наоборот, ее декларации стараются избежать широкомасштабной рабочей борьбы и найти узкий, «гражданский путь борьбы». В отличие от «бизнесменов» из центрального аппарата, только 10-15% низовых активистов профсоюзных отделений, входящих в КТР-ВКТ, выступают за открытые и прямые действия и за право на профсоюзную забастовку (т.е. за узкие забастовки для отдельных категорий рабочих, без привлечения рабочих других заводов и фабрик). Не следует упускать из виду тот факт, что аппараты этих «альтернативных и независимых» профсоюзов в 1997-2005 годах, сами подписывали коллективные трудовые договора с ограничением права на забастовку: только под «высокую зарплату» для 10-15% работников предприятия, только для одного ведущего цеха, вызывая ненависть рабочих других цехов и низкооплачиваемых подразделений. Теперь, те же профсоюзные аппараты заявляют, что надо отвоевать право на забастовку законодательно и сверху.

На все без исключения украинские и российские профсоюзы большое влияние имеют, созданные за последние годы Центры, Институты и Фонды «развития демократии и гражданских инициатив», которые вовлекают все «альтернативные» профсоюзы в «борьбу за гражданское общество»; то есть, все низовые профсоюзные отделения заранее приписываются в народный фронт поддержки демократической оппозиции. На практике, это получается объединение с любыми политическими силами, находящимися в оппозиции.

Наконец, внутренние «демократические» проекты КТР, включают в себя даже желание создать некий профсоюзный банк, который «будет финансировать инициативы и действия трудящихся».

Цеховые «рабочие» профсоюзы или низовые профсоюзные отделения, с одной стороны сами выступали и выступают ограничителями рабочих требований: только для рабочих одного цеха, одной фабрики, только для рабочих самых престижных, самых высокооплачиваемых и востребованных профессий. С другой стороны, они являются носителями и распространителями докризисных иллюзий о том, что исторический кризис капитализма можно преодолеть «программой выхода из кризиса», «демократической борьбой против существующего авторитарного режима в союзе со всеми прогрессивными силами», правильным регулированием процессов в пользу трудящихся, и что у капитализма (в частности в России) есть еще огромные резервы развития для увеличения благосостояния всех категорий трудящихся. Когда представители заводских и цеховых ячеек этих альтернативных профсоюзов приветствуют объединение в КТР-ВКТ всех подряд демократических и свободных профсоюзов, как «борьбу за свободу деятельности», что в этом может быть пролетарского и классового? Они выставляют непосредственно для рабочих это дело так, как будто бы профсоюзы еще не существуют, что мы находимся (применительно к России), где-то в начале 20 века, и их профсоюзная организация «будет начальной и потому необходимой формой классового объединения пролетариев». Здесь низовые активисты «рабочих» профсоюзов снова делают промах. Классовая борьба в России с началом 20 века пошла не по узкому пути экономизма и реформизма, а по широкому революционному пути! По пути массовых политических стачек и широкой классовой организации в форме Советов! Посылая рабочих в начале 21 века на узкий путь групповых торгов за заработную плату, который уже устарел и провалился еще до кризиса, и который дает широкое поле для манипуляций и маневров администрации любого предприятия, эти низовые активисты, очевидно, хотят еще раз выиграть «свободу действий» для своих профсоюзных аппаратов.

Как до кризиса, так и в текущем кризисном периоде, как в 2007 году, так и в 1995-1997 годах, логика всех действий каждого низового подразделения «рабочих» или радикальных профсоюзов определяется только лишь соотношением между этим подразделением и администрацией предприятия. Свобода действий для широких слоев рабочих, в каждом случае, лежит за рамками этого соотношения. Свободу действий для развития классовой борьбы и для расширения классовой организации невозможно выиграть ни восстановлением прав профсоюзных комитетов на предприятиях, ни подачей исков в суд, ни бумажными подписями членов трехсторонних комиссий.

Профсоюзы не являются ни революционными, ни классовыми, ни даже прогрессивными реформистскими организациями - они во всех отношениях реакционные. Вся их деятельность сводиться только к пикетам синтетическим статистов, защищающих существование центральных и региональных профсоюзных аппаратов, к рекламе «подготовительных мероприятий по защите трудящихся» в средствах массовой информации, к заявлениям их первых должностных лиц, и к редким театральным акциям в Киеве, Москве и в Санкт – Петербурге, согласованным с правительством или с одной из политических фракций парламента. Они - работники круглых столов и трехсторонних комиссий, находящиеся в поисках «бесконфликтных» выходов из всех кризисных ситуаций. Эти государственные и полугосударственные структуры, эти лица из трехсторонних комиссий по трудовым спорам и конфликтам и, наконец, эти трудовые посредники душат сознание трудящихся, они в разных вариантах пресекают и запрещают любые организованные действия рабочих даже на почве чисто экономической борьбы. Через эти организации невозможно вести активную, массовую борьбу за интересы рабочего класса.

Необходимость массированного ответа со стороны рабочего класса против наступления капитала на жизненные права пролетариата и необходимость развития классовой борьбы уже давно исторически переросли всякую замышляемую и чисто декларативную «необходимость профсоюзной защиты для трудящихся». Всякая координация мелких рабочих протестов профсоюзными аппаратами всех мастей и разновидностей, рассчитана на только то, чтобы раздробить силы протестующих трудящихся на мелкие группы, подчинить эти группы конституционным ограничениям и юридическим разбирательствам, и заставить их отступить. Только классовое движение в широкомасштабной классовой борьбе, отбрасывая профсоюзных посредников, сможет перейти в контрнаступление.

Почти у всех леворадикальных групп бывшего СССР (а также у наиболее активной части рабочего класса), были и остаются по сей день глубокие иллюзии насчет того, что рабочее движение и классовую борьбу против капитализма, можно развивать с помощью профсоюзов. Что профсоюзы, по крайней мере, часть из них, можно сделать классовыми организациями и даже базой для всех революционных сил. Не оглядываясь на имеющийся с 1991 года опыт и игнорируя исторические факты, группы так называемых марксистов-ленинцев, радикальных сталинистов и демократоидных троцкистов, питаясь окаменелостями Второго Интернационала, и сегодня активно декларируют «священный союз» рабочей партии и профсоюзов, так называемое «единство партийных и профсоюзных лидеров». Развитие такой «революционной конструкции», в мыслях ее представителей будет определяться исключительно «перераспределением полномочий между идейными и профсоюзными лидерами», чтобы преодолеть «разрыв между теорией и практикой». Активность, массовость и членство замышляются по логике буржуазного общества; т.е. рабочие должны быть полностью контролируемые профсоюзными боссами и профсоюзные боссы, по договору с руководством «марксистской партии», должны втолкнуть определенное количество рабочих и молодежи в партию! Всякая критика слева такой безжизненной и обскурантистской конструкции объявляется «истинными ленинистами» и «научными марксистами» - «революционным фразерством и ребячеством». А вот заявления о том, что профсоюзы - это антирабочие организации и защитники прибылей капиталистических хозяев, уже атакуются как «детская болезнь левизны», с постоянными ссылками на Ленина.

Таким образом, кризис самого рабочего класса и кризис классового сознания, в концепциях различных леворадикальных групп, сводиться к «кризису профсоюзной формы» или к отсутствию «рабочих лидеров», которые через активизацию этой профсоюзной формы, «обеспечат наполняемость марксистской партии необходимым количеством членов». В конечном счете, такая концепция способствует только тому, чтобы еще больше придавить рабочий класс модернизированной формой контроля, которая призвана не допустить радикализации и расширения рабочей борьбы, сужать ее до борьбы узких профессиональных групп на своих рабочих местах, минимизировать до борьбы отдельных лиц за свое рабочее место. Эта концепция только дублирует слева различные заявления «прогрессивных сил и личностей» из парламента и декларации официальных политических институтов о «хороших профсоюзах для развития трудовой демократии и укрепления гражданского общества».

«Преодоление слабости профсоюзных аппаратов и усиление роли профсоюзных организаций» декларируют из года в год (с 1991 года) все без исключения профсоюзные объединения, от самых крупных, таких как ФНПР и ФПУ (на Украине), до самых мелких и незначительных, в которых профсоюзные ячейки существуют только на бумаге. Все они не признают за рабочим классом даже элементарного права на забастовку. А если и признают это право на словах, то в каждом случае пытаются жестко ограничить забастовку и ее применение на деле.

Самостоятельная борьба рабочего класса, во всех ее формах и проявлениях, на пространстве бывшего СССР, происходила и происходит в стихийных диких забастовках и самопроизвольных попытках протестных действий. Инструментами борьбы рабочего класса на постсоветском пространстве, с 1989 года были не профсоюзы, а стихийно возникавшие снизу забастовочные комитеты. Вокруг этих комитетов и шло объединение в действии. Там, где удавалось отбить атаки всех посредников, и в первую очередь профсоюзных, чтобы провести забастовки и распространить свои требования, там во многих случаях достигался положительный результат. Там где координация и выдвижение требований были переданы профсоюзам, результат был отрицательным, и было проиграно право на борьбу. Необходимо усиливать классовую борьбу и классовое сознание рабочих, расширять и развивать независимое классовое действие, а не «преодолевать слабость профсоюзной формы». Подчинение профсоюзной форме – этот тот конформизм, который мешает значительной части рабочих встать на путь открытой борьбы, это тоже, что безропотное выполнение всех приказов начальника каждым из подчиненных, это запрет на любое импульсивное коллективное выражение недовольства снизу!

Опыт, накопленный с 1989-го года в пределах бывшего СССР, показывает:

1) Профсоюзный формизм, то есть создание новых профсоюзов или «реорганизация снизу старых», приводит именно конформизму. К подчинению формуле - «хороший договор с хозяином-работодателем для отдельных работников» и к подчинению политической логике парламентаризма: взаимодействие со всеми политическими партиями демократической ориентации и т.д. Потому, что любой профсоюз – это именно расширение парламентаризма в области промышленности, непосредственно в среде наемных работников. Из отрицания использования парламентаризма, как инструмента развития классовой борьбы, должно логически вытекать отрицание «профсоюзной формы борьбы». Это положение сформулировали и обосновали немецкие левые коммунисты еще на 2-м и 3-м конгрессах Коминтерна (с 1920 года).

2) Профсоюзы, в настоящее время, призваны обеспечивать статус-кво между буржуазией и рабочим классом. В условиях России, Украины и других бывших республик СССР, когда происходят политические столкновения между враждующими капиталистическими кланами в борьбе за власть, профсоюзы призывают рабочих соблюдать нейтралитет. Это не значит, что сами профсоюзные чиновники нейтральны, по приказу генерального директора или хозяев того или иного предприятия, они отравляют группы статистов для поддержки партий власти или крупного оппозиционного блока. Профсоюзы являются интегрированными участниками этой фракционной борьбы буржуазных кланов и крупных капиталистических групп. Рабочим же они могут предложить только симуляцию борьбы за их интересы. Когда в рабочей среде накапливается недовольство – функция профсоюзов состоит в том, чтобы отвлекать, уводить в сторону или просто завести в тупик любое коллективное выражение этого недовольства. Когда стихийно прорывается забастовка, и рабочие начинают действовать, профсоюзные аппараты, считавшиеся «мертвыми», оживляются и работают на сужение и предотвращение любых видов активности со стороны рабочих. Только за последние 10 лет, профсоюзами всех мастей и разновидностей, были придушены в зародыше 5-6 тысяч потенциальных забастовок (на территории бывшего СССР).

3) Профсоюзы, являющиеся наследниками структуры ВЦСПС СССР, такие, как ФНПР в России и ФПУ на Украине до сих пор являются доминирующими именно потому, что они являются частью корпоративной системы в промышленности, их аппараты надежнее всего срослись с государственно-монополистической системой и являются ее административным звеном. Даже если их низовые аппараты на крупных предприятиях отмирают или исчезают, государство, в лице правительства и кабинета министров, поддержит чиновников центральных аппаратов и аппаратов среднего звена, не даст ликвидировать структуры этих «профсоюзных гигантов». Руководство ФПУ и ФНПР даже выторговали себе дополнительные функции государственного контроля: следить за отчислениями предприятий по отраслям промышленности в пенсионные фонды. Что касается так называемых новых или альтернативных профсоюзов, под названиями – «солидарные, независимые и свободные», то они являются достойным детищем либерального цикла капиталистического упадка, оставаясь мелкими и незначительными, они также в полной мере успели проявить свой анти-классовый характер. Имея договора с хозяевами появившихся малых и средних предприятий и рассчитанные на обеспечение трудовых договоров узких групп работников, имеющих высокую квалификацию, эти «альтернативные защитники рабочих» проводили грязную работу по сортировке рабочей силы, по изоляции друг от друга работников разных специальностей и разных категорий, по индивидуализации их сознания на рабочем месте, внедряя в производственный процесс принципы групповой и индивидуальной конкуренции. Не случайно, «активисты» этих альтернативных профсоюзов, являются только лишь специалистами по индивидуальным трудовым договорам. Все конституционные, микроскопические акции всех таких «независимых и свободных» профсоюзов, за 15 лет можно сосчитать на пальцах одной руки. Прежде чем записывать такие профсоюзы и их лидеров в вымышленный «профсоюзно-рабочий фронт», который декларируют на ближайшее будущее левые реформисты и «научные марксисты», необходимо сначала заглянуть в декларативные принципы этих «солидарных, независимых и свободных» профсоюзов, в которых они смешивают интересы наемных работников с интересами хозяевами всех видов собственности, «для развития конкурентоспособной рыночной экономики».

4) Профсоюзная форма сама по себе является формой контроля – это конфликт с рабочим классом. Количество членов всех без исключения профсоюзов (реальных и «мертвых душ» по бумажным спискам), после 2007 года не растет, а сокращается. Да и как расти «профсоюзному членству», если на многих промышленных предприятиях произошли и идут сокращения, урезается средняя заработная плата, вводится сокращенная рабочая неделя и кратковременные контракты на выполнения тех или иных работ? При официальном трудоустройстве на крупное промышленное предприятие, каждый рабочий автоматически становился членом профсоюза и с него автоматически высчитывались профсоюзные взносы. Все это практикуется до сих пор, и входит в общее соблюдение трудовой дисциплины. Часть рабочих крупных предприятий пишут заявления о выходе из профсоюзов, в знак пассивного протеста против их существования. Часть рабочих, если и обращается к профсоюзному начальству, то только в индивидуальном порядке, считая это вынужденной мерой, по принципу: «с паршивой овцы – хоть шерсти клок». Они не считают профсоюзы органами защиты, и тем более органами борьбы. С началом кризиса, который проявил себя на пространстве бывшего СССР с начала 2008 года, со стороны всех без исключения профсоюзов, не было организовано никакого сопротивления сокращениям и увольнениям. Там где были организованы профсоюзные и общезаводские собрания по вопросам сокращений, с присутствием директоров и всех членов администрации, там рабочих разных цехов, категорий и специальностей просто натравливали друг на друга.

5) Леворадикальные группы, среди которых троцкисты, все разновидности сталинистов и марксисты-ленинцы, (а также либеральные анархисты и анархо-синдикалисты), продолжают рекламировать «профсоюзные формы борьбы», пройдя через которые, рабочий класс сможет стать «экономически и политически революционным». Согласно их концепциям, профсоюзно-рабочий фронт «должен переварить в себе экономизм, аполитизм и изоляционизм всех узких и демократических форм борьбы, и сплавив их, призван сделать их революционными».Но о каком «профсоюзно-рабочем фронте» здесь идет речь? О еще одной корпоративной форме в рамках капитализма и буржуазной демократии, о создании еще одной формы в виде «строительства чисто рабочих профсоюзов», которые будут отбрасывать любую возможность развития классовой борьбы, для «последовательной реализации экономических и демократических требований трудящихся». А разные типы «идейных марксистов» будут продолжать сочинять мифы о возможной революционности всяких трудовых фронтов и о «революционной профсоюзной матрице».Пролетариат, как класс, не может развивать свою борьбу «используя профсоюзы» и надеясь на «создание чисто рабочих профсоюзов». Профсоюзные «формы борьбы» - это только пассивное участие, заталкивание тех или иных групп рабочих под оппозицию, в рамки конституционного регламента, в рамки фракционной буржуазно-демократической борьбы. Расслоение наемных рабочих в узких, примитивных и незначительных формах «профсоюзной борьбы» внутри отдельных цехов, заводов и предприятий – это и есть нейтрализация рабочего класса. Борьба отдельных групп рабочих внутри производственных мощностей, без выхода наружу, не будет иметь никакого политического смысла, она будет только усиливать корпоративизм. Развивать свою собственную классовую борьбу пролетариат сможет, только отбросив профсоюзы, как дополнительную форму контроля над собой и создавая революционную классовую организацию, которая будет способной объединить его в массовых действиях и направлять к цели революционные пролетарские действия.

Р.К 11.12.2010