«Сорок лет назад, летом 1980 года, рабочий класс в Польше заставил трепетать мир. Массовое стачечное движение распространилось по всей стране: несколько сотен тысяч рабочих организовали дикие забастовки[1] в разных городах; это потрясло правящий класс в Польше и других странах».

Данные события происходили сорок лет назад, но это массовое забастовочное движение указывало в сторону будущего. Неизбежная борьба, которую рабочий класс должен был вести, и множество уроков, извлеченных из этого великого опыта, неоценимы: контроль над собственной борьбой, самоорганизация, выборные и отзываемые делегаты, разрастание движения, рабочая солидарность, общие собрания и трансляция дебатов через громкоговорители ... такова была борьба рабочих в Польше: борьба против атак на их условия жизни, против роста цен на мясные продукты, за повышение заработной платы. Организация этого стачечного движения показала, на что способен рабочий класс. Польша 1980 года была одним из важнейших событий рабочего движения, которое показало нашему классу – он может и должен быть уверенным в себе, его сила заключается в единстве и организованности.

Это движение также показало, на что способен правящий класс, какие изощренные ловушки расставляет он для тех, кого эксплуатирует, и в какой степени буржуазия со всех сторон света готова работать сообща, чтобы сокрушить рабочий класс. Реакция, направленная против классовой борьбы, еще раз продемонстрировала власть и макиавеллизм политического аппарата буржуазии. На Востоке и на Западе были использованы все возможные меры для тушения этого опасного для правящего класса пожара и предотвращения его распространения, особенно в Восточную Германию.

Что произошло в Польше в 1980 году?

Движение 1980 года не появилось как гром среди ясного неба. Напротив, международная ситуация характеризовалась возрождением классовой борьбы начиная с мая 1968 года во Франции. Даже если наличие «железного занавеса» ограничивало какое-либо взаимодействие между борьбой рабочего класса на Западе и на Востоке, одна и та же динамика действовала по обе стороны этого занавеса. Таким образом, 1970-е годы в Польше характеризовались интенсивным развитием боевитости и мыслительной деятельности.

В 1970-х годах, вынуждаемое экономическим кризисом и слабостью своего государственного капитализма, польское правительство атаковало условия жизни рабочих: резкий рост цен на продукты питания сопровождался дефицитом продовольствия, в то время как Польша продолжала экспортировать картофель во Францию. «Зимой 1970-71 годов рабочие Гданьской судоверфи объявили забастовку против роста цен на основные продукты питания. Первоначально сталинский режим отреагировал жестким подавлением демонстраций, в результате чего погибло много людей. Однако забастовки не прекратились. В конце концов, лидер партии Владислав Гомулка был снят с должности и заменен на более "симпатичную" фигуру – Эдварда Герека. Последний в течение восьми часов разговаривал с рабочими Щецинской верфи, прежде чем убедил их вернуться к работе. Неудивительно, что он затем предал обещания, данные им в то время. В 1976 году новые жестокие экономические атаки спровоцировали забастовки в нескольких городах, особенно в Радоме и Урсусе. В результате репрессий многие десятки людей погибли».

Именно в таком контексте и перед лицом усугубляющегося экономического кризиса польская буржуазия решила в июле 1980 года повысить цены на мясные продукты почти на 60%. Атака была прямой, без идеологического прикрытия, в отличие от того, как это умеет делать западная буржуазия. Подобное было характерным для жестких сталинистских методов этого режима, но совершенно неприемлемо для боевитого пролетариата. Решения польской буржуазии лишь вызвали ответную реакцию рабочих. Основываясь на опыте 1970-х годов, «Рабочие Тчева под Гданьском и рабочие города Урсуса в пригороде Варшавы объявили забастовку. В Урсусе прошли общие собрания, был избран забастовочный комитет и выдвинуты общие требования. В последующие дни забастовки продолжали распространяться: Варшава, Лодзь, Гданьск и т.д. Тогда правительство попыталось предотвратить дальнейшее расширение движения, сделав быстрые уступки, такие как повышение заработной платы. В середине июля рабочие Люблина, важного железнодорожного узла, объявил забастовку. Люблин находился на железнодорожной линии, соединяющей Россию с Восточной Германией. В 1980 году это была жизненно важная линия для переброски русских войск из Восточной Германии. Рабочие потребовали: никаких репрессий против бастующих, уход полиции с заводов, повышение заработной платы и свободные профсоюзные выборы». Движение разрасталось, попытки остановить и расколоть его провалились: вспыхнула массовая забастовка. В течение двух месяцев Польша оставалась парализованной. Ситуация стала слишком взрывоопасной, чтобы правительство могло решиться подавить стачку. Кроме того, опасность не ограничивалась пределами Польши. В угледобывающем районе Остравы в Чехословакии, в румынских горнодобывающих регионах, в России в Тольятти – рабочие шли по тому же пути. «Во многих странах Западной Европы пусть и не было забастовок в знак непосредственной солидарности с борьбой польских рабочих, но рабочие все же подхватили лозунги своих братьев по классу из Польши. В Турине в сентябре 1980 года можно было услышать, как рабочие скандировали: "Гданьск указывает нам путь"».

Столкнувшись с опасностью расширения рабочей борьбы, мировая буржуазия объединила усилия, чтобы подавить движение. С одной стороны, движение нужно было изолировать, а с другой – представить в ложном свете. Границы с Восточной Германией, Чехословакией и Советским Союзом срочно закрыли. Международная буржуазия работала плечом к плечу, чтобы пресечь и изолировать движение: польское правительство симулировало радикальное дистанцирование по отношению к СССР, «советское» правительство угрожало рабочим, перебросив танки к границе, Западная Европа финансировала и консультировала «Солидарность», а международная пропаганда развернула компанию поддержки «Солидарности» как героического, свободного и независимого профсоюза.

Этот союз различных частей Западной буржуазии с польской буржуазией оказался роковым для польского массового движения. И именно по этой причине, вопреки теории самого слабого звена, будущая революция может начаться только в центральных странах капитализма: «Пока важные движения класса затрагивают лишь страны на периферии капитализма (как в случае с Польшей), и даже если местная буржуазия будет полностью подавлена, Священный союз всех фракций мировой буржуазий во главе с самыми могущественными из них сможет создать вокруг соответствующих пролетарских бастионов санитарный кордон как в экономическом, так и в политическом, идеологическом и даже военном отношении... И лишь в тот момент, когда пролетарская борьба нанесет удар в экономическое и политическое сердце капиталистической системы:

- создание санитарного экономического кордона станет невозможным, потому что пострадают самые богатые экономики,

- установление политического санитарного кордона больше не даст никакого эффекта, потому что если наиболее развитый пролетариат будет противостоять самой могущественной буржуазии, то эта борьба даст сигнал к всемирному революционному пожару».

Иллюзии в отношении демократии и профсоюзов: слабость рабочего класса в Польше

Главным оружием буржуазии стал сам профсоюз «Солидарность». Призванный играть роль «левого крыла» капитала, роль, которую он начал выполнять в антураже «подпольной борьбы» с 1982 года, профсоюз перевел борьбу на националистическую почву, ведя рабочих к поражению и репрессиям. Этот профсоюз вышел из KOR (Комитета защиты рабочих), возникшего после репрессий 1976 года и состоявшего из оппозиционно настроенной демократической интеллигенции, боровшейся за легализацию независимых профсоюзов. Пятнадцать его членов вошли в состав MKS (Межзаводского забастовочного комитета).

В то время как «летом 1980 года, когда движение зародилось, профсоюзного влияния не было, члены «свободного профсоюза» действовали так, чтобы подорвать борьбу. Хотя первоначально переговоры велись открыто, через некоторое время было заявлено, что необходимы «эксперты» для проработки деталей на переговорах с правительством. Рабочим становилось все труднее следить за переговорами, не говоря уже об участии в них, поскольку громкоговорители, передающие переговоры, перестали работать из-за «технических» проблем». Начался саботаж. Первоначальные политические и экономические требования (включая требования о зарплате) были отклонены в пользу интересов профсоюзов, а не рабочих, при этом на первый план вышло требование признать независимые профсоюзы. 31 августа Гданьское соглашение, воплотившее в себе демократические и профсоюзные иллюзии, стало смертельным приговором для массовой забастовки. «Поскольку рабочие понимали, что официальные профсоюзы являются неотъемлемой частью государства, большинство из них теперь верило, что недавно созданный профсоюз «Солидарность», насчитывающий десять миллионов рабочих, неподкупен и будет защищать их интересы. Им был неизвестен опыт рабочих Запада, которые десятилетиями противостояли «свободным» профсоюзам».

«Солидарность» отлично справилась с ролью пожарного капитализма и потушила боевой запал рабочих. «Демократические иллюзии были идеальной питательной средой для буржуазии и ее профсоюза «Солидарность», для проведения антирабочей классовой политики и развязывания репрессий. (...) Осенью 1980 года, когда рабочие снова объявили забастовку в знак протеста против Гданьского соглашения, осознав, что даже со «свободным» профсоюзом на их стороне, их материальное положение ухудшилось, «Солидарность» уже начала демонстрировать свое истинное лицо. Как только закончились массовые забастовки, Лех Валенса, в качестве лидера, облетел всю округу на армейском вертолете, призывая рабочих срочно прекратить забастовки, заявив: «Нам больше не нужны забастовки, потому что они толкают нашу страну в пропасть, мы должны успокоиться». Когда это получалось, он перехватывал инициативу у рабочих, мешая им начать новые забастовки». Целый год «Солидарность» старательно выполняла подрывную работу и готовила почву для репрессий.

Польское правительство «восстановило порядок» в ночь с 12 на 13 декабря 1981 года, введя в стране «военное положение»: была отключена связь, произведены массовые аресты, в Варшаву въехали танки, по всей стране установили военные контрольно-пропускные пункты. «Хотя летом 1980 года ни один рабочий не был избит или убит из-за самоорганизации и расширения борьбы, а также благодаря отсутствию профсоюзного надзора за рабочими, в декабре же 1981 года многие рабочие были убиты (точное количество погибших трудно установить), а десятки тысяч заключены в тюрьмы или отправлены в ссылку». В итоге, условия жизни оказались хуже, чем те, что были в начале июля 1980 года. В течение 1982 года столкновения не прекратились, но их подавили жестокими репрессиями в сочетании с постоянным саботажем со стороны «Солидарности», в результате чего польский рабочий класс обнищал и был вынужден массово покидать страну в поисках работы.

Уроки лета 1980 года

Несмотря на это поражение, опыт данного рабочего движения бесценен. Оно было высшей точкой международной борьбы той эпохи, и наглядно продемонстрировало, что только классовая борьба может вынудить буржуазию приостановить свое империалистическое соперничество… Вот что нам нужно восстановить:

«Летом 1980 года рабочие проявили инициативу в борьбе. Не дожидаясь указаний свыше, они организовывали шествия и проводили собрания, чтобы самим определять место и время своей борьбы. На массовых собраниях выдвигались совместные требования. Был сформирован стачечный комитет. Вначале на первый план выдвигались экономические требования. Рабочие были настроены решительно. Они не хотели повторения кровавого разгрома, перенесенного в ходе борьбы 1970 и 1976 годов. В промышленной агломерации Гданьск-Сопот-Гдыня был сформирован Межзаводской забастовочный комитет (MKS), в который входило 400 членов (по два делегата от предприятия). Во второй половине августа собирались от 800 до 1000 делегатов. Ежедневные общие собрания проходили на верфях им. В. И. Ленина. Были установлены громкоговорители, чтобы каждый мог следить за обсуждениями в забастовочных комитетах и ​​переговорами с представителями власти. В то же время за пределами зала заседаний MKS были даже установлены микрофоны, чтобы рабочие, присутствующие на общих собраниях, могли непосредственно участвовать в обсуждениях MKS. По вечерам делегаты – большинству из них выдавались кассеты с записями дебатов – возвращались на рабочие места и представляли обсуждения и ситуацию на «своем» заводском общем собрании, отчитываясь, таким образом, перед ним. Это были средства, с помощью которых как можно большее количество рабочих смогло участвовать в борьбе. Делегаты должны были отчитываться, их можно было отозвать в любое время, а общие собрания всегда были суверенными. Вся эта практика была полной противоположностью профсоюзной практике. Между тем, после объединения рабочих Гданьска-Сопота-Гдыни движение распространилось и на другие города. Чтобы подорвать связь между рабочими, правительство 16 августа отключило телефонные линии. Рабочие пригрозили еще сильнее расширить свое движение, если правительство не восстановит телефонную связь. И правительство отступило. Затем общее собрание решило создать рабочее ополчение. Было принято коллективное решение о запрете алкоголя, поскольку выпивка оказалась широко распространенным явлением. Рабочие понимали необходимость сохранения трезвого ума в условиях противостояния с правительством. Когда власти пригрозили репрессиями в Гданьске, железнодорожники в Люблине заявили: "Если рабочие в Гданьске подвергнутся физическому нападению и если хотя бы один из них пострадает, мы парализуем [стратегически наиболее важную] железнодорожную линию между Россией и Восточной Германией". Практически во всех крупных городах рабочие мобилизовались. Более полумиллиона из них осознали, что они были единственной боеспособной силой в стране, способной противостоять правительству, и что эта сила исходила от:

- быстрого распространения движения, в отличие от событий 1970 и 1976 годов, когда оно было истощено в результате ожесточенных столкновений;

- самоорганизации, то есть способности рабочих выдвигать собственные инициативы вместо того, чтобы доверять профсоюзам;

- общих собраний, объединяющих свои силы, контролирующих движение и обеспечивающих максимально возможное массовое участие в переговорах с правительством у всех на виду.

Фактически, расширение движения было лучшим оружием солидарности; рабочие не просто делали заявления, они самостоятельно проявляли инициативу в борьбе. Эта динамика сделала возможным изменение баланса сил. Пока рабочие вели такую массовую и сплоченную борьбу, правительство было не в состоянии осуществлять какие-либо репрессии».

Польша 1980 года была одним из величайших исторических событий рабочего движения, опытом, который пролетариат должен заново использовать при подготовке своей будущей борьбы, чтобы обрести уверенность в своих силах и способностях организоваться, зная, как развивать солидарность, но также помня о ловушках, которые способна расставить буржуазия (особенно важно помнить о профсоюзных ловушках правящего класса).

Вместо послесловия. Записка о политической работе ИКТ в массовых забастовках

Во время этих событий Интернациональное коммунистическое течение распространило три международных листовки, две из которых перевели на польский язык. Также эти листовки были массово опубликованы в прессе ИКТ.

В первой, датированной 6-ым сентября 1980 года, описывалась массовая борьба летом того года, подчеркивалась мощь движения, его общее значение и самоорганизованность, разоблачалась истинная суть профсоюзов и объяснялось, что у рабочих нет отечества. Она была распространена примерно в десяти странах.

Вторую листовку, датированную 10 марта 1981 года, распространили на международном уровне, и ее также перевели на польский язык и распространили в Польше через группу товарищей, специально отправленных в эту страну. Листовка показывала истинное нутро так называемого «социализма» в странах Восточного блока, отстаивала интернационалистическую точку зрения и разоблачала деятельность различных фракций буржуазии и профсоюзов.

Третью листовку издали сразу после объявления «военного положения», в ней осуждались жестокие репрессии, выражалась наша солидарность с польскими рабочими и подчеркивалась необходимость интернациональной солидарности рабочего класса. При этом в ней опровергалось ложное освещение данных событий мировой буржуазной прессой. Наши товарищи смогли раздать эту листовку польским гражданам в Париже и Нью-Йорке, а также польским морякам в нью-йоркском порту.

Направленная в Польшу группа наших товарищей, после ряда дискуссий с польскими рабочими, смогла воочию убедиться, сколь масштабны оказались тяготеющие над умами пролетариев иллюзии, прежде всего в отношении «Солидарности» и ее посулов демократии и процветания, из-за чего рабочим труднее было правильно реагировать на историческую ситуацию, с которой они столкнулись.

 

Все цитаты взяты из статьи журнала «Révolution Internationale» № 483 за июль-август 2020 года «Польша (август 1980 г.): 40 лет назад мировой пролетариат повторил опыт массовой забастовки».

Примечание:

[1] «Дикой забастовкой» называется забастовка, независимая от профсоюзов и неуправляемая профсоюзными боссами.