Уже восемь месяцев во Франции продолжается борьба против пенсионной реформы. Миллионы рабочих и служащих всех отраслей регулярно выходят на улицу. Одновременно с сентября месяца происходят все более радикальные забастовки, что свидетельствует о растущем недовольстве масс. Эти выступления представляют собой первый широкомасштабный классовый конфликт с начала кризиса, который потряс мировую финансовую систему в 2007-2008 гг. Движение является не только реакцией на пенсионную реформу саму по себе, но – по своим масштабам и глубине – представляет собой недвусмысленный ответ на яростные атаки, которым подвергся в последние годы рабочий класс. Эта реформа и другие, которые готовятся сейчас, обрекают пролетариат и другие слои населения на нестабильность и самую беспросветную нищету. И экономический кризис не может положить конец наступлению буржуазии. Ясно, что ведущаяся сегодня борьба возвещает и другие конфликты, подобные тем, что произошли в Греции и Испании в ответ на радикальные меры жесткой экономии.

Почему массовые выступления не заставили правительство отступить?

Потому что оно уверено, что контролирует положение через профсоюзы, которые всегда принципиально соглашались с «необходимостью» пенсионной реформы!

Можно провести сравнение с движением 2006 года против контракта первого найма (КПН). Эти выступления, к которым СМИ поначалу отнеслись пренебрежительно как к бесперспективному «студенческому мятежу», в итоге вынудили правительство уступить, отказаться от введения КПН.

В чем причина подобного успеха?

Во-первых, студенты проводили общие собрания, открытые для всех без различия категорий и профессий - для бюджетников и работников частного сектора, трудящихся и безработных. Это проявление веры в способности рабочего класса, его силу, солидарность в борьбе придали развитию движения мощный импульс, массовость, вовлекли в него все поколения. На общих собраниях велись самые широкие дискуссии, касавшиеся не только чисто студенческих проблем; в манифестациях, наряду со студентами и школьниками, участвовали трудящиеся.

Во-вторых, решимость молодежи и ее открытость к диалогу не только вовлекли в борьбу часть рабочего класса, но и не дали профсоюзам взять в ней верх. В то время как эти последние, в частности, Всеобщая конфедерация труда (ВКТ), пытались возглавить демонстрации, взять их под свой контроль, студенты и школьники неоднократно оставляли позади профсоюзные баннеры, ясно давая понять, что не желают оказаться на вторых ролях в движении, инициаторами которого они были. Они стремились сами, вместе с рабочим классом контролировать борьбу и не позволяли профцентрам себя обмануть.

На самом деле буржуазия всерьез опасалась, что организационные формы, избранные студентами в борьбе, - суверенные общие собрания, которые избирают свои координационные комитеты и открыты для всех, где студенческие профсоюзы нередко оттирают на задний план, - будут взяты на вооружение работниками в ходе будущих забастовок. Потому не случайно во время выступлений Тибо1 неоднократно заявлял, что рабочим нечему учиться у студентов в том, что касается организации. Последние собираются на общие собрания, зато у работников есть профсоюзы, которым они доверяют.

Перед лицом подобной неоднократно заявленной решимости и угрозы того, что с профсоюзами перестанут считаться, Вильпену2 пришлось пойти на попятный, ибо этот последний оплот буржуазии, ограждающий ее от социального взрыва, действительно грозил пасть.

Во время борьбы против пенсионной реформы профсоюзы при активной поддержке полиции и СМИ приложили все усилия, чтобы задавать тон в движении, держать нос по ветру и соответствующим образом организоваться.

Межпрофсоюзное объединение на службе правительства

С самого начала оно взяло курс на раскол движения: ФО3 проводил свои сепаратные демонстрации, в то время как Межпрофсоюзное объединение, организовавшее день действий 23 марта, намеревалось «выхолостить» реформу, пойдя на сделку с правительством, и призвало провести еще два дня действий, 26 мая и 24 июня, накануне летних отпусков. Понято, что назначить день действий, решающую атаку на такое время года по сути означало нанести удар рабочему движению. К несчастью для буржуазии и профсоюзов, последний день действий оказался неожиданно массовым, на улицы вышло вдвое больше, чем прежде, рабочих, безработных, временно занятых и др. И если первые две акции прошли вяло, что не преминула отметить пресса, то 24 июня гнев и нежелание мириться с происходящим в полной мере проявили себя.

Таким образом, только столкнувшись с отрытым недовольством и растущим осознанием влияния пенсионной реформы на наши условия жизни, профсоюзы оказались вынуждены назначить еще один день действий на 7 сентября, объявив на сей раз своим кредо профсоюзное единство. Массы откликнулись на этот призыв, в манифестациях приняло участие в совокупности около трех миллионов трудящихся.

Но подобное единство профсоюзов представляло собой ловушку для рабочего класса, призванную внушить ему, будто бы они преисполнены решимости повести массированное наступление против реформы, для чего и проводят дни действий, на которых можно вдоволь наслушаться их лидеров, дружно произносящих речи о «продолжении» движения и прочую ложь. Более всего они опасались, как бы трудящиеся не сбросили профсоюзное иго и не самоорганизовались. Об этом в интервью газете «Монд» 10 сентября заявил Тибо, генеральный секретарь ВКТ, адресовав таким образом недвусмысленное «послание» правительству: «Можно дойти до полного паралича, широкомасштабного социального кризиса. Такая возможность существует. Но мы не пойдем на подобный риск, - и привел пример, дабы показать, в чем заключается роль профсоюзов. – На одном малом предприятии, где нет профсоюза, бастовали сорок работников из 44. Это знак. Чем выше окажется градус непримиримости, тем более идея неуправляемых забастовок будет овладевать умами.»

Иными словами, без профсоюзов рабочие организуются самостоятельно и сами принимают решения о том, что им делать. На подобную практику и ополчились профцентры, в особенности, ВКТ: они поспешили занять ведущие позиции на социальной арене и в СМИ, стремясь оттеснить на задний план всякое подлинное проявление солидарности рабочего класса. С одной стороны, оголтелая шумиха, а с другой – стремление выхолостить движение, увлечь его бесплодными альтернативами, дабы внести в него разлад, сумятицу и тем самым привести к поражению.

Наиболее ярким примером здесь служит приостановка работы нефтеочистительных заводов. В то время как их рабочие, известные своей боевитостью и к тому же столкнувшиеся с жесткими мерами по сокращению персонала, желали внести вклад в борьбу рабочего класса против пенсионной реформы, - ВКТ постаралась претворить их порыв в забастовку, которая вызвала бы общее неприятие. Решение о приостановке работы нефтеочистительных заводов было принято не настоящим общим собранием, где трудящиеся могли бы на самом деле высказать свою позицию, а в результате маневров, в которых поднаторели профбоссы; им удалось навязать свою позицию, замотав обсуждение. Однако, несмотря на установленные профсоюзами жесткие рамки, некоторые работники предприятий попытались наладить связи с рабочими других отраслей. Но большинство рабочих, вовлеченных в «забастовку до победного конца», попало в ловушку и, следуя профсоюзной логике недопущения расширения движения, замкнулось в рамках своих предприятий. В самом деле, несмотря на то, что многие рабочие искренне хотели внести свой вклад в борьбу против пенсионной реформы, стать одним из ее ударных отрядов и заставить правительство отступить, приостановка работы нефтеочистительных заводов в том виде, в каком она происходила под дудку профсоюзов, сыграла в итоге на руку буржуазии и обернулась против рабочих. Мало того, что работники отрасли оказались в изоляции – их забастовка вызвала не сочувствие, а панику, заставила говорить об угрозе полной нехватки бензина, пресса вовсю исходила желчью в адрес бастующих, которые «берут людей в заложники, мешают им добраться до работы, не дают отправиться в отпуск». Изоляция работников отрасли в полной мере дала себя знать, когда они захотели участвовать в совместной борьбе с другими трудящимися, дабы изменить соотношение сил в пользу противников реформы; предпринятые ими действия обернулись против них, против тех целей, что они ставили перед собой изначально.

Аналогичные акции, организованные профсоюзами, происходили и в других отраслях, в частности, на транспорте, как правило, в регионах, где рабочий класс слаб – ибо профсоюзам требовалось любой ценой предупредить возможный риск расширения борьбы и развития практической солидарности. Для публики они делали вид, будто руководят самыми радикальными проявлениями борьбы, демонстрировали профсоюзное единство на демонстрациях, на самом же деле - заводили движение в тупик.

Как сказано в выпущенной 6 ноября листовке «Межпрофессионального общего собрания» на парижском Восточном вокзале: «Сила трудящихся состоит не только в том, чтобы блокировать отдельные нефтехранилища и даже заводы. Сила трудящихся – в их способности объединяться на рабочих местах, независимо от профессий, предприятий, категорий, и действовать сообща».

Профсоюзы же повсюду изображали видимость единства в своем «Межпрофсоюзном объединении», организовывали подобия общих собраний, где не велось реальных дискуссий, на деле же заботились о своих чисто корпоративных интересах, что не мешало им публично объявлять себя «борцами за общее дело»… Каждый из них обделывал свои делишки под руководством собственного профбосса и прилагал все усилия, дабы воспрепятствовать обмену массовыми рабочими делегациями между расположенными по соседству предприятиями.

Важные перспективы движения

При этом СМИ ни слова не говорили о возникших в то время многочисленных межпрофессиональных общих собраниях или комитетах, которые ставили и ставят своей целью организацию вне профсоюзов и проведение дискуссий, действительно открытых для всех пролетариев, а также ратуют за самостоятельные действия, в которых рабочий класс мог бы принять активное участие.

Впрочем, не одни профсоюзы препятствовали развитию подобного массового движения. Полиция Саркози, известная своей бестолковостью и враждебностью к левым, на этот раз показала себя ценной помощницей профсоюзов, устроив ряд провокаций. Примеры? Инцидент на площади Белькур в Лионе, где действия горстки «хулиганов» (возможно, подосланных легавыми) послужили предлогом для жесткой полицейской операции против сотен старших школьников, оставшихся пообщаться с трудящимися после демонстрации.

Отсюда понятно, что буржуазия более всего опасается расширения контактов между рабочим классом, молодежью, пенсионерами и безработными.

Сегодня, когда движение вот-вот сойдет на нет, следует извлечь уроки из его поражения.

Первый вывод заключается в том, что именно профсоюзные аппараты позволили осуществить наступление на пролетариев, и здесь нет ничего конъюнктурного. Профсоюзы просто выполнили свою грязную работу, за что всякие специалисты социологи, а также правительство Саркози похвалили их, подчеркнув их «ответственность». Да, вне всякого сомнения, буржуазия может поздравить себя с тем, что ей служат такие «ответственные» работники в профсоюзах, способные привести к поражению столь широкомасштабное движение, создав при этом впечатление, будто сделали все возможное для его развития. Те же самые профсоюзные аппараты сумели подавить и маргинализировать подлинные проявления самостоятельной борьбы рабочего класса и всех трудящихся.

Однако поражение это принесло свои плоды; ибо, несмотря на все потуги буржуазных сил заделать бреши, через которые прорывается рабочий гнев, им не удалось нанести сокрушительного поражения целой отрасли, как это произошло в 2003 году, когда окончившаяся неудачей борьба против реформирования пенсионной системы привела к общему отступлению работников сферы образования после многонедельной забастовки.

Сегодня массовое движение завершается. Но «наступление только начинается. Мы проиграли битву, но не войну. Классовую войну объявила нам буржуазия, и у нас еще остается возможность дать ей достойный ответ» (листовка, озаглавленная «Никто не может вместо нас бороться, принимать решения и побеждать» и подписанная временными и постоянными работниками – участниками общего собрания региона Иль-де-Франс4 на Восточном вокзале, ubi supra). Мы в состоянии защитить свои интересы, лишь расширив нашу борьбу и взяв ее полностью в свои руки.

«Верить в свои силы», - таков будет лозунг завтрашнего дня.

В.В.

6 ноября 2010 г.