Предисловие ИКТ

Предлагаемый вниманию читателей документ был впервые опубликован в 1948 году в журнале «Интернационализм», издаваемом маленькой группой левых коммунистов во Франции, от которой (среди ряда еще других организаций) ведет свое происхождение образованное в 1975 году ИКТ. В начале 1970-х гг. текст перепечатала в своем «Исследовательско-дискуссионном бюллетене» французская группа «Интернациональная революция» (ИР), впоследствии ставшая французской секцией ИКТ. «Бюллетень» являлся предшественником теоретического органа ИКТ – «Ревю энтернасьональ», и целью его было дать более серьезную теоретическую подготовку молодым активистам, образовавшим группу ИР, познакомить их с идейными поисками и историей рабочего движения, в частности, с эволюцией его подходов к встававшим перед ним в новых условиях теоретическим проблемам[1].

Основной целью текста является исследование исторических условий, которые определяют формирование и деятельность революционных организаций. Сама идея «определяющих условий» имеет фундаментальное значение. Хотя создание и обеспечение функционирования революционной организации зависит от воли активистов, стремящихся стать действующим фактором истории, форма, в которую выливается это стремление, не существует вне связи с социальной реальностью и прежде всего, с уровнем боевитости и сознательности широких рабочих масс. Представление о том, что создание классовой партии зависит исключительно от «воли» активистов, развивалось троцкистами в 1930-е гг., а также, в послевоенный период, новой Интернационалистической коммунистической партией, предшественницей многочисленных бордигистских групп и нынешней Интернационалистической коммунистической тенденции (бывшего ИБРП – Интернационального бюро за Рабочую партию). В публикуемой статье подчеркивается, по нашему мнению – совершенно справедливо, что речь здесь идет о двух совершенно различных представлениях о политической организации: одно из них волюнтаристское и идеалистическое, другое – материалистическое и марксистское. В лучшем случае волюнтаристское представление может с самого начала придать организации оппортунистический характер, как это произошло с ИКП и ее последователями; в худшем – привести к примирению с классовым врагом и переходу в лагерь буржуазии.

Важность теоретического и исторического осмысления данного вопроса для молодого поколения после 1968 года очевидна. Оно призвано было уберечь ИКТ (хоть и не оградило раз и навсегда) от худших последствий бессмысленного активизма и стремления добиться немедленных результатов, типичных для того времени и ставших причиной того, что многие группы и их члены навсегда отправились в политическое небытие.

По нашему глубокому убеждению, данный текст сохраняет сегодня всю свою актуальность для нового поколения активистов, в частности, по той причине, что в нем подчеркивается: пролетариат является не просто социологической категорией, а классом, которому отводится в истории специфическая роль – свержение капитализма и строительство коммунистического общества[2]. Роль революционеров зависит также от исторического периода: когда рабочий класс находится в таком положении, что не в силах повлиять на ход событий, революционерам следует трезво оценивать ситуацию и не предаваться иллюзиям на счет своего вмешательства в нее; им надлежит заняться делом не столь заметным – подготовкой теоретических и политических условий для решающего участия в грядущей классовой борьбе.

О ПРИРОДЕ И ФУНКЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ ПРОЛЕТАРИАТА

Предисловие журнала «Интернационализм» (№38, октябрь 1948 г.)

Наша группа ставит перед собой задачу переосмысления важных проблем, вызванных необходимостью воссоздать революционное рабочее движение на новой основе. При этом следует принимать во внимание эволюцию капиталистического общества в направлении государственного капитализма, а также тот факт, что остатки прежнего рабочего движения уже некоторое время оказывают поддержку классу капиталистов и могут увлечь за собой пролетариат. Необходимо также проанализировать, что в этом прежнем рабочем движении служит капиталу и каким образом. Поэтому нам приходится задуматься о том, какие позиции рабочего движения остаются в силе, а какие устарели со времен «Манифеста Коммунистической партии».

Наконец, для нас совершенно естественно изучать проблемы, поставленные революцией и социализмом. С этой целью мы опубликовали статью о государстве после революции, а сегодня выносим на обсуждение текст, посвященный вопросу о революционной партии пролетариата.

Данная проблема, напомним, является для революционного рабочего движения одной из важнейших. Именно по этому вопросу Маркс и марксисты противостояли анархистам, некоторым течениям социал-демократии, а впоследствии революционным синдикалистам. Он находился в центре внимания Маркса, который сохранял критическое отношение к различным организациям, именовавшим себя «рабочими» и «социалистическими» партиями, интернациональными союзами и пр. Хотя Маркс в определенные моменты активно участвовал в деятельности этих организаций, он никогда не считал их политическими объединениями, в которых, как говорилось в «Манифесте», коммунисты могли выступать в качестве «авангарда пролетариата». Целью последних было направить такие группы как можно дальше вперед, сохраняя внутри них возможность выступать с критикой и сохранять организационную автономию. Впоследствии Российская социал-демократическая рабочая партия раскололась на большевиков и меньшевиков именно по данному вопросу, поставленному Лениным в работе «Что делать?» В марксистских группах, порвавших с социал-демократией, он послужил причиной конфликта между коммунистами советов и КРПГ, с одной стороны, и III Интернационалом, с другой. Разногласия такого же плана возникли между группой Бордиги и Лениным в связи с политикой «единого фронта», которую под влиянием Ленина и Троцкого стал проводить Коминтерн. Наконец, именно эта проблема является основным предметом споров между различными группами оппозиции, «троцкистами», «бордигистами» и другими современными им группами.

Сегодня нам предстоит критически переосмыслить все существующие в этой связи позиции в среде революционного рабочего движения. В его развитии, то есть в деятельности различных идейных течений, мы должны определить то из них, чей подход, на наш взгляд, лучше всего выражает революционную позицию, и попытаться поставить проблему для будущего рабочего движения.

Нам необходимо также критически пересмотреть существующие точки зрения по данному вопросу, оценить, какие проявления революционного характера пролетариата сохраняют свою значимость, какие уже не адекватны нашей эпохе и какие новые проблемы возникают в связи с этим.

Очевидно, что подобный труд может принести плоды лишь в том случае, если обсуждается в группах, которые ставят целью возродить революционное рабочее движение на новых началах.

Таким образом, данное исследование представляет собой вклад в дискуссию; в этом и заключается его основная цель, и ни на что иное оно не претендует, хотя и представлено в форме тезисов. Оно продиктовано, прежде всего, стремлением вызвать обсуждение и критику, и не предлагает окончательных решений. Этот текст предназначен не для того, чтобы его просто одобрили или отвергли; он ставит целью побудить к другим подобным работам.

Главным предметом исследования является «проявление революционной сознательности» пролетариата. Однако существует ряд вопросов, которые также имеют отношение к заявленной теме, но затрагиваются лишь кратко: оргвопросы, проблемы отношений между партией и такими органами, как рабочие советы, позиции революционеров по отношению к различным группам, которые считают себя истинной революционной партией или работают над созданием таковой, задачи, встающие до и после революции и т. д., и т. п.

Поэтому, активистам, понимающим насущную необходимость изучения всех этих проблем, предлагается принять активное участие в обсуждении текста либо в своих газетах и бюллетенях, либо, за неимением такой возможности, на страницах «Интернационализма».

Решающая роль сознательности в пролетарской революции

1. Идея о необходимости деятельного политического организма пролетариата для социальной революции, как представляется, была воспринята социалистическим рабочем движением.

Правда, анархисты всегда протестовали против того, чтобы такой организм называли политическим. Но это обусловлено тем, что они понимают политическую деятельность в очень узком смысле, для них она синонимична выступлениям за законодательные реформы (участие в выборах и буржуазном парламенте и пр.). Однако ни анархисты, ни любые другие течения в рабочем движении не отрицают необходимости объединения революционеров-социалистов в союзы, которые ставят перед собой задачу путем пропаганды и активных действий участвовать в борьбе рабочих и придавать ей определенную направленность. Однако последнее как раз и означает, что такое объединение носит политический характер.

В этом смысле идейная полемика вокруг политического или не политического характера таких организаций является лишь словесным прикрытием конкретных отличий в направлении деятельности, поставленных целях и средствах их достижения. То есть отличий именно политических.

Если сегодня вновь возникают течения, ставящие под сомнение необходимость политической организации для пролетариата, то это является следствием перерождения и перехода на службу капитализма тех партий, которые прежде являлись пролетарскими, социалистическими и коммунистическими. Термины «политика» и «политические партии» сегодня дискредитированы, даже в буржуазных кругах. Однако к банкротству приводит не политика сама по себе, а политика определенная. Политика – это не что иное, как специфическим образом направленная деятельность людей в сфере общественной жизни; отказ от такого рода деятельности означает нежелание что-либо менять в окружающей действительности, а значит, готовность мириться с существующим общественным устройством.

2. Понятие класса по сути своей историко-политическое, а не чисто экономическое. С точки зрения экономики все люди в определенный исторический период являются частью одной системы производства. Различия между ними обуславливаются тем, какое место они занимают в системе производства и распределения, и не выводят их за ее рамки, не могут сами по себе служить обоснованием исторической необходимости ее преодоления. Разделение на экономические категории является в таком случае лишь моментом присущего системе внутреннего противоречия, которое развивается вместе с ней, но, опять же, не выходит за ее рамки. Историческое противодействие системе носит в некотором роде внешний характер в том смысле, что противостоит ей как единому целому и проявляется в ее разрушении и замене иной системой, основанной на новом способе производства. Класс служит олицетворением такого исторического противодействия и одновременно осуществляющей его социально-человеческой силой.

Пролетариат существует как класс в полном смысле слова лишь тогда, когда борьба его направлена на противодействие нынешнему общественному устройству, а не на улучшение условий жизни в ее рамках. Переход от экономической категории к классу, от экономической борьбы к политической не является эволюционным процессом, непрерывным неизбежным развитием, когда историческое противодействие класса системе само собой, естественным образом вытекает из экономического положения рабочих. На самом деле должен произойти диалектический скачок от одного к другому. Он состоит в осознании исторической необходимости исчезновения капиталистической системы. Эта необходимость подразумевает стремление пролетариата к освобождению от эксплуатации.

3. Важнейшим, основополагающим условием всех социальных трансформаций в истории являлось развитие производительных сил, которые становились несовместимыми со слишком тесной структурой старого общественного устройства. Невозможность долговременно подчинять себе развивающиеся производительные силы возвещает конец капитализма, служит причиной его краха, историческим условием и обоснованием его замены социализмом.

Кроме того, различия в ходе революций прошлого (в том числе буржуазных) и социалистической революции имеют решающее значение и требуют от революционного класса углубленного исследования.

Например, когда происходит буржуазная революция, производительные силы, несовместимые с феодализмом, еще находят возможности для развития в системе собственности имущего класса. Таким образом, экономические основы капитализма медленно и длительно развиваются в рамках феодального общественного устройства. Политическая революция следует за экономическими трансформациями и закрепляет их. Следовательно, у буржуазии нет насущной потребности в сознательном экономическом и социальном движении. Ее действия непосредственно обусловлены законами экономического развития, которые воздействуют на нее точно слепые силы природы и определяют ее стремления. Сознательность при этом остается второстепенным фактором и следует за событиями. Буржуазная революция относится к предыстории человечества, когда производительные силы, еще слабо развитые, господствовали над людьми.

Напротив, социализм базируется на развитии производительных сил, несовместимом с классовым характером собственности. Поэтому у него нет экономических основ внутри капиталистического общества. Политическая революция является первым условием для социалистической ориентации экономики и общества. Точно так же социализм невозможно построить без осознания целей движения, средств их достижения и сознательного их использования. Социалистическое сознание предшествует революционной деятельности класса и обуславливает ее. Социалистическая революция – это начало истории, в которой человек призван подчинить себе высокоразвитые производительные силы, что, собственно, и является задачей революции.

4. По этой причине все попытки положить в основу социализма то, что достигнуто в рамках капиталистического общества, обречены на неуспех. Сама природа социализма требует иного: мощного развития производительных сил, всего мира как поля деятельности и сознательной воли людей как необходимого условия. Социалистические эксперименты в рамках капиталистического общества в лучшем случае оборачиваются утопией. Если же авторы их упорствуют в своих намерениях, то такие попытки лишь способствуют сохранению и упрочению капитализма[3]. При капиталистическом порядке социализм может быть лишь теоретическим примером, его практическое осуществление возможно только в виде идеологии, а к построению способна привести исключительно революционная борьба пролетариата против существующего общественного устройства.

И поскольку первоначально социализм может находить проявление лишь в сознании, лишь благодаря ему и существует исторически класс, который является его носителем и олицетворением. Формирование пролетариата как исторического класса – не что иное, как формирование его социалистического сознания. Это – две стороны одного исторического процесса, неотделимые друг от друга.

Социалистическое сознание не вытекает из экономического положения рабочих, не отражает их положения наемных работников. По этой причине оно не возникает стихийно в умах самих рабочих. Социализм как идеология рождается одновременно с их экономической борьбой, но отдельно от нее, они не питают друг друга, хотя нельзя отрицать их взаимного влияния в процессе развития, ведь оба они коренятся в исторической эволюции капиталистического общества.

Формирование классовой партии в истории

5. Если рабочие становятся «классом в себе и для себя» (по выражению Маркса и Энгельса) лишь благодаря обретению социалистического сознания, то из этого можно заключить, что процесс формирования класса тождествен процессу формирования групп социалистических революционных активистов. Партия пролетариата – не избранные, тем более не «делегаты» рабочего класса, это способ существования, жизни самого класса. Как материя невозможна без движения, так и класс невозможен без стремления оформиться в политические организации. «Организация пролетариев в класс, и тем самым – в политическую партию» («Манифест Коммунистической партии») – не случайная формула, она выражает глубокую мысль Маркса и Энгельса. Столетие исторического опыта в целом подтвердило верность подобной трактовки понятия класса.

6. Социалистическое сознание не проявляется спонтанно, а беспрестанно воспроизводится и, единожды возникнув, в ходе противостояния существующему капиталистическому устройству становится принципом, который на деле определяет и ускоряет собственное развитие. Однако последнее обусловлено и ограничено развитием противоречий капитализма. В этом смысле тезис Ленина о «социалистическом сознании, привнесенном извне в рабочий класс» партией, представляется, бесспорно, более верным, чем точка зрения Розы о «стихийном» обретении сознательности рабочим движением в процессе перехода от экономической борьбы к социалистической, революционной. Тезис о «стихийности», хоть и выглядит более демократическим, по сути своей механически вытекает из жесткого экономического детерминизма. Он исходит из причинно-следственного отношения: социалистическое сознание является будто бы лишь результатом, следствием движения, которое первично, то есть экономической борьбы рабочих, которая его и порождает. Таким образом, оно представляется по существу пассивным, в то время как активную роль играет экономическая борьба. Концепция Ленина отводит социалистическому сознанию и воплощающей его партии роль активного фактора и принципа, не отделяет его от живого движения, но представляет его составной частью.

7. Основная трудность для социалистической революции коренится в сложной и противоречивой ситуации: с одной стороны, революция может произойти лишь как сознательное действие огромного большинства рабочего класса, с другой, обретение им сознательности происходит в условиях капиталистического общества, которое беспрерывно препятствует ему, подрывает осознание рабочими своей революционной исторической миссии. Эту трудность нельзя преодолеть исключительно теоретической пропагандой, вне зависимости от сложившейся конъюнктуры. И тем более – в ходе экономической борьбы рабочих. Предоставленная самой себе, борьба рабочих против условий капиталистической эксплуатации может привести лишь к бунтам, то есть вызвать негативную реакцию, но ее совершенно недостаточно для того, чтобы перейти к социальным трансформациям, осуществимым исключительно при осознании движением его конечных целей. Это возможно лишь при наличии политического элемента класса, который обретает свое теоретическое содержание не благодаря превратностям особого экономического положения рабочих, а в процессе развития исторических возможностей и необходимости. Лишь данный фактор позволяет классу перейти от негативной реакции к позитивной, от бунта к революции.

8. Но было бы глубоко ошибочно подменять такими организациями – проявлениями сознательности и жизни класса – сам рабочий класс, относиться к нему лишь как к аморфной массе, призванной служить материалом для политических организаций. Это означало бы милитаристское извращение революционной концепции отношений между бытием и сознанием, между партией и классом. Историческая функция партии состоит не в том, чтобы служить руководящим штабом для класса, который уподоблен армии и, как и она, не имеет представления ни о конечной цели, ни о тактических целях операций, ни обо всей совокупности маневров. Социалистическая революция совершенно не походит на военную кампанию. Ее осуществление обусловлено сознательностью самих рабочих, определяющей их решения и действия.

Так что партия не выступает вместо класса. Она не требует «доверия» к себе в буржуазном смысле слова, то есть на нее не возлагается исключительная ответственность за судьбу всего общества. Ее единственная историческая функция – предпринимать усилия с тем, чтобы позволить классу самому осознать свою миссию, цели и средства, лежащие в основе его революционной деятельности.

9. Подобно тому, как необходимо бороться с представлением о партии-штабе, подменяющей собой класс, следует отвергнуть и другую концепцию, которая, исходя из того, что «освобождение трудящихся есть дело рук самих трудящихся» (девиз Первого Интернационала), вообще отрицает роль революционной партии и актива. Под весьма похвальным предлогом нежелания навязывать свою волю рабочим сторонники такой точки зрения уклоняются от выполнения своей задачи, уходят от ответственности и заставляют революционеров плестись в хвосте рабочего движения.

Сторонники первого подхода ставят себя вне класса, отрицая его значение и подменяя его собой. Сторонники второго поступают так же, отрицая такую производную классовой организации, как партия, не считая себя революционным фактором и потому бездействуя.

10. Правильная концепция условий социалистической революции должна исходить из следующих элементов и включать их в себя:

a) Социализм является необходимостью лишь тогда, когда развитие производительных сил становится несовместимым с существованием классового общества.

b) Эта необходимость может стать реальностью лишь благодаря сознательным действиям и стремлениями угнетенного класса, освобождение которого неотделимо от освобождения всего человечества, от преодоления им отчуждения от средств производства, которое существует до сих пор.

c) Поскольку социализм является одновременно объективной необходимостью и субъективным стремлением, он может найти выражение лишь в революционном действии при осознании его конечной цели.

d) Революционное действие немыслимо без революционной программы. И наоборот, разработка программы неотделима от действия. Вот почему революционная партия представляет собой «корпус, объединенный теорией и волей к действию» (Бордига), наиболее законченное конкретное воплощение социалистического сознания и основополагающий элемент его реализации.

11. Стремление к формированию партии пролетариата проявляется с самого возникновения капиталистического общества. Но пока исторические условия для социализма не достаточно развиты, идеология пролетариата, равно как и партийное строительство, остаются лишь на зачаточной стадии. Только «Союз коммунистов» впервые явил собой законченное воплощение политической организации пролетариата.

Если внимательно изучать историю создания классовых партий, немедленно обращает на себя внимание тот факт, что это последнее происходит отнюдь не поступательно и отмечено чередованием периодов бурного развития и исчезновения. Таким образом, органическое существование партии, по-видимому, зависит не только от желания ее членов, оно обуславливается объективной ситуацией. Поскольку партия является по сути деятельным революционным органом класса, она может существовать лишь тогда, когда рабочий класс действует. В отсутствие условий такого действия (когда капитализм переживает экономическую и политическую стабильность или рабочая борьба оканчивается серьезным поражением) партия существовать не в состоянии. Она органически распадается или же в стремлении выжить, то есть сохранить определенное влияние, приспосабливается к изменившимся условиям, которые не допускают революционной деятельности, и тогда неизбежно суть ее меняется. Она становится конформистской, а значит, перестает быть революционной.

Маркс лучше всех понял необходимость определенных условий существования партии. Дважды он распускал большие организации: в 1851 году, после поражения революции и торжества реакции в Европе, и в 1873 году, после разгрома Парижской Коммуны. Первый раз это был Союз Коммунистов, второй – I Интернационал.

Задача момента для революционных активистов

12. Опыт II Интернационала подтверждает невозможность для пролетариата сохранять свою партию на протяжении длительного периода отсутствия революционной ситуации. Участие партий II Интернационала в империалистической войне 1914 года, положившее ему конец, лишь подтвердило тот факт, что эта организация долгое время загнивала. Уязвимость политической организации пролетариата перед проникновением идеологии правящего класса капиталистов существует всегда, но в длительные периоды стагнации и спада классовой борьбы она принимает такие масштабы, что в итоге буржуазная идеология вообще подменяет собой пролетарскую, партия неизбежно лишается своего изначального классового содержания и становится оружием враждебного класса.

История коммунистических партий, входивший в III Интернационал, снова продемонстрировала невозможность сохранения партии, ее неизбежное перерождение в период революционного спада.

13. По этим причинам создание партий и Интернационала троцкистами после 1935 года, а также недавнее образование Интернационалистской коммунистической партии в Италии, при всей их искусственности, свидетельствует о путанице и оппортунизме. Эти образования, вместо того, чтобы служить строительству будущей классовой партии, являются карикатурами на нее, а значит, препятствуют ее созданию и дискредитируют ее. Они лишь воспроизводят старую программу и пребывают в плену ее догм вместо того, чтобы творчески переработать ее, продемонстрировав тем самым зрелость сознания. Ничего удивительно, что эти образования стоят на устаревших позициях, еще более усугубляя свою отсталость использованием тактики парламентаризма, синдикализма и пр.

14. Но разрыв в организационном существовании партии отнюдь не означает разрыва в развитии классовой идеологии. Революционные спады отмечены, прежде всего, незрелостью революционной программы. Поражение – это сигнал о необходимости критически пересмотреть прежние программные положения и переработать их на основе непосредственного опыта борьбы.

Критический, позитивный труд по выработке программы – дело организаций, ведущих происхождение от прежней партии. Они являют собой активный элемент в период спада и необходимы для строительства будущей партии, когда настанет новый революционный подъем. Речь идет о левых группах и фракциях, вышедших из партии после ее организационного роспуска или идеологического перерождения. Таковыми являлись фракция Маркса в период от прекращения существования Союза коммунистов до создания I Интернационала, левые течения II Интернационала во время Первой мировой войны, из которых возникли новые партии и Коммунистический Интернационал (в 1919 г.), левые фракции и группы, продолжившие революционную работу после перерождения III Интернационала. Их существование и развитие служат условием обновления революционной программы и возрождения партии в будущем.

15. Как только старая партия переходит на службу враждебному классу, она окончательно перестает быть той средой, где вырабатывается и развивается революционная мысль, где могут формироваться пролетарские активисты. Таким образом, рассчитывать, что течения, возникшие из социал-демократии или сталинизма, могут послужить материалом для строительства новой классовой партии, – значит совершенно не понимать значения последней. Троцкисты, вступающие в партии II Интернационала или прибегающие к лицемерной практике энтризма в их руководство с тем, чтобы образовать в этой антипролетарской среде «революционные» течения, способные послужить основой для будущей партии пролетариата, – тем самым демонстрируют свою нежизнеспособность, принадлежность прошлому, а не будущему.

Точно так же, как новая революционная партия не может основывать свою деятельность на устаревшей программе, не может она и строиться из элементов, органически связанными со структурами, которые навсегда утратили свой пролетарский характер.

16. История рабочего движения никогда не знала периода столь мрачного, упадка столь глубокого, такой утраты революционной сознательности, как сегодня. Мало того, что экономическая эксплуатация рабочих является абсолютно недостаточным условием для осознания пролетариатом своей исторической миссии; выясняется, что последнее – задача гораздо более трудная, чем представляли прежде революционные активисты. Быть может, для того, чтобы пролетариат опомнился, человечество должно пережить кошмар третьей мировой войны, все ужасы мира, погрузившегося в хаос; и тогда рабочий класс, перед которым грубо и зримо встанет дилемма – погибнуть или спастись в революции, – найдет силы прийти в себя.

17. В этом тексте у нас нет возможности определить точные условия, которые позволят пролетариату обрести сознательность, тем более – подробно рассказать, какова будет та единая организация, которую он создаст для ведения революционной борьбы. По этим вопросам мы может высказать лишь то, чему с уверенностью учит нас опыт последних тридцати лет: ни экономические требования, ни весь спектр так называемых «демократических» требований (парламентаризм, право наций на самоопределение и пр.) не могут лежать в основе исторического свершения пролетариата. Что же касается форм организации, то совершенно очевидно – ими не должны быть профсоюзы с их вертикальной, отраслевой, корпоративной структурой. Все эти организационные формы нужно отправить в музей истории, они принадлежат прошлому рабочего движения, и их следует исключить из его практики как изжившие себя. Новые организации должны быть унитарными, то есть объединять огромное большинство рабочих и преодолеть разобщенность по профессиональным интересам. Основа их будет социальной, структура – территориальной. Рабочие советы, в том виде, в каком они возникли в России в 1917-м и в Германии в 1918-м гг., представляют собой новый тип унитарной классовой организации, и именно в них, а не в «омоложении» профсоюзов, рабочие найдут наиболее подходящую форму организации.

Но, какой бы была эта последняя, она никак не влияет на необходимость такой политической структуры, как партия, и на решающую роль, которую та призвана сыграть. Партия станет сознательным фактором действия класса, идеологической движущей силой, необходимой для его революционной деятельности. В социальных трансформациях она играет ту же роль, что энергия в производстве. Возрождение этой классовой организации обусловлено стремлением пролетариата к разрыву с капиталистической идеологией и борьбе против существующего режима и, в то же время, это возрождение является условием ускорения и усиления  этой борьбы и победы в ней рабочего класса.

18. На основании отсутствия в предшествующий период необходимых условий для строительства партии нельзя делать вывод о бесполезности всякой повседневной деятельности революционных активистов. Им нет причин выбирать между бессмысленным активизмом и собственной изоляцией, между авантюризмом и бессильным пессимизмом; они должны бороться с подобными проявлениями как чуждыми революционному духу и гибельными для дела революции. Точно так же активистам следует отвергнуть волюнтаристское представление о собственной деятельности как о единственном факторе, определяющем движение рабочего класса, и механистическую концепцию партии, отражающую прошлое этого последнего. Активисты должны рассматривать свои действия как один из многих факторов, которые, взаимодействуя друг с другом, обуславливают поведение класса. Именно эта концепция помогает активистам осознать необходимость и значимость собственной деятельности, предел своих возможностей и сферу приложения усилий. Приспособить свою деятельность к сложившимся условиям – единственным способ сделать ее полезной и плодотворной.

19. Стремление как можно быстрее и любой ценой построить новую партию рабочего класса вопреки неблагоприятным объективным условиям свидетельствует об авантюристическом, инфантильном волюнтаризме и, одновременно, о неверной оценке ситуации и ближайших перспектив, то есть о совершенном непонимании того, что такое партия, и каковы отношения между ней и классом. Все подобные попытки в конечном счете обречены на неудачу и, в лучшем случае, приводят к созданию оппортунистических групп, плетущихся в хвосте крупных партий II и III Интернационалов. Единственное, что поддерживает в них жизнь, – это сектантский дух.

Таким образом, бессмысленный активизм не только приводит такие организации на стезю оппортунизма, но и порождает в них ограниченный, сектантский настрой, приверженность «организационному патриотизму», боязливое и суеверное почитание «лидеров», карикатурное подражание массовым организациям, обожествление организационных порядков и «сознательное» подчинение дисциплине, тем более тиранической и невыносимой, чем меньше численность группы.

Такое искусственное, преждевременное строительство партии ведет к отрицанию необходимости создания подлинно классовой политической организации, к потере кадров и неизбежной и напрасной растрате сил активистов, которые рано или поздно устают и переживают глубокое разочарование.

20. Исчезновение партии, либо путем сокращения ее численности и последующего организационного роспуска, как было с I Интернационалом, либо по причине ее перехода на службу капитализму, как произошло с партиями II и III Интернационалов, в любом случае знаменует собой окончание периода революционной борьбы пролетариата. В такой ситуации исчезновение партии неизбежно, и никакой волюнтаризм или наличие более или менее гениального вождя не может этому помешать.

Марксу и Энгельсу пришлось дважды стать свидетелями кончины пролетарских организаций, в жизни которых они играли ведущую роль. Ленину и Люксембург оставалось лишь бессильно взирать на предательство массовых социал-демократических партий. Троцкий и Бордига никак не смогли повлиять на перерождение коммунистических партий и их превращение в чудовищные капиталистические механизмы.

Эти примеры вовсе не должны подталкивать нас к поверхностному, фаталистическому заключению о том, что партия вообще не имеет смысла. Они лишь учат нас, что ее необходимость не есть неизменная данность, что само существование ее не всегда возможно, и развитие ее тесно связано с классовой борьбой пролетариата, который и вызывает ее к жизни. Вот почему борьба революционных активистов внутри рабочей партии в период ее перерождения и умирания имеет революционный смысл, но не тот вульгарный, который вкладывали в нее различные троцкистские оппозиции. Последние ставили целью оздоровление партии, однако для этого ей и ее единству ничто не должно было угрожать. Они стремились сохранить организацию во всем ее прежнем величии в тот момент, когда объективные условия решительно не допускали этого, и блеск и массовость организации можно было поддержать лишь ценой постепенного отказа от ее революционного и классового характера. Они пытались спасти партию организационными мерами, не понимая, что ее распад неразрывно связан со спадом революционного движения вообще, и в такой ситуации зачастую для революционеров предпочтительнее спасать классовую идеологию, а не организацию, даже идя на риск развала последней.

Не понимая объективных причин неизбежной гибели старой партии, невозможно осознать задачи активистов в подобные времена. Неудачные попытки сохранить старую партию нередко приводят к выводу о необходимости скорейшего создания новой. К непониманию добавляется авантюризм, а все вместе основывается на волюнтаристской концепции.

Точная оценка действительности позволяет понять, что исчезновение старой партии подразумевает как раз невозможность немедленного создания новой, отсутствие необходимых условий для существования пролетарской партии вообще.

В подобный период могут существовать лишь небольшие революционные группы, обеспечивающие скорее идеологическую, чем организационную преемственность. Они вбирают в себя многолетний опыт движения и классовой борьбы, становясь связующим звеном между партией прошлого и будущего, между наивысшей точкой борьбы и зрелости классового сознания в период прошедшего подъема и ими же во время подъема грядущего. В этих группах продолжается идейная жизнь класса, критическое осмысление борьбы и теории, разработка программы, развитие сознательности и подготовка новых кадров активистов для грядущего революционного натиска.

21. Современный период является результатом, с одной стороны, поражения грандиозного революционного подъема мирового пролетариата, который положил конец Первой мировой войне и достиг наивысшей точки в русской революции 1917 года и спартаковском движении 1918-1919 гг. в Германии; а с другой стороны, глубинных трансформаций в экономико-политической структуре капитализма, который эволюционировал к своей конечной, упадочной форме – государственному капитализму. Между этой эволюцией капитализма и поражением революции существует диалектическая связь.

Несмотря на проявленный в борьбе героизм, перманентный и непреодолимый кризис капиталистической системы и невиданное ухудшение условий жизни рабочих, пролетариат и его авангард не смогли противостоять контрнаступлению капитализма. Им пришлось иметь дело не с классическим капитализмом, а с его трансформацией, поставившей проблемы, к которым они оказались не подготовлены ни теоретически, ни политически. Пролетариат и его авангард, которые зачастую путали капитализм с частной собственностью на средства производства, а социализм с огосударствлением, оказались сбиты с толку и растеряны, столкнувшись с тенденциями современного капитализма к сосредоточению экономических ресурсов в руках государства и плановому управлению. Огромное большинство рабочих поверило, что подобная эволюция представляет собой своеобразный способ превращения капиталистического общества в социалистическое. Их это устроило, и они отреклись от выполнения своей исторической миссии, способствуя сохранению капиталистического общественного устройства.

Эти исторические причины и обусловили современный облик пролетариата. Пока доминируют подобные условия, пока идеология государственного капитализма владеет умами рабочих, и речи не может идти о возрождении классовой партии. Лишь пережив кровавые катаклизмы, которыми отмечена стадия государственного капитализма, пролетариат осознáет ту бездну, которая отделяет свободный социализм от нынешнего чудовищного государственно-капиталистического режима. Тогда в нем все ярче начнет проявлять себя стремление отвергнуть идеологию, которая сковывает его и лишает сил, и вновь откроется путь  к «организации пролетариата в класс, а значит, в политическую партию». Этот этап будет пройден быстрее, если революционные ячейки сумеют предпринять необходимый теоретический анализ, чтобы дать ответ на новые проблемы, поставленные государственным капитализмом, и помочь пролетариату осознать свои классовые цели и средства их достижения.

22. В настоящее время революционные активисты могут действовать лишь в небольших группах, терпеливо занимаясь пропагандистской работой, масштабы которой поневоле ограничены, и усиленно изучая теорию, проясняя ее положения.

Такие группы смогут выполнить свои задачи лишь в контакте с другими группами у себя в стране и за рубежом, следуя четким классовым критериям. Лишь такие контакты, сопоставление и взаимное прояснение позиций различных групп позволят этим последним физически и политически сопротивляться мощному давлению со стороны капитализма и прилагать все усилия ради того, чтобы работа их действительно служила делу освободительной борьбы пролетариата.

Партия завтрашнего дня

23. Она не может быть простой копией партии прошлого, построенной в соответствии с некой идеальной моделью минувших лет. Программа новой партии, ее органическая структура и отношения между ней и рабочим классом в целом должны основываться на комплексном осмыслении прошлого опыта и новых условий нашего времени. Партия следует за развитием классовой борьбы, и каждому этапу истории последней соответствует особый тип организации пролетариата.

На заре современного капитализма, в первой половине XIX века, рабочий класс оставался еще на стадии становления и вел локальную, спорадическую борьбу, которая могла вызвать к жизни лишь идейные школы, секты и союзы. Наиболее передовым для своего времени являлся Союз коммунистов, а его «Манифест Коммунистической партии» и призыв «Пролетарии всей стран, соединяйтесь» предвещали наступление следующего этапа развития.

Возникновение I Интернационала совпало с действительным вступлением пролетариата на арену социальной и политической борьбы в ведущих странах Европы. Международное товарищество рабочих объединило все организованные пролетарские силы самой разнообразной идейной направленности и все аспекты рабочей борьбы: экономические, просветительские, политические и теоретические. I Интернационал являлся в высшей степени унитарной организацией рабочего класса во всем его разнообразии.

II Интернационал возник на этапе разграничения между экономической борьбой наемных работников и социально-политической борьбой. В этот период высшего подъема капитализма Интернационал стал организацией борьбы за реформы и политические завоевания, в нем пролетариат утвердил себя политически. Одновременно завершилось идеологическое размежевание в рядах пролетариата, были заложены теоретические основы его исторической революционной миссии.

Первая мировая война знаменовала собой исторический кризис капитализма и начало этапа его упадка. Социалистическая революция перешла из теории в разряд практических задач. В разгар событий пролетариату поневоле пришлось спешно строить свою боевую революционную организацию. Монументальные программные достижения начального периода III Интернационала оказались, однако, недостаточны для осмысления и разрешения проблем, вставших на финальной стадии капитализма и этапе революционного перехода. Одновременно быстро дала о себе знать идеологическая незрелость рабочего класса в целом. Столкнувшись с этими двумя подводными камнями и одновременно с необходимостью немедленно реагировать на стремительно менявшуюся ситуацию, Интернационал оказался вынужден прибегнуть к мерам организационного характера: насаждению железной дисциплины и пр.

Укрепление и развитие организационной структуры было призвано восполнить недостатки программы, а деятельность партии – недостаточную зрелость рабочего класса. В результате партия начала подменять собой класс, что привело к искажению представлений о ней и ее отношениях с пролетариатом.

24. Этот опыт учит нас, что партии будущего следует основательно учесть: если революция и ставит вопрос организации, то сама по себе отнюдь не представляет проблему организационного порядка. Революция – это, прежде всего, идеологическая проблема уровня зрелости классовой сознательности в широких массах пролетариата.

Ни одна организация, ни одна партия не могут заменить собой класс, ибо и ныне верно как никогда: «Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих». Партия является кристаллизацией классовой сознательности, но при этом не отлична от него и не синонимична ему. Она обязательно остается меньшинством и не стремиться привлечь большинства пролетариата в свои ряды. Она ни в коем случае не может ни подменить собой непосредственную деятельность рабочего класса, ни действовать отдельно от него. Ее функция – идеологически воодушевлять пролетариат, его движение и борьбу.

25. На этапе революционного восстания роль партии состоит не в том, чтобы добиваться власти для себя или просить массы оказать ей «доверие». Она деятельно участвует в революции, стремясь поднять на борьбу весь рабочий класс, стараясь обеспечить торжество своих принципов и методов в его рядах.

Объединение класса вокруг партии, которой он «доверяет» или, скорее, полностью передает руководство, свидетельствует о классовой незрелости. Опыт показывает, что в таких случаях революция не может одержать победу и быстро перерождается, что влечет за собой разрыв между пролетариатом и партией. Последней все чаще приходится прибегать к средствам принуждения, чтобы навязать классу свое господство. Таким образом, она становится серьезным препятствием для развития революции.

Партия – не исполнительный или руководящий орган, ее функции – функции унитарной организации класса. Партийные активисты выполняют эти функции как члены великого сообщества пролетариата.

26. В послереволюционный период диктатуры пролетариата не должно быть однопартийного режима, характерного для тоталитаризма. Последнему присуще отождествление партии с государственной властью, которой она монополистически обладает. Классовая же партия пролетариата не должна сливаться с государством, оставаясь в корне отличным от него явлением. Тоталитарная партия стремится объединить как можно больше людей, чтобы превратить их в орудие своего господства и угнетения. Партия пролетариата, напротив, проводит строгий идеологический отбор, и у ее активистов нет преимуществ, за которые стоит держаться или бороться. Их единственная привилегия – быть наиболее прозорливыми, наиболее преданными делу революции борцами. Партия не стремится привлечь в свои ряды широкие массы еще и потому, что, по мере того, как ее идеология будет завоевывать эти массы, необходимость в ее существовании станет уменьшаться, предвещая ее роспуск.

Внутрипартийный режим

27. Проблемы, связанные с организационными принципами, которые характеризуют внутрипартийный режим, имеют столь же большое значение, что и содержание программы. Опыт прошлого, в особенности, партий Коминтерна, продемонстрировал, что концепция партии представляет собой единое целое. Одним из проявлений этой концепции являются организационные принципы. Оргвопросы нельзя рассматривать в отрыве от представлений о роли и функции партии и об ее отношениях с рабочим классом. Ни одна из этих проблем не существует сама по себе, все они суть части единого целого.

Организационные принципы и внутрипартийный режим в партиях III Интернационала обусловливался тем, что они возникли в период очевидной незрелости пролетариата, что привело их к стремлению подменить собой класс, организованностью – сознательность, дисциплиной – убежденность.

Организационные принципы будущей партии должны будут вытекать из совершенно иного понимания ее роли на новом, более передовом этапе борьбы, характеризующемся большей идеологической зрелостью рабочего класса.

28. Вопросы демократического или органического централизма, которые занимали важнейшее место в III Интернационале, утратят для будущей партии свою остроту. Когда наибольшее значение имела деятельность не класса, а партии, это требовало от последней максимальной организационной эффективности, однако достичь этого можно было лишь частично. Эффективность деятельности партии обуславливается не ее руководящей ролью, а ее идеологическим воздействием. Сила партии зиждется не на дисциплинарном принуждении активистов, а на их знаниях, высокой степени идейно-теоретической подготовки, твердых убеждениях.

Организационные принципы не вытекают из абстрактных понятий, возведенных в ранг незыблемых максим, демократии или централизма. Подобные принципы лишены содержания. Если принятие решений большинством (демократия) представляется, за неимением иного, наиболее удобным, то это ничуть не означает, что большинство по определению обладает монополией на истину и всегда право. Правильность позиций определяется более глубоким знанием предмета, большей близостью к действительности, лучшим ее пониманием.

Таким образом, организационные принципы обусловлены целью организации, которая она перед собой ставит. Какую бы важную роль ни играла эффективность ее практической деятельности, которой можно достичь более строгой дисциплиной, – приоритет всегда должно иметь максимальное развитие сознания активистов.

Пока партия остается плавильным котлом, где творится классовая идеология, она должна не только способствовать максимальной свободе идейной жизни и уважению идейных различий в рамках ее программных принципов, но и создавать все условия для беспрестанной работы мысли, обеспечивая возможность для дискуссий и сопоставления идей и тенденций в своих рядах.

29. Поэтому нет ничего более чуждого представленной выше концепции партии, чем чудовищная модель однородной, монопольной и монолитной партии. Существование тенденций и фракций внутри партии не означает всетерпимости, оно предполагает принятие общего решения после обсуждения. При этом наличие в партии тенденций в рамках определенных, признанных ею принципов есть одно из проявлений здравого понимания того, чем является партия.

Марко, июнь 1948 г.

----------------------------------------------------------------

Примечания:

[1] Мы до сих пор в общем, а иногда и буквально целиком, разделяем основные идеи, изложенные в данном тексте. В частности, точку зрения о том, что политическая партия пролетариата вносит основополагающий, незаменимый вклад в дело победы революции. Однако приводимая ниже фраза не позволяет в полной мере очертить все аспекты развития классовой борьбы и отношений между классом и партией: «Предоставленная сама себе, борьба рабочих против капиталистической эксплуатации может привести, самое большее, к стихийным взрывам возмущения». Действительно, здесь необходимо уточнить роль революционеров. Она состоит не в том, чтобы вносить сознательность в рабочий класс извне, а в том, чтобы способствовать углублению и развитию ее в рядах пролетариата. Интересующимся нашей позицией по данному вопросу предлагаем ознакомиться со статьями: «Коммунизм – не прекрасный идеал, он поставлен историей в порядок дня» (ч. 1; «Ревю энтернасьональ», № 90); «Оргвопрос: стали ли мы «ленинистами»?» (там же, № 96 и 97); «1903-1904: рождение большевизма. Ч. 3: Полемика между Лениным и Розой Люксембург» (там же, № 118).

[2] Этот теоретический анализ развивается и в другой статье – «Задачи момента», опубликованной в «Интернационализме» в 1946 г. и перепечатанный в № 32 «Ревю энтернасьональ»: https://fr.internationalism.org/rinte32/Internationalisme_1947_parti_ou_....

[3] Такая судьба постигла все течения утопического социализма, которые, сделавшись школами, утратили свой революционный характер и превратились в откровенно консервативные силы. Это относится к прудонизму, фурьеризму, кооперативизму, реформизму и государственному социализму.