24 февраля 2022 года Россия начала «спецоперацию» против Украины, задуманную как блицкриг[1] с севера и востока, с намерением сменить правительство в Киеве и оккупировать Донбасс, Запорожье и Херсон. В ответ украинское государство объявило о военной мобилизации населения, и среди крупнейших западных держав была начата демократическая кампания в поддержку защиты Украины. Все это наводило на мысль, что это всего лишь «ограниченная» операция, как оккупация Крыма в 2014 году.

Сегодня же ситуация больше похожа на ту, которую описала Роза Люксембург в начале своей брошюре Юниуса о Первой мировой войне: «поезда рекрутов уже не сопровождаются более громким восторгом бегущих за ними молодых женщин, солдаты уже не приветствуют народ радостной улыбкой из окон своих вагонов... Погруженное в августе и сентябре патриотически настроенное пушечное мясо гниет в Бельгии, Вогезах, в Мазурах на полях, удобренных мертвыми костями, на которых мощно расцветает прибыль... Города превращаются в кучи мусора, деревни – в кладбища, поля в пустыни, население в нищих, церкви в конюшни… Пристыженное, обесчещенное, по колена в крови, запачканное грязью стоит перед нами буржуазное обществ».

Война на Украине проявляет все черты империалистической войны в условиях упадка капитализма и в особенности в период его распада.

Война стремится стать постоянной и тем самым выражает тенденцию войны стать образом жизни капитализма

После Первой мировой войны (4 года) и особенно после Второй мировой войны (5 лет) война не прекращается, вызывая в целом гораздо больше смертей и разрушений, чем в двух мировых войнах: Корейская война (3 года; хотя она была ложно остановлена перемирием, означавшим временное прекращение, а не окончание войны); Вьетнам (20 лет); Иран-Ирак (8 лет); Афганистан (20 лет); Иракская война (8 лет); Ангольская война (13 лет); 1-я и 2-я Конголезские войны (1 год и 5 лет)... На сегодня в мире насчитывается около 183 вооруженных конфликтов с момента окончания Второй мировой войны.

Война на Украине продолжается уже почти два года[2] и сейчас находится в состоянии стагнации после провала украинского контрнаступления, что может быть лишь прелюдией к дальнейшей эскалации. Действительно, с момента российской оккупации Крыма в 2014 году война в Донецке не прекращалась. Но помимо этого, в результате столкновения между расширением НАТО до порога Москвы и сопротивлением Российской Федерации этому давлению, конфронтация закладывает основы для постоянных и эскалационных боевых действий: «Украина создала впечатляющую боевую мощь благодаря десяткам миллиардов долларов помощи, широкой подготовке и разведывательной поддержке Запада. Украинские вооруженные силы смогут поставить под удар любую оккупированную Россией территорию. Более того, Киев сохранит способность атаковать саму Россию, что постоянно демонстрируется на протяжении последнего года. Конечно, российская армия также способна угрожать безопасности Украины. Несмотря на то, что вооруженные силы страны понесли значительные людские и материальные потери, на восстановление которых уйдут годы, их потенциал остается внушительным. И, как они ежедневно демонстрируют, даже в своем нынешнем плачевном состоянии они все еще могут причинить значительную смерть и разрушения украинским военным и гражданскому населению»[3].

Война на Украине также подтверждает тенденцию к более прямому вовлечению центральных стран капитализма в империалистическую войну. По сути, эта война означает новое возвращение войны в Европу с 1945 года, уже проявившееся в Балканской войне 1990-х годов. В ней также сталкиваются две крупнейшие страны Европы, включая вторую по величине ядерную державу мира.

Более того, в этой войне напрямую участвуют крупные европейские державы[4] и Соединенные Штаты, которые помогают ее финансировать, поставляют оружие и проводят военную подготовку[5]. Поэтому неудивительно, что эта война вызывает призрак мировой войны:

«До российского вторжения многие считали, что войны между великими державами XXI века, если они состоятся, не будут напоминать войны прошлого. Они будут вестись с использованием передовых технологий нового поколения, включая автономное оружие. Они будут происходить в космосе и киберпространстве; присутствие солдат на передовой, вероятно, не будет иметь большого значения. Вместо этого Западу пришлось признать, что это новая война между государствами на европейской земле, которую ведут большие армии за территории площадью в несколько квадратных километров. И это лишь один из многих способов, которыми вторжение России напоминает две мировые войны. Как и те войны, эта была подогрета национализмом и нереалистичными ожиданиями того, как легко будет одолеть врага. Бои шли как в гражданских районах, так и на передовой, опустошая города и изгоняя людей из своих домов. Война потребовала огромных ресурсов, и правительства, участвовавшие в ней, были вынуждены привлекать призывников и, в случае России, наемников. Конфликт привел к поиску новых и более смертоносных видов оружия, что чревато опасной эскалацией. Эта ситуация ощущается и во многих других странах»[6].

Тотальная война

Другой характеристикой войн в период упадка (и тем более в нынешней завершающей фазе распада) является то, что они требуют мобилизации всех ресурсов страны и вовлечения всего населения на фронт или в тыл. СМИ настаивали на том, что и в России, и на Украине, пока на фронте шла война, в тылу жизнь продолжалась как обычно – в Москве или Киеве. Это только половина правды. Это правда, что, особенно в России, на фронт отправляли в основном наемников Вагнера и кадыровцев[7] и что призыв пока тщательно избегал мест, где сосредоточен пролетариат: «Кремль непропорционально часто прибегает к набору солдат из беднейших регионов России, где проживает большое количество этнических меньшинств, в том числе из бывших мятежных республик, таких как Чечня, и таких провинций, как Бурятия и Тува. В Туве, например, один из каждых 3300 взрослых погиб в боях на Украине (по сравнению с Москвой, где этот показатель составляет 1 на каждые 480 000 взрослых)»[8].

Верно и то, что необходимо, насколько это возможно, сохранять производство: на Украине, например, компании имеют право «спасать» от призыва до 50% своих менеджеров и квалифицированных рабочих (взамен они облегчают набор остальных 50%, угрожая им увольнением) и что оба правительства заинтересованы в сохранении подобия «нормальности» в тылу.

Но война была прежде всего тотальной, варварство свирепствовало на фронтах и среди гражданского населения. С самого первого дня войны Зеленский запретил взрослым мужчинам боеспособного возраста покидать страну, но это не помешало сотням тысяч из них сопровождать 8 миллионов украинских беженцев за границу, а десяткам тысяч – тайно бежать от мобилизации. В России после частичной мобилизации в сентябре 2022 года правительство смогло призвать в армию любого гражданина, достигшего боевого возраста, что сразу же привело к бегству из страны около 700 000 мужчин и, несомненно, еще большего числа впоследствии.

На линии фронта «западные спецслужбы подсчитали, что во время самых тяжелых боев Россия регистрирует в среднем более 800 погибших и раненых в день, а украинские официальные лица признали пиковые потери от 200 до 500 человек в день на украинской стороне». Россия уже потеряла в этой войне больше солдат, чем за десять лет боев в Афганистане»[9].

Согласно официальным американским источникам, в середине августа этого года газета New York Times оценила число погибших, раненых и покалеченных в ходе войны примерно в 500 000 человек, включая 70 000 погибших и 120 000 тяжелораненых с украинской стороны[10], где имеются более достоверные данные. По данным украинских источников, российские войска пополняются за счет освобожденных заключенных, которых шантажом заставили пойти на войну. Офицеры их презирали и отправляли умирать на передовую, не заботясь ни о раненых, ни тем более об убитых.

Что касается гражданского населения, то с момента первого российского нападения в пригородах Киева, а затем в Буче были обнаружены массовые захоронения убийств и пыток, свидетельствующие о сотнях казней без суда и следствия, изнасилованиях женщин и детей, что было использовано в целях антироссийской военной пропаганды. Непрекращающиеся бомбардировки разрушают дома и основную инфраструктуру, приводят к огромному количеству жертв. Целые города, такие как Мариуполь, были полностью разрушены. Ракетный дождь не прекращается не только на восточном фронте, но и в Киеве. Под серьезной угрозой оказались железнодорожные вокзалы (Краматорск, апрель 2022 года), кафе и рестораны, больницы, родильные дома, электростанции и даже атомные электростанции, такие как Запорожье.

Ежедневно обе стороны выпускают десятки тысяч снарядов[11], сеющих ужас и разрушения, когда они взрываются, но также и тогда, когда они не взрываются, поскольку остаются угрозой, способной продолжать убивать и калечить. Кассетные бомбы, поставленные Соединенными Штатами в последние месяцы, как следует из их названия, взрываются одновременно с засеиванием всей территории взрывчаткой. Украина сегодня является одной из стран, где находится наибольшее количество наземных мин в мире: противопехотных и противотанковых, которые взрываются, когда на них наступают, а также когда мимо проезжают автомобили или автобусы с бегущими мирными жителями. Отступающие российские войска устанавливают мины повсюду и устраивают ловушки, оставляя взрывчатку на трупах в заброшенных домах, а украинская армия минирует линию фронта, чтобы помешать русским наступать. Мины повсюду сбрасываются ракетами или беспилотниками:

«Около 174 000 квадратных километров Украины предположительно напичканы минами и неразорвавшимися боеприпасами. Это площадь размером с Флориду, или около 30% территории Украины. Эта оценка учитывает районы, оккупированные Россией после полномасштабного вторжения, а также территории, отвоеванные от Харьковской области на востоке до пригородов Киева, таких как Буча. По данным Human Rights Watch, мины были обнаружены в 11 из 27 областей Украины»[12].

Не говоря уже об экологических последствиях войны, о которых мы уже упоминали: «В особо уязвимой стране были разбомблены химические заводы. Украина занимает 6% территории Европы, но содержит 35% ее биоразнообразия, около 150 охраняемых видов и многочисленные водно-болотные угодья»[13].

Вот какой образ недавно нарисовали журналисты в Кривом Роге, крупном промышленном центре недалеко от Запорожья, седьмого по величине города страны: «Очереди у призывных пунктов исчезли. Сегодня каждый знает, что такое повседневная жизнь солдата. Уже не редкость увидеть искалеченных войной солдат на окраинах автовокзалов в средних городах»[14].

Но главной жертвой войны стал рабочий класс. Семьи рабочих подвергались бомбардировкам в тылу, их вербовали с заводов для отправки на фронт, подвергали шантажу с целью увольнения, как и русских заключенных. Более того, после мобилизации они потеряли свою зарплату, которую обменяли на мизерное ежемесячное жалование в 500 евро, выдаваемое солдатам на фронте. Кроме того, государство отказалось от страхования раненых и покалеченных. Для тех, кто остался на работе, в июле 2022 года Рада (украинский парламент) одобрила приостановку действия большинства законов, регулирующих трудовой кодекс, произвольно предоставив руководству компаний свободу в переговорах о зарплате и увольнениях.

Экономика на службе войны

В империалистических войнах упадка (а также, конечно, в нынешней финальной фазе распада) война не служит экономике, в отличие от периода подъема капиталистической экспансии в XIX веке, когда колониальные войны сделали возможным глобальную экспансию капитализма или когда национальные войны создали основу для капиталистического развития. В настоящий период экономика находится на службе войны[15] и это подтверждается войной на Украине, начиная с России.

В своем интервью в конце года Путин похвастался ростом производства в России на 3,5%, но эта цифра в значительной степени отражает рост военного производства:

«Кремль выбрасывает бытовую мебель из окна, увеличивая свой военный бюджет на 68% в период до 2024 года. Оборонная промышленность готовится быстро снабжать линию фронта. Расследование украинского СМИ «Схемы», основанное на спутниковых наблюдениях, показывает строительство или расширение нескольких ключевых заводов в российской военно-промышленной системе. В аэрокосмической отрасли это Казанский завод имени Горбунова (производство бомбардировщиков Ту-16, Ту-22 и Ту-160), Иркутский завод (истребители Су-30) и Екатеринбургский завод (двигатели и редукторы для военных вертолетов Ми-24 и Ка-52). Свои промышленные мощности развили также машиностроительные заводы в Дубне (ракеты Х-22, Х-55 и Х-101) и Кронштадте (военные беспилотники «Орион» и «Гелиос»), а также «Калашников» (боеприпасы для боевых аппаратов «Зала», «Ланцет» и «Италмас»)»[16].

По официальным данным, доходы населения за последнее десятилетие упали на 10 %, а экономическая ситуация в стране напоминает сталинский СССР времен распада восточного блока, одной из главных причин которого как раз и была экономическая стагнация и отсталость:

«Экономика страны находится в состоянии стагнации, в ней мало источников стоимости, кроме добычи и экспорта природных ресурсов. Вся система пронизана коррупцией, в ней доминируют государственные или контролируемые государством предприятия, все из которых неэффективны, а международные санкции ограничивают доступ к капиталу и технологиям. Россия борется за развитие, удержание и привлечение талантов; государство недостаточно финансирует научные исследования, а бюрократическая бесхозяйственность препятствует технологическим инновациям. В результате по большинству показателей научно-технического развития Россия значительно отстает от США и Китая. За последние четыре года военные расходы стагнировали, а к 2050 году ожидается сокращение населения на десять миллионов человек»[17].

Война также оказала серьезное влияние на экономику крупнейших европейских держав. США использовали войну, которую они помогли начать, не только для того, чтобы «обескровить» Россию и затруднить формирование союза с Китаем[18], но и для того, чтобы навязать европейским державам свою политику санкций против Российской Федерации и финансирование войны на Украине.

До сих пор мы подводили итоги почти двух лет этой войны, не делая различий между характеристиками войн в период упадка или их последней фазы распада; но на данном этапе следует отметить важное отличие, а именно тенденцию к принципу «каждый сам за себя», трудности Соединенных Штатов в навязывании дисциплины своим союзникам и в то же время невозможность для последних освободиться от американской опеки, а значит, и невозможность консолидировать империалистический блок. То, что СМИ называют «Западом», в отличие от «Глобального Юга», не является продолжением американского блока, противостоящего Восточному блоку во время холодной войны, а игра в подкидного дурака, в которой каждая сторона защищает свои интересы против других; это не что иное, как то, что на самом деле происходит и на «Глобальном Юге».

В начале войны Франция и Германия, в частности, пытались поддерживать диалог с Путиным и избегать американской политики втягивания Кремля в войну на истощение; но в итоге им пришлось соблюдать санкции и финансирование войны. Всего сумма, потраченная ЕС на военную помощь только Украине, оценивается в 5 млрд евро. Макрону пришлось перейти от утверждений о том, что у НАТО «смерть мозга», до выделения около 3 миллиардов евро на финансирование войны и отправку оружия на Украину, причем не без сопротивления, поскольку его военная помощь занимает пятое место, уступая даже Финляндии и Словакии.

Но наибольшее влияние санкции и война, несомненно, оказали на Германию: «До вторжения на Украину Европа импортировала 45% газа из России, в частности, Германия десятилетиями сопротивлялась американским предупреждениям о том, что такая зависимость от одной идеологически враждебной державы была безумием. Предсказуемо, что как только началась война, Владимир Путин обратился к поставкам газа как к оружию войны. С июня 2022 года поставки газа по "Северному потоку - 1", 1200-километровому трубопроводу, соединяющему российское побережье под Санкт-Петербургом с северо-востоком Германии, были сокращены до 40% от обычного уровня. В июле поставки сократились еще больше – до 20%. Газпром обвинил в этом "плановое техническое обслуживание и неисправное оборудование". К концу августа, когда цены на газ взлетели, транспортировка газа по "Северному потоку - 1" прекратилась вовсе»[19] . Затем произошел саботаж "Северного потока - 2", сначала политический со стороны ЕС, а затем путем взрыва[20]. Германии пришлось реорганизовать свои источники энергии, при этом возникла угроза нормирования. В ответ Шольц объявил о смене эпохи в политике безопасности страны, что означает политику интенсивного перевооружения. Этой политики придерживаются все страны ЕС: с февраля 2022 года расходы на оборону должны быть увеличены на 30 %.

Со своей стороны, Соединенные Штаты потратили около 250 миллиардов долларов по всему миру на вооружение и финансирование войны, а администрация Байдена в настоящее время пытается любой ценой заполучить еще 60 миллиардов долларов. Тем не менее, правительство США получило экономическую выгоду от санкций и сокращения энергоснабжения, которые позволили ему экспортировать свои собственные ресурсы.

На международном уровне блокада экспорта зерна из Украины (одного из четырех крупнейших производителей зерна в мире) и морского судоходства в Черном море вызвала голод в Африке и, вместе с расходами на вооружение и другими непроизводительными расходами, способствовала рост инфляции, особенно цен на продукты питания. Все это, помимо роста цен на энергоносители и значительного увеличения военных бюджетов, перекладывается на рабочих в виде жертв и заметного ухудшения условий жизни.

Иррациональность войны во времена распада

Группы в пролетарской политической среде бордигистской (различные Интернационалистические коммунистические партии) и даменистской (Интернационалистическая коммунистическая тенденция) традиций защищают точку зрения, согласно которой империалистическая война позволяет начать новый цикл накопления. Однако в конце Второй мировой войны Левые коммунисты Франции, от которых мы произошли, пришли к выводу, что при упадке капитализма война ведет только к уничтожению производительных сил:

«Война была для капитализма необходимым средством открытия возможностей дальнейшего развития в то время, когда эти возможности существовали и могли быть открыты только путем насилия. Точно так же и крушение капиталистического мира, исторически исчерпав все возможности развития, находит в современной войне – империалистической войне –  выражение этого развала, который, не открывая никаких возможностей дальнейшего развития производства, лишь поглощает в бездне производительные силы и с ускоряющейся скоростью накапливает разорение за разорением» [21].

И эта война полное тому подтверждение:

«Ни для России, которая начала боевые действия 24 февраля 2022 года, ни для Соединенных Штатов, которые более двух десятилетий пользовались ослаблением России после распада ее империи в 1989 году, чтобы продвигать расширение НАТО вплоть до границ этой страны. Если России удастся установить контроль над новыми частями Украины, она столкнется с огромными расходами на восстановление опустошенных ею регионов. Более того, в долгосрочной перспективе экономические санкции, введенные западными странами, еще больше ослабят и без того вялую экономику Украины. С западной стороны эти санкции также будут стоить немалых денег, не говоря уже о военной помощи Украине, которая уже исчисляется десятками миллиардов долларов. Фактически, нынешняя война является еще одной иллюстрацией анализа ИКТ вопроса о войне в период упадка капитализма и, в частности, в фазе распада, которая представляет собой кульминацию этого упадка»[22].

Действительно, как только что заявил сам Путин, «Украина не способна ничего производить»; Фактически, украинская экономика еще до войны была очень слабой. Например, после обретения независимости от СССР в 1991 году производство упало на 60%, а ВНП на душу населения – на 42%; за исключением именно востока – который сейчас является основным театром военных действий – Киева и северных областей, основное производство – сельскохозяйственное. Сегодня инфраструктура, такая как Крымский мост, разрушена, целые города лежат в руинах, а в некоторых местах, где было основное скопление рабочих, заводы сейчас производят лишь 25% своей мощности.

Ситуация в секторе производства и поставок энергоносителей характеризует состояние страны. Четыре атомные электростанции были остановлены, и Программа развития ООН (ПРООН) оценивает стоимость разрушений только в этом секторе в 10 миллиардов евро, в результате чего 12 миллионов человек оказались в энергетической бедности: «Прошлой зимой Украина пережила перебои с электричеством и отоплением по всей стране. Больницы были лишены электричества или были вынуждены прибегать к помощи собственных генераторов. По данным ПРООН, к апрелю мощности Украины по производству электроэнергии сократились на 51 % по сравнению с периодом, предшествовавшим российскому вторжению»[23].

Не хватает основной рабочей силы, особенно в сфере технологий и научных исследований, большинство работников которых бежали из страны или были призваны на фронт «Многие мужчины-профессора и студенты ушли в армию. Около 2 000 профессоров и исследователей не смогли продолжить работу. В некоторых университетах 30 % преподавателей уехали за границу или на другой конец страны. Шестьдесят три учебных заведения сообщают о нехватке преподавательского состава»[24].

В этих условиях трудно представить реконструкцию, которая положила бы начало новому циклу накопления, тем более в перспективе длительной установки на войну на Украине. Империалистическая война в период упадка капитализма уже сама по себе представляет этот аспект постоянного разрушения как образ жизни капитализма; но в фазе своего разложения, и особенно в последние годы, эта иррациональность принимает более высокий, выжженный характер со стороны различных империалистических партий.

В этой войне Россия разрушает инфраструктуру и производство и уничтожает население территории, на которую она претендует (Донбасс). Хотя одной из ее главных целей было не допустить присутствия НАТО на своих границах, с одной стороны, она подтолкнула Швецию и Финляндию к подаче заявки на вступление, а с другой стороны, вместо «нейтралитета» Украины, она сталкивается с вооруженной до зубов милитаризованной страной, оснащенной самой современной техникой, поставляемой всеми странами НАТО.

США, которые подтолкнули Путина к началу войны, чтобы «обескровить Россию» и ослабить ее возможный союз с Китаем, столкнулись с перспективой смириться с возможным поражением Украины (при поддержке НАТО и в первую очередь самих США). Это будет означать ослабление их имиджа как ведущей мировой державы в глазах союзников или приведет к эскалации войны с непредсказуемыми последствиями в случае прямого участия НАТО в конфликте или применения ядерного оружия. В то же время, вместо того чтобы война стала демонстрацией силы, которая навязала бы дисциплину всем соперникам и второ- и третьесортным державам, Соединенные Штаты столкнулись с войной на Ближнем Востоке, вызывающей позицией Израиля и возможностью вовлечения в конфликт других региональных держав, таких как Иран. И хотя до сих пор им удавалось отстаивать свои интересы в Европе, различные державы ЕС начали гонку вооружений, которая в один прекрасный день может позволить им противостоять этому давлению. Эта ситуация не осталась незамеченной американскими аналитиками:

«Длительный конфликт будет сохранять риск эскалации – либо применения Россией ядерного оружия, либо войны между НАТО и Россией – на высоком уровне готовности. Украина станет полностью зависимой в военном и экономическом отношении от поддержки Запада, что в конечном итоге создало бы бюджетные проблемы для западных стран и проблемы с боеготовностью их армий. Глобальные экономические последствия сохранятся, и США не смогут направить свои ресурсы на другие приоритеты, в то время как зависимость России от Китая увеличится. Длительная война также ослабит Россию, но выгоды не перевесят издержки».[25]

На самом поле боя эта тенденция к иррациональности выражается в стремлении воспроизвести в малых масштабах осады, такие как Сталинградская во время Второй мировой войны или Верденская во время Первой мировой войны[26], как в Бахмуте или Мариуполе, где под предлогом большей или меньшей стратегической ценности места проводились систематические разрушения, сопровождавшиеся гибелью и ранениями (в Бахмуте, по оценкам, сотни тысяч были тяжело ранены и более 50 000 убиты).

Положение рабочего класса

Украинский рабочий класс был очень ослаблен деиндустриализацией, последовавшей за распадом СССР, а также тяжестью идеологических кампаний, которые пытались втянуть его в борьбу между фракциями буржуазии во время «оранжевой революции»[27] (2004 г.), протестов Евромайдана (конец 2013 г.) и Крымской войны (2014 г.). Февральское объявление войны было встречено не рабочей мобилизацией, а массовым бегством беженцев. Хотя в последнее время в Киеве прошли женские демонстрации с призывами к возвращению солдат с фронта, а правительство Зеленского испытывает серьезные трудности с вербовкой солдат, нам не следует ожидать реакции рабочих на войну.

Что касается России, то, несмотря на информационную блокаду, кажется, что пролетариат в основных промышленных центрах страдает не столько непосредственно от призыва на военную службу и бомбардировок, сколько от усиления эксплуатации и репрессий на рабочем месте, а также от потери покупательной способности. Его реакция на ситуацию на данный момент остается неизвестной; но из имеющихся на данный момент фактов ясно, что ему потребуется некоторое время, чтобы созреть.

Поэтому неуместно ожидать, что пролетариат любой из двух заинтересованных стран ответит таким образом, чтобы положить конец войне.

С другой стороны, нынешняя борьба мирового пролетариата в основных странах также не является продуктом протеста против войны. Мировой пролетариат смог остановить Первую мировую войну, но его революционная борьба в России и Германии не была непосредственно продуктом реакции на войну, а развитием его борьбы за требования и его сознания перед лицом краха капитализма. Как только немецкой буржуазии удалось отделить борьбу против войны от революционной борьбы в тылу, «мир» был использован против революции.

Сегодня, начиная с лета гнева в Великобритании[28], рабочие в основных странах начали динамику борьбы в защиту своих условий жизни, что подтверждается, в частности, борьбой против пенсионной реформы во Франции и борьбой в США (в автомобильном секторе, в сфере здравоохранения и образования и т. д.). Борьба развивается, несмотря на войну на Украине, а участие различных стран в финансировании и отправке оружия на войну начинает подталкивать пролетариат к размышлениям об отношениях между жертвенностью и войной.

Хик Родс

29.12.2023

________________________

Примечания:

[1] Блицкриг; Немецкий термин, обозначающий быструю и энергичную военную кампанию, направленную на явную победу, позволяющую избежать тотальной войны (Википедия).

[2] Согласно исследованию Уппсальского университета (Швеция), основанному на конфликтах 1946–2021 годов, 26% войн между государствами заканчиваются менее чем за месяц, а 25% — за год; но это также показывает, что если конфликт длится более года, он имеет тенденцию затягиваться как минимум на десятилетие.

[3] «Война, в которой невозможно победить», статья Сэмюэля Чарапа (RAND Corporation), опубликованная в журнале Foreignaffs, июль/август 2023 года. Автор был членом группы планирования политики Государственного департамента США во время администрации Обамы.

[4] «Блок предоставил военную помощь Украине – впервые европейские институты напрямую оказали военную помощь (даже летальную) государству, положив конец своему нежеланию принимать военное участие в поддержке третьего воюющего государства» (« Как война на Украине заставила ЕС все переосмыслить», статья опубликована в The Guardian Weekly, 6 октября 2023 г.

[5] 18 государств-членов ЕС обучают украинских солдат (по данным The Guardian Weekly, там же).

[6] Статья Маргарет Макмиллан, заслуженного профессора международной истории Оксфорда «Как войны не заканчиваются», опубликованная в журнале Foreignaffers, июль/август 2023 г.

[7] Бойцы чеченского лидера Кадырова

[8] «Коварный путь к лучшей России», статья Андреа Кендалл-Тейлор и Эрики Франц, опубликованная в журнале Foreignaffs, июль/август 2023 года. Андреа Кендалл — старший научный сотрудник и директор Программы трансатлантической безопасности в Центре новой американской безопасности. С 2015 по 2018 год она занимала должность заместителя директора национальной разведки по России и Евразии в Национальном совете по разведке, входящем в состав Федерального разведывательного управления США. Эрика Франц — доцент кафедры политологии Мичиганского государственного университета.

[9] см. примечание 3

[10] Loin du front, la société ukrainienne coupée en deux, Le Monde Diplomatique, ноябрь 2023 г.

[11] Один из журналистов, ставших свидетелями осады Мариуполя до самого конца, рассказывает, что «в какой-то момент люди не знали, кого винить в бомбардировке, русских или украинцев» (Мучительный фильм разоблачает жестокость войны России на Украине, Vox-Voxmedia, о документальном фильме о взятии Мариуполя).

[12] «На Украине сейчас больше мин, чем где-либо еще на планете», Vox (Voxmedia).

[13] Ирина Ставчук, министр окружающей среды и природных ресурсов Украины, опубликовано в «Les guerres contre Nature», Le Monde, 11 июня 2022 г.

[14] См. примечание 7.

[15] См. доклад о международной ситуации на конференции коммунистов Франции, июль 1945 г., выдержки из статьи «50 лет назад: реальные причины Второй мировой войны», International Review 59: https://en.internationalism.org/content/3171/50-years-ago-real-causes-second-world-war

[16] «L'industrie d'armement russe monte en puissance», Le Monde, 4 ноября 2023 г.

[17] «Миф об упадке России», Майкл Кофман и Андреа Кендалл-Тейлор (Центр новой американской безопасности), Foreign Relations, ноябрь/декабрь 2021 г.

[18] См. Значение и влияние войны на Украине; International Review 169, 2022: https://en.internationalism.org/content/17207/significance-and-impact-war-ukraine

[19] Ссылка, упомянутая в примечании 3.

[20] Сейчас установлено, что эта диверсия имела украинское происхождение, хотя неясно, была ли она осуществлена с согласия правительства (см. Le Figaro International).

[21] Доклад о международном положении на конференции коммунистов Франции, июль 1945 г., выдержки опубликованы в «50 лет назад: реальные причины Второй мировой войны», International Review 59, там же.

[22] Милитаризм и распад (май 2022 г.), International Review 168, май 2022 г.: https://en.internationalism.org/content/17237/militarism-and-decomposition-may-2022

[23] «Украина опасается нового погружения в холод и тьму», — заголовок газеты Washington Post в среду, 11 октября 2023 г.

[24] «Украина, система образования занимает позицию», статья венгерского научного журнала Qubit, опубликованная в Courrier International 1275, 23-29 ноября 2023 г.

[25] См. примечание 2.

[26] Выражение «истечь кровью», использованное Хиллари Клинтон для описания целей Соединенных Штатов по отношению к России в этой войне, использовалось Эрихом фон Фалькенхайном, начальником штаба Германии, во время осады крепость Верден в Первой мировой войне против Франции, которую он хотел заставить истощить свои силы. Провал немецкого наступления привел к кровавой бойне с потерями 750 000 человек (убитыми, ранеными и пропавшими без вести), в том числе 143 000 немцев и 163 000 французов.

[27] Выборы в США и Украине – Растущий тупик глобального капитализма; International Review 120, 1 квартал 2005 г.: https://en.internationalism.org/ir/120_elections.html

[28] Борьба лета 2022 года в Великобритании, которая под лозунгом «Хватит значит хватит!» ознаменовала собой разрыв с 40-летней пассивностью после поражения забастовок шахтеров 1983 года, была названа «летом гнева»; этот термин отсылает к борьбе 1978-1979 годов, которую называли зимой недовольства.