На протяжении многих месяцев 1120 работников фабрики «Континенталь» в Клэруа выражали свой гнев и неизменную решимость. «Конти ничего не боятся», говорили они про себя.

Хозяин обращался с этим рабочими, как с собаками, которых презирали и выгнали вон. В январе 2008 г . их заставили работать на 5 часов больше, увеличив рабочую неделю с 35 до 40 часов. Эта жертва должна была якобы позволить спасти рабочие места. Но так как капиталистическая эксплуатация не знает иных границ, кроме сопротивления трудящихся, 11 марта 2009 г . дирекция бесстыдно объявила о закрытии завода в... октябре! Немедленно произошел взрыв гнева и возмущения.

Рабочие блокировали улицу перед заводом и заняли вход. Эта маленькая площадка превратилась в место обмена мыслями и планами; рабочие собрались там и вели постоянные дискуссии. Там они проводили свои общие собрания. Это выступление быстро встретило симпатию рабочих региона.

Железнодорожники выражали свою поддержку непрерывными гудками поездов, проходящих в нескольких метрах от фабричного участка. Люди стихийно приносили корзины с едой. Была организована касса солидарности. Рабочие завода «Инержи» (поставляющего детали для автопромышленности и также находящегося под угрозой увольнений) предоставили в их распоряжение автобус (это позволило бастующим отправиться к штаб-квартире «Континенталь» в Реймсе, а затем 25 марта в Париж).

Ободренные этими проявлениями солидарности, рабочие «Континенталя» в национальный день протеста 19 марта отправились маршем со своего завода в Клэруа в центральный город Компьень, расположенный в 5 км . от них. Делая это, они пересекли важный промышленный район. Перед каждым заводом их встречали сотни рабочих, которые присоединялись к их колонне. Одна и та же картина повторялась перед «Сен-Гобеном», «Колгейтом», «Кадюмом», «Авентисом», «Аллардом», «CIE Automobile», так что вместо первоначальной тысячи на улицы Компьеня вышли 15 тысяч человек. Это почти четверть населения района!

После этого было множество «дней действий»:

В четверг 23 апреля трудящиеся Клэруа демонстрировали в Ганновере вместе со своими коллегами с завода в Сарргемине (Мозель) и с немецких заводов фирмы.

1 мая около 7 тыс. человек собрались на улицах Компьени: рабочие «Содиматекс», «Инержи», «CIE Automobile» и, прежде всего, «Леар», субподрядчика компании PSA, который также бастует и расположен в нескольких километрах от Компьени. Все они присоединились к бастующим с шинного завода «Континенталь».

6 мая 300 рабочих из Клэруа силой заняли завод «Континенталь» в Сарргемине.

В понедельник 18 мая была проведена манифестация трудящихся «Континенталь», «Леар» и UTI (субподрядчика «Континенталь») перед Биржей труда в Париже.

Короче говоря, трудящиеся этого завода не только приняли решение не уступать, но и встретили определенную поддержку рабочих региона или их компании (в Мозеле и в Германии), в равной мере затронутых нынешней волной увольнений.

И однако же, буржуазия, как кажется, отнюдь не дрожала от ужаса перед лицом этой борьбы. Действительно, очень трудно бороться против закрытия предприятия. Что делать, когда хозяин объявляет о предстоящем закрытии и прибегает к шантажу, заявляя, что стачка лишь ускорит это закрытие? (Отсюда похищения директоров, явно направленные на то, чтобы вызвать внимание СМИ. Так рабочие отчаянно пытаются помешать хозяину закрыть предприятие, не зная, к каким методам прибегнуть, чтобы сдвинуть соотношение сил в свою пользу. Такие немногочисленные акции часто поддерживаются или даже инициируются местными представителями профсоюзов, особенно ВКТ). Вести здесь борьбу только против «своего» хозяина - это явная ловушка. Борьба между хозяином и «его» работниками, отрезанными от своих братьев по классу, - заведомо неравная; она ведет эксплуатируемых к поражению. Вот почему работники «Континенталь» пытались укрепить связи с другими трудящимися, чтобы создать более благоприятное соотношение сил. На первый взгляд, им это удалось. Но только на первый взгляд. Буржуазия, как кажется, ни на минуту не была озабочена этой стачкой. Вместо того, чтобы начать традиционную информационную блокаду, как он всегда делает, когда считает, что борьба угрожает «общественному порядку» и необходимо сделать так, чтобы она не служила примером для других трудящихся, правящий класс, напротив, стал широко рекламировать происходящие события. Почему? Что скрывается за всей этой «видимостью»?

О распространении борьбы: иллюзии и реальность

Предприятие «Континенталь» в Клэруа находится в самом сердце промышленного района. Предприятия здесь соприкасаются друг с другом; многие тысячи рабочих сконцентрированы а полосе в 3 километра . И все они за эти годы стали объектами следовавших один за другим планов «реструктуризации». Так что рабочие «Континенталь» знали, что они - не единичный случай. Достаточно поговорить с ними, чтобы увидеть, до какой степени они понимают, что увольнение и безработица - тяжкая угроза, нависшая над головами всех рабочих семей.

Вот почему поддержка местного рабочего населения совершенно естественна. Манифестация 19 марта стала исторической для региона. Она еще раз напомнила, что солидарность - это чувство, которое естественным образом содержится в общественной жизни пролетариев, в их отношениях между собой. И однако же, эта поддержка носила ограниченный характер: она была, в основном, пассивной (есть же разница между тем, чтобы демонстрировать вместе с бастующими и бороться вместе с ними) и сиюминутной (в один конкретный день). Такое событие не может взволновать буржуазию, если не имеет продолжения. Действительно, это выражение солидарности не стало началом чего-либо, не превратилось в исходный пункт динамики распространения стачки. Наоборот, все другие акции, даже вроде бы привлекшие рабочих с других предприятий, в действительности усиливали изоляцию «Конти».

Акции в Мозеле или в Германии сразу оказались на ограниченной почве: фирмы «Континенталь». Борьба распространялась в сторону рабочих той же самой компании и только ее. В ходе такого «расширения» рождается не чувство «мы, рабочие, должны бороться вместе», но - «мы, рабочие «Континенталь»...». И это создает соотношение сил, которое куда менее благоприятно для эксплуатируемых. В связи с этим, манифестация в Ганновере лишь в малой степени носила действительно «интернациональный» характер. Да, рабочие из Франции и Германии стояли на улице плечом к плечу, и горячее чувство братства, которое они выражали по отношению друг к другу, было, вне всякого сомнения, искренним, но этот день скреплялся сознанием принадлежности не столько к одному классу поверх всех границ, сколько к одной и той же ТНК. За «интернациональным единством трудящихся» на сей раз скрывался яд раскола рабочего класса по отраслям, профессиям и компаниям!

Остаются, правда, еще несколько дней, когда работники различных предприятий вместе поднимались на забастовку. Особый интерес представляет связь с забастовщиками из «Леар». Но и в этом случае единство оставалось, в целом, сравнительно ограниченным и поверхностным. Рабочие «Леар» и «Континенталь» проводили совместные манифестации, однако в итоге шли рядом друг с другом, но каждый за «свое» предприятие, против «своего» хозяина. Так, 18 марта перед биржей труда в Париже «Конти» держали транспаранты, говорившие о «Континенталь», в то время как на транспаранте рабьочих «Леар» было написано: «Леар, субподрядчик PSA - нет закрытию».

Чтобы распространить борьбу - надо взять ее в свои руки

Речь идет, таким образом, об иллюзии расширения. Эти рабочие, оказавшиеся под угрозой быть вышвырнутыми на улицу, действительно разгневаны и искренне готовы бороться вместе. Почему же их борьба не обрела плоть и кровь? Почему работники «Континенталь» не попытались распространить борьбу на соседние заводы - к примеру, на «Колгейт», который расположен совсем рядом и также страдает от волны увольнений?

На самом деле, с самого начала движения бастующим было не суждено взять свою борьбу в собственные руки. Профсоюзы - прежде всего, ВКТ (бюрократическая профсоюзная конфедерация, стоящая под влиянием «компартии», - прим. перевод.) - принимали решения обо всем, о лозунгах, о методах действий и т.д. Эти цепные псы на службе капитала подорвали организацию расширения борьбы с тем, чтобы снизить боевой накал трудящихся и загнать их в тупик изоляции на основе профессии и фирмы.

Они наклеили на свои акции этикетку «единства», «интернациональной солидарности» и т.д. - но лишили эти слова их содержания.

Когда рабочие осмеливаются взять свою борьбу в собственные руки, доверяя самим себе и преступая через головы всех и всяких «профессионалов борьбы» (в действительности - профессионалов саботирования борьбы), - тогда расширение, к которому они естественно приходят, приобретает совершенно иной характер. Чтобы не остаться изолированными на «своем» предприятии, рабочие должны искать солидарности со стороны своих братьев по классу. Им следует энергично и в массовом порядке идти на ближайшие заводы, в больницы, учреждения. Этот путь нелегок. Велик риск потерпеть поражение, не добиться вовлечения других рабочих, из других отраслей. Но это единственный путь, позволяющий вести борьбу как единый и солидарный класс.

Иногда профсоюзы предлагают такие акции, чувствуя, что такие идеи уже бродят в головах рабочих. Они вызываются пойти на контакты от имени работников и действительно... совещаются со своими собратьями - проффункционерами! Следует сопротивляться такому саботажу борьбы, отказываться отдать борьбу в их руки. О расширении должны решать все работники; они же должны организовать и осуществить его. Для этого на суверенных общих собраниях, общих и открытых для всех, без исключения необходимо обсудить и принять решение в массовом порядке двинуться на встречу с братьями по классу! Подлинная рабочая солидарность в ходе стачки выковывается шаг за шагом на основе географического расширения борьбы.

Но возможно ли дать жизнь такой динамике, создать такое соотношение сил? В доказывающем это опыте нет недостатка. К примеру, именно так действовали польские рабочие в 1980 г .: добиваясь взятия борьбы и ее распространения в свои руки, они дали жизнь массовому движению, которое до сих пор осталось в рабочей памяти. Приведем и другой пример, менее известный и широкий: в мае 1986 г . 300 шахтеров бельгийского Лимбурга направились на общее собрание работников общественных служб в Брюсселе, чтобы предложить объединить борьбу, что раздуло пламя борьбы по всему региону (в Бельгии, Финляндии, Дании). В совсем уж недавние времена, в 2006 г . металлурги в Виго (Испания) организовывали свои общие собрания не на заводе, а на улице, давая таким образом возможность другим трудящимся принять в них участие и в массовом порядке совместно ходить на манифестации.

Общим для всех этих событий было сопротивление попыткам перевести конфликты в профсоюзные рамки. Не может быть настоящего развития борьбы, настоящего географического распространения ее без того, чтобы буржуазия не почувствовала угрозы и не направила свои батальоны профсоюзников на удушение этой динамики. Рабочие Клэруа не посягали на эти навязанные рамки, наоборот, они верили профсоюзам и на сей раз не заметили, как их «представители» организовали их изоляцию. Но экономический кризис будет продолжать бить по рабочим, во всех отраслях. Все яснее будет становиться, что нужно вести борьбу вместе, как класс, чтобы быть в состоянии оказывать сопротивление. Размышления о том, как объединить нашу борьбу, будет неизбежно и все больше ломать профсоюзный каркас. 29.5.2009

P.S. Когда эта статья печаталась, мы узнали, что в ходе переговоров дирекция "Континенталь» согласилась «уступить», заплатив каждому рабочему выходное пособие в 50 тысяч евро. Эта премия увольняемым, хотя и ничтожная по сравнения с фактом выбрасывания за ворота (рабочие требовали отказа от закрытия или, по меньшей мере, его отсрочки до конца 2011 г .), стала результатом боевого настроя трудящихся. Однако крикливая реклама, развернутая вокруг этих брошенных корок, пытается внушить ту же лживую мысль, какую внушала во время событий на Гваделупе: только положившись на профсоюзы, рабочие могут хоть чего-нибудь добиться.