1. Преамбула

В тексте ИКТ о перспективах, открывающихся в 2020-е годы[1], утверждается, что множественные противоречия и кризисы мировой капиталистической системы – экономические, медицинские, военные, экологические, социальные – все больше и больше сходятся вместе, взаимодействуя, создавая своего рода «вихревой эффект», который делает уничтожение человечества все более вероятным исходом. Этот вывод теперь стал настолько очевидным, что значительная часть правящего класса рисует аналогичную картину. Тревожный звоночек уже прозвучал в отчете ООН о человеческом развитии за 2021–2022 годы[2], но отчет Всемирного экономического форума «Глобальные риски», опубликованный в январе 2023 года, еще более откровенен и говорит о «поликризисе», с которым сталкивается человеческая цивилизация: «С началом 2023 года мир сталкивается с рядом рисков, которые кажутся одновременно совершенно новыми и до жути знакомыми. Мы стали свидетелями возвращения «старых» рисков — инфляции, кризиса стоимости жизни, торговых войн, оттока капитала с развивающихся рынков, широкомасштабных социальных волнений, геополитической конфронтации и угрозы ядерной войны — с которыми мало кто из бизнес-лидеров этого поколения и лиц, ответственных за разработку государственной политики, сталкивался. Они усугубляются относительно новыми изменениями в ландшафте глобальных рисков, включая неприемлемый уровень долга, новую эру низкого роста, низких глобальных инвестиций и деглобализации, спад человеческого развития после десятилетий прогресса, быстрое и неограниченное развитие технологий двойного назначения (гражданских и военных), а также растущее давление последствий изменения климата и амбиции в постоянно сужающемся окне для перехода к миру с температурой 1,5°C. Вместе они объединяются, чтобы сформировать уникальное, неопределенное и бурное десятилетие».

Это честный разговор буржуазии с самой собой о текущей ситуации в мире, даже если она продолжает пребывать в заблуждении относительно возможности поиска решений внутри существующей системы. И она будет продолжать продавать эти заблуждения населению планеты, опираясь на всевозможные политические партии и кампании протеста, предлагающие радикально звучащие программы, которые никогда не ставят под сомнение капиталистические общественные отношения, породившие надвигающуюся катастрофу.

Для нас, коммунистов, конечно, не может быть решения, которое не упраздняло бы капиталистических отношений и не закладывало бы основу общепланетарного коммунистического общества. И то, на что ВЭФ указывает как на еще один «риск» в предстоящий период — «широкомасштабные социальные волнения», — является, если отделить этот термин от различных буржуазных или межклассовых движений, которые он относит к этой категории, противоположным полюсом альтернативы, стоящей перед человечеством: международная классовая борьба, которая только и может привести к свержению капитала и построению коммунизма.

2. Исторические рамки

Буржуазия не способна обнаружить «поликризис» в неразрешимых экономических противоречиях, вытекающих из существующих антагонистических общественных отношений, а видит его причину в абстракции «человеческой деятельности»; не в состоянии она и определить их в последовательных исторических рамках. Для коммунистов, напротив, катастрофическая траектория развития мирового капитализма является результатом более чем столетнего упадка этого способа производства.

Война 1914-1918 годов и вызванная ею революционная волна привели к тому, что Первый конгресс Коммунистического Интернационала провозгласил, что капитализм достиг эпохи «внутреннего разложения», «войн и революций», предложив выбор между социализмом и падением в варварство и хаос. Поражение первых революционных попыток пролетариата означало, что события конца 1920-х, затем 30-40-х годов (величайшая в истории капитализма экономическая депрессия, еще более разрушительная мировая война, систематический геноцид и т.д.) склонили чашу весов в сторону варварства, а после Второй мировой войны последовавший конфликт между блоками США и России подтвердил, что упадочный капитализм теперь способен уничтожить человечество. Но упадок капитализма продолжал проходить ряд фаз: послевоенный экономический бум, возвращение открытого кризиса в конце 1960-х, возрождение международного рабочего класса после 1968 года. Последнее положило конец господству контрреволюции, преградило путь к новой мировой войне и открыло новый исторический курс на классовое противостояние, в котором был заложен потенциал для возрождения коммунистической перспективы. Но неспособность рабочего класса в целом развить эту перспективу привела к тупику в отношениях между классами, который стал все более очевидным в 1980-е годы. В этот период капитализм вступил в качественно новую, завершающую фазу эпохи упадка (которую мы называем фазой распада). Наиболее ярким ее проявлением стал крах старого империалистического порядка в 1989-1991 гг. То, что эта фаза характеризовалась нарастанием тенденции к хаосу в международных отношениях, стало дополнительным препятствием на пути к мировой войне, но это ни в коей мере не сделало будущее человеческого общества более безопасным. В «Тезисах о распаде», опубликованных в 1990 г., мы предсказывали, что распад буржуазного общества может привести к гибели человечества и без мировой войны между организованными империалистическими блоками, а через сочетание региональных войн, экологических разрушений, пандемий и социального коллапса. Мы также предсказывали, что цикл борьбы трудящихся 1968-1989 гг. подошел к концу и что условия нового этапа принесут рабочему классу серьезные трудности.

3. Ускорение распада

Нынешнее положение мирового капитализма дает яркое подтверждение этому прогнозу. 2020-е годы начались с пандемии Covid, за которой в 2022 году последовала война на Украине. В то же время мы стали свидетелями многочисленных подтверждений общепланетарного экологического кризиса (аномальная жара, наводнения, таяние полярных льдов, массовое загрязнение воздуха и океанов и т. д.). С 2019 года мы также переживаем новое погружение в экономический кризис, поскольку «лекарства» от так называемого финансового кризиса 2008 года обнаруживают свою ограниченность. Но если в предыдущие десятилетия правящему классу ведущих стран удавалось в какой-то мере сохранять экономику от воздействия распада, то сейчас мы наблюдаем «вихревой эффект», в котором все различные проявления распадающегося общества взаимодействуют друг с другом и ускоряют скатывание к варварству. Таким образом, экономический кризис ощутимо усугубился пандемией и карантином, войной на Украине и растущими издержками экологических катастроф; при этом война на Украине будет иметь серьезные последствия на экологическом уровне и во всем мире; конкуренция за истощающиеся природные ресурсы еще больше обострит военное соперничество и социальные восстания. В этой совокупности последствий империалистическая война, ставшая результатом сознательного выбора правящего класса, играет центральную роль, но даже последствия такого «природного» бедствия, как страшное землетрясение в Турции и Сирии, существенно усугубляются тем, что оно произошло в регионе, уже охваченном войной. Еще одним признаком социального распада является повальная коррупция политиков и предпринимателей: в Турции бездумная погоня за прибылью в местной строительной отрасли привела к игнорированию норм безопасности, которые могли бы значительно снизить число жертв землетрясения. Это ускорение и взаимодействие явлений распада знаменуют собой очередную трансформацию количества в качество в рамках этой заключительной фазы упадка, делая более ясным, чем когда-либо, что дальнейшее существование капитализма стало ощутимой угрозой выживанию человечества.

4. Влияние войны на Украине

Война на Украине тоже имеет длинную «предысторию». Это кульминация наиболее важных событий в империалистической напряженности за последние три десятилетия, в частности:

     – Крах в конце 1980-х годов блоковой системы, сложившейся после 1945 года, и развязывание межимпериалистических отношений по принципу «каждый сам за себя», что спровоцировало значительный упадок глобального лидерства США.

     – Появление в рамках этой новой глобальной «вольницы» Китая как главного империалистического соперника США с его долгосрочной стратегией создания мирового экономического фундамента для своего будущего империалистического господства. Реакция США на собственный упадок и подъем Китая заключалась не в отказе от участия в мировых делах, а наоборот. США начали собственное наступление, направленное на ограничение продвижения Китая, начиная с «поворота на Восток» Обамы и заканчивая торговой войной Трампа и более прямым военным подходом Байдена (провокации вокруг Тайваня, сбитие китайских шпионских шаров, формирование AUKUS, новая база США на Филиппинах и т. д.). Целью этого наступления является возведение стены вокруг Китая, блокирующей его способность развиваться в качестве мировой державы.

     – В то же время США продолжали продвигать постепенное окружение России посредством расширения НАТО с целью не только сдерживания и ослабления самой России, но, прежде всего, саботажа ее союза с Китаем. Ловушка, расставленная для России на Украине, стала последним ходом в этой шахматной партии, не оставив Москве иного выбора, кроме как нанести ответный военный удар, втягивая ее в войну, которая потенциально обескровит ее и подорвет ее амбиции как региональной и глобальной силы.

В тени этого глобального империалистического соперничества происходит расширение и усиление других областей конфликта, которые также связаны с борьбой между основными державами, но в еще более хаотичной форме. Многочисленные региональные державы все чаще играют в свою собственную игру, как в отношении войны на Украине, так и конфликтов в их собственном регионе. Так, Турция, член НАТО, выступает «посредником» от имени путинской России в вопросе поставок зерна, снабжая Украину военными беспилотниками и противодействуя России в ливийской «гражданской войне»; Саудовская Аравия бросила вызов США, отказавшись увеличить поставки нефти и тем самым снизить мировые цены на нефть; Индия отказалась соблюдать экономические санкции США против России. Тем временем война в Сирии, о которой почти не сообщалось в основных средствах массовой информации после вторжения на Украину, продолжает свои разрушительные действия, причем Турция, Иран и Израиль более или менее непосредственно вовлечены в бойню. Йемен стал ареной кровопролитных боев между Ираном и Саудовской Аравией, а приход к власти в Израиле крайне правого правительства подливает масла в огонь конфликта с ООП, ХАМАС и Ираном. По итогам нового американо-африканского саммита Вашингтон объявил о ряде экономических мер, прямо направленных на противодействие растущему участию России и Китая на континенте, который продолжает страдать от влияния украинской войны на поставки продовольствия и от всей мозаики региональных войн и напряженности (Эфиопия-Тыграй, Судан, Ливия, Руанда-Конго и т.д.), которые открывают двери для всех региональных и глобальных империалистических стервятников. На Дальнем Востоке Северная Корея, одна из немногих стран, напрямую поставляющих России оружие, бряцает оружием перед лицом Южной Кореи (в частности, новыми ракетными пусками, которые являются провокацией против Японии). А за Северной Кореей стоит Китай, реагирующий на растущее окружение со стороны США.

Дальнейшая цель войны США на Украине, явный разрыв с усилиями Трампа подорвать альянс НАТО, состояла в том, чтобы обуздать независимые амбиции своих европейских «союзников», вынуждая их соблюдать санкции США против России и продолжать вооружать Украину. Эта политика сплочения альянса НАТО имела определенный успех, поскольку Великобритания является самым активным сторонником военных действий Украины. Однако до воссоздания реального блока, контролируемого США, еще очень далеко. Франция и Германия — причем последняя больше всего теряет от отказа от своей традиционной «восточной политики», учитывая ее зависимость от поставок энергоресурсов из России, — по-прежнему непоследовательны в вопросе поставок оружия, которых требует Киев, — и настаивают на своих собственных дипломатических «инициативах» в отношении России и Китая. Тем временем Китай занял очень осторожную позицию в отношении войны на Украине, недавно обнародовав свой собственный «Мирный план» и не обеспечив Москву «смертоносной помощью», в которой она так отчаянно нуждается.

Таким образом, общие данные — даже если оставить в стороне вопрос о необходимой для этого мобилизации пролетариата в центральных странах — подтверждают мнение о том, что мы не движемся к формированию стабильных империалистических блоков. Но это ничуть не уменьшает опасности неконтролируемой военной эскалации, в том числе с применением ядерного оружия. С тех пор, как Джордж Буш-старший объявил о наступлении «Нового мирового порядка» после распада СССР, сами попытки США навязать этот «порядок» превратили их в самую мощную силу для увеличения беспорядка и нестабильности во всем мире. Эту динамику наглядно иллюстрирует кошмарный хаос, который продолжает царить в Афганистане и Ираке после вторжения США в эти страны, но тот же процесс имеет место и в конфликте на Украине. Таким образом, прижатие России к стене таит в себе опасность отчаянной реакции со стороны московского режима, включая применение ядерного оружия; с другой стороны, если режим рухнет, это может спровоцировать распад самой России, создав новую зону хаоса с самыми непредсказуемыми последствиями. Иррациональность войны в условиях упадка капитализма может быть измерена не только ее гигантскими экономическими издержками, которые далеко перевешивают любые возможности получения сиюминутных прибылей или реконструкций, но и быстрым крахом военно-стратегических целей, которые в период капиталистического упадка все больше вытесняют экономическую рациональность войны. После первой войны в Персидском заливе в нашем ориентировочном тексте «Милитаризм и Распад» (IR 64, первый квартал 1991 г.) мы предсказали следующий сценарий империалистических отношений в фазе Распада:

«В новый исторический период, в который мы вступили и который подтвердили события в Персидском заливе, мир предстает как огромная вольница, где в полной мере будет действовать тенденция «каждый сам за себя», где союзы между государствами будут далеки от стабильности, характерной для империалистических блоков, а будут определяться сиюминутными потребностями. Мир кровавого хаоса, в котором американский полицейский будет пытаться поддерживать минимальный порядок путем все более масштабного и жестокого применения военной силы».

Как показали последствия вторжений в Афганистан и Ирак в начале 2000-х годов, растущая зависимость США от своей военной мощи ясно показала, что, далеко не достигая этого минимума порядка, «империалистическая политика США стала одним из основных факторов глобальной нестабильности» (Резолюция о международном положении, XVII Конгресс ИКТ, (IR 130, III квартал 2007 г.), а результаты наступления США на Россию еще более наглядно показали, что «мировой полицейский» превратился в главный фактор усиления хаоса в планетарном масштабе.

5. Экономический кризис

Война на Украине – это еще один удар по капиталистической экономике, уже ослабленной и подорванной внутренними противоречиями и конвульсиями, вызванными ее распадом. Капиталистическая экономика уже находилась в состоянии замедления, отмеченного развитием инфляции, растущим давлением на валюты крупных держав и растущей финансовой нестабильностью (что нашло отражение в лопнувших пузырях на рынке недвижимости в Китае, а также криптовалютах и технологии). Война сейчас значительно усугубляет экономический кризис на всех уровнях.

Война означает экономическое уничтожение Украины, серьезное ослабление российской экономики из-за огромных затрат на войну и последствий санкций, введенных западными державами. Ее ударные волны ощущаются во всем мире, подпитывая продовольственный кризис и голод из-за резкого роста цен на предметы первой необходимости и нехватки зерна.

Наиболее ощутимым последствием войны во всем мире является взрывной рост военных расходов, который превысил 2 триллиона долларов. Все государства мира вовлечены в спираль перевооружения. Более чем когда-либо экономика подстраивается под нужды войны, увеличивая долю национального богатства, направляемую на производство орудий разрушения. Раковая опухоль милитаризма означает бесплодие капитала и ложится тяжелым бременем на торговые обмены и народное хозяйство, приводя к требованию все больших и больших жертв со стороны эксплуатируемых.

В то же время самые серьезные финансовые потрясения со времен кризиса 2008 года, вызванные серией банкротств банков в США (включая 16-й по величине банк в США), а затем Credit Suisse (2-й по величине банк страны), распространились в международном масштабе, в то время как массированное вмешательство центральных банков США и Швейцарии не помогло предотвратить риск распространения этого явления на другие страны Европы и другие рискованные сектора или остановить превращение этих неудач в «системный» кредитный кризис.

В отличие от 2008 года, когда банкротство крупных банков было вызвано их подверженностью субстандартным ипотечным кредитам, на этот раз банки ослабели в основном из-за своих долгосрочных вложений в государственные облигации, которые при резком повышении процентных ставок в целях борьбы с инфляцией теряют свою стоимость. Нынешняя финансовая нестабильность, хотя (пока) и не столь драматична, как в 2008 году, приближается к сердцу финансовой системы, поскольку обращение к государственному долгу – и, в частности, к Казначейству США, находящемуся в центре этой системы, – всегда считалось самым безопасным убежищем.

В любом случае, финансовые кризисы, какова бы ни была их внутренняя динамика и непосредственные причины, в конечном счете, всегда являются проявлением кризиса перепроизводства, который вновь проявился в 1967 г. и еще более усугубился под воздействием факторов, связанных с распадом капитализма.

Прежде всего война показывает триумф принципа «каждый сам за себя» и провал, даже конец, любого «глобального управления» на уровне координации экономики, реагирования на климатические проблемы и т. д. Эта тенденция «каждый сам за себя» в отношениях между государствами постепенно усилилась после кризиса 2008 года, а война на Украине положила конец многим экономическим тенденциям, описанным под названием «глобализация», которые продолжались с 1990-х годов.

Мало того, что способность основных капиталистических держав к сотрудничеству для сдерживания последствий экономического кризиса более или менее исчезла, но, столкнувшись с ухудшением состояния своей экономики и углублением мирового кризиса, США все чаще сознательно стремятся ослабить своих конкурентов. Это откровенный разрыв со значительной частью правил, принятых государствами после кризиса 1929 года. Это открывает путь к терра инкогнита, где все больше и больше царит хаос и непредсказуемые последствия.

США, убежденные в том, что сохранение их лидерства в борьбе с Китаем во многом зависит от мощи их экономики, которую война поставила в сильное положение на военно-политическом уровне, ведут наступление на своих соперников и на экономическом уровне. Это наступление ведется по нескольким направлениям. США — крупный победитель в «газовой войне», развязанной против России в ущерб европейским государствам, которые были вынуждены прекратить импорт российского газа. Добившись самообеспечения нефтью и газом благодаря начатой при Обаме долгосрочной энергетической политике, война подтвердила превосходство Америки в стратегической сфере энергетики. На этом уровне она заставила своих конкурентов обороняться: Европе пришлось смириться со своей зависимостью от американского сжиженного природного газа; Китай, который сильно зависит от импортируемых углеводородов, стал более хрупким, учитывая, что США теперь могут контролировать маршруты поставок в Китай. Теперь у США есть беспрецедентная способность оказывать давление на остальной мир на этом уровне.

Использование центральной роли доллара в мировой экономике, положение ведущей экономической державой мира, различные монетарные, финансовые и промышленные инициативы (от планов восстановления экономики Трампа до массовых субсидий Байдена продуктам «made in the USA», Закону о снижении инфляции и т. д.) повысили «устойчивость» экономики США, и это привлекает капиталовложения и перемещение промышленности на американскую территорию. США ограничивают влияние нынешнего мирового спада на свою экономику и переносят наихудшие последствия инфляции и рецессии на остальной мир.

Кроме того, чтобы гарантировать свое решающее технологическое превосходство, США также стремятся обеспечить передислокацию в США или международный контроль над стратегическими технологиями (полупроводниками), из которых они стремятся исключить Китай, одновременно угрожая санкциями против любого соперника их монополии.

Стремление США сохранить свою экономическую мощь приводит к ослаблению капиталистической системы в целом. Исключение России из международной торговли, наступление на Китай и разъединение двух их экономик, словом, декларируемая США воля изменить мирохозяйственные отношения в свою пользу, знаменует собой поворотный пункт: США оказываются фактором дестабилизации мирового капитализма и распространения хаоса на экономическом уровне.

Европа особенно сильно пострадала от войны, лишившей ее главной силы – стабильности. Европейские столицы страдают от беспрецедентной дестабилизации своей «экономической модели» и подвергаются реальному риску деиндустриализации и делокализации в сторону американской или азиатской зон под ударами «газовой войны» и американского протекционизма.

В частности, Германия представляет собой взрывоопасную концентрацию всех противоречий этой беспрецедентной ситуации. Прекращение поставок российского газа ставит Германию в ситуацию экономической и стратегической неустойчивости, угрожая ее конкурентоспособности и всей ее промышленности. Прекращение многосторонних отношений, от которых германский капитал выигрывал больше, чем какая-либо другая страна (к тому же избавив себя от бремени военных расходов), более непосредственно сказывается на ее экономической мощи, зависящей от экспорта. Кроме того, она рискует попасть в энергетическую зависимость от США, в то время как последние подталкивают своих «союзников» к участию в экономической /стратегической войне против Китая и отказу от китайских рынков. Поскольку этот рынок является жизненно важным для немецкого капитала, перед Германией встает громадная дилемма, которую разделяют и другие европейские державы в то время, когда ЕС сам находится под угрозой из-за тенденции стран-членов ставить свои национальные интересы выше интересов Союза.

Что касается Китая, то хотя два года назад его представляли как крупного победителя ковидного кризиса, это одно из наиболее характерных проявлений «вихревого эффекта». Уже страдая от экономического спада, сейчас он сталкивается с серьезными потрясениями.

С конца 2019 года пандемия, неоднократные блокировки и цунами инфекций, последовавшие за отказом от политики «нулевого ковида», продолжают парализовать китайскую экономику.

Китай оказался втянутым в глобальную динамику кризиса, а его финансовой системе угрожает лопнувший пузырь на рынке недвижимости. Упадок его российского партнера и нарушение «Шелкового пути» в Европу в результате вооруженного конфликта или царящего хаоса наносят значительный ущерб. Мощное давление США еще больше усугубляет его экономические трудности. И перед лицом экономических, медицинских, экологических и социальных проблем врожденная слабость сталинской государственной структуры является серьезным препятствием.

Далекий от того, чтобы играть роль локомотива мировой экономики, Китай является бомбой замедленного действия, дестабилизация которой чревата непредсказуемыми последствиями для мирового капитализма.

Основные зоны мировой экономики уже находятся в рецессии или собираются в нее погрузиться. Однако тяжесть кризиса, «который уже разворачивается на протяжении десятилетий, станет самым серьезным за весь период упадка, и его историческое значение выйдет за рамки даже первого кризиса этой эпохи, начавшегося в 1929 году»[2], не ограничивается масштабами этого спада. Историческая серьезность нынешнего кризиса знаменует собой продвинутый этап в процессе «внутреннего распада» мирового капитализма, провозглашенного Коммунистическим Интернационалом в 1919 году и вытекающего из общего контекста завершающей фазы упадка, основными тенденциями которого являются:

     – Ускорение разложения и множественное воздействие его последствий на капиталистическую экономику, которая уже деградировала;

     – Ускорение милитаризма в мировом масштабе;

     – Острое развитие принципа «каждый сам за себя» между народами на фоне все более острой конкуренции между Китаем и США за мировое господство;

     – Отказ от правил сотрудничества между нациями, чтобы противостоять противоречиям и конвульсиям системы;

     – Отсутствие локомотива, способного перезапустить капиталистическую экономику;

     – Перспектива абсолютного обнищания пролетариата в центральных странах, которая уже осуществляется.

Мы являемся свидетелями совпадения различных проявлений экономического кризиса и, прежде всего, их взаимодействия в динамике его развития: таким образом, высокая инфляция требует повышения процентных ставок; это, в свою очередь, провоцирует рецессию, которая сама по себе является источником финансового кризиса, приводя к новым вливаниям ликвидности, таким образом, даже увеличение долга, который и без того является астрономическим, является дополнительным фактором инфляции... Все это демонстрирует банкротство этой системы и ее неспособность предложить человечеству перспективу.

Мировая экономика движется к стагфляции - ситуации, характеризующейся воздействием перепроизводства и развязыванием инфляции в результате роста непроизводительных расходов (прежде всего, расходов на вооружение, а также непомерных затрат на ликвидацию последствий распада) и обращения к печатанию денег, что еще больше подпитывает долг. В условиях нарастающего хаоса и непредвиденных обстоятельств буржуазия не только демонстрирует свое бессилие: все, что она делает, ведет к еще большему ухудшению ситуации.

Для пролетариата всплеск инфляции и отказ буржуазии пополнить «спираль зарплаты-цены» резко снижают покупательную способность. Вдобавок к этому массовые увольнения, жесткие сокращения социальных бюджетов, атаки на пенсии предвещают бедность в будущем, которая уже является реальностью в периферийных странах. Все более и более широким слоям пролетариата в центральных странах будет все труднее и труднее добывать жилье, отопление, пищу и социальную помощь.

Буржуазия сталкивается с массовым дефицитом рабочей силы в ряде отраслей. Это явление, масштабы и влияние которого на производство являются чем-то новым, кажется кристаллизацией ряда факторов, объединяющих внутренние противоречия капитализма и последствия распада. Это одновременно и продукт анархии капитализма, который порождает как избыточные производственные мощности – безработицу – так и нехватку рабочей силы. Другими факторами этого феномена являются глобализация и растущая фрагментация мирового рынка, препятствующая международной доступности рабочей силы; демографические факторы, такие как падение уровня рождаемости и старение населения, которые ограничивают количество рабочих, доступных для эксплуатации, относительная нехватка достаточно квалифицированной рабочей силы, несмотря на избирательную иммиграционную политику, проводимую многими государствами. К этому можно добавить бегство наемных рабочих из отраслей, где условия труда стали невыносимыми.

6. Разрушение природы

Война на Украине — это также яркая демонстрация того, как война может еще больше ускорить экологический кризис, который накапливался на протяжении всего периода упадка, но уже достиг новых высот в первые десятилетия терминальной фазы капитализма. Разрушение зданий, инфраструктуры, технологий и других ресурсов представляет собой огромную трату энергии, а их реконструкция приведет к еще большему выбросу углерода. Беспорядочное применение оружия большой разрушительной силы приводит к загрязнению почвы, воды и воздуха с постоянной угрозой того, что весь регион снова может стать источником атомной радиации либо в результате бомбардировок атомных электростанций, либо в результате преднамеренного применения ядерного оружия. Но война также оказывает экологическое воздействие на глобальном уровне, поскольку она сделала достижение глобальных целей по ограничению выбросов еще более отдаленным, поскольку каждая страна больше озабочена своей «энергетической безопасностью», что обычно означает дальнейшую зависимость от ископаемого топлива.

Экологический кризис не только является фактором «вихревого эффекта», но и порождает собственные «циклы обратной связи», которые уже ускоряют процесс глобального потепления. Таким образом, таяние полярных ледяных шапок не только таит в себе опасность, связанную с повышением уровня моря, но и само по себе становится фактором глобального повышения температуры, поскольку уменьшение количества льда подразумевает снижение способности отражать солнечную энергию обратно в атмосферу. Точно так же таяние вечной мерзлоты в Сибири высвободит огромное количество мощного парникового газа метана. Усугубляющиеся и комбинированные последствия глобального потепления (наводнения, лесные пожары, засуха, эрозия почвы и т. д.) уже делают все больше и больше частей планеты непригодными для жизни, еще более усугубляя глобальную проблему беженцев, которая уже подпитывается непрекращающимися и расширяющимися империалистическими конфликтами.

Как объясняли Маркс и Роза Люксембург, неустанная погоня за рынками сбыта и сырьем привела капитализм к захвату и оккупации всей планеты, уничтожению оставшихся «диких» территорий или подчинению их закону прибыли. Этот процесс неотделим от возникновения зоонозных заболеваний, таких как Ковид, закладывая, тем самым, основу для будущих пандемий.

Правящий класс все больше осознает опасность экологического кризиса, тем более что все это сопряжено с огромными экономическими издержками, но последние экологические конференции подтвердили принципиальную неспособность правящего класса справиться с ситуацией, поскольку капитализм не может существовать без конкуренции между национальными государствами и требований «роста». Часть буржуазии, например значительное крыло Республиканской партии в США, чья идеология опирается на глубокую иррациональность, типичную для последней фазы капитализма, упорно отрицает науку о климате, но, как показывают отчеты ВЭФ и ООН, более разумные фракции хорошо осознают всю серьезность ситуации. Однако предлагаемые ими решения никогда не могут проникнуть в суть проблемы и, по сути, сводятся к техническим решениям, которые являются столь же токсичными, как и существующая технология (как в случае с «чистыми» электромобилями, литиевые батареи которых основаны на обширных и сильно загрязняющих окружающую среду горнодобывающих проектах), или предполагают дальнейшее наступление на условия жизни рабочего класса. Таким образом, идея «пост-ростовой» экономики, в которой «благожелательное» и «подлинно демократическое» государство господствует над всеми фундаментальными отношениями капитализма (наемный труд, всеобщее товарное производство), не только является логическим абсурдом – ведь именно эти отношения лежат в основе необходимости бесконечного накопления, – но и предполагает жесткие меры экономии, оправдываемые лозунгом «меньше потреблять». И в то время как более радикальное крыло «зеленых» движений («Пятницы ради будущего», «Восстание против вымирания» и т. д.) все чаще критикует «бла-бла» правительственных экологических конференций, их призывы к прямым действиям обеспокоенных «граждан» могут лишь затушевать необходимость борьбы рабочих с этой системой на их собственной классовой основе и признать, что реальное «изменение системы» может произойти только через пролетарскую революцию. По мере того, как экологические катастрофы следуют одна за другой с возрастающей скоростью, буржуазия, несомненно, будет использовать эти формы протеста как ложную альтернативу классовой борьбе, которая только и может развить перспективу радикально новых отношений между человечеством и его природной средой.

7. Политическая нестабильность правящего класса

В 1990 году в «Тезисах о распаде» было указано на растущую тенденцию к потере правящим классом контроля над своей политической игрой. Рост популизма, подпитываемый полным отсутствием перспектив, предлагаемых капитализмом, и развитием принципа «каждый сам за себя» на международном уровне, является, пожалуй, наиболее ярким выражением этой потери контроля, и эта тенденция сохраняется, несмотря на контрмеры других, более «ответственных» фракций буржуазии (например, смещение Трампа и быстрое избавление от Лиз Трасс в Великобритании). В США Трамп продолжает готовить новую президентскую кампанию, которая в случае успеха серьезно подорвет нынешние внешнеполитические ориентиры американского правительства; В Великобритании, классической стране стабильного парламентского правления, мы наблюдаем череду из четырех сменяющих друг друга премьер-министров-тори, выражающих глубокий раскол в партии тори в целом, и опять же в основном под влиянием популистских сил, которые подтолкнули страну к фиаско с брексит; вдали от исторических центров системы националистические демагоги, такие как Эрдоган и Моди, продолжают действовать как индивидуалисты, препятствующие формированию прочного союза, поддерживающего США в их конфликте с Россией. В Израиле Нетаньяху также восстал из, казалось бы, могилы, поддержанный ультрарелигиозными, откровенно аннексионистскими силами, а его попытки подчинить Верховный суд своему правительству спровоцировали огромное движение протеста, в котором доминируют призывы к защите «демократии».

Штурм Капитолия сторонниками Трампа 6 января высветил тот факт, что разногласия внутри правящего класса, даже в самой могущественной стране планеты, становятся все более и более укоренившимися и таят в себе потенциал перерастания в насильственные столкновения и даже гражданские войны. После избрания Лулы в Бразилии силы Болсонара попытались реализовать собственную версию событий 6 января, а в России появляется все больше свидетельств оппозиции Путину внутри правящего класса, возможно, в первую очередь со стороны ультранационалистических групп, которые недовольны ходом «Специальной военной операции» на Украине. Ходят слухи о военных переворотах; и хотя сам Путин в настоящее время приспосабливается к давлению справа через постоянные угрозы эскалации «войны с Западом», замена Путина конкурирующей бандой будет чем угодно, но только не мирным процессом. Наконец, в Китае раскол среди буржуазии также становится все более явным, в частности, между фракцией вокруг Си Цзиньпина, сторонниками усиления централизованного государственного контроля над всей экономикой, и соперниками, более приверженными возможностям развития частного капитала и иностранных инвестиций. Хотя совсем недавно, на съезде партии в октябре 2022 года, правление фракции Си казалось непререкаемым, ее катастрофическое решение кризиса с ковидом, углубляющийся экономический кризис и серьезные дилеммы, вызванные войной на Украине, выявили реальные слабости китайского правящего класса, отягощенного жестким сталинским аппаратом, который не имеет возможности адаптироваться к крупным социальным и экономическим проблемам.

Однако эти разногласия не отменяют способности правящего класса обратить последствия распада против рабочего класса или, столкнувшись с нарастающей классовой борьбой, временно отбросить свои разногласия, чтобы противостоять своему смертельному врагу. И даже когда буржуазия не в состоянии контролировать свои внутренние разногласия, рабочему классу постоянно угрожает опасность быть мобилизованным в поддержку соперничающих фракций своего классового врага.

8. Разрыв с 30-летним отступлением и дезориентацией

Восстановление боеспособности рабочих в ряде стран — крупное историческое событие, которое не только обусловлено местными обстоятельствами и не может быть объяснено чисто национальными условиями.

В основе этого возрождения лежит борьба, ведущаяся в Великобритании с лета 2022 года, которая имеет значение, выходящее за рамки только британского контекста; реакция рабочих в Великобритании проливает свет на происходящее в других странах и придает им новый, особый смысл в сложившейся ситуации. Тот факт, что нынешняя борьба инициирована той частью пролетариата, которая в наибольшей степени пострадала от общего отступления в классовой борьбе с конца 1980-х годов, имеет глубокое значение: подобно тому, как поражение в Великобритании в 1985 году стало свидетельством общего отступления в конце 1980-х годов, возвращение забастовок и боевой активности рабочего класса в Великобритании свидетельствует о существовании глубокого течения в пролетариате всего мира. Столкнувшись с обострением мирового экономического кризиса, рабочий класс начинает вырабатывать свой ответ на неумолимое ухудшение условий жизни и труда в едином международном движении. Этот анализ справедлив и в отношении массовых мобилизаций рабочего класса во Франции, которые уже три месяца проводятся в ответ на наступление правительства на пенсии. На протяжении нескольких десятилетий трудящиеся этой страны были одними из самых боевых в мире, но мобилизации, начавшиеся в начале 2023 года, не являются простым продолжением важной борьбы предыдущего периода: широта этих мобилизаций должна также, и это самое главное, объясняться тем, что они являются неотъемлемой частью боевой активности, проявляемой пролетариатом многих стран.

Нынешняя борьба рабочих в Европе подтверждает, что класс не побежден и сохраняет свой потенциал. Тот факт, что профсоюзы контролируют эти движения, будучи несомненным, не должен преуменьшать или умалять их значение. Напротив, отношение правящего класса, который уже давно был готов к перспективе возрождения борьбы рабочих, свидетельствует об их потенциале: профсоюзы заранее были готовы занять «боевую» позицию и поставить себя во главе движения, чтобы в полной мере сыграть свою роль хранителей капиталистического порядка.

Масштабность и одновременность этих движений, возглавляемых новым поколением рабочих, свидетельствуют о реальном изменении духа класса и представляют собой разрыв с пассивностью и дезориентацией, царившими с конца 1980-х годов и до настоящего времени.

Столкнувшись с испытанием войной, нельзя было ожидать от рабочего класса прямой реакции. История показывает, что рабочий класс мобилизуется не непосредственно против войны, а против ее последствий для жизни в тылу. Малочисленность пацифистских мобилизаций, организованных буржуазией, не означает приверженности пролетариата войне, но показывает действенность кампании «защиты Украины от русского агрессора». Однако это не просто пассивное неприсоединение. Рабочий класс центральных стран все еще не готов принять высшую жертву смерти, но и не приемлет жертв условиями жизни и труда, которых требует война. Нынешняя борьба – это именно ответ рабочих на этом уровне; она является единственно возможным ответом и содержит предпосылки будущего, но в то же время она показывает, что рабочий класс еще не в состоянии установить связь между войной и ухудшением условий его жизни.

ИКТ всегда настаивало на том, что, несмотря на удары по классовой сознательности, несмотря на его откат в последние десятилетия:

     – пролетариат центральных стран сохранил огромные резервы боеспособности, которые до сих пор не подвергались решительному испытанию;

     – развитие открытого сопротивления атакам капитала, как никогда ранее, является в сегодняшней ситуации важнейшим условием восстановления пролетариатом своей классовой идентичности как исходной точки для более общей эволюции классового сознания.

До сих пор те проявления боевой активности, которые выходили на поверхность, как представляется, имели «очень слабое отражение в остальной части класса: феномен борьбы в одной стране, «реагирующей» на движения в других странах, по-видимому, почти не существует. Что касается класса в целом, то фрагментарный и несвязанный характер борьбы мало способствует укреплению или, скорее, восстановлению уверенности пролетариата в себе, его осознанию себя как самостоятельной силы в обществе, как международного класса, способного бросить вызов существующему порядку»[3].

Сегодня сочетание возвращения воинственности рабочих и обострения мирового экономического кризиса (по сравнению с 1968 или 2008 годами), который не пощадит ни одну часть пролетариата и ударит по ним всем одновременно, объективно меняет основы классовой борьбы.

Углубление кризиса и интенсификация военной экономики могут продолжаться лишь в мировом масштабе, и везде это может порождать только рост боевитости. Особую роль в этом развитии боевитости и сознательности будет играть инфляция. Поражая все страны, весь рабочий класс, инфляция толкает пролетариат на борьбу. Не будучи атакой, которую буржуазия может подготовить и, в конце концов, прекратить, а являясь продуктом капитализма, она предполагает более глубокую борьбу и осмысление.

Оживление борьбы подтверждает позицию ИКТ о том, что кризис действительно остается лучшим союзником пролетариата:

«Неумолимое обострение капиталистического кризиса является важнейшим стимулятором классовой борьбы и развития сознательности, предпосылкой его способности противостоять яду, распространяемому социальным гниением. Ибо если в частичной борьбе с последствиями распада нет основы для объединения класса, то борьба с прямыми последствиями кризиса является основой для развития его классовой силы и единства» (Тезисы о распаде, International Review 107, ibid). Такое развитие борьбы – это не мимолетный успех, а будущее. Оно свидетельствует о процессе возрождения класса после долгих лет застоя и содержит потенциал для восстановления классовой идентичности, для того, чтобы класс вновь осознал, что он есть, какой силой он обладает, вступая в борьбу.

Все указывает на то, что это классовое движение, зародившееся в Европе, может продлиться долго и повториться в других частях мира. Для классовой борьбы открывается новая ситуация.

Столкнувшись с опасностью разрушения, заключающейся в распаде капитализма, эта борьба показывает, что историческая перспектива остается полностью открытой: «Эти первые шаги часто будут нерешительными и полными слабостей, но они необходимы для того, чтобы рабочий класс смог подтвердить свою историческую способность отстаивать свою коммунистическую точку зрения. Таким образом, два альтернативных полюса перспективы будут противостоять друг другу в глобальном масштабе: уничтожение человечества или коммунистическая революция, даже если эта последняя альтернатива еще очень далека и сталкивается с огромными препятствиями»[4].

Несмотря на то, что сам контекст распада является препятствием для развития борьбы и восстановления уверенности пролетариата в своих силах, несмотря на то, что распад достиг ужасающих успехов, несмотря на то, что время уже не на его стороне, класс сумел вернуться к борьбе. Последний период поразительно подтвердил наш прогноз, сделанный в Резолюции о международном положении, принятой XXIV Конгрессом ИКТ (см. сноску 2):

«Как уже упоминалось, фаза распада действительно таит в себе опасность того, что пролетариат просто не сумеет ответить и будет в течение длительного времени перемалываться — скорее наступит «смерть от тысячи порезов», чем в результате лобового классового столкновения. Тем не менее, мы утверждаем, что имеется еще достаточно свидетельств того, что, несмотря на несомненный «прогресс» распада, несмотря на то, что время уже не на стороне рабочего класса, возможность глубокого пролетарского возрождения, ведущего к воссоединению экономического и политического аспектов классовой борьбы не исчезло».

Сама борьба является первой победой пролетариата, открывающей, в частности:

     – Путь к восстановлению классовой идентичности. Хотя хрупкое возобновление классовой борьбы (США 2018 г., Франция 2019 г.) было в значительной степени блокировано пандемией и локаутами, эти события показали состояние рабочего класса как главной жертвы кризиса здравоохранения, но также и как источника всей рабочей силы и всего материального производства товаров первой необходимости. Рабочие сейчас вовлекаются в коллективный опыт борьбы, где происходит поиск единства и зарождение солидарности между различными слоями класса, между «синими воротничками» и «белыми воротничками», между поколениями. Ощущение того, что все находятся в одной лодке, позволит рабочему классу осознать себя как социальную силу, объединенную одинаковыми условиями эксплуатации. Восстановление классовой идентичности пролетариата включает в себя аспект, неотделимый от этих первых шагов по осознанию себя и своей силы; это также включает в себя идентификацию своего классового антагониста, выходящего за рамки того или иного отдельного работодателя или правительства. Это возобновление противостояния классов создает условия для перспективы более сознательной политизации борьбы – долгого и трудного процесса, который только начинается.

     – Прогресс в подземном созревании сознания, которое развивалось в течение довольно длительного периода и на различных уровнях: в более широких слоях класса подземное созревание сначала принимает форму утраты иллюзий относительно способности капитализма предложить будущее, осознания того, что ситуация может только ухудшиться, что вся динамика капитализма толкает общество в тупик, прежде всего глубоко укоренившийся бунт против условий эксплуатации, выраженный в лозунге «хватит!». В более ограниченном секторе класса мы видим осмысление прошлой борьбы и поиск уроков о том, как усилить борьбу, как создать эффективный баланс сил против государства. И, наконец, «у части класса, еще более ограниченной по численности, но предназначенной расти по мере развития борьбы, она принимает форму явной защиты коммунистической программы и, таким образом, объединения в организованный марксистский авангард» («О подземном созревании сознания», IR 43). Это конкретизируется появлением меньшинств, заинтересованных в политических позициях левых коммунистов.

Именно постепенная утрата классовой идентичности была тем, что позволило буржуазии стерилизовать или устранить два крупнейших момента пролетарской борьбы с 1980-х годов (движение против Contrat Première Embauche во Франции в 2006 году и движение Indignados в Испании в 2011 году), поскольку его участники были лишены этой важнейшей базы для более общего развития сознания. Сегодня тенденция к восстановлению классовой идентичности и эволюция подземного созревания выражают важнейшее изменение на субъективном уровне, раскрывая потенциал будущего развития пролетарской борьбы. Поскольку это означает осознание необходимости формирования класса, объединенного общими интересами, противоположными интересам буржуазии, поскольку это означает «формирование пролетариата в класс» (Манифест), классовое самосознание является неотъемлемой частью классового сознания, утверждения сознательного революционного бытия пролетариата. Без этого невозможна связь класса со своей историей, чтобы извлечь уроки из прошлой борьбы и тем самым включиться в борьбу настоящую и будущую. Укрепление классовой идентичности и сознания возможно только при развитии автономной борьбы класса на своей собственной территории.

Оживление классовой борьбы и подземное созревание сознания требуют от профсоюзов – этих государственных органов, специализирующихся на подавлении борьбы трудящихся, и левацких политических организаций – буржуазных лжедрузей рабочего класса, выдвинуться на передний край классовой борьбы.

Нынешняя эффективность профсоюзного контроля опирается на слабости, проистекающие из распада, слабости, которые политически эксплуатируются буржуазией, и на ослабление сознательности, продолжающееся уже несколько десятилетий и выражающееся в «возвращении силы профсоюзов» и усилении «реформистской идеологии на борьбу в предстоящий период, значительно облегчающей работу профсоюзов» (International Review 60, с. 10).

В частности, за чрезвычайно большим влиянием корпоративизма стоит тяжесть атомизации, отсутствие перспективы, слабость классовой идентичности, утрата приобретений и уроков прошлых противостояний с профсоюзами. Эта слабость позволяет профсоюзам сохранять мощное влияние на класс.

Хотя им пока не угрожает вызов этому контролю над борьбой, профсоюзы вынуждены приспосабливаться к текущей борьбе, чтобы лучше выполнять свою обычную работу по разделению, используя более «боевой», «рабочий» язык, представляя себя как мастеров классового единства, чтобы лучше его саботировать.

Параллельно с этим различные левацкие организации (и левые в целом) работают внутри и вне профсоюзов и оказывают им мощную поддержку. Защитники самых изощренных антирабочих мистификаций в радикальной оболочке, они также выполняют функцию захвата меньшинств, стремящихся занять классовые позиции.

Постоянный шквал в защиту «демократии» и интересов «народа» направлен на сокрытие существования классовых антагонизмов, подпитку лжи о государстве как защитнике и нападки на классовую идентичность пролетариата, сведение рабочего класса к массе граждан или «секторам» деятельности, разделенных отдельными интересами.

Столкнувшись с движением неэксплуатируемых классов или мелкой буржуазии, раздробленной экономическим кризисом, пролетариат должен остерегаться «народных» восстаний или межклассовой борьбы, топящих его собственные интересы в недифференцированной сумме «народа». Он должен твердо стоять на позиции защиты своих требований и своей классовой автономии, что является необходимым условием для развития его силы и его борьбы.

Он также должен избегать ловушек, расставленных буржуазией вокруг борьбы по отдельным вопросам (спасение окружающей среды, борьба против расового угнетения, феминизм и т.д.), которые уводят его от собственной классовой проблематики. Одним из самых эффективных орудий правящего класса является его способность обращать последствия распада против класса и поощрять распадающиеся идеологии мелкой буржуазии. На почве разложения, иррациональности, нигилизма и «бесперспективности» разрастаются всевозможные идеологические течения. Их главная роль состоит в том, чтобы каждый отталкивающий аспект упадочной капиталистической системы сделать мотивом конкретной борьбы, во главе которой стоят различные категории населения, а иногда и «народ», но всегда в отрыве от реальной постановки вопроса о системе в целом.

Все эти идеологии (экологическая, «пробуждения», расовая и т.д.), отрицающие классовую борьбу или подобно проповедующим «интерсекциональность», ставящие классовую борьбу на один уровень с борьбой против расизма или мужского шовинизма, представляют опасность для класса, в особенности для молодого поколения рабочих, не имеющих опыта, но глубоко возмущенных состоянием общества. На этом уровне эти идеологии дополняются массой леваков и модернистов («коммунитаристов»), чья роль состоит в том, чтобы стерилизовать усилия пролетариата по развитию классового сознания и отвлекать рабочих от классовой борьбы.

Если классовая борьба по своей природе интернациональна, то рабочий класс в то же время является неоднородным классом, которому приходится выковывать свое единство через борьбу. В этом процессе именно на пролетариат центральных стран ложится ответственность за то, чтобы открыть дверь революции для мирового пролетариата.

В таких странах, как Китай, Индия и т. д., даже если рабочий класс показал себя очень боевитым и несмотря на свое количественное значение, эти фракции пролетариата, в силу отсутствия у них исторического опыта, особенно уязвимы для идеологических ловушек и мистификации правящего класса. Их борьба легко сводится к бессилию или уводится в буржуазный тупик (призывы к большей демократии, свободе, равенству и т. д.) или полностью растворяется в межклассовых движениях, в которых доминируют другие социальные слои. Как показала «Арабская весна» 2011 года: самая настоящая борьба рабочих в Египте быстро растворилась в «народе», а затем увлечена за фракциями правящего класса на буржуазную почву «большей демократии». Или, опять же, огромное движение протеста в Иране, где в отсутствие четкой революционной перспективы, отстаиваемой более опытными фракциями мирового пролетариата (в Западной Европе) многочисленная борьба рабочих в стране может быть в итоге лишь утоплена в народном движении и уведена с классового поля под лозунгом за права женщин.

В США, несмотря на слабости, связанные с тем, что класс этой страны не сталкивался напрямую с контрреволюцией и не обладает глубокой революционной традицией, пролетариат первой мировой державы, несмотря на многочисленные препятствия, порожденные распадом, эпицентром которых стали США (груз расовых противоречий и популизма, вся атмосфера квазигражданской войны между популистами и демократами, тупик движений, работающих на буржуазной почве, таких как Black Lives Matter), демонстрирует способность развивать свою борьбу (во время пандемии, во время Striketober в 2021 году) на своей классовой почве. Пролетариат США в очень сложной политической ситуации показывает, что он начинает реагировать на последствия экономического кризиса.

Ключ к революционному будущему пролетариата остается в руках его фракции в центральных странах капитализма. Только пролетариат старых промышленных центров Западной Европы является отправной точкой для будущей мировой революции:

     – Потому что именно здесь был накоплен важнейший революционный опыт рабочего класса, начиная с первых боев 1848 года и кончая революцией в Германии 1918-1919 годов, пройдя через Парижскую коммуну 1871 года.

     – Потому что европейский пролетариат был наиболее закален в противостоянии с самыми изощренными буржуазными мистификациями демократии, выборов, профсоюзов.

     – Потому что он также столкнулся с контрреволюцией в различных формах диктатуры господствующего класса: буржуазной демократии, сталинизма и фашизма.

      – Потому что вопрос об интернационализации классовой борьбы сразу же ставится в связи с близостью наиболее мощных государств Европы.

     – Потому что там присутствуют политические группы левых коммунистов, хотя они все еще составляют очень малочисленное, слабое меньшинство.

9. Ответственность революционеров

В условиях нарастающего столкновения двух полюсов альтернативы – уничтожение человечества или коммунистическая революция – революционные организации левых коммунистов, и в частности ИКТ, призваны сыграть незаменимую роль в развитии классового сознания и должны направить свои силы на постоянное теоретическое углубление, на ясный анализ мировой ситуации, на участие в борьбе нашего класса за необходимость классовой автономии, самоорганизации и объединения, за развитие революционной перспективы. Эта работа может быть выполнена только на основе терпеливой работы по строительству организации, закладывающей основу для всемирной партии будущего. Все эти задачи требуют ожесточенной борьбы со всеми влияниями буржуазной и мелкобуржуазной идеологии в среде левых коммунистов и в самом ИКТ. В настоящее время левые коммунистические группы оказались перед угрозой настоящего кризиса: за некоторым исключением они не смогли объединиться в защиту интернационализма перед лицом империалистической войны на Украине и становятся все более открытыми для проникновения оппортунизма и паразитизма. Единственным ответом на эти опасности является строгая приверженность марксистскому методу и пролетарским принципам.

----------------

Примечания:
[1] Ускорение капиталистического распада создает явную возможность уничтожения человечества: https://en.internationalism.org/content/17287/acceleration-capitalist-decomposition-poses-clear-possibility-destruction-humanity

[2] Резолюция о международном положении, принятая XXV Конгрессом ИКТ: https://ru.internationalism.org/content/314/rezolyuciya-o-mezhdunarodnom-polozhenii-prinyataya-xxiv-kongressom-ikt-2021

[3] Идея исторического курса в революционном движении.

[4] Ускорение капиталистического распада создает явную возможность уничтожения человечества.