Ниже мы публикуем две статьи из журнала французских левых коммунистов «Интернационализм», написанные в 1947 году и посвященные проблеме троцкизма. В то время сторонники последнего уже продемонстрировали свой отказ от пролетарского интернационализма, приняв участие во второй мировой войне - в отличие от левокоммунистических групп[i], которые в 30-е гг. противостояли мутным волнам оппортунизма, захлестывавшим мир после поражения мирового революционного подъема 1917-1923 гг. Итальянские левые коммунисты, объединившиеся вокруг журнала «Билан» (основанного в 1933 году) верно определяли задачи момента: не предавать основных принципов интернационализма ввиду приближения войны; подвести итоги поражения революционного подъема и русской революции в частности. Левые коммунисты критиковали оппортунистические позиции, занятые перерождавшимся Третьим Интернационалом, и отстаиваемую Троцким политику «единого фронта» с социалистическими партиями, которая шла вразрез с дорого обошедшимся рабочему классу четким пониманием капиталистического характера последних.  Левые коммунисты не раз имели возможность противопоставить свой подход позициям объединившегося вокруг Троцкого течения, которое в то время еще оставалось пролетарским, - в частности, в ходе попыток объединения различных групп, выступавших против политики Коммунистического Интернационала и сталинизированных компартий[ii].

Используя тот же метод, что и «Билан», французские левые коммунисты  анализировали политическую сущность троцкизма, которая проявлялась не столько в «защите СССР», даже если в этом вопросе наиболее ярко отразились его заблуждения, сколько в общем отношении к империалистической войне. Действительно, как говорится в первой статье, «Функция троцкизма», его участие в войне обусловлено главным образом не защитой СССР: некоторые из троцкистских течений, отвергшие положение о «переродившемся рабочем государстве», также оказались вовлечены в империалистическую бойню. Ими двигало предпочтение «меньшего из зол», «антифашизма», борьбы против «иноземной оккупации» и др. Подобные особенности троцкизма наглядно показаны во второй статье: «Браво, Абд-эль-Крим, или занимательная история троцкизма», где констатируется, что «вся история троцкизма выражается в "защите" чего-либо» во имя меньшего  из зол, причем это «что-либо» являлось каким угодно, только не пролетарским. Этот фирменный знак троцкизма со временем ничуть не потускнел, о чем свидетельствуют различные проявления сегодняшней деятельности троцкистов, а также их неизменное стремление предпочесть один лагерь другому во множестве конфликтов, терзающих наш мир, хоть СССР уже не существует.

Как говорится в первой статье, подобные заблуждения троцкизма обусловлены приписыванием прогрессивной роли «некоторым капиталистическим фракциям и странам (большинству стран, как откровенно говорится в «Переходной программе»)». Далее в статье говорится, что, согласно данной концепции, «освобождение пролетариата - не акт борьбы, в которой пролетариат как класс противостоит всему капитализму, а произойдет в результате ряда политических сражений в узком смысле слова, в которых, заключая союз поочередно с различными фракциями буржуазии, он станет уничтожать другие фракции и так, постепенно, этап за этапом, он ослабит буржуазию и возьмет над ней верх, разделив ее и уничтожив по частям». В подобных рассуждениях нет ничего общего с революционным марксизмом.

Функция троцкизма

(«Интернационализм» № 26, сентябрь 1947 г.)

Большая и весьма распространенная ошибка - считать, будто троцкистов отличает от революционеров подход к вопросу о «защите СССР».

Разумеется, революционные группы, которые троцкисты предпочитают с оттенком презрения называть «ультралевыми» (подобным пежоративным термином троцкисты именуют революционеров вообще, подобно тому, как их самих сталинисты награждают ярлыком «гитлеротроцкисты»), - эти революционные группы вполне естественным образом отвергают какую бы то ни было защиту российского капиталистического государства (государственного капитализма). Но отказ от защиты СССР отнюдь не служит теоретической и программной основой революционных групп, это всего лишь логичное политическое следствие их общих концепций, их революционной классовой платформы. И, тем более, «защита СССР» не выражает сущность троцкизма.

Хотя «защита СССР» наиболее ярко и зримо из всех программных установок троцкизма демонстрирует его ослепление и заблуждение, было бы грубой ошибкой рассматривать троцкизм исключительно через призму данной позиции. Самое большое, что можно в ней увидеть, - это наиболее завершенное, типическое проявление троцкизма, его набухший гнойник. И гнойник этот столь бросается в глаза, что вид его отвращает от Четвертого Интернационала все большее число прежних сторонников. Однако гнойник - не сама болезнь, а всего лишь ее внешнее проявление.

Если мы подчеркиваем особо этот момент, то лишь потому, что слишком много людей, напуганных зримыми признаками заболевания, готовы успокоиться тотчас же, как признаки эти исчезнут. Они забывают, что ремиссия вовсе не означает окончательного выздоровления. Подобное наивное благодушие весьма опасно и делает уязвимым перед заразой.

«Рабочая партия» в США (организация инакомыслящих троцкистов, известная также как группа последователей Шахтмана), течение Г. Муниса в Мексике[iii], тенденции Гальена и Шолье во Франции, все фракции меньшинства в IV Интернационале, отвергнув традиционную позицию «защиты России», полагают (по их собственным утверждениям), будто излечились от оппортунизма, свойственного троцкистскому движению. На самом деле они лишь переживают стадию «ремиссии», по сути оставаясь в плену этой идеологии, которой глубоко пропитались.

Чтобы убедиться в правоте данного утверждения, достаточно взять наиболее острый и однозначный вопрос, по которому позиции пролетариата и буржуазии непримиримо расходятся: об отношении к империалистической войне. Что же мы видим?

Все троцкисты, представляющие как большинство, так и меньшинство, под различными лозунгами участвуют в империалистической войне.

Не нужно пытаться опровергнуть нас, цитируя устные заявления троцкистов против войны. Они хорошо нам известны. Значение имеют не слова, а реальная политическая деятельность, являющаяся следствием совокупности политических позиций и конкретно выражающаяся в идеологической и практической поддержке одной из воюющих сторон. И уже не важно, какие аргументы используются для оправдания подобной позиции. Защита СССР, бесспорно, представляет собой один из важнейших рычагов вовлечения пролетариата в империалистическую бойню. Один из важнейших, но не единственный. Троцкистские меньшинства, отвергающие защиту СССР, нашли, подобно левым социалистам и анархистам, другие причины, столь же проникнутые буржуазной идеологией, чтобы оправдать участие в империалистической войне. Для одних это оказалась «защита демократии», для других «борьба против фашизма» или «за национальное освобождение», или еще «право наций на самоопределение».

Но все они руководствовались принципом «выбора меньшего из зол», который и побудил их принять участие в войне или Сопротивлении на стороне одного империалистического блока против другого.

Партия Шахтмана с полным основанием упрекает официальных троцкистов в поддержке российского империализма, который уже не является «рабочим государством», но это отнюдь не делает Шахтмана революционером, ибо стоит он не на классовой пролетарской позиции против империалистической войны, а исходит из того положения, что Россия представляет собой тоталитарную страну, где меньше «демократии», чем где бы то ни было, а значит, нужно поддерживать менее «тоталитарную» и более демократическую Финляндию против российской агрессии[iv].

Чтобы продемонстрировать характер своей идеологии, в частности, по ключевому вопросу об империалистической войне, троцкизм, как мы только что видели, вовсе не нуждается в позиции защиты СССР. Последняя, конечно, существенно облегчает ему принятие решения об участии в войне, пусть и замаскированном псевдореволюционной фразеологией, но одновременно она затеняет его сущность, препятствуя всестороннему рассмотрению проблемы идеологии троцкизма.

Для большей ясности абстрагируемся на минуту от существования России или, если угодно, от всей этой софистики о социалистическом характере СССР, с помощью которой троцкистам удается затуманить центральную проблему отношения пролетариата к империалистической войне. Поставим прямой вопрос о поведении троцкистов во время войны. Они явно ответят на него общими антивоенными заявлениями.

Но, произнеся положенные заклинания о неком абстрактном «революционном пораженчестве», применительно к конкретной ситуации они немедленно начнут проводить ученые «разграничения», выдвигать оговорки типа «с одной стороны...», «с другой стороны...», «однако...», «хотя...» и пр., что на практике приводит их к поддержке одной из сторон и призыву рабочих отправиться на империалистическую бойню.

Всякий, кто контактировал с троцкистскими кругами во Франции в 1939-45 гг., может подтвердить, что двигала ими не столько защита России, а предпочтение «меньшего из зол», «антифашизма» и борьбы против «иноземной оккупации».

Этим объясняется их участие в «Сопротивлении»[v], Французских внутренних силах[vi] и «освобождении». И когда Интернационалистскую Коммунистическую партию[vii] секции из других стран хвалят за вклад, внесенный ею в то, что они называют «освободительным народным восстанием», пусть они сколько угодно тешат себя мыслью о важности данного вклада (вообразите себе значение нескольких десятков троцкистов для «ВЕЛИКОГО народного восстания»!) - это их дело. Для нас же главное - политический смысл подобных похвал.

Каков критерий революционного отношения к империалистической войне?

Революционер исходит из констатации того, что мировое капиталистическое хозяйство вступило в империалистическую стадию своего развития. Империализм не является национальным феноменом. Острота капиталистического противоречия между уровнем развития производительных сил - общественного капитала в целом - и развитием рынка определяет остроту межимпериалистических противоречий. На этой стадии национальных войн быть не может. Мировая империалистическая структура задает структуру всякой войны; в эпоху империализма «прогрессивная» война невозможна. Прогресса можно достичь лишь путем социальной революции. Перед миром стоит историческая альтернатива: либо социалистическая революция, либо упадок, погружение в варварство в результате разрушения накопленных человечеством богатств, производительных сил и постепенное уничтожение пролетариата в нескончаемой череде локальных и всеобщих войн. Таким образом, революционер анализирует историческую эволюцию общества, исходя из классового критерия.

Посмотрим, как теоретически интерпретируется этот критерий в троцкизме:

«Но не все страны мира являются империалистическими странами. Наоборот, большинство стран являются жертвами империализма. Некоторые из колониальных или полуколониальных стран, попытаются, несомненно, воспользоваться войной, чтоб сбросить с себя иго рабства. На их стороне война будет не империалистской, а освободительной. Обязанностью международного пролетариата будет помочь угнетенным странам в войне против угнетателей» (Цит. по: Агония капитализма и задача Четвертого Интернационала (Мобилизация масс вокруг переходных требований как подготовка к завоеванию власти) // Бюллетень Оппозиции. 1938. № 66-67. С. 10.)

Таким образом, троцкистский критерий не связан с историческим периодом, в котором мы живем, а опирается на абстрактное и совершенно неправильное понимание империализма, которое сам и продуцирует. Империалистической является лишь буржуазия определенной ведущей страны. Империализм - не политико-экономическая стадия мирового капитализма, а лишь капитализм некоторых стран, в то время как «большинство» других капиталистических стран империалистическими не являются. Если не обращать внимания на формальные, поверхностные различия, все страны мира сегодня экономически подчинены двум державам: США и России. Следует ли из этого вывод, что лишь буржуазия этих двух стран является империалистической, и только в них пролетариат должен выступать против войны?

Мало того, если вслед за троцкистами не признавать Россию «империалистической» по определению, можно прийти к чудовищно абсурдному выводу: в мире существует лишь одна империалистическая держава, и это Соединенные Штаты. Что приводит нас к утешительной мысли о том, будто всем остальным странам мира - «не империалистическим» и «угнетаемым» - пролетариат обязан помогать.

Посмотрим, как конкретно сии троцкистские умозаключения выражаются на практике.

В 1939 году Франция является империалистической страной: революционное пораженчество.

В 1940-1945 гг. Франция оккупирована: из империалистической страны она превращается в угнетенную; она ведет «освободительную» войну; «долг пролетариата поддерживать ее борьбу». Превосходно. Но вот в 1945 году оккупированной и «угнетенной» страной становится Германия: пролетариат обязан поддержать освободительную борьбу Германии против Франции. То, что верно для Франции и Германии, столь же верно для любой другой страны: Японии, Италии, Бельгии и др. И пусть не говорят о колониальных и полуколониальных странах. В эпоху империализма всякая страна, не сумевшая взять верх в жестокой межимпериалистической битве, становится по факту «угнетенной». Примеры - Германия и Япония, или же, наоборот, Китай.

Так что пролетариату не следует прыгать с одной чаши империалистических весов на другую под команды троцкистов и по призыву последних идти на бойню, «помогая справедливой и прогрессивной войне» (там же).

Основной чертой троцкизма является то, что в любой ситуации он предлагает пролетариату альтернативу - не классовое выступление пролетариата против буржуазии, а ВЫБОР между двумя капиталистическими формами общественного устройства или «угнетенными» силами: между буржуазией фашистской и антифашистской; «реакцией» и «демократией»; монархией и республикой; войной империалистической и «правой и прогрессивной».

Именно сделав, как всегда, выбор в пользу «наименьшего зла», троцкисты приняли участие в империалистической войне, а вовсе не ради «защиты СССР». Прежде чем выступить в защиту последнего, они участвовали в гражданской войне в Испании (1936-1939) на стороне республиканцев против Франко. А затем защищали чанкайшистский Китай от Японии.

Так что защита СССР являлась не исходной, а конечной точкой развития их позиции, логично вытекая из их платформы, согласно которой пролетариат должен отказаться от классового подхода к империалистической войне; он может и обязан проводить различие между разными национальными капиталистическими группами, временно вступившими в конфликт; ему следует объявить «прогрессивной» ту группу буржуазии, которая оказывается наиболее слабой и отсталой, и помочь ей как объекту «угнетения».

Уже одна эта позиция по столь ключевому (центральному) вопросу о войне, выводит троцкизм как политическое течение за пределы лагеря пролетариата и оправдывает необходимость полного разрыва с ним для каждого пролетарского революционера.

Троцкисты отводят пролетариату место в хвосте «прогрессивной», по их мнению, буржуазии

Однако мы показали лишь один из корней троцкизма. В целом же троцкистская концепция основывается на идее о том, что освобождение пролетариата - не акт борьбы, в которой пролетариат как класс противостоит всему капитализму, а произойдет в результате ряда политических сражений в узком смысле слова, в которых, заключая союз поочередно с различными фракциями буржуазии, он станет уничтожать другие фракции и так, постепенно, этап за этапом, он ослабит буржуазию и возьмет над ней верх, разделив ее и уничтожив по частям.

То, что это не только соображения высшей стратегии, на редкость хитроумные и изощренные и нашедшие выражение в лозунге «врозь идти, вместе бить», а вообще одно из оснований троцкистской концепции, - подтверждается теорией «перманентной революции» (на новый лад), которая трактует перманентность как непрерывное течение сменяющих друг друга событий в политике, и взятие власти пролетариатом - лишь одно из таких промежуточных событий. Эта теория отрицает, что революция является процессом экономической и политической ликвидации классового общества и, главное, что строительство социализма - возможность, которая может реализоваться только после взятия власти пролетариатом.

Правда, троцкистское понимание революции отчасти «верно» следует построениям Маркса. Но это верность букве, не духу. Маркс выработал данную схему в 1848 году, в эпоху, когда буржуазия еще оставалась классом исторически революционным, и он надеялся, что буржуазные революции, охватившие несколько стран Европы, не ограничатся буржуазной стадией, что пролетариат выйдет за ее рамки и станет на путь революции социалистической.

Если действительность не оправдала надежд Маркса, это означает лишь, что своим дерзновенным взором он заглянул за пределы исторических возможностей. Совершенно иначе выглядит троцкистская идея перманентной революции. Век спустя после окончания буржуазных революций, в эпоху мирового империализма, когда капиталистическое общество в целом вступило в стадию упадка, троцкизм приписывает некоторым фракциям капитализма, некоторым капиталистическим странам (как совершенно определенно говорится в «Переходной программе», большинству стран) прогрессивную роль.

Маркс в 1848 году хотел, чтобы пролетариат стал в авангарде общества - а троцкисты в 1947-м цепляют его на буксир объявленной ими «прогрессивной» буржуазии. Трудно представить более гротескную карикатуру, более узколобое искажение марксовой идеи перманентной революции.

В 1905 году теория перманентной революции, как ее сформулировал Троцкий, имела глубоко революционное значение. Тогда, в начале эпохи империализма, когда капитализм, казалось, ожидали годы процветания, в одной из самых отсталых стран Европы, где почти нетронутой сохранялась феодальная политическая надстройка, а рабочее движение делало первые шаги, Троцкий - вопреки  убеждениям всех фракций российской социал-демократии, возвещавших наступление буржуазной революции, вопреки Ленину, который, не преодолев ограниченность старых концепций, не допускал мысли о том, что грядущая революция пойдет дальше буржуазных реформ под революционно-демократическим руководством рабочих и крестьян, - провозгласил, и в этом состоит его бесспорная заслуга, что будущая революция будет либо социалистической и приведет к установлению диктатуры пролетариата, - либо не произойдет вообще.

В теории перманентной революции упор делался на роль пролетариата, ставшего отныне единственным революционным классом. Эта была смелая революционная идея, целиком и полностью направленная против мелкобуржуазных социалистических теоретиков, напуганных и скептичных, против колеблющихся революционеров, не верящих в пролетариат.

Ныне, когда опыт последних сорока лет полностью подтвердил эти теоретические положения, при капитализме, переживающем упадок, теория перманентной революции «на новый лад» направлена исключительно против революционных «иллюзий» ультралевых «чудаков», которые вызывают особенную ненависть троцкистов.

Сегодня последние упирают на недостаточную сознательность пролетариата, доказывают неизбежность промежуточных этапов в революционном процессе, необходимость проведения реалистичной и конструктивной политики, создания рабоче-крестьянских правительств, ведения справедливых войн и осуществления прогрессивных национально-освободительных революций.

Такая участь постигла теорию перманентной революции в руках учеников, которые сумели воспринять лишь ее слабости и ничего от того, что составляло величие, силу и революционное значение идей их учителя.

Поддержка «прогрессивных» групп буржуазии и использование межкапиталистических разногласий и противоречий для постепенного продвижения пролетариата по революционному пути - вот два основных положения троцкизма. С первым мы разобрались, рассмотрим теперь сущность второго.

В чем заключаются межкапиталистические разногласия?

Во-первых, в разных представлениях о том, как лучше обеспечить капиталистический порядок. Иными словами, эксплуатацию пролетариата.

Во-вторых, их обуславливает неодинаковость экономических интересов разных групп, составляющих класс капиталистов. Этот аспект особенно подчеркивал Троцкий, который порою настолько увлекался яркими образами и метафорами, присущими его стилю, что забывал о стоящих за ними социальными реалиями. «Ошибочно считать капитализм единым целым, - учил он. - Музыка тоже единое целое, но плох музыкант, не различающий нот». Подобную метафору он использовал применительно к общественным движениям и социальной борьбе. Никому не придет в голову отрицать или недооценивать наличие различных интересов и их конфликтов в самом классе капиталистов. Вопрос состоит в том, чтобы определить место этих конфликтов в общественной жизни. Плох тот революционный марксист, который ставит на одну доску классовую борьбу и борьбу между группами в рамках одного класса.

«История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». Это основное положение «Манифеста Коммунистической партии» никоим образом не отрицает существование второстепенной, хоть и относительно значимой, внутриклассовой борьбы между различными экономическими группами и субъектами. Но движущей силой истории являются не эти второстепенные факторы, а борьба между классами - господствующим и угнетенным. Когда в истории приходит время новому классу заменить старый, уже неспособный играть руководящую роль в обществе - в исторический период преобразований и социальной революции - классовая борьба подчиняет себе и полностью определяет все события в обществе, все второстепенные конфликты. В такие исторические периоды, как наш, подчеркивание первостепенной важности подобных конфликтов, которые будто бы предопределяют и обусловливают ход и развитие классовой борьбы, ее направленность и размах, с неоспоримой ясностью свидетельствует о полном непонимании элементарных вопросов марксистской социологии.  Жонглирование отвлеченными понятиями, вроде музыкальных нот, прикрывает на практике подчинение исторической социальной борьбы пролетариата превратностям межкапиталистических политических конфликтов.

По существу, в основе подобной политики лежит неверие в силы пролетариата. Три десятилетия непрестанных поражений определенно и трагическим образом продемонстрировали незрелость, слабость пролетариата. Но было бы ошибкой искать источник этой слабости в самоизоляции пролетариата, в отсутствии у него достаточно гибкой линии поведения по отношению к другим, враждебным ему классам, прослойкам и политическим образованиям. Верно как раз обратное. С момента создания Коммунистического Интернационала не переставали обличать «детскую болезнь левизны», разрабатывать нереалистическую стратегию завоевания широких масс, профсоюзов, революционного использования парламентской трибуны, единого политического фронта «с самим чертом и его бабушкой» (Троцкий), участия в рабочем правительстве Саксонии...

И каков результат?

Он совершенно обескураживает. За каждым новых успехом стратегии «гибкости» следовало еще более сокрушительное поражение. Чтобы как-то восполнить приписываемый пролетариату недостаток силы, опирались не только на непролетарские (социал-демократию), но и на ультрареакционные политические течения: «революционные» крестьянские партии; международную конференцию крестьянства; международную конференцию колониальных народов. Чем больше катастроф постигало пролетариат, тем больше стремление заключать альянсы и политика сиюминутной выгоды брали верх в Коминтерне. Несомненно, корни подобной политики следует искать в существовании Советской России, не имеющей ничего общего с социалистической революцией, противостоящей и чуждой пролетариату и его конечным классовым целям.

Государство ради своего сохранения и упрочения должно искать и может найти союзников среди «угнетенных» групп буржуазии, колониальных и «прогрессивных» стран и «народов», ибо эти социальные образования также ориентированы на развитие собственной государственности. Оно может спекулировать на разногласиях и конфликтах между другими капиталистическими государствами и группами, поскольку их социальный и классовый характер не отличается от его собственного.

В ходе подобных конфликтов ослабление одного из противников может стать залогом упрочения государства. Совершенно иначе обстоит дело с пролетариатом и пролетарской революцией. Рабочий класс не может рассчитывать на таких союзников, опираться на такие силы. Он один и, мало того, всегда непримиримо противостоит всем этим силам и элементам, которые в противодействии ему представляют собою нераздельное целое.

Способствовать осознанию пролетариатом своего положения, своей исторической миссии, не скрывать от него всех тягот предстоящей борьбы, но одновременно разъяснять ему, что выбора у него нет, что, несмотря на жертвы, он может и должен одолеть все трудности - только так можно выковать победу пролетариата.

А пытаться обойти трудности посредством опоры (путь даже временной) на возможных союзников из числа «прогрессивных» представителей других классов - значить тешить пролетариат иллюзиями, оставить его без оружия, толкать на гибельный путь.

Именно в этом и состоит сегодня функция троцкизма.

Браво, Абд-эль-Крим, или занимательная история троцкизма

(«Интернационализм», № 24, июль 1947 г.)

Некоторые люди страдают от чувства собственной неполноценности, другие во всем обвиняют себя, иные одержимы манией преследования.  Троцкизм же постигла болезнь, которую, за неимением лучшего, можно окрестить «защитным напряжением». Вся история троцкизма связана с защитой чего-либо. А когда, к несчастью, на долю троцкистов выпадают «пустые» недели, когда им некого и нечего защищать, они буквально заболевают. Тогда их можно распознать по печальному, убитому виду, блуждающему взгляду; они походи на токсикомана в поисках ежедневной дозы отравы; им же требуется дело или жертва, которые можно было бы взять под защиту.

Благодарение богу, что есть Россия, где некогда произошла революция. Она до скончания века будет удовлетворять потребность троцкистов брать под защиту. Что бы ни произошло, они останутся непоколебимо преданы «защите СССР», ибо обнаружили там неистощимый источник, способный насытить их жажду «защищать».

Но уж если защищать, то повсюду. Не только великая, непрекращающаяся, безусловная «защита СССР» способна придать жизни троцкистов смысл, стать для них основою всего  - им требуются и другие объекты для защиты «по ходу».

Капитализм на стадии упадка вызывает такие массированные разрушения, что не только пролетариат, неизменная жертва режима, страдает от репрессий и войн, но и отдельные сегменты капиталистического класса. Гитлер уничтожал буржуазных республиканцев, Черчилль и Трумэн вешали и расстреливали Геринга и компанию, Сталин угодил всем, уничтожая представителей и той, и другой категории. Распространившийся повсюду и доселе неведомый кровавый хаос, изощренное скотство и утонченный садизм явились неминуемой расплатой за невозможность для капитализма преодолеть собственные противоречия, за отсутствие у пролетариата сознательного стремления уничтожить его. Слава тебе, Господи! Какая нечаянная радость для ищущих, кого бы взять под защиту! Троцкистам настало приволье. Каждый день сим современным рыцарям предоставляется возможность явить миру свою благородную натуру борцов со злом и мстителей за оскорбленных.

Посмотрим на хронику троцкистской деятельности

Осенью 1935 года Италия начинает военную операцию против Эфиопии. Это, бесспорно, империалистическая, колониальная, завоевательная война между развитой капиталистической страной - Италией - и отсталой Эфиопией, еще остающейся полуфеодальной с экономической и политической точек зрения. В Италии - режим Муссолини, в Эфиопии правит негус, «царь царей». Но итало-эфиопская война - не просто колониальная война классического типа. Это подготовка, прелюдия к назревающей мировой войне. Однако троцкистам не требуется заглядывать столь далеко. Им достаточно знать, что «злобный агрессор» Муссолини напал на «бедное царство» негуса, чтобы немедленно стать на «безусловную» защиту национальной независимости Эфиопии. И каким образом! Они присоединяют свой голос к общему хору (прежде всего «демократического» англо-саксонского блока, который только формируется и пока находится в поисках себя), требующему ввести международные санкции против «фашистского агрессора». Поскольку более ярых «защитников», чем они, не сыскать, они считают себя вправе критиковать недостаточную, на их взгляд, защиту несчастной Эфиопии со стороны Лиги Наций[viii] и призывают рабочих всего мира стать на защиту режима негуса. Правда, поддержка троцкистов не принесла этому последнему счастья, ибо он все равно потерпел поражение. Но не их в том вина, ибо в деле защиты, пусть даже защиты негуса, троцкисты никогда не халтурят. Уж если они берутся защищать - то защищают!

В 1936 году разгорается война в Испании. Она принимает форму внутренней, «гражданской» войны, разделив национальную буржуазию на франкистов и республиканцев, но свои жизни, свою кровь отдают рабочие. Это - тоже репетиция неминуемой мировой бойни. Республиканско-сталинско-анархистское правительство определенно проигрывает в военной мощи. И троцкисты, как водится, на всех парах спешат на помощь Республике, над которой нависла «фашистская угроза». Понятно, что война не может продолжаться без солдат, оружия и боеприпасов. А вдруг она прекратится? В ужасе от подобной перспективы (когда защищать станет некого), троцкисты прилагают все силы, чтобы пополнить живой силой интербригады, и всячески усердствуют, призывая отправить «пушки в Испанию». Испанское правительство - это разные Асаньи и Негрины, вчерашние и завтрашние союзники Франко в борьбе против рабочего класса. Но на это троцкисты не смотрят! Когда дело касается помощи, они не торгуются. Можно быть либо за Защиту, либо против нее. Троцкисты - за. И точка!

В 1938 году война охватывает Дальний Восток. Япония нападает на чанкайшистский Китай. Ах! Более нет места колебаниям: «Все как один человек - на защиту Китая!» Сам Троцкий объясняет, что сегодня не время вспоминать о кровавой расправе над тысячами и тысячами рабочих Шанхая и Кантона, устроенной войсками того же Чан Кайши во время революции 1927 года. Правительство Чан Кайши может сколько угодно быть капиталистическим правительством на содержании американского империализма и ни в чем не уступать японскому режиму в деле эксплуатации и подавления рабочих - все это мелочи по сравнению с великим принципом национальной независимости. Мировой пролетариат, выступающий за независимость китайского капитализма, все равно остается зависимым... от империализма янки, но Япония действительно потерпела поражение и ушла из Китая. Троцкисты могут радоваться. Они, по крайней мере, достигли половины своей цели. Правда, победа над Японией стоила жизни нескольким десяткам миллионов рабочих, погибших за 7 лет второй мировой войны во всем мире. Правда, рабочие Китая, как и повсюду в мире, продолжают ежедневно подвергаться эксплуатации и репрессиям. Но какое это имеет значение на фоне обретенной Китаем независимости (пусть относительной)?

1939 год. Гитлеровская Германия нападает на Польшу. Вперед на защиту Польши! Но тут «рабочее государство» тоже атакует Польшу, мало того, объявляет войну Финляндии и силой отнимает у Румынии часть территории. Это слегка сбивает троцкистов с толку, и они, подобно сталинистам, полностью приходят в себя лишь после начала войны между Россией и Германией. Тогда все становится ясно и просто, слишком просто, трагически просто. На протяжении 5 лет троцкисты призывают пролетариев всех стран идти на бойню во имя «защиты СССР» и, соответственно, его союзников. Они борются с правительством Виши, которое хочет поставить на службу Германии французскую колониальную империю, рискуя тем самым «ее единством». Они сражаются с Петенами и прочими Квислингами[ix]. В США они требуют контроля профсоюзов над армией с целью повышения обороноспособности страны перед лицом фашистской угрозы. Они уходят в партизаны, участвуют в сопротивлении во всех странах. Это - апогей «защиты».

Война может окончиться, но глубокое стремление троцкистов «защищать» кого-либо не иссякнет никогда. Мировой хаос, последовавший за официальным окончанием боевых действий, различные крайне националистические движения, буржуазно-националистические мятежи в колониях были почти повсюду использованы сверхдержавами в своих империалистических интересах, а троцкистам явили широкое поле для «защиты». Особенный защитный раж вызывают у них буржуазные движения в колониях, где под знаменами «национального освобождения» и «борьбы против империализма» (лишь на словах), продолжают убивать десятки тысяч трудящихся.

В Греции борьба за господство над Балканами столкнула два блока, российский и англо-американский, что вылилось в форму войны партизан против официального правительства. Есть где развернуться троцкистам! «Руки прочь от Греции!» - вопят они и несут пролетариату благую весть о создании интернациональных бригад на территории Югославии, где правит «освободитель» Тито[x]. В эти бригады, призванные освободить Грецию, троцкисты и зазывают рабочих.

С не меньшим энтузиазмом расписывают они свои героические подвиги в Китае, в рядах так называемой коммунистической армии, в которой коммунистическое только то, что создана она сталинским правительством России[xi]. Конфликт в Индокитае, где тоже гибнут рабочие, дал повод троцкистам защищать «национальную независимость Вьетнама». Воодушевленные теми же благими порывами, они поддерживают национал-буржуазную партию Дестур в Тунисе и Народную партию Алжира. Троцкисты также открыли для себя освободительный потенциал «Демократического движения мальгашского возрождения», буржуазно-националистического движения Мадагаскара. Арест советников Республики и депутатов этой страны их коллегами из французского капиталистического правительства вызвал среди троцкистов бурю негодования. Каждую неделю «Верите» призывает к защите «бедных» мальгашских депутатов: «Свободу Равуаханги! Свободу Рахаривело! Свободу Расете!» Но колонок газеты не хватает на то, чтобы отразить все кампании по защите, поддержанные троцкистами. Защита сталинистской партии США, находящейся под угрозой! Защита общеарабского движения от еврейского колонизаторского сионизма в Палестине - и защита ярых поборников еврейской шовинистической колонизации, террористических лидеров «Иргуна» от Англии! Защита «Социалистической молодежи» от руководящего комитета СФИО!

Защита СФИО от неосоциалиста Рамадье;

Защита ВКТ от ее вождей;

Защита «свобод»... от «голлистских фашистов»;

Защита Конституции от Реакции;

Защита правительства социалистов, коммунистов и профсоюзов от Народно-республиканского движения;

А главное - защита «бедной» сталинской России от ВРАЖДЕБНОГО ОКРУЖЕНИЯ США.

Бедные, несчастные троцкисты, на слабые плечи которых лег столь тяжкий груз множества «защит»!

31 мая этого года произошло в некотором роде сенсационное событие: Абд-эль-Крим, старый вождь Риффа[xii], обманул французское правительство и бежал по пути во Францию. Этот побег был подготовлен и осуществлен при участии египетского короля Фарука, который предоставил беглецу, можно сказать, королевское убежище, и с попустительства США. Французская пресса и правительство оказались неприятно удивлены. Господство Франции в колониях и без того пошатнулось, а тут новая проблема. Бегство Абд-эль-Крима не столько представляло собой реальную опасность, сколько выставляло в смешном свете Францию, престиж которой в мире и так был невысок. Так что можно прекрасно понять сетования прессы на то, что Абд-эль-Крим злоупотребил доверием демократического французского правительства и бежал, несмотря на данное им честное слово.

Прекрасный повод для троцкистов преисполниться радостью и энтузиазмом. 6 июня «Верите» в статье, озаглавленной «Браво, Абд-эль-Крим!», расчувствовалась над участью того, кто «руководил героической борьбой марокканского народа», и разъяснила революционное величие его поступка. «Если вы, - продолжала газета, - обманули господ из генштаба и министерства по делам колоний, вы правильно сделали. Как учил Ленин, нужно уметь обманывать буржуазию, лгать ей, хитрить с нею...» Так Абд-эль-Крим превратился в ученика Ленина, а со временем, быть может, станет почетным членом исполкома IV Интернационала!

Троцкисты заверяют «старого риффского борца, который, как и прежде, выступает за независимость своей страны», что, «пока Абд-эль-Крим будет бороться, он может рассчитывать на помощь и поддержку коммунистов всего мира». И под конец: «То, что вчера говорили сталинисты, повторяем сегодня мы, троцкисты».

Вот уж воистину - лучше не скажешь!

Мы не упрекаем троцкистов «в повторении того, что вчера говорили (и делали) сталинисты». Тем более не будем мы соперничать с троцкистами в деле «защиты» кого угодно. Эта роль целиком и полностью принадлежит им.

Но да будет нам позволено высказать одно единственное пожелание. Господи! Лишь бы троцкисты не вздумали однажды защищать пролетариат. Потому что после подобной защиты он уже никогда не оправится.

Довольно с него и опыта сталинизма!

Марк 

[i]               См. нашу брошюру: La Gauche communiste de France.

[ii]              См. нашу брошюру: La Gauche communiste et la continuite du marxisme.

[iii]              Необходимо отметить, что в дальнейшем Мунис порвал с троцкизмом и стал на позиции защиты пролетарского интернационализма. См. на эту тему статью «Памяти Муниса, борца за дело рабочего класса» в «Ревю энтернасьональ» № 58. - Прим. ред.

[iv]              Речь идет о вторжении СССР в 1939 году не только в Финляндию, но и в Польшу (одновременно с гитлеровской Германией), страны Прибалтики и Бессарабию. - Прим. ред.

[v]              Весьма показательно, что группа Джонсона-Фореста, которая недавно откололась от партии Шахтмана, считает себя «очень левой», поскольку отвергает как защиту СССР, так и антироссийские позиции Шахтмана. Но эта группа жестко критикует французских троцкистов за недостаточно активное участие в «Сопротивлении». Вот типичный образчик троцкизма.

[vi]              Французские внутренние силы - объединение боевых отрядов французского Сопротивления, возникшее в оккупированной Франции. В марте 1944 г. военное командование ими осуществлял генерал Кениг, а политическое руководство - генерал де Голль. - Прим. ред.

[vii]             Интернационалистская Коммунистическая партия - возникла в 1944 г. в результате объединения Интернационалистской Рабочей партии и Интернационалистского Коммунистического комитета. - Прим. ред.

[viii]            Лига Наций - довоенная предшественница ООН. - Прим. ред.

[ix]              Видкун Квислинг - руководитель норвежской нацистской партии, лидер марионеточного правительства Норвегии во время нацистской оккупации. - Прим. ред.

[x]              Иосип Броз Тито - один из лидеров югославского Сопротивления, в конце войны пришел к власти в Югославии. - Прим. ред.

[xi]              См., напр., статью «Героическая борьба китайских троцкистов» в газете «Верите» 20 июня 1947 г., где говорится: «В провинции Шаньдун наши товарищи стали лучшими бойцами-партизанами... В провинции Цзянси... сталинисты приветствовали троцкистов как «самых верных бойцов с Японией»» и т. д.

[xii]             Абд-эль-Крим-эль-Кетаби (ок. 1882, Аджир, Марокко - 6.02.1963, Каир, Египет) - вел длительную борьбу против колониальной оккупации Риффа - горного района на севере Марокко - сначала с испанцами, затем с французами и в 1922 г. создал «Единое Риффское государство». На подавление новой республики французское и испанское правительства бросили 450-тысячное войско. Видя, что его дело проиграно, Абд-эль-Крим сдался в плен, чтобы спасти гражданское население, но это не помешало французам забрасывать марокканские деревни бомбами с горчичным газом, что привело к гибели 150 тысяч мирных жителей. В 1926 г. Абд-эль-Крим был отправлен в ссылку на о. Реюньон, где находился под наблюдением полиции, однако в 1947 г. получил разрешение на жительство во Франции. Когда перевозивший его корабль находился на стоянке в Египте, Абд-эль-Криму удалось обмануть своих охранников и бежать (см. «Википедию»).