Кондопога: долой погромы, орудие государства, призванное разобщить рабочий класс!

Настоящий разгул ненависти, бунты, поджоги и грабежи, направленные против кавказцев, в частности, чеченцев, и произошедшие в Кондопоге, маленьком промышленном городе неподалеку от российско-финской границы, вызвали широкий отклик как в России, так и за рубежом.

События в Кондопоге – вовсе не единичный случай. Особенно после чеченских войн, начавшихся в 1994 году. За последние месяцы погромы произошли в нескольких регионах России. В мае 2006-го в Новосибирске 20 человек местных  подожгли десяток цыганских домов  под предлогом борьбы с наркоторговлей; в городе Харагун под Читой имели место массовые драки между русскими и азербайджанцами; один человек погиб; в астраханской области, после убийства молодого калмыка в драке с чеченцами, 300 калмыков напали на чеченцев и подожгли их дома. В следующем месяце в деревне Таргис Иркутской области антикитайский погром завершился изгнанием 75 китайцев. Несколько дней спустя жители Сальска Ростовской области ополчились на дагестанцев; один человек был убит. 21 августа взорвалась бомба на Черкизовском рынке в Москве, большинство работников которого составляют жители Центральной Азии и Дальнего Востока; в итоге 12 человек погибло и более 40 были ранены. Спасающиеся от войны чеченцы сталкиваются с самой откровенной враждебностью, так же как и цыгане.

В Кондопоге антикавказский погром принял беспрецедентный размах. В течение пяти дней, с 30 августа по 5 сентября 2006 года, город находился во власти распоясавшейся толпы, состоявшей из нескольких сотен человек, в основном от 15 до 20 лет. Сначала ее гнев обрушился на городской рынок, где, как и во всех городах России, кавказцы торгуют фруктами и овощами. Торговые места были разгромлены, разграблены и подожжены. Все последующие ночи происходили бунты, лавочки, гаражи и машины, принадлежавшие кавказцам, забрасывали камнями и бутылками с зажигательной смесью. Попытались даже поджечь школу, где нашли убежище несколько семей из Центральной Азии! В событиях приняли участие националистические движения, публично призывавшие к немедленной «депортации» кавказцев. Волнения завершились массовым выездом приезжих из охваченного паникой города. 200 кавказцев, в том числе десятки чеченцев, спасая свои жизни, бежали в другой город, за 50 км от Кондопоги.

Соучастие неонацистских групп и государства

Многие наблюдатели возложили ответственность за события на ультранационалистов из Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Прибывшие из Москвы и Санкт-Петербурга активисты этой прославянской ксенофобской группировки, поддерживаемой неонацистами, сыграли центральную роль в разжигании  страстей и в превращении манифестаций в погром. Однако они не смогли бы действовать подобным образом, если бы не поддержка местных властей и буржуазии. Лидер ДПНИ ультранационалист Белов явился в Кондопогу по приглашению депутата от популистской партии ЛДПР Николая Курьяновича, призвавшего формировать дружины из русских ветеранов чеченской войны для наведения порядка!

Власти делают из кавказцев козлов отпущения, виновных во всех бедах, от которых страдает население. Они обличают их «выставляемое напоказ богатство», их «Мерседесы, несущиеся сломя голову», не говоря уж о «мафиозных махинациях» или взятках полиции, чтобы она закрывала глаза на их дела. Губернатор региона Катанандов, член пропутинской партии «Единая Россия», не скрывая присущего его классу расизма, еще более подлил масла в огонь иррационального недовольства погромщиков: «Основная причина [волнений] состоит в том, что представители другого народа ведут себя нагло и вызывающе, не считаясь с менталитетом нашего народа». Так, кавказцы взяли за правило «не становиться в очередь для прохождения техосмотра» в случае автоаварии, «демонстрируя, что им все позволено» [sic][1]. Он солидаризировался с националистами, оправдывая погром и осуждая «этих парней, приехавших с Кавказа и из других регионов», ведущих себя как «оккупанты», и заявляя: «Они должны держать себя скромно или уехать».[2]

Сговор между официальными властями и неонацистскими группами вовсе не является перегибом мелких сошек из нижних государственных эшелонов. На самом деле у российского государства есть свои причины на то, чтобы превращать кавказцев в козлов отпущения. Атмосфера погрома как нельзя лучше отвечает интересам российского государства. Фактически ее непосредственно нагнетают крупная буржуазия и власти. Это – одно из самых отвратительных средств, используемых ими для защиты своих имперских интересов. Неонацистские группы в значительной степени манипулируются Кремлем, если не создаются властью непосредственно. С одной стороны, она использует их в качестве параллельной полиции, которой перепоручает грязное дело подавления всякого рода оппозиции. С другой, они являют собой прекрасное средство распространения среди населения национальной ненависти и истерии, способствующих одобрению варварских преступлений, которые российский империализм совершает в Чечне.

В силовом противостоянии между империалистическими акулами, столкнувшем Россию и Грузию (отношения между двумя государствами резко обострились после ареста в Грузии 27 сентября четырех российских офицеров по подозрению в шпионаже), российское государство подогревало погромные настроения, чтобы удобнее было провести карательные меры в отношении грузин, находившихся в России, и оказать давление на Тбилиси. В начале октября Путин осудил «этнические преступные группировки», управляющие розничной торговлей, и потребовал «навести порядок» на рынках, названных наиболее этнически «загрязненными» местами страны, по имя защиты «интересов российских производителей и коренного населения»[3], чтобы выслать из России несколько тысяч грузин, «криминализированных» и предположительно нелегальных иммигрантов.

Еще одна польза, которую буржуазия и государство могут извлечь из погромных настроений, состоит в том, что они сеют рознь в рядах их смертельного врага, пролетариата, и мешают угнетенным классам понять, кто их реальные противники. Эти повторяющиеся грязные кампании против иммигрантов, которые «отнимают работу у русских и развращают их» (кредо как государства, так и ультранационалистических групп), представляют собой идеологический фон для многочисленных проявлений физической агрессии, жертвами которой становятся приезжие. Возлагать на иммигрантов ответственность за общее ухудшение условий жизни рабочего класса, превращать их в козлов отпущения –  значит, сознательно подрывать самосознание  и солидарность рабочего класса.

Подстрекательство государства к погромам опирается на старую национальную традицию, в частности, на преследование евреев царским режимом. Российское государство, возводящее ксенофобию в ранг официальной  идеологии, лишь приспосабливает к сегодняшним реалиям мрачную традицию «Временных правил о евреях» Александра III (1882 г.) ради защиты классового господства буржуазии. В расчете, что «треть евреев эмигрирует, треть примет православие и треть погибнет», законы были в значительной степени направлены на разжигание антисемитских погромов, чтобы отвлечь от всякой борьбы против самодержавной власти. Вот почему рабочее движение обличало в организации погромов роль государства и «самодержца всероссийского […] верховного покровителя той полуправительственной погромно-разбойничьей каморры, которая переплетается с официальной бюрократией, объединяя на местах более ста крупных администраторов и имея своим штабом придворную камарилью» (Троцкий Л.Д. 1905. М., 1923, с. 127). Капиталистическое государство более не использует монархический декор, однако охотно прибегает к тем же варварским методам.

Погромы не имеют ничего общего с борьбой пролетариата

В статье «Кондопога: народный бунт или погром?», опубликованной в Интернете  в сентябре 2006 года[4] (мы не знаем, является ли она индивидуальной инициативой автора (М. Магида) или отражает официальную позицию организации, в которой он состоит, российской секции Международной Ассоциации Трудящихся) обнаруживается опасная путаница как в том, что касается классового характера движения, так и его перспектив. Хотя автор всеми силами старается представить его если не движением самого рабочего класса, то, по крайней мере, полезным для его борьбы. «Везде или почти везде в российской провинции царит разруха, и вину за это несут бандиты разных национальностей […], контролирующие местные рынки, предприятия и банки. […] В Кондопоге была попытка создания органа местного самоуправления – регулярного схода граждан, принимающего решения, которые по мнению населения должна выполнить власть. Но беспорядки приняли националистическую направленность. […] Считать эти выступления заказанными или инициированными фашистами или местными торговцами? Нет, СМИ лгут! Это был народный бунт, бунт трудящихся, направленный, отчасти из-за самой ситуации, а отчасти по инициативе местных торговцев в русло националистических столкновений, в целом безопасное для властей» (пунктуация автора – Пер.).

В итоге автор объявляет использованные средства, бунт и погром, достойным оружием пролетариата. Единственное, о чем он сожалеет, это то, что не следовало ограничиваться лишь теми, кого он называет кавказскими бандитами, а выступить и против бандитов русских. Самое поразительное, что он без колебаний принимает за чистую монету националистическую пропаганду капиталистического государства, объявляющую всех кавказцев «мафиози». Ему даже в голову не приходит, что подобная идея в корне ошибочна. Его позиция означает уступку отвратительному обману государства, его одобрение, и тем самым он становится сообщником расистских инсинуаций, превращающих кавказцев в козлов отпущения.

Подобное поведение полностью противоречит той линии, которой должны придерживаться революционеры, линии, которая всегда была присуща подлинному рабочему движению. После произошедшего в 1903 году в Кишиневе еврейского погрома съезд РСДРП рекомендовал активистам партии «использовать все имеющиеся средства для борьбы с подобными движениями и для объяснения пролетариату реакционного классового характера антисемитских и вообще национал-шовинистических заявлений». Рабочий класс и революционеры всегда выражали солидарность с жертвами погромов, предоставляли им свою защиту. Это стало одной из задач Советов в 1905 и 1917 гг.: «Совет организовывал массы рабочих, руководил стачками и манифестациями, вооружал рабочих, защищал население от погромов» (Троцкий Л.Д. Ук. соч.). В ряде городов под руководством советов рабочие создали вооруженные дружины для отпора хулиганам-погромщикам. В подобных дружинах активно участвовали и сами большевики. Вот пример деятельности большевиков в Одессе: «Там я стал свидетелем следующей сцены: группа молодых людей, от 20 до 25 лет, среди которых находились агенты полиции и охранки в штатском, ловила каждого, кто был похож на еврея – мужчин, женщин, детей, - срывала с них одежду и беспощадно избивала… Мы немедленно организовали группу революционеров, вооруженных револьверами… Побежали к ним и открыли по ним огонь. Они бросились прочь. Но вдруг между погромщиками и нами встала крепкая стена вооруженных до зубов солдат. Мы дали сигнал к отступлению. Солдаты ушли, и вновь появились погромщики. Так происходило несколько раз. Нам было ясно, что погромщики и армия действуют заодно».[5] Сегодня пролетариат не достаточно силен, чтобы принимать подобные меры; но чтобы вновь обрести силу, ему необходимо следовать линии большевиков, а не той, что предлагает М. Магид. Если рабочие дадут разобщить себя и вовлечь в погромы, они пойдут прямиком к своей погибели. Для рабочего класса это на самом деле вопрос жизни и смерти.

Точка зрения, развиваемая Магидом и предписывающая определить козлов отпущения, на которых можно возложить ответственность за невыносимое положение, вызванное кризисом капиталистической экономики, - подобная точка зрения абсолютно чужда пролетариату. Неоднозначное отношение к погромам свидетельствует о том, что полагающие так люди действуют в интересах государства. Эти явления объясняются отсутствием классовых критериев в подходе к реалиям капиталистического общества и присущим ему конфликтам – в результате пролетариат растворяется в неком безличном «народе», а бакунистский культ насилия и разжигания разрушительных страстей считается полезным для революции, что типично для анархизма. Именно здесь - корни путаницы, опасной для классовой борьбы и побуждающей поддерживать погромы.

Революционное будущее пролетариата невозможно без солидарности и отказа от всех способов разделить его, какие использует капитализм. Любые формы национализма и расизма способны лишь ослабить его борьбу за собственное освобождение. Революция – не есть и не может быть мщением, направленным на часть населения, которую объявили виновной в сложившемся положении. Борьба рабочего класса направлена на разрушение капитализма как системы, основанной на эксплуатации наемного труда в рамках капиталистических производственных отношений. Ее конечная цель -  преобразование существующего порядка вещей ради «создания для всех людей таких условий жизни, при которых каждый получит возможность свободно развивать свою человеческую природу, жить со своими ближними в человеческих отношениях и не бояться насильственного разрушения своего благосостояния».[6]

Долой любые погромы!