В конце 1926г. после обыска, которому его дом был подвергнут фашистами, Бордига был арестован и осужден к 3 годам заключения, которое отбывал сперва в Устике, а затем в Понце. В тюрьме вместе с Грамши он организовал партийную школу, в которой руководил научной секцией. Скоро среди заключенных возникли разногласия. Когда 38 из них, включая Бордигу, против 102 других, заявили протест против антитроцкистской компании, руководство КПИ в Париже решило исключить основателя партии. Это произошло в марте 1930г., после донесения сталинистского ударника Джузеппе Берти.

В то время, как Итальянская Левая, в итальянских тюрьмах и в эмиграции, продолжала борьбу, Бордига постепенно отходил от политической жизни, всецело уйдя в свою профессиональную работу инженера – архитектора.

Многие были удивлены его молчанием и объясняли последнее постоянным надзором фашистской полиции: за Бордигой повсюду следовали два полицейских агента.

В 1930-е годы Троцкий спросил Альфонсо Леонетти, ставшего троцкистом и хорошо знавшего Бордигу с тех пор, как еще в 1924г. входил в редколлегию «Прометея»: «Почему Бордига ничего не делает?». Леонетти ответил: «Бордига думает, что все прогнило. Мы должны ждать новую ситуацию, чтобы начать все заново». (Письмо Леонетти Франко Ливорси за 1 апреля 1974г.).

Это свидетельство подтверждается донесением полиции от 26 мая 1934г. (ACS, CPC 747), где говорится о разговоре Бордиги с его шурином. Бордига сказал: «Необходимо отойти в сторону и ждать… Ждать не это поколение, но будущее поколение». Бордига был измучен и разочарован жизнью политического борца, как можно видеть, в частности, из его разговора 3 июля 1936г. (ACS 19496, Division degli affari generali e riservati): «Я счастлив жить вне жалких и незначительных событий политического активизма… его повседневные события не интересуют меня. Я сохраняю свою веру. Я счастлив в своей изоляции».

Несмотря на все усилия активистов Итальянской Левой связаться с ним, Бордига отвергал всякие контакты, ограничиваясь чисто неформальными связями при посредничестве старых активистов Итальянской Левой, таких, как Индорико Тарисиа или Антонио Натанджелло. Последнего в 1939г. Бордига попросил передать свою солидарность товарищам в Милане вместе с советом оставаться верными себе, без уклонов и колебаний, и быть готовыми к любому повороту событий (ACS, папка Бордиги, Центральный политический архив).

Как можно видеть, разделяя идею о контрреволюционном характере исторического периода, Бордига и его товарищи в изгнании пришли к противоположным выводам: Бордига – к мысли о невозможности организованной работы в этот период, его товарищи – о абсолютной необходимости такой работы в качестве левой фракции, отделившейся от старой партии. Эта разница имела огромное влияние – учитывая большой авторитет Бордиги – на ориентацию, взятую интернационалистским движением в Италии после Второй Мировой войны. Кажется, Бордига ожидал, что война кончится новым революционным подъемом: «Если Гитлер заставляет отступать отвратительную власть Англии и Америки, делая мировое капиталистическое равновесие более неустойчивым, тогда да здравствует палач Гитлер, который вопреки своей воле создает условия для всемирной пролетарской революции». И Бордига добавил: «Все войны заканчивались революциями. После поражения придет революция» (26 мая 1936года, там же).

Убежденный, что революция произойдет в результате войны, Бордига возобновил свою политическую деятельность в 1944г., во Фракции итальянских коммунистов и социалистов (см. ниже). До этого он отверг все предложения сотрудничества, сделанные ему сперва Бомбаччи – который основал «левый» профашистский журнал, а затем американцами.[1]

С 1926 по 1945 годы Итальянская Левая должна была идти своим путем, без человека, который являлся ее лучшим выразителем.

Ведя свою деятельность в нескольких странах, Итальянская Левая не была ни «итальянской», ни «бордигистской». Возникнув в Италии, она приобрела международный характер. Кристаллизовавшись благодаря теоретической и политической работе Бордиги, она стала анонимной. Такое преобразование произошло в полном соответствии с «Римскими тезисами», которые определяли организацию как единый коллектив.

Итальянская Левая в эмиграции всегда отвергала навешиваемый на нее ярлык «бордигизма», потому что он способствовал культу «великих людей» и не соответствовал действительности, по крайней мере до конца войны… Теоретическая и политическая эволюция Итальянской Левая, обусловленная ее опытом, выходила за пределы работы, проделанной Бордигой, и развивала эту работу на новую ступень, поэтому обостренная реакция Итальянской Левой в 1933г. полностью понятна:

«Несколько раз, внутри итальянской партии, в присутствии товарища Бордиги, а также внутри Интернационала и левой оппозиции, мы утверждали, что не существует ни «бордигизма», ни других «измов», которые стали подлинными спектаклями, после того, как внутри коммунистической партии воцарилась биржа путаницы и политической глупости. Единственный раз, когда наши товарищи употребили слово «бордигизм» – так это в нашей платформе на французском языке. По этому вопросу мы объяснялись много раз. Мы говорили, что этот термин был ошибкой, хотя он был употреблен только для того, чтобы среди многочисленных оппозиционных групп французской партии уточнить традиции политического течения, которое издало платформу.

«Бордигизм», как сведение нашего политического течения к личности Бордиги, является наиболее грубым извращением мнения самого товарища Бордиги, который, вслед за Марксом, разрушил понятие личности как таковой, и показал, что только коллектив и социальные организмы придают значение самой личности» («Итог», №2, «Не «бордигизм»»).

Если в нашем исследовании мы используем в разных местах термин «бордигизм» или говорим о «бордигистском течении», то делаем это не из злого умысла. Это скорее вопрос удобства, а не концепции, будто Итальянская Левая относилась к Бордиге как к фетишу. Однако для послевоенного периода, когда бывшие члены Итальянской Фракции, из энтузиазма и иногда без всякого критического духа присоединялись к «партии Бордиги» или устраивали раскол «во имя Бордиги», использование термина «бордигизм» – иногда как ругательного – в определенной степени оправдано.