В Европе, Соединенных Штатах и ​​практически везде в мире популистские или более традиционные крайне правые партии добиваются электоральных успехов, которые десятилетие назад казались немыслимыми. Это было наглядно продемонстрировано на европейских выборах в июне 2024 года: Rassemblement National (RN) во Франции, Alternative für Deutschland (AfD - Альтернатива для Германии) и Fratelli d'Italia (Братья Италии) добились впечатляющих результатов. В Великобритании партия Reform UK во главе с Найджелом Фараджем (главным сторонником Brexit) может поглотить на выборах значительную часть Консервативной партии, старейшей и наиболее опытной политической партии буржуазии. Во Франции партия RN Марин Ле Пен, как ожидается, выйдет на первое место на следующих выборах в законодательные органы, спешно объявленных президентом Макроном, и потенциально может впервые прийти к власти. И это на фоне того, как Трамп блестяще прошел праймериз Республиканской партии, превзошел все более стареющего Байдена в их последних дебатах и ​​серьезно угрожает вернуть Белый дом в ноябре следующего года...

Буржуазия теряет контроль над своим политическим аппаратом

Европейские выборы подтвердили реальность процесса ослабления, который затрагивает все политические аппараты буржуазии во всем мире, не только в наиболее хрупких странах на периферии капитализма, в самых видных государствах Латинской Америки, таких как Мексика, Бразилия и Аргентина, но и в сердце капитализма – в крупных демократических державах Западной Европы и Соединенных Штатах.

После Второй мировой войны и вплоть до начала 1990-х годов, несмотря на все более углубляющийся экономический кризис, буржуазия сохраняла определенную стабильность на политическом ландшафте, в котором большую часть времени доминировали двухпартийные системы, чередования или прочные коалиции, как это было, например, в Германии (СДПГ и ХДС), в Великобритании с тори и лейбористами, в Соединенных Штатах с демократами и республиканцами или во Франции и Испании с оппозицией левых и правых партий. В Италии главной политической силой, гарантировавшей стабильность государства на протяжении всего этого периода, была христианская демократия. Это позволило добиться относительно стабильного парламентского большинства в рамках, казалось бы, хорошо отлаженной институциональной структуры.

Однако к концу 1980-х годов упадочный капитализм постепенно вступал в новую историческую фазу — фазу распада. Развал «советского» блока и усиливающееся разложение системы должны были обострить напряженность внутри различных национальных буржуазий и все больше влиять на их политический аппарат. Углубление кризиса и все более очевидное отсутствие какой-либо перспективы, в том числе для определенных слоев буржуазии и мелкой буржуазии, все больше подрывали «демократический авторитет» традиционных партий. С начала двадцать первого века эти элементы породили популистские движения, осуждающие «козни правящих элит», в сочетании с ростом воздержания от голосования и растущей электоральной нестабильностью.

Постепенно контроль буржуазии над политической системой начал давать трещины. Во Франции после «принудительного сожительства» усилия Макрона по противодействию росту RN привели к краху дискредитированной Социалистической партии и раздробленности традиционной правой партии. В Великобритании буржуазия попыталась восстановить популистское движение за Brexit через Консервативную партию, что привело к ее нынешней раздробленности. В Италии христианская демократия также рухнула, уступив место новым формированиям, таким как Forza Italia (уже возглавляемая популистским лидером Берлускони), а затем и целому ряду популистских и крайне правых движений у руля государства (Движение 5 звезд, Lega Сальвини, Fratelli d'Italia). В Нидерландах три из четырех партий в парламентском большинстве являются популистскими. В Соединенных Штатах, начиная с Буша-младшего и его администрации, популистские тенденции все больше подрывают Республиканскую партию (например, Движение чаепития) и привели к захвату партии популистом Трампом.

С ускорением распада в последние годы, особенно после пандемии Covid-19, популистская волна вынуждает все больше и больше государств примиряться с буржуазными фракциями, отмеченными иррациональностью, непостоянством и непредсказуемостью. Таким образом, популизм является наиболее карикатурным выражением разложения капиталистического способа производства.

Рост популизма, таким образом, не является результатом преднамеренного маневра правящего класса[1]. Брожение среди наиболее «рациональных» фракций буржуазии перед лицом популистского подъема выражает их истинную тревогу. Хотя популизм по сути своей «один из них», а его ксенофобская и ретроградная риторика, по сути, является зловонным концентратом идеологии буржуазного класса (индивидуализм, национализм, господство посредством насилия...), доступ популистских партий и их совершенно иррациональных и некомпетентных лидеров к штурвалу государств может лишь еще больше усложнить управление интересами каждого национального капитала и усугубить хаос, который уже распространяется по всей планете.

Популизм — продукт и ускоритель хаоса и глобальной нестабильности

Рост популизма в нескольких странах подтверждает то, что ИКТ уже проанализировало в Тезисах, посвященных анализу исторического периода распада, в которых мы подчеркивали «растущую неспособность буржуазии контролировать развитие политической ситуации. Это очевидное следствие прогрессирующей утраты правящим классом контроля над его собственным экономическим аппаратом, инфраструктурой общества... Отсутствие каких-либо перспектив (помимо дальнейшего заделывания брешей в экономике), способных стать основой мобилизации правящего класса, с одной стороны, и отсутствие – пока еще – непосредственной угрозы выживанию этого класса со стороны пролетариата, с другой стороны, порождают в среде буржуазии, в особенности, в ее политическом аппарате, усиливающуюся тенденцию к падению дисциплины и торжеству принципа «каждый за себя»»[2].

Это неизбежное наступление капиталистического распада также объясняет провал мер, принятых традиционными партиями буржуазии для остановки роста популизма[3]. Например, британская буржуазия попыталась перенаправить катастрофу «Brexit», заменив Бориса Джонсона и Лиз Трасс на более ответственного премьер-министра Риши Сунака в 2022 году. Но «надежный» Сунак ответил на поражение на местных выборах переносом всеобщих выборов, что многие аналитики назвали «политическим самоубийством» для тори, некогда олицетворявших самую умную и опытную буржуазию в мире. То же самое можно сказать и о Макроне, которого годами поддерживали все политические силы французской буржуазии (включая левых, которые голосовали за него, помнится, с «прищепкой для одежды на носу», чтобы не допустить прихода к власти Ле Пен) и который, поспешно распустив Национальное собрание, потенциально прокладывает путь к RN и, что бы ни случилось, к непредсказуемости и хаосу. Эта политика выжженной земли полностью противоречит интересам фракций, претендующих на наибольшую ответственность в политическом аппарате, о чем свидетельствуют раскол в правых партиях и поспешное формирование Нового народного фронта слева, курс которого неясен. Наконец, в Соединенных Штатах отстранение Трампа от власти в 2020 году не помогло Республиканской партии найти другого, более «предсказуемого» кандидата. Демократическая партия также не знала, как реагировать, и теперь вынуждена полагаться на 81-летнего Байдена, чтобы остановить Трампа.

Тот факт, что лидеры основных капиталистических государств играют в покер, ввязываясь в безответственные авантюры с непредсказуемыми результатами, в которых конкретные интересы каждой клики или даже каждого отдельного человека превалируют над интересами буржуазии в целом и глобальными интересами каждого национального капитала, свидетельствует об отсутствии перспективы, о преобладании принципа «каждый сам за себя».

Последствиями такой динамики потери контроля над ситуацией станет значительное ускорение глобального хаоса и нестабильности. Если первое избрание Трампа уже ознаменовало усиление нестабильности в империалистических отношениях, то его переизбрание будет означать значительное ускорение глобального империалистического хаоса, например, за счет пересмотра поддержки США Украины или безоговорочной поддержки политики выжженной земли Нетаньяху в Газе. Возвращение Трампа на пост президента приведет к дальнейшей дестабилизации институтов и, в целом, к фрагментации ткани общества, как и штурм Капитолия в январе 2021 года. Экономический кризис также может усугубиться, при этом усилится протекционизм не только против Китая, но и против Европы.

Это также окажет серьезное влияние на Европейский союз (ЕС), который также разрывается на части растущей напряженностью из-за войны на Украине и конфликта в секторе Газа, что можно увидеть, в частности, в ссоре между Францией и Германией из-за отправки войск на Украину. Эта напряженность, вероятно, усилится с ростом популистских сил, которые, как правило, менее враждебны к режиму Путина и менее склонны поддерживать Украину в финансовом и военном отношении. Более того, политика жесткой экономии ЕС (ограничение бюджетных дефицитов, долгов и т. д.) также вступает в противоречие с экономическим и социальным протекционизмом, за который выступают популисты во имя «национального суверенитета».

Буржуазия пытается обратить последствия своего распада против пролетариата

С какими бы трудностями ни сталкивались различные буржуазии в сохранении контроля над своим политическим аппаратом, они пытаются всеми силами использовать их, чтобы блокировать развитие борьбы рабочих, противостоять рефлексии внутри пролетариата и, таким образом, предотвратить развитие сознания внутри него. Для этого они могут рассчитывать на левых, которые задействуют весь свой идеологический арсенал и выдвигают ложные альтернативы. В Англии Лейбористская партия представляет себя как «ответственную» альтернативу, призванную остановить беспорядки, вызванные безответственным отношением к Brexit со стороны сменяющих друг друга правительств Тори. Во Франции, столкнувшись с непредсказуемым решением Макрона назначить выборы, подавляющее большинство буржуазных сил, как традиционных, так и более радикальных левых, объединились в «Новый народный фронт», чтобы противостоять подъему ультраправых. Используя противостояние между секторами буржуазии перед лицом роста популизма и ультраправых, они пытаются отвлечь пролетариат от единственной борьбы, которая может привести к освобождению человечества через свержение капиталистической системы, и продвигают ложную перспективу защиты демократии. В то время как голосование мобилизует рабочих как атомизированных «граждан», левые представляют результаты выборов как отражение состояния классового сознания. Буржуазия часто демонстрирует карты, показывающие рост популистских голосов в районах проживания рабочего класса, чтобы вбить в сознание мысль о том, что рабочий класс – причина роста популизма, что это толпа невежд, у которых нет будущего. Это также сеет семена раскола между рабочими из этнических меньшинств, которые якобы являются жертвами «привилегированных, белых» рабочих.

Поэтому очевидно, что возросшие политические трудности для буржуазии ни в коем случае не означают возможности для пролетариата использовать их для развития собственной борьбы. Эта ситуация ни в коем случае не приведет к автоматическому усилению рабочего класса. Напротив, это возможность, используемая и идеологически эксплуатируемая правящим классом.

Пролетариату необходимо политизировать свою борьбу, но не так, как это делают левые силы капитала, принимая на себя обязательства по защите буржуазной «демократии». Напротив, он должен отказаться от участия в выборах и бороться на своей собственной классовой территории, против всех фракций и проявлений капиталистического мира, которые угрожают обречь нас на уничтожение и варварство.

Валерио

1 июля 2024 года

Примечания:

[1] См. Как буржуазия организуется, International Review № 172 (2024): https://fr.internationalism.org/content/11369/comment-bourgeoisie-sorganise

[2] Тезисы о распаде, International Review 107: https://ru.internationalism.org/content/raspad-poslednyaya-stadiya-upadka-kapitalizma

[3] Нет принципиальной разницы между популистами и крайне правыми и классическими партиями буржуазного государства. Риторика может быть более резкой или циничной. Первые часто выпускают свою расистскую желчь, в то время как вторые передают закрытие своих границ режимам-истязателям, таким как Турция или Марокко. Популисты часто отрицают изменение климата. «Ответственные» партии не столь грубы, но все, на что они готовы, — это на «выходки», вроде недавнего саммита по климату в Дубае.