Немецкая революция, часть VII:

В предыдущей статье мы рассмотрели, как были убиты лучшие элементы КПГ,   и вся партия столкнулась с репрессиями, она была не в состоянии играть ту роль, которую должна была, и как неправильная организационная концепция привела к катастрофе, в том числе к исключению большинства партии! Так было в атмосфере политической путаницы, и кипящей общей ситуации, в которой родилась КРПГ.

   4- го и 5- го апреля 1920 года, через три недели после начала путча Каппа, и волны борьбы, вызванной в ответ на всей территории Германии, оппозиционные делегаты встретились, чтобы принести в мир новую партию: Коммунистическую Рабочую партию Германии (Kommunistische Arbeiterpartei Deutschlands, или КРПГ).
Они хотели найти, наконец, «партию революционного действия», чтобы с достаточной силой противостоять   оппортунистическому направлению, принятому КПГ. Ошибки КПГ во время путча Каппа имели серьезные последствия. Тем не менее, они в то время, не оправдали создание новой партии. Основателями КРПГ были далеко не исчерпаны все возможности фракционной работы с ней (в КПГ), и поэтому новая партия была создана в спешке, отчасти из-за «разочарования», частично чуть ли не в припадке гнева.

 Большинство делегатов были из Берлина, и из нескольких других городов. Они составили около 20 тысяч членов. Так же, как при основании КПГ, членство в новой КРПГ было очень неоднозначным. Это было больше похоже на собрание оппозиции и исключенных   членов КПГ [1].

Партия была составлена из:

- Берлинская тенденция, под руководством интеллектуалов, как Шредер, Шваб и Райхенбах, все из среды Социалистических Студентов; и из рабочих, такие   как Эмиль Сакс, Адам Шарер и Ян Аппель – все прекрасные организаторы. Они считали, что Союзы - не более чем зависимые филиалы партии; они отвергают все формы революционного синдикализма или анархического федерализма. Эта тенденция представляет собой марксистское крыло в КРПГ;

- «анти-партийная» тенденция, главным выразителем которой был Отто Рюле, и которая была неизбежной и довольно неоднородной группировкой. Единственной объединяющей ее ориентации была полная концентрация на Союзах. Это было сущностью революционной синдикалистской группировки;

- Национал-большевистская тенденция вокруг Вольффхайма и Лауфенберга, главным образом, была сосредоточена в Гамбурге. Хотя Вольффхайм и Лауфенберг и не принимали участие в образовании КРПГ, они объединились с целью проникновения в нее.

В КРПГ быстро вошел   приток радикальных молодых рабочих, которые были с огромным энтузиазмом, но с очень малым опытом организации. Многие из новых членов в Берлинской секции имели лишь небольшие связи с довоенным рабочим движением.

Кроме того, Первая мировая война радикализировала многих художников и интеллектуалов (Ф. Юнг, поэт, H. Фогелер, член коммуны, Ф.Пфемферт, О.Канель, художники и т.д.), которые были привлечены в массе в КПГ, а затем в КРПГ. Большинство из них испытали катастрофические последствия. Как и буржуазная интеллигенция, которая повлияла на движение после 1968 года, они защищали индивидуалистическую точку зрения, и распространяли враждебность к организации, недоверие к централизации, федерализм и т.д. Это окружение было легко загрязнено и стало носителем мелкобуржуазной идеологии и поведения. В отличие от тех, которые описывают его как «мелкобуржуазное» с самого начала, мы не хотим дать негативный образ КРПГ. Тем не менее, влияние этой среды оставило свой след, и ложится тяжелым бременем на партии. Эти интеллектуальные круги помогли появиться идеологии до сих пор неслыханной в рабочем движении: «Пролеткульт» ( «Культ пролетариата». В то же время, они доказали, враждебность во всех теоретических углублениях).

 С самого начала марксистское крыло отличало себя от этих анти-организационных элементов.

Слабость в организационных вопросах вела к исчезновению организации

В этой статье мы не намерены внимательно изучить политические позиции в КРПГ (см. нашу книгу о Голландских Левых для более детального изучения этого вопроса).

Несмотря на свои теоретические недостатки, КРПГ обеспечила   ценный исторический вклад по парламентским и профсоюзным вопросам. Она была пионером в понимании причин, которые делают невозможной работу каким-либо способом в рамках профсоюзов в период капиталистического упадка; сами профсоюзы превратились в органы буржуазного государства. Она сделала то же самое в объяснении невозможности использования парламента в интересах трудящихся, поскольку он стал не более чем оружием в борьбе против рабочего класса. В вопросе о роли партии, КРПГ впервые выработала четкую позицию по вопросу о субституционизме*. В отличие от большинства Коммунистического Интернационала, она признала, что в этот новый период, массовые партии уже невозможны:

«7. Исторической формой для перегруппировки тех пролетариев, которые являются наиболее сознательными, ясными и наиболее готовыми к действиям, является партия.

(...) Коммунистическая партия должна быть программной, организованной и дисциплинированной в целом, как   единая воля. Она должна быть головой и руками революции. (...)

9. (...) В частности, она никогда не должна позволять своему членскому составу расти быстрее, чем это будет возможно, из-за мощности поглощения твердого коммунистического ядра» (КРПГ «Тезисы о роли партии в пролетарской революции», опубликованные в «Пролетарий»   №. 7, июль 1921).

Если выделить первый из этих программных вкладов КРПГ, то, несмотря на роковые недостатки, которые мы будем рассматривать здесь, это относится к наследию коммунистических левых. Но история КРПГ показала, что программной ясности по ключевым вопросам - не достаточно. Без достаточно четкого представления об организационном вопросе, только программная ясность не является гарантией выживания организации. Определяющим фактором является не только возможность принять твердую программную основу, но, прежде всего, способность строить организацию, защищать ее и дать ей силы для выполнения своей исторической роли. В противном случае она рискует разорваться  под действием ложной организационной концепции, и в неспособности противостоять превратностям классовой борьбы.

На учредительном съезде КРПГ, одним из первых пунктов повестки дня было заявление партии о непосредственном присоединении к Коммунистическому Интернационалу, не имея его, КРПГ спросила о приеме. Хотя ее цель, с самого начала, присоединиться к международному движению, в центре внимания, выраженного в ходе дискуссии, было ведение «борьбы с Союзом Спартака в Третьем в Интернационале».

В ходе обсуждения с представителями КПГ, они заявили: «Мы считаем, что реформистская тактика Союза Спартака находится в противоречии с принципами Третьего Интернационала, и мы будем работать для исключения Союза Спартака из Интернационала (из материалов учредительного съезда, цитируется   Бок, стр. 207).

В ходе этого обсуждения, та же мысль появилась снова и снова, как лейтмотив: «Мы не хотим слиться с Союзом Спартака, и мы будем бороться против него до конца (...) Наша позиция в отношении Союза Спартака ясна и проста: мы считаем, что те лидеры, которые были скомпрометированы, должны быть исключены из переднего края пролетарской борьбы, оставить открытым путь для масс, чтобы идти вместе после максимального списка программ. Было решено, что делегация из двух товарищей будет сформирована, чтобы представить устный доклад Исполнительному Комитету III-го Интернационала (там же).

Политическая борьба против оппортунистической позиции Союза Спартака, безусловно, была жизненно важной, но это враждебное отношение к КПГ было полным искажением приоритетов. Вместо направленности на всемерное разъяснение в рамках КПГ, с целью создания условий для объединения, преобладающие отношения были сектантскими, безответственными и деструктивными для обеих организаций. Это отношение особенно толкнуло к национально-большевистской тенденции из Гамбурга. Для КРПГ признание национально-большевистской тенденции в своих рядах, с самого начала   было катастрофой. Это течение было анти-пролетарским. Только его присутствия в КРПГ    было достаточно, чтобы серьезно уменьшить авторитет последней в глазах Коммунистического Интернационала [2].

Ян Аппель и Франц Юнг были названы в качестве делегатов на II съезд Коммунистического Интернационала, состоявшийся в июле 1920 [3].

 В ходе обсуждений с Исполнительным комитетом Коммунистического Интернационала (ИККИ), в котором они выдвинули   точку зрения КРПГ, они заверили Комитет, что национально-большевистское течение вокруг Вольффхайма и Лауфенберга, и «антипартийная» тенденция Отто Рюле, будут исключены из КРПГ. Существовала сильная конфронтация между точками зрения ИККИ и КРПГ по парламентскому и профсоюзному вопросам. Ленин только что завершил свою брошюру «Детская болезнь «левизны» в коммунизме». В Германии, партия не получила никаких известий от своих делегатов из-за блокады, и решила направить вторую делегацию в составе Отто Рюле и А.Мергеса. Они не могли сделать хуже.

 Рюле, по сути, представлял федералистское меньшинство, которое хотело растворить коммунистическую партию в системе Советов. Это меньшинство отказалось от любой централизации; неявно, оно также отвергало само существование Интернационала. После путешествия по России, где они были в шоке от последствий гражданской войны (Россия подверглась нападению со стороны 21 армии) и ничего не видели, кроме «режима осадного положения», они решили, не обращаясь к партии, вернуться, убежденные, что «диктатура большевистской партии является трамплином для появления новой советской буржуазии». Несмотря на настоятельные требования Ленина, Зиновьева, Радека, Бухарина, которые давали им право совещательного голоса, и призвали их принять участие в Конгрессе, они отказались. ИККИ пошел так далеко, чтобы предложил им место голосования (право голоса)   в Конгрессе: «Когда мы были уже в Петрограде, на обратном пути, Исполнительный комитет прислал нам еще одно приглашение на съезд, с заявлением, что КРПГ будут предоставлены места голосования, даже если она не выполнит ни одно из драконовских условий Открытого письма к КРПГ, и не обещала это сделать». В результате, Второй Съезд КИ проходил без рассмотрения критического голоса делегатов КРПГ. Наносящее повреждения влияние оппортунизма в КИ может внести себя и чувствовать все более легко. Работа в рамках профсоюзов, была одним из 21 условий для вступления в Коммунистический Интернационал, как императив, без сопротивления KРПГ этому оппортунизму, поворот к которому ощущается на съезде.

Кроме того, те критики    эволюции КИ не смогли объединиться в ходе Конгресса. Из-за этого разрушающего поведения делегатов КРПГ, не было международного единства и совместных действий. Возможность для плодотворной работы международной фракции была утеряна. По возвращении делегатов, течение, группирующееся вокруг Рюле был исключено за свои концепции и поведение, враждебное организации.

«Советовцы» не только отклонили пролетарскую политику организации, но и отрицали особую роль, которую партия должна играть в процессе развития классового сознания пролетариата (см. КРПГ «Тезисы о партии»), они также присоединились к хору буржуазной клеветы на русскую революцию. Вместо того, чтобы извлечь уроки из трудностей русской революции, они отвергли ее, назвав - двойной революцией (как пролетарской, так и буржуазной, и даже мелкобуржуазной). Поступая, таким образом, они подписали себе политический смертный приговор. Советовцы не только нанесли ущерб, отрицая роль партии в развитии классового сознания, они также ускорили разложение в революционном лагере, и укрепили общую враждебность по отношению к организации. После их раздробления и рассеивания, они были не в состоянии сделать какой-либо политической вклад. Это течение существует по сей день, сохранившись в основном в Голландии (хотя его идеология широко распространилась за пределы Нидерландов).

На первом текущем   съезде КРПГ в августе 1920, ее Центральный Комитет решил, что партия должна стремиться, не к борьбе с III-м Интернационалом, а к борьбе за торжество точки зрения КРПГ внутри него. Эта позиция была почти такая же, что и у Итальянских левых, но изменилась позже. Но видение «оппозиции» внутри КИ, а не международной фракцией, сделало невозможным разработать интернациональную платформу Коммунистической Левых.

В ноябре 1920 года после второго съезда КРПГ, третья делегация (в том числе Гортер, Шредер и Раш) уехали в Москву. КИ упрекал КРПГ в   ответственности за существование двух коммунистических организаций (КРПГ и КПГ) в пределах одной страны, и потребовал положить конец этой аномалии. Для КИ, исключение Рюле и национал-большевиков вокруг Вольффхайма и Лауфенберга, открывало путь к воссоединению двух течений и допускало перегруппировки с левым крылом Объединенной Социалистической партии (ОСПГ). Тогда, как КПГ и КРПГ решительно отклоняли   слияние двух партий, КРПГ в принципе отклоняла любую перегруппировку с левым крылом ОСПГ.

Несмотря на этот отказ принять позицию КИ, КРПГ был присвоен статус партии, симпатизирующей   III-му Интернационалу, с правом совещательного голоса (1).

Тем не менее, на Третьем Конгрессе КИ (с 26 июля по 13 августа 1921), делегация КРПГ вновь критикует позиции Коммунистического Интернационала. В своих многочисленных вмешательствах,   она сталкивается с оппортунистическим поворотом КИ с мужеством и решительностью. Но попытка построить левую часть во время съезда не удалась, поскольку ни один из тех - из Мексики, Англии, Бельгии, Италии и США - кто критиковал КИ, не были готовы к выполнению задачи международной фракции. Только голландская КРП и милитанты из Болгарии поддерживают позицию КРПГ. В конце концов, КИ ставит КРПГ ультиматум: или слиться с ОКПГ в течение трех месяцев, либо исключение, как представителя,    из Интернационала.

Как КПГ, год назад заставила замолчать критиков в своих собственных рядах, так   ошибка КИ имела серьезные последствия. Делегация КРПГ отказалась принять немедленное решение, не обращаясь к партии. КРПГ оказалась перед трудным и болезненным решением (которое она разделяет со всем левым коммунистическим течением):

- она может слиться с ОКПГ и способствовать развитию оппортунизма;

- или она может стать внешней фракцией Интернационала, с целью отвоевывания КИ и даже немецкой ОКПГ, надеясь, что другие важные фракции сформируются одновременно;

- или она сможет работать в перспективе, чтобы созрели условия для формирования нового Интернационала;

 - или, наконец, она может объявить, совершенно искусственно, образование IV Интернационала.

   С 21 июля 1921 года, руководство КРПГ позволило вовлечь себя в ряд поспешных решений. Несмотря на противодействие делегатов из Восточной Саксонии и Ганновера, несмотря на воздержание крупнейшего района (Большого Берлина), руководство партии толкнуло, путем принятия резолюции, к разрыву с III-м Интернационалом. Это решение было принято вне рамок съезда партии: еще более серьезным было решение работать в направлении «строительства коммунистического рабочего Интернационала». На чрезвычайном съезде КРПГ (11-14 сентября 1921) единогласно провозгласили немедленный уход  из КИ, как сочувствующей партии. В то же время, съезд считает, что все секции КИ окончательно потеряны: появление революционных фракций в рамках Интернационала уже не рассматривается, как возможность.

Это деформирование действительности, рассматривать разные партии в КИ, только как «политические вспомогательные подразделения» на службе у «Русского капитала». В своей поспешности, КРПГ не только недооценивает потенциал международной оппозиции в развитии оппортунизма в КИ, но и подрывает принципы, регулирующие отношения между революционными партиями. Это сектантское отношение было предвкушением, которое позднее было принято в других пролетарских организациях. Противник, казалось, не капитал, а в других группах, чей революционный характер отрицается.

Драма членовредительства

После исключения из КИ, другая слабость ложится тяжелым бременем на КРПГ. Ходе конференции, не только не удалось оценить соотношение классовых сил на международном уровне, конференция более или менее ограничивает себя анализом ситуации в Германии, чтобы подчеркнуть особую ответственность немецкого рабочего класса. Никто не был готов признать, что революционный международный прилив уходит. Вместо того чтобы извлечь уроки из отлива, и пересмотреть новые задачи на этот период, она заявила, что «ситуация более чем созрела для революции». Это не помешало большинству ее членов, особенно молодым бойцам, которые присоединились к движению после войны, отдалиться от партии.

Как мы покажем в другой статье, партия отреагировала на стоящую перед ней ситуацию, искусственным путем разработки тенденции к путчизму и индивидуальным действиям.

Вместо признания упадка классовой борьбы и терпеливой работы как фракция вне Интернационала, КРПГ стремились основать Коммунистический рабочий Интернационал (КРИ, нем. - KAI). Секции в Берлине и в Бремерхафене были против этого проекта, но остались в меньшинстве.

В то же время, в течение зимы 1921-22, крыло, группирующиеся вокруг Шредера, начало отвергать необходимость экономической борьбы. В период «смертельного кризиса капитализма» они рассматривали ее как оппортунистическую; только политическая борьба в постановке вопроса о власти должна быть поддержана. Иными словами, партия может выполнять свои функции только в революционные периоды. Это был новый вариант Советовской концепции! В марте 1922 года путем манипулирования процедурами голосования, Шредеру удалось завоевать большинство его тенденции, которая на самом деле не отражала реальное соотношение сил внутри партии. Район Большого Берлина - самым крупный по численности - ответил исключением Сакса, Шредера и Гольдштейна из партии за «поведение наносящее партии ущерб и их необузданные личные амбиции». Шредер, который принадлежал к «официальному» большинству ответил, исключением района Берлина, и переехал в Эссен, где создал «Эссенскую тенденцию». Отныне, было две KРПГ и две газеты с одноименным названием. Период персональных обвинений и клеветы начался. Вместо того, чтобы извлечь уроки из разрыва с КПГ в 1919 на Конгрессе в Гейдельберге, а также из исключения из КИ, как будто непрерывность провалов пользуется спросом! Концепция партии стала не более чем ярлыком, принятым каждым из расколов, ни один из которых не может похвастать более чем несколькими сотнями бойцов в лучшем случае.

Высота организационных самоубийств была достигнута тенденцией из Эссена образованием между 2 и 6 апреля 1922, Коммунистического Рабочего Интернационала (KAI).

Рождения КРПГ в апреле 1920 был слишком поспешным, без возможности фракционной работы вне КПГ, которая   не была исчерпана. Теперь было решено, только после выхода из КИ и после безответственного раскола, который привел к появлению двух тенденций, одной в Эссене и другой в Берлине, создать в спешке и из ничего новый Интернационал! Это была чисто искусственное создание, как будто основание организации было лишь вопросом воли. Это было совершенно безответственное отношение, что привело к новому провалу. Тенденция из Эссена раскололась в свою очередь в области производства на Советскую коммунистическую лигу (Kommunistischer Ratebund). В 1925 году, часть этой тенденции (Шредер, Рейхенбах) вернулись в СДПГ, а остальные ушли из левой политики вообще. Что касается Берлинской тенденции, она прожила немного дольше. В 1926 году она повернулась к левому крылу КПГ. На тот момент у нее было от 1500 до 2000 членов, а большинство местных групп (особенно в Руре) исчезло. Тем не менее, она снова выросла (примерно до 6000 человек) за счет перегруппировки с «Решительными Левыми» (Entschiedene Linke, исключенной из КПГ).

 После получения еще одного раскола в 1928 году, КРПГ имела   все меньше и меньше значения. Вся эта траектория показывает нам, что немецкие левые коммунисты имели неправильные организационные концепции, которые должны были оказаться роковыми для них. Их организационный подход был катастрофой для рабочего класса. После их исключения из КИ и фарса   создания КРИ, они были не в состоянии проводить любую работу, стоящую перед фракцией. Эта основную задачу взяли в свои руки Итальянские Левые.   Это произошло, чтобы доказать невозможное, чтобы извлечь уроки из революционной волны, и защищать их, если только эта организация останется в живых.

 Именно глубоко ошибочные идеи немецких левых по организационному вопросу, привели их к провалу и в конечном итоге к исчезновению: правда, буржуазные репрессии сделали все возможное ( сначала социал-демократия, затем сталинисты и фашисты) для истребления   Левых Коммунистов. Но была и их неспособность защитить и создать организацию, что   способствовало коренным образом их уничтожению и политической смерти. Контрреволюция победила окончательно. Именно поэтому крайне важно, чтобы революционеры сегодня, извлекли уроки из организационного опыта немецких левых и усвоили их, чтобы предотвратить то же фиаско, которое каждый раз повторяется.

КПГ имела неправильное понимание организации, что ускорило ее падение к оппортунизму

После 1919 года КПГ исключила всю свою оппозицию, и оказалась поймана в опустошительную нисходящую спираль оппортунизма. В частности, она начала работать в профсоюзах и в парламенте. Представленная, как чисто «тактическая» во время второго конгресса в октябре 1919, эта задача быстро стала «стратегической». Сделав вывод, что революционная волна не распространяется, и даже идет на отступление, КПГ «полна иллюзиями», пыталась «идти к» тем «отсталым» рабочим, которые все еще оставались в профсоюзах, для создания «единого фронта» на заводах. В декабре 1920 года партия объединилась с центристской ОСПГ, в надежде получить большее влияние путем создания массовой партии. Благодаря некоторым успехам на парламентских выборах, КПГ все больше и больше поверила в свои собственные иллюзии, полагая, что «чем больше голосов мы выиграем на выборах, тем больше наше влияние на рабочий класс».

Она закончила, требуя от партии бойцов стать членами профсоюза. Это оппортунистическое падение ускорилось еще больше, когда партия открыла дверь национализму. Хотя справедливо выгрузили национал-большевиков за дверь в 1919 году, то с 1920-21 года пустили националистические элементы обратно через окно.

Ее отношение к KРПГ было непреклонным. Когда Интернационал признал за последней право совещательного голоса в ноябре 1920 года, КПГ наоборот призвала к ее исключению.

После борьбы 1923 года, с приходом сталинизма в России, процесс, который, сделал КПГ пресс-секретарем Русского государства, ускоряется. В 1920-е годы КПГ стал одним из верных учеников Москвы. Хотя, с одной стороны, большинство КРПГ отклонило весь опыт России, с другой стороны, КПГ полностью потеряла критическое чувство! Ее ложное представление об организации окончательно ослабило внутренние силы против развития оппортунизма.

«Немецкая революция»: история слабости партии

Совершенно очевидно, что немецкому рабочему классу не хватало достаточно сильной партии на его стороне. Понятно, что в ходе первого этапа борьбы (ноябрь / декабрь 1918), влияние Спартаковцев было относительно слабым, и неспособность вновь образованной КПГ предотвращать провокации со стороны буржуазии, было серьезным поражением. На протяжении 1919 года, рабочий класс заплатил за слабость партии. В волне борьбы, которая развернулась в различных частях страны после 1919 года, КПГ не имела определяющего влияния. Ее влияние было сокращено в дальнейшем в результате раскола в партии после октября 1919 года. В марте 1920 года, когда рабочий класс массово отреагировал против путча Каппа, КПГ вновь не удалось быть на высоте.

После того как мы подчеркивали как трагедию для рабочего класса слабость партии, мы могли бы сказать, что мы, наконец, нашли причину поражения революции в Германии.

Это, конечно, верно, что мы не должны повторять ошибок, сделанных революционерами в то время, особенно на уровне организации. Тем не менее, это само по себе не достаточно, чтобы объяснить поражение революции в Германии.

 Часто говорили, что партия большевиков вокруг Ленина дает пример того, как революция может победить, в то время как Германия предоставляет контр-пример слабости революционеров.

Но это не объясняет все, так как Ленин был действительно первым, настаивая: «В то время как было легко преодолеть вырождающуюся клику Распутина и Романовых, бесконечно труднее бороться с мощной и организованной бандой немецких империалистов, коронованных   или нет» (В. И. Ленин, Речь на Первом конгрессе ВМФ России, 22 ноября 1917). «Для нас было легче начать революцию, но это крайне сложно продолжить и завершить ее. И революция ставит перед огромными трудностями в стране промышленно развитой, как Германия, в стране с такой хорошо организованной буржуазией» (Ленин, Речь на конференции фабрично-заводских комитетов Москвы, 23 июля 1918). В частности, приводя войну к концу, под давлением рабочего класса, буржуазия переместила важный фактор в радикализацию борьбы. Когда кончилась война, несмотря на свою великолепную боеспособность, их нарастающее давление на заводах, их инициативу и организацию в Рабочие Советы, рабочие столкнулись с   высоко разработанным саботажем со стороны контрреволюционных сил, с центром в СДПГ и профсоюзах. 

Урок на сегодня очевиден: сталкиваясь с буржуазией, столь же умелой, как одна Немецкая -   мы можем быть уверены, что при очередной революции, весь правящий класс покажет как минимум тот же потенциал, и объединиться для борьбы с рабочим классом угрожая всеми возможными средствами - революционные организации не смогут выполнять свои обязанности, если они сами   не являются твердыми и организованными в международном масштабе. 

Предпосылкой для строительства партии являются - долгосрочные программные разъяснения и, прежде всего разработка твердых организационных принципов. Немецкий опыт очевиден: отсутствие ясности в марксистском методе функционирования неизбежно осуждает организацию на исчезновение.

Неудача немецких революционеров в строительстве реальной партии во время Первой мировой войны, имела катастрофические последствия. Не только сама партия распалась и потерпела крах, но во время контрреволюции, и даже в конце 1920-х годов, почти не   было организованных левых революционеров, чтобы их голоса были услышаны. Тишина царила над кладбищем Германии более 40 лет. Когда пролетариат поднял голову, снова в 1968 году, он был без этого революционного голоса. Одной из наиболее важных задач в подготовке к грядущей пролетарской революции является создание организации. Если это не будет сделано, поражение революции уже определено.

Вот почему борьба за строительство организации лежит в основе подготовки к революции завтрашнего дня.

Dv   

______________________

*Substitutionism - от латинского – субституция - [«подстановка»], в юридических терминах - 1) установление дополнительного закона; 2) уступка кому-л. своего права