Буржуазия трепещет. С августа по октябрь ветер паники пронесся над мировой экономикой. Об этом свидетельствуют обескураженные заявления политиков и экономистов: «На краю пропасти», «Экономический Перл-Харбор», «Цунами приближается», «Финансовое 11 Сентября»[1]... Не хватает разве что аллюзий к «Титанику»!

Нужно отметить, что крупнейшие банки мира банкротятся один за другим, биржи переживают упадок, потеряв с января 2008 года 32 триллиона долларов, что соответствует объему производства в США за два года. Котировки на исландской бирже рухнули на 94 %, а на московской - на 71 %! 

В итоге буржуазии, используя разнообразные планы «спасения» и «оживления экономики», удалось избежать полного паралича последней. Означает ли это, что худшее осталось позади? Разумеется, нет! Рецессия, в которую мы только что вступили, обещает стать самой опустошительной со времен Великой депрессии 1929 года.

Экономисты откровенно признают это: как заявил 4 августа HSBC, «крупнейший банк в мире», сегодняшняя «конъюнктура является самой непростой за последние несколько десятилетий»[2]. По оценке президента Федерального резервного банка США, «мы сталкиваемся с одной из самых неблагоприятных в истории ситуаций в экономике и финансовой политике»[3]. 

Мировая печать не ошибается, когда сравнивает нынешний период с экономическим застоем 1930-х гг. Так, «Тайм» возвещает наступление «новых тяжких времен», поместив на своих страницах фотографию рабочих, стоявших в 1929 году в очереди за бесплатным супом. И действительно, сегодня вновь можно видеть подобные сцены: толпы осаждают благотворительные организации, раздающие пищу, а во многих странах перед биржами труда выстраиваются сотни трудящихся, лишившихся работы.

Выступление президента США Джорджа Буша по телевидению 24 сентября 2008 года не нуждается в комментариях: «Мы находимся в разгаре серьезного финансового кризиса. [...] Вся наша экономика в опасности. [...] Ключевые звенья финансовой системы США рискуют обрушиться. [...] Америка могла бы погрузиться в финансовую панику, и это был бы самый огорчительный сценарий. Новые банки обанкротились бы. [...] Биржевой рынок обрушился бы еще больше, что привело бы к сокращению средств на вашем пенсионном счету. Стоимость вашего дома упала бы. Участились бы случаи наложения ареста на имущество. [...] Многие предприятия оказались бы вынуждены закрыться, и миллионы американцев остались без работы. [...] В конечном итоге, наша страна могла бы погрузиться в долгую и мучительную рецессию». 

Что ж, этот «наихудший сценарий» «долгой и мучительной рецессии» уже реализуется, затрагивая не только «американский народ», но и рабочих всего мира!

Глубокая рецессия... 

С лета 2007 года, когда разразился получивший печальную известность «кризис субстандартного кредитования», каждый день приносит дурные вести в области экономики.

В 2008 году точно мор поразил банковский сектор. Куплены конкурентами, поглощены центральными банками либо просто национализированы: «Нортерн Рок» (восьмой по величине банк Англии), «Бер Стернс» (пятый по значению банк на Уолл-Стрит), «Фредди Мак» и «Фанни Мэй» (две американские организации, занимающиеся ипотечным рефинансированием, с капитализацией около 850 миллиардов долларов каждая), «Меррилл Линч» (краса и гордость американских финансов), HBOS (второй по величине банк Шотландии), AIG («Америкэн Интернэшнл Груп», один из крупнейших мировых страховщиков) и «Дексия» (люксембургско-бельгийско-французская финансовая организация). Кризисный год отмечен и рядом громких, имеющих историческое значение банкротств. В июле под опеку федеральных властей перешел «Индимак», один из ведущих ипотечных кредиторов США. Он стал самым крупным банковским учреждением, обанкротившимся в стране за последние двадцать четыре года! Рекорд оказался побит всего несколько дней спустя, когда объявил себя банкротом «Леман Братерс», четвертый по значимости американский банк. Его совокупная задолженность составила 613 миллиардов долларов. Новый рекорд! До этого крупнейшим банком-банкротом США являлся «Континентал Иллинойс» (1984 г.); тогда на кону стояла в шестнадцать раз меньшая сумма - 40 миллиардов долларов. Прошло всего две недели - и был установлен еще один рекорд: прекратила существование «Вашингтон Мютьюэл» (WaMu), крупнейшая сберегательная касса страны.

После того, как банковский сектор, самое сердце капитализма, можно сказать, поразил инфаркт, пошатнулось здоровье всей системы; глубоко затронутой оказалась, в свою очередь, «реальная экономика». Согласно Национальному бюро экономических исследований (NBER), с декабря 2007 года США официально переживают рецессию. Нуриэль Рубини, самый уважаемый на сегодняшний день экономист Уолл-Стрит, полагает даже, что возможно сокращение деловой активности в американской экономике на 5 % в 2009-м и еще на столько же - в 2010 гг.![4] Нам не известно, сбудется ли подобный прогноз, но тот факт, что один из наиболее известных экономистов мира допускает реализацию подобного катастрофического сценария, свидетельствует о реальной обеспокоенности буржуазии. Организация по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) предполагает, что в 2009 году рецессия охватит все страны Евросоюза. «Дойче банк» прогнозирует, что ВВП Германии сократится на 4 %![5] Чтобы примерно представить себе масштабы подобной рецессии, нужно учитывать, что до сих пор худшим годом после окончания второй мировой войны считался 1975-й, когда немецкий ВВП уменьшился «всего» на 0,9 %. Ни один континент не останется незатронутым. Япония уже переживает рецессию, не миновать ее и Китаю, этому «капиталистическому Эльдорадо». В результате спрос обрушился настолько, что все цены, в том числе на нефть, пошли вниз. Короче говоря, дела в мировой экономике обстоят из рук вон плохо.

...и волна пауперизации, невиданной с 1930-х гг.

Совершенно понятно, что первой жертвой кризиса стал пролетариат. В США ухудшение условий жизни особенно заметно. С лета 2007 года оказались на улице 2,8 миллионов трудящихся, которые не смогли вернуть взятые ипотечные кредиты. По данным ассоциации ипотечных банков MBA, сегодня в США выселение угрожает одному заемщику из десяти. Подобное явление начинает отмечаться и в Европе, в частности, в Испании и Великобритании.

Число потерявших работу также растет. Японская фирма «Сони» обнародовала беспрецедентный план сокращения 16 тысяч рабочих мест, из них половину занимали работавшие по бессрочному контракту. Этот флагман японской индустрии никогда еще до сих пор не увольнял постоянных работников. Кризис недвижимости приводит к замедлению темпов строительства. В данной отрасли в Испании к 2010 году ожидается сокращение 900 тысяч рабочих мест! В банковском секторе происходит настоящее «побоище». «Ситигруп», один из крупнейших банков мира, намерен сократить 50 тысяч рабочих мест - при том, что в 2008 году уже были уволены 23 тысячи его сотрудников! В прошлом году в США и Великобритании потеряли работу 260 тысяч человек, занятые только в этом секторе. А одно рабочее место в сфере финансов обеспечивает работой еще 4 человека в смежных отраслях. Таким образом, крах финансовых организацией обрекает на безработицу сотни тысяч семей трудящихся.

Сильно затронул кризис и автомобильную промышленность. Минувшей осенью продажи автомобилей упали на 30 %. «Рено», ведущий французский производитель, с середины ноября практически приостановил производство: с тех пор с его конвейера не сошло ни одной машины, а сам он работает на 54 % своей мощности. «Тойота» собирается уволить 3 тысячи временных работников из 6 тысяч (то есть ровно половину), трудящихся на ее заводах в Японии. Однако самые тревожные новости поступают опять из США: знаменитая детройтская «Большая Тройка» («Дженерал Моторс», «Форд» и «Крайслер») оказалась на грани банкротства. Выделенных ей американским правительством 15 миллиардов не хватит на то, чтобы преодолеть спад и обеспечить устойчивое развитие[6] (самая же «Большая Тройка» просила как минимум 34 миллиарда). В ближайшие месяцы непременно произойдут массовые реструктуризации. Под угрозой оказываются от 2,3 до 3 миллионов рабочих мест. И уволенные рабочие вместе с работой потеряют медицинскую страховку и часть пенсии!

Неизбежным следствием этого массового сокращения рабочих мест является, разумеется, резкий рост безработицы. В Ирландии, «модели экономического развития последнего десятилетия», число безработных увеличилось более чем в два раза - подобные показатели никогда прежде в стране не отмечались! В Испании к концу 2008 года насчитывалось 3,13 миллиона безработных, то есть почти на один миллион больше, чем в 2007-м.[7] В США в 2008-м были сокращены 2,6 миллиона рабочих мест - впервые после 1945 года.[8] Особенно темпы роста безработицы возросли в ноябре-декабре - 1,1 миллиона сокращений. Если подобная динамика сохранится, к лету 2009 года работы лишатся еще 3 или 4 миллиона человек.

А для «счастливчиков», сохранивших свои места, будущее можно выразить в словах: «Работать много, чтобы получать много меньше».[9] Так, согласно последнему докладу Международного бюро труда (МБТ), озаглавленному «Доклад об оплате труда в мире в 2008/09 гг.», «для полутора миллиардов наемных работников во всем мире наступают трудные времена»; «мировой экономический кризис должен привести к чувствительному сокращению зарплат».

Неизбежным и предсказуемым результатом всего этого является значительный рост нищеты. Все благотворительные организации Европы и США отметили за последние месяцы десятипроцентное увеличение числа желающих получать бесплатное питание. Данное усиление пауперизации означает, что людям будет все труднее обеспечивать себя жильем, пропитанием, удовлетворять самые необходимые потребности. Кроме того, сегодня в капиталистическом мире у молодежи нет будущего!

Как буржуазия объясняет наступление кризиса

Наступает относительное понимание того, какие экономические механизмы вызвали нынешнюю рецессию. Телевидение выплеснуло на нас волну репортажей, претендующих на раскрытие всей подноготной происходящего. Проще говоря, на протяжении ряда лет потребление «американских домохозяйств» (то есть семей рабочих) поддерживалось искусственно всякого рода займами, в частности, посредством кредитования, имевшего головокружительный успех - ипотечных ссуд, называемых «субстандартными кредитами». Банки, финансовые учреждения, пенсионные фонды... все ссужали деньгами, не сильно заботясь о реальной платежеспособности этих рабочих, поскольку у последних имелось недвижимое имущество. В худшем случае, полагали заимодавцы, они возместят свои убытки после продажи недвижимости, принадлежащей должникам, которые не смогут погасить свой долг. Возник своеобразный «снежный ком»: чем больше рабочие занимали средств, в частности, на приобретение жилья, тем больше росла стоимость последнего; чем выше поднималась стоимость жилья, тем большие ссуды могли брать рабочие. Все спекулянты мира словно с цепи сорвались: они ринулись приобретать недвижимость, чтобы затем перепродать ее подороже, а главное, начали торговать пресловутыми «субстандартными кредитами», прибегая к обращению деловых обязательств в ценные бумаги, торгующиеся на мировом рынке подобно другим акциям и облигациям. За десять лет спекулятивный пузырь раздулся до огромных размеров; все финансовые учреждения мира осуществляли подобные операции в объеме триллионов долларов. Иными словами, домохозяйства, считавшиеся неплатежеспособными, превратились для мировой экономики в курицу, несущую золотые яйца.

Но, как и следовало ожидать, практическая экономика возвратила сей «дивный новый мир» к суровой действительности. В «реальной жизни» все эти сверхобремененные долгами рабочие сталкивались и с ростом стоимости жизни, и с замораживанием зарплат, и с увольнениями, и со снижением пособия по безработице... Одним словом, они настолько обеднели, что значительная часть их них оказалась неспособна возвратить долги. Тогда капиталисты стали насильно выселять неплательщиков, чтобы продать их недвижимость... Но выставленных на торги домов оказалось так много,[10] что цены начали снижаться - и вдруг... под летним солнцем 2007 года огромный снежный ком мгновенно растаял! Банки остались, можно сказать, с носом, то есть с сотнями тысяч неплатежеспособных должников и таким же количеством обесценившихся домов. Это был полный крах.

На первый взгляд все вышеизложенное может показаться абсурдным. Ссужать деньгами людей, которые не в состоянии вернуть их, - значит противоречить капиталистическому здравому смыслу. И тем не менее, за последнее десятилетие рост мировой экономики базировался, главным образом, на подобном очковтирательстве. Встает вопрос - почему? В чем причина этого безумия? Ответ журналистов, политиков, экономистов прост и единодушен: виноваты спекулянты! Виновата алчность «бизнесменов-проходимцев»! Виноваты «безответственные банкиры»! Сегодня все хором повторяют традиционный припев левых и крайне левых о вреде «ослабления государственного регулирования» и «неолиберализма» (то есть разнузданного либерализма) и призывают к государственному вмешательству в экономику... Что раскрывает подлинный характер «антикапиталистических» идей левых и крайне левых. Так, Саркози объявляет, что «капитализм нужно исправить, положив в его основу этику». Госпожа Меркель поносит спекулянтов. Сапатеро грозит пальцем «рыночным фундаменталистам». А Чавес, прославленный паладин «социализма XXI века», так комментирует принятые Бушем спешные меры по национализации: «Товарищ Буш сейчас принимает некоторые меры, достойные товарища Ленина».[11] Все как один твердят нам, что нужно возложить надежды на «иной капитализм», более гуманный, более нравственный... более государственный!

Ложь! Эти политиканы не говорят ни слова правды, начиная с объяснения причин рецессии.

Нынешняя экономическая катастрофа является результатом сотни лет упадка

На самом деле именно государство, в первую очередь, повинно в поголовной задолженности домохозяйств. Чтобы искусственно поддержать экономику, правительства широко раскрыли кредитные шлюзы, одновременно снизив процентные ставки центральных банков. Последние выдавали ссуды под низкий процент, порой менее 1 %, что позволяло деньгам течь рекой. Таким образом, глобальная задолженность стала результатом свободного выбора буржуазии, а не какого-то там «ослабления государственного регулирования». Как иначе понимать заявление Буша, сделанное сразу после 11 сентября 2001 года, когда на пороге рецессии он призвал рабочих: «Будьте добрыми патриотами - потребляйте!» Так американский президент озвучил ясное послание всей финансовой сфере: выдавайте больше потребительских кредитов, в противном случае национальная экономика обвалится![12]

На самом деле капитализм выживал благодаря займам на протяжении десятилетий. График 1,[13] на котором представлена динамика американской задолженности в целом (то есть совокупного долга государства, предприятий и домохозяйств) начиная с 1920 года, говорит сам за себя. Чтобы понять истоки этого феномена и не ограничиваться упрощенным и лживым объяснением его «безумием банкиров, спекулянтов и бизнесменов», нужно постичь «великую тайну современного общества» - выражаясь словами Маркса, «производство прибавочной стоимости».[14]

Figure 1: Evolution of total US debt since 1920

Капитализм обладает своеобразным врожденным недостатком: он постоянно производит некий токсин, который его организм не в состоянии нейтрализовать. Имеется в виде «перепроизводство». Действительно, он производит количество товаров, превышающее емкость рынка. Почему? Возьмем чисто теоретический пример: рабочий, трудящийся на конвейере или за станком с ЧПУ, получает в конце месяца 800 евро. На самом деле произведенный им товар эквивалентен не 800, а 1200 евро. Эта разница и называется прибавочной стоимостью. Что делает капиталист с 400 евро, которые он украл у рабочего (при условии, что удалось продать произведенный товар)? Часть, положим, 150 евро, он кладет себе в карман, а остающиеся 250 реинвестирует в свое предприятие, чаще всего в форме покупке более современного оборудования и т. д. Но почему капиталист так поступает? Потому что у него нет выбора. Капитализм является системой конкуренции, нужно продавать свою продукции немного дешевле, чем конкуренты. Следовательно, работодатель вынужден не только снижать производственные затраты, в первую очередь, зарплату работников,[15] но и использовать все большую долю неоплачиваемого прибавочного труда для реинвестиций, прежде всего, в более усовершенствованное оборудование,[16] чтобы увеличивать производительность. Если капиталист не делает этого, не модернизирует производство, рано или поздно его более предусмотрительные конкуренты начнут продавать свой товар дешевле и вытеснят его с рынка. Таким образом, в капиталистической системе заложено внутреннее противоречие: не возвращая рабочим в виде зарплаты эквивалент произведенной ими продукции и вынуждая работодателей отказываться от потребления значительной части извлеченной таким образом прибыли, система производит большую стоимость, чем может реализовать на рынке. Никогда ни рабочие, ни капиталисты не смогут потребить все произведенные товары. Куда же девать образующийся товарный излишек? С этой целью система вынуждена изыскивать новые рынки сбыта за рамками капиталистического производства, которые называют внекапиталистическими рынками (в том смысле, что они функционируют не по-капиталистически).

Вот почему в XVIII и особенно в XIX веках капитализм завоевывал мир: ему постоянно требовались новые рынки сбыта - в Азии, Африке, Латинской Америке, - чтобы извлекать прибыль из продажи излишков произведенных товаров и не допустить паралича экономики. Впрочем, последний наступал не единожды - всякий раз, когда не удавалось достаточно быстро осуществить новые завоевания. В написанном в 1848 году «Манифесте Коммунистической партии» содержится великолепное описание такого типа кризисов: «Во время кризисов разражается общественная эпидемия, которая всем предшествующим эпохам показалась бы нелепостью, - эпидемия перепроизводства. Общество оказывается вдруг отброшенным назад к состоянию внезапно наступившего варварства, как будто голод, всеобщая опустошительная война лишили его всех жизненных средств; кажется, что промышленность, торговля уничтожены, - и почему? Потому что общество обладает слишком большой цивилизацией, имеет слишком много жизненных средств, располагает слишком большой промышленностью и торговлей». Тем не менее, в то время капитализм переживал период роста и имел возможность завоевывать новые территории, а потому каждый кризис сменялся эпохой процветания. «Потребность в постоянно увеличивающемся сбыте продуктов гонит буржуазию по всему земному шару. Всюду должна она внедриться, всюду обосноваться, всюду установить свои связи. [...] Дешевые цены ее товаров - вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам. Под страхом гибели заставляет она все нации принять буржуазный способ производства, заставляет их вводить у себя так называемую цивилизацию, т. е. становиться буржуа. Словом, она создает себе мир по своему образу и подобию». Но уже тогда Маркс ощущал, что эти периодические кризисы представляют собой нечто большее, чем извечный цикл, неизменно завершающийся наступлением процветания. В них он видел проявление глубоких противоречий, подрывающих капитализм: «...Путем завоевания новых рынков [...] она [буржуазия] подготовляет более всесторонние и более сокрушительные кризисы и уменьшает средства противодействия им» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. М., 1985. Т. 3. С. 145-147.). Или еще: «...По мере того как увеличивается масса продуктов, а следовательно, растет потребность в расширении рынков, все более суживается всемирный рынок, остается для эксплуатации все меньше новых рынков, так как каждый предшествующий кризис вовлекал во всемирную торговлю новые или до того времени лишь поверхностно эксплуатировавшиеся ею рынки» (Маркс К. Наемный труд и капитал// Там же. С. 217.).

На протяжении XVIII и XIX веков ведущие мировые державы наперегонки устремлялись к завоеванию мира; постепенно они поделили планету на колонии и образовали настоящие империи. Время от времени они нацеливали свои взоры на одни и те же территории, и тогда происходила кратковременная война, в результате которой побежденной стороне приходилось искать другие земли для завоевания. Но в начале ХХ века крупнейшие державы завершили раздел мира, и речь уже шла не о том, чтобы соперничать где-нибудь в Африке, Азии или Латинской Америке, а о том, чтобы развязать беспощадную войну за защиту своих сфер влияния и вооруженный захват территорий конкурентов-империалистов. Для капиталистических наций стоял вопрос о выживании, ибо им срочно требовалось выбросить излишки своего производства на некапиталистические рынки. Потому не случайно, что именно Германия, имевшая очень мало колоний (к тому же торговля в них велась с дозволения Британской империи - зависимость, совершенно невыносимая для немецкой буржуазии), выказала больше всего агрессивности и развязала в 1914 году первую мировую войну. В этой бойне погибло 11 миллионов человек, она привела к ужасным страданиям и морально и психологически травмировала целые поколения. Подобное чудовищное событие знаменовало собой начало новой эпохи, самой варварской в истории. Достигнув апогея, капитализм вступил в стадию своего упадка. Что наглядно подтвердил крах 1929 года.

И все же после ста лет медленной агонии система устояла; пошатываясь, кое-как, она все еще держится. Но как удается ей выживать? Почему яд перепроизводства не парализовал окончательно ее организм? Потому что она влезает в долги. Именно массированная задолженность позволила мировой экономике избежать сокрушительного краха.

Как показывает график 1, с начала ХХ века общая задолженность в США неуклонно росла, а в 20-е гг. буквально сорвалась с цепи. Домохозяйства, предприятия и банки рухнули под ее бременем. И резкое падение кривой задолженности в 30-40-е гг. на самом деле обманчиво. Действительно, Великая депрессия 30-х гг. является первым глубоким кризисом эпохи упадка. Буржуазия оказалась не готова к подобному потрясению. Поначалу она реагировала на него либо дурно, либо никак. Закрыв границы (политика протекционизма), она лишь увеличила перепроизводство, и яд не замедлил подействовать. В период с 1929 по 1933 гг. промышленное производство в США сократилось наполовину;[17] 13 миллионов рабочих остались без работы, обнищание достигло невиданных масштабов, два миллиона американцев лишились жилья.[18] Поначалу правительство не оказало помощь финансовому сектору: из зарегистрированных в 1921 году 29 тысяч банков к концу марта месяца 1933-го осталось не более 12 тысяч; и ряды их продолжали редеть вплоть до 1939 года.[19] Все эти банкротства означали автоматическое исчезновение колоссальной задолженности.[20] Однако график не отражает рост государственного долга. После четырех лет выжидательной политики правительство США наконец приняло меры, которые получили название «Нового курса» президента Рузвельта. В чем же состоял этот план, о котором сегодня так много говорят? Он означал проведение широкомасштабных общественных работ за счет... беспрецедентного роста государственного долга (который в 1929-1939 гг. возрос с 17 до 40 миллиардов).[21]

Впоследствии буржуазия извлекла урок из этой неприятной истории. После второй мировой войны она создала международные валютные и финансовые институты (на Бреттон-Вудской конференции), а главное, систематизировала кредитование. Так, достигнув минимума в 1953-54 гг. и несмотря на краткое затишье в 1950-60 гг.,[22] с середины 1950-х гг. общая задолженность в США медленно, но верно росла. А когда в 1967 году вновь случился кризис, правящий класс уже не терял времени. Он сразу же прибегнул к кредитам. Последующие сорок лет можно определить как череду кризисов на фоне нарастающей по экспоненте задолженности во всем мире. В США рецессии официально признавались в 1969, 1973, 1980, 1981, 1990 и 2001 гг.[23] На графике ясно видно, какие меры каждый раз принимала буржуазия для преодоления трудностей: кривая задолженности резко идет вверх начиная с 1973-го и особенно в 1990-е гг. Аналогично поступала буржуазия всех стран мира.

Но задолженность - не волшебная палочка. На графике 2[24] показано, что после 1966 года оно все менее способно обеспечить экономический рост.[25] Получается порочный круг: капиталисты производят количество товаров, превышающее емкость рынка;  кредитование создает искусственные рынки; капиталистам удается продать свой товар, а прибыль они реинвестируют в производство и... все с начала, нужны новые кредиты, чтобы продать новые товары. Мало того, что долги просто накапливаются - на каждом новом витке цикла они должны расти, чтобы поддерживать соответствующие темпы роста производства. Более того, увеличивается доля займов, которые вообще никоим образом не вливаются в производство, а исчезают, поглощенные бездной дефицита. Действительно обремененные долгами домохозяйства зачастую вынуждены прибегать к новым кредитам, чтобы иметь возможность выплатить старые долги. Аналогичным образом поступают государства, предприятия и банки. Наконец, поскольку на протяжении последних двадцати лет «реальный сектор экономики» пребывал в кризисе, значительную часть средств поглощали спекулятивные «мыльные пузыри» (возникшие в Интернете, в области телекоммуникаций и недвижимости).[26] В самом деле, было более рентабельно и даже менее рискованно спекулировать на бирже, нежели делать инвестиции в производство товаров, которые невероятно трудно продать. Сегодня на биржах обращается в пятьдесят раз больше денег, чем в производстве.[27]

Figure 2: Weakening effect of the growth of debt on the growth of GNP 

Но погоня за кредитами не просто демонстрирует свою растущую неэффективность - она неизбежно, шаг за шагом ведет к опустошительному экономическому кризису. Капитал не может, подобно фокуснику, бесконечно доставать деньги из своего цилиндра. Это азбука коммерции: любой долг необходимо отдавать, иначе у заимодавца возникнут серьезные трудности, вплоть до банкротства. Так что мы возвращаемся, в некотором роде, к исходной точке, капитал лишь оттягивает неизбежное наступление своего исторического кризиса. Хуже того! Выиграв какое-то время, он только усиливает последующие экономические потрясения. Именно это и происходит с капитализмом сегодня!

Может ли государство спасти капиталистическую экономику?

Когда отдельный человек становится банкротом, он лишается всего и оказывается на улице. Предприятие в подобной ситуации закрывается. А государство? Мы никогда еще не видели, чтобы оно «прикрыло лавочку». Оно просто перестает выполнять свои финансовые обязательства!

В 1982 году четырнадцать африканских государств оказались вынуждены официально заявить, что прекращают выплаты по долгам. В 1990-х гг. так же поступили некоторые страны Латинской Америки и Россия. Совсем недавно, в 2001 году, финансовый крах постиг Аргентину. Но государства эти не прекратили существование, их экономика продолжала функционировать. Тем не менее, в них происходили глубокие экономические потрясения: курс национальной валюты стремительно падал, кредиторы (как правило, другие государства) полностью или частично теряли вложенные средства, а самое главное, государство резко урезало свои расходы, сокращало значительную часть бюджетников, а остальным на время переставало платить. 

Сегодня на краю подобной пропасти оказались многие страны: Эквадор, Исландия, Украина, Сербия, Эстония... А что происходит с ведущими державами мира? Губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер в конце декабря объявил в своем штате «чрезвычайное положение в области налогов». Так самый богатый, «Золотой», как его называют, американский штат готовится сократить большую часть своих 235 тысяч чиновников (а оставшиеся с 1 февраля будут вынуждены на два дня в месяц уходить в неоплачиваемый отпуск)! Представляя новый бюджет, бывший популярный голливудский актер предупредил, что «каждому придется пойти на жертвы». Вот наглядный символ серьезных экономических трудностей, которые переживает крупнейшая мировая держава. До дефолта американского государства еще далеко, но уже ясно видно, что границы для маневров ведущих стран мира в области финансов существенно сузились. Мировая задолженность вроде бы достигла предела (в 2007 году она составила 60 триллионов долларов и тех пор увеличилась еще на несколько триллионов); продолжая следовать этим путем, буржуазия вызовет чудовищные экономические потрясения. Федеральный резервный банк США снизил свои ставки на 2009 год на 0,25 % - впервые с момента своего создания в 1913 году! Таким образом, американское государство ссужает деньгами почти даром (и даже себе в ущерб, если учитывать инфляцию). Все ведущие мировые экономисты призывают президента США принять «новый Новый курс», мечтая, что Обама станет вторым Рузвельтом, способным придать импульс экономике развертыванием, как и в 1933 году, широкомасштабных общественных работ, оплачиваемых... в кредит.[28] К подобным «Новому курсу» планам государственного займа буржуазия регулярно прибегает с 1967 года, и без особых успехов. Проблема состоит в том, что такая политика «бегства вперед» может привести к падению доллара. В самом деле, немало стран сегодня сомневаются в способности США выплатить все свои долги и пытаются вывести из страны инвестиции. Например, Китай в конце 2008 года на дипломатическом языке пригрозил Дяде Сэму, что перестанет поддерживать американскую экономику, покупая американские казначейские боны: «Любая недооценка серьезности кризиса способна повлечь за собой трудности как для должников, так и для кредиторов. Зримо растущий в стране спрос на американские казначейские боны не означает, что они долгое время останутся рентабельным объектом инвестирования или же что правительство США продолжит расходовать зарубежные капиталы». Вот как одной фразой Китай дал понять американскому государству, что может перекрыть долларовый поток из своей страны, который питает экономику США уже многие годы! Если он выполнит свою угрозу,[29] это приведет к такому мировому финансовому апокалипсису, что условия жизни рабочего класса катастрофически ухудшатся. Но сомнения начинают одолевать не только Поднебесную: в среду 10 декабря впервые в своей истории американское государство лишь с величайшим трудом сумело найти желающего ссудить его 28 миллиардами долларов. А поскольку казна всех ведущих держав пуста, списки их долгов нескончаемы, а экономика больна, в тот же день подобная незадача постигла и Германию: и ей, впервые с 20-х гг., с превеликими трудностями удалось занять 7 миллиардов евро.

Решительно, кредиты, берут ли их домохозяйства, предприятия или государства, являются лишь паллиативом, не способным излечить капитализм от болезни перепроизводства; они позволяют, самое большее, на время вывести экономику из затруднительного положения, но тем самым лишь усугубляют последствия будущих кризисов. Однако буржуазия продолжит проводить эту безнадежную политику, ибо не имеет иного выбора, как в очередной раз свидетельствует признание, сделанное Ангелой Меркель на международной конференции в Париже 8 декабря 2008 года: «Не существует никакой иной возможности противостоять кризису, кроме накопления все новых долгов», - или недавнее заявление главного экономиста МВФ Оливье Бланшара: «Мы столкнулись с кризисом исключительным по своим масштабам, основной составляющей которого является резкое падение спроса. [...] Крайне необходимо придать новый импульс [...] негосударственному спросу, если мы хотим избежать превращения рецессии в Великую депрессию». Каким образом? «Путем увеличения бюджетных расходов». 

Тем не менее, если все эти планы возрождения экономики окажутся несостоятельными, может ли государство спасти ее, национализировав ее значительную часть, в первую очередь, банковский сектор и автомобилестроение? Нет, и здесь ничего не выйдет! Прежде всего и вопреки традиционным мифам, поднимаемым на щит левыми и крайне левыми, национализация никогда не являлась благом для рабочего класса. Проводимое после второй мировой войны широкое огосударствление ставило своей целью восстановление разрушенного производства путем усиления интенсивности труда. Не надо забывать слова Тореза, бывшего в то время генсеком Коммунистической партии Франции и вице-премьером в правительстве де Голля, который бросил в лицо рабочему классу своей страны, прежде всего, работникам госсектора: «Если шахтерам предстоит умереть на трудовом посту, их жены станут на их место». А также: «Засучите рукава во имя национального возрождения!» И еще: «Забастовка - орудие трестов». Добро пожаловать в чудесный мир национализированной промышленности! Удивляться здесь нечему. Еще со времен Парижской Коммуны 1871 года революционеры-коммунисты всегда подчеркивали глубоко антипролетарскую роль государства. «Современное государство, каковы бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмет оно в свою собственность, тем полнее будет его прекращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабочие останутся наемными рабочими, пролетариями. Капиталистические отношения не уничтожаются, а, наоборот, доводятся до крайности, до высшей точки» (Энгельс Ф. Анти-Дюринг// Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. Т. 5. М., 1986. С. 259.).

Так что новая волна национализаций не сулит рабочему классу ничего хорошего. И тем более не позволит она буржуазии обеспечить устойчивый рост экономики. Наоборот, в будущем массированное огосударствление способно привести к еще большим  экономическим потрясениям. Напомним, что в 1929 году американские банки обанкротились и лопнули, и с ними пропали сбережения значительной части населения, что обрекло миллионы рабочих на нищету. С тех пор, дабы избежать повторения подобного краха, банковская система разделилась на две части: на коммерческие банки, финансирующие предприятия и проводящие всякого рода финансовые операции, и банки сберегательные, принимающие вклады и размещающие их под относительные гарантии. Однако волна банкротств, прокатившаяся по США в 2008 году, полностью смела коммерческие банки. Американская финансовая система вернулась к своему состоянию до 24 октября 1929 года! При следующей «буре» все банки, уцелевшие благодаря полной или частичной национализации, рискуют прекратить существование - и с ними исчезнут жалкие сбережения и зарплаты семей рабочих. Сегодня буржуазия проводит национализацию не для того, чтобы возродить экономику, - она стремится избежать грядущей неплатежеспособности мастодонтов финансов и промышленности. Речь идет о том, чтобы не допустить худшего и спасти то, что еще можно.[30]

Гора долгов, накопившихся за четыре десятилетия, превратилась в настоящий Эверест, и сегодня ничто не может остановить капитал, готовый обрушиться в бездну с ее вершины. Положение в экономике - действительно катастрофическое. Однако не следует думать, что капитализм не сегодня-завтра рухнет. Буржуазия не станет спокойно взирать на то, как рушится ее мир; она отчаянно, всеми средствами постарается продлить агонию своей системы, не заботясь о том, каким злом обернутся ее тщетные попытки для человечества. Она продолжит свое безумное бегство вперед, к новым долгам, и может статься, что в будущем ей местами и временами удастся обеспечить кратковременный экономический рост. Однако не подлежит никакому сомнению, что темпы исторического кризиса капитализма вскоре изменятся. После сорока лет медленного нисхождения в преисподнюю будущее принесет мучительные конвульсии, периодические спазмы экономики, которые опустошат не только страны «Третьего мира», но и США, Европу, Азию...[31] 

Так что сегодня как никогда актуален девиз Коммунистического Интернационала 1919 года: «Капитализм должен погибнуть, чтобы выжило человечество!»

Мехди (10 января 2009 г.)

[1] Фразы принадлежат соответственно: Полу Кругману (недавний лауреат Нобелевской премии по экономике), Уоррену Баффету (американский инвестор, прозванный «Оракул из Омахи» за то уважение, каким мнение миллиардера из маленького городка в штате Небраска пользуется в финансовых кругах), Жаку Аттали (экономисту и советнику французских президентов Миттерана и Саркози) и Лоранс Паризо (президент объединения французских работодателей).

[2] Libération, 4.08.08.

[3] Le Monde, 22.08.08.

[4] https://contreinfo.info/article.php3?id_article=2351.

[5] Les Echos, 5.12.08.

[6] Эти средства были выделены в рамках плана Полсона, который уже продемонстрировал свою неспособность решить проблемы банковского сектора. Американская буржуазия вынуждена «перекраивать Тришкин кафтан», что лишний раз свидетельствует о катастрофическом состоянии финансов ведущей мировой державы.

[7] Les Echos, 8.01.09.

[8] Согласно докладу, опубликованному 9 января американским Департаментом труда (Les Echos, 9.01.09).

[9] В 2007 году президент Франции Николя Саркози проводил свою предвыборную кампанию под лозунгом: «Больше работать, чтобы больше зарабатывать!»

[10] В 2007 году около трех миллионов американских домохозяйств оказались неплатежеспособными (Subprime Mortgage Foreclosures by the Numbers - https://www.americanprogress.org/issues/2007/03/forecloures_numbers.htlm).

[11] На сей раз мы согласимся с Чавесом. Буш ему действительно товарищ. Даже если их развела ожесточенная борьба между их империалистическими государствами, они, тем не менее, остаются товарищами в деле защиты капитализма и привилегий своего класса - буржуазии.

[12] Сегодня Алан Гринспен, бывший президент Федерального резервного банка США и первая скрипка этой кредитной экономики, стал объектом нападок всех экономистов и прочих докторов наук. У этих людей оказалась слишком короткая память - они быстро позабыли, как еще совсем недавно прeвозносили его до небес и провозглашали «экономическим гуру».

[13] Источник: https://eco.rue89.com/explicateur/2008/10/09/lendettement-peut-il-financ....

[14] См. «Капитал», т. 1.

[15] Иначе говоря, переменный капитал.

[16] Постоянный капитал.

[17] Kaspi A. Franklin Roosevelt. P., 1988, p. 20.

[18] Эти цифры тем более значительны, что в то время население США составляло всего 120 миллионов человек. См.: Chandler L.V. America's Greatest Depression 1929-1941. N.-Y., 1970, p. 24 et passim.

[19] По данным Фредерика Валлуара (Valeurs Actuelles, 15.02.2008.).

[20] Кроме того, резкое снижение общей задолженности объясняется действием сложного экономического механизма - денежной эмиссии. «Новый курс» финансировался не только за счет задолженности, но и за счет печатания дензнаков. Так, 12 мая 1933 года президент распорядился увеличить кредитование федеральных банков на 3 миллиарда долларов и напечатать банковских билетов без золотого обеспечения на аналогичную сумму. 22 октября того же года была проведена пятидесятипроцентная девальвация доллара по отношению к золоту. Все это объясняет относительно умеренные показатели задолженности.

[21] www.treasurydirect.gov/govt/reports/pd/histdebt/histdebt_histo3.htm.

[22] В период 1950-1967 гг. капитализм переживал бурный рост, что получило название «славного тридцатилетия» и «золотого века». При написании данной статьи мы не ставили себе целью проанализировать причины этого временного выпадения из экономического застоя ХХ века. Сегодня в ИКТ идет дискуссия, направленная на понимание причин, обусловивших этот период благоденствия. Материалы к дискуссии мы начали публиковать в нашей печати (см.: Débat interne au CCI: Les causes de la période de prospérité consecutive à la seconde guerre mondiale// Revue internationale. 2008, No 133). Мы призываем наших читателей принять в ней участие непосредственно во время наших собраний либо по переписке.

[23] https://www.nber.org/cycles.html.

[24] https://eco.rue89.com/explicateur/2008/10/09/lendettement-peut-il-financ....

[25] В 1966 году один доллар задолженности обеспечивал производство продукции на 0,8 доллара, а в 2007 году последний показатель опустился до 0,2 доллара.

[26] Активы и недвижимость не учитываются при расчете ВВП.

[27] Таким образом, что бы ни твердили нам экономисты, журналисты и прочие краснобаи, это «спекулятивное безумие» является порождением кризиса, а вовсе не наоборот!

[28] Уже после того, как эта статья была написана, Обама озвучил свой долгожданный план спасения экономики, «весьма достойный», по словам экономистов: будут разморожены 775 миллиардов долларов, предназначенные, во-первых, на «налоговые подарки» в 1000 долларов 95 % американских домохозяйств, дабы побудить их «вновь тратить деньги», а во-вторых, на осуществление программы широкомасштабных общественных работ в сфере энергетики, инфраструктуры и образования. Этот план, обещает Обама, позволит «в ближайшие годы» создать три миллиона рабочих мест. Но поскольку сегодня в США каждый месяц сокращается более 500 тысяч работников, с подобным «Новым курсом» (даже если его реализация превзойдет все ожидания) вышла явная неувязка.

[29] Угроза эта сама по себе свидетельствует о тупике и противоречиях, в которых погрязла мировая экономика. Действительно, для Китая продавать доллары в массовом порядке означает пилить сук, на котором он сидит, так как США являются основным рынком сбыта для его товаров. Вот почему он до сих пор продолжал поддерживать американскую экономику. С другой стороны, Китай осознает, что ветка эта прогнила и источена червями, а потому не желает сидеть на ней до тех пор, пока она подломится.

[30] Таким образом, она создает более благоприятные условия для развития борьбы. В самом деле, рабочие будут прямо противостоять государству, своему официальному работодателю. В 1980-е гг. массовая приватизация крупных предприятий (например, в Англии при Тэтчер) создала дополнительные трудности для ведения классовой борьбы. Мало того, что профсоюзы призывали рабочих бороться за сохранение предприятий в государственной собственности, - теперь вместо одного хозяина (государства) им приходилось иметь дело со многими (владельцами частных предприятий). Сражаясь на несколько фронтов, они зачастую оказывались бессильны. Если же все силы окажутся сосредоточены на борьбе с одним врагом, государством, шансы на успех существенно возрастут.

[31] Экономика напоминает ныне минное поле, и сложно сказать, какая бомба рванет следующей. Однако на страницах экономических журналов, в статьях обеспокоенных экономистов и прочих докторов наук все чаще возникает аббревиатура КДС (кредитный дефолтный своп). Это - своего рода страховка, при помощи которой финансовое учреждение защищает себя от риска невыплаты по кредитам, внося некий страховой платеж. В 2008 году общий объем ранка КДС оценивался в 60 триллионов долларов. Это означает, что если по образцу кризиса субстандартного кредитования разразится кризис КДС, он станет особенно опустошительным. В частности, пойдут на дно все американские пенсионные фонды и с ними - пенсии рабочих.