ПЛАТФОРМА Интернационального коммунистического течения

Введение

После самой длительной и глубокой контрреволюции в своей истории пролетариат постепенно возвращается на путь классовой борьбы. Вследствие острого кризиса системы, углубляющегося с середины 60-х годов, и появления новых поколений рабочих, гораздо менее своих предшественников страдающих от груза классовых поражений прошлого, эта борьба выходит на новый, невиданный этап. Начавшись в 1968 году во Франции, борьба рабочих вновь стала кошмаром для класса капиталистов в Италии и Аргентине, Англии и Польше, Швеции и Египте, Китае и Португалии, США и Индии, Японии и Испании.

Пролетариат, вновь выходящий на арену истории, обрекает на банкротство все теории, которые контрреволюция создала или дозволила, теории, призванные лишить его права делать революцию. Нынешнее возобновление классовой борьбы неопровержимо доказывает, что единственным революционным классом нашей эпохи является пролетариат.

Революционным является всякий класс, господство которого в обществе соответствует установлению и распространению новых производственных отношений, необходимых на определенном уровне развития производительных сил, при разрушении прежних, устаревших производственных отношений. Точно так же, как и предшествующие способы производства, капитализм соответствует определенному этапу развития общества. Будучи прогрессивной формой в какой-то момент своей истории, он, охватывая все сферы общества, создает условия для своего исчезновения. Рабочий класс, занимая особое место в процессе капиталистического производства по своей природе коллективного производителя основного общественного богатства, лишенный всякой собственности на используемые им средства производства и, таким образом, никак не заинтересованный в сохранении капиталистического общества, является единственным общественным классом, который может, как объективно, так и субъективно, установить новый способ производства, который призван прийти на смену капитализму: коммунизм. Нынешнее возобновление пролетарской борьбы свидетельствует о том, что коммунистическая перспектива стала возможной и исторически необходимой.

Однако пролетариату предстоит еще приложить огромные усилия, чтобы обрести средства для победоносной борьбы против капитализма. Таким образом, на революционные течения и элементы – порожденные этим процессом его активные движущие силы – возлагается большая ответственность за развитие и исход борьбы. Что быть на высоте ответственности, они должны организоваться в рамках рабочего класса, окончательно очерченных историческим опытом пролетариата, и призваны активно вести работу в его среде.

Именно в свете практического и теоретического классового опыта определяются цели и средства исторической борьбы за свержение капитализма и установление коммунизма. С самого возникновения капитализма, в процессе борьбы пролетариат неизменно стремился к осознанию своих классовых интересов и к освобождению от идей господствующего класса, мистификаций буржуазной идеологии. В этом стремлении пролетариата сохраняется преемственность: от первых тайных обществ до левых фракций, возникших в III Интернационале. Несмотря на все заблуждения и давление буржуазной идеологии, наложившие отпечаток на позиции и деятельность различных организаций пролетариата, последние представляют собой незаменимые звенья цепи исторической преемственности пролетарской борьбы, и поражения или внутреннее перерождение ничуть не умаляют их фундаментального вклада в эту борьбу. Точно так же организация революционеров, возрождающаяся сегодня на волне общего подъема пролетариата после полувекового периода контрреволюции и раскола рабочего движения, не должна выходить за рамки этой преемственности, чтобы классовая борьба настоящего и будущего могла полностью учитывать уроки своего исторического опыта, чтобы все временные поражения, которыми отмечен ее путь, не были напрасны, а служили залогом будущей победы.

Международное Коммунистическое течение видит себя продолжателем дела Союза Коммунистов, Первого, Второго и Третьего Интернационалов, левых фракций в последнем, в частности, немецких, голландских и итальянских левых. Именно их вклад позволяет четко определить классовые рамки, выработать последовательные и общие позиции, которые изложены в настоящей «Платформе».

1 - Теория коммунистической революции

Марксизм является основополагающим теоретическим достижением классовой борьбы. Именно он сумел объединить все завоевания пролетариата в единое целое.

Объясняя ход истории развитием классовой борьбы, то есть борьбы, основанной на защите экономических интересов в рамках, заданных развитием производительных сил, и признавая рабочий класс субъектом революции, которая уничтожит капитализм, марксизм является единственной в мире концепцией, действительно отражающей точку зрения этого класса. Вовсе не будучи абстрактной философской спекуляцией, он прежде всего представляет собой оружие классовой борьбы. Ибо пролетариат является первым и единственным классом в истории, освобождение которого неотделимо от освобождения всего человечества, и господство которого в обществе есть не новая форма эксплуатации, а уничтожение всякой эксплуатации. И лишь марксизм способен дать объективное и научное объяснение социальной действительности безо всяких предрассудков и мистификаций.

Следовательно, хотя марксизм не является ни системой, ни ограниченной доктриной, а, напротив, теорией, находящейся в процессе постоянной разработки, будучи непосредственно и живо связанной с классовой борьбой и использующей ее предшествующее теоретическое осмысление, он с самого своего возникновения служит единственным рамками, в которых может развиваться революционная теория.

2 - Условия пролетарской революции

Всякая социальная революция является актом, в результате которого класс – носитель новых производственных отношений устанавливает свое политическое господство в обществе. Пролетарская революция тоже подходит под это определение, но по своим условиям и сущности коренным образом отличается от революций прошлого.

Эти революции, находясь на стыке двух способов производства в условиях бедности, заменяли господство одного эксплуататорского класса другим: это проявлялось в замене одной формы собственности другой, одного типа привилегий другим.

Пролетарская революция, напротив, ставит своей целью заменить производственные отношения, основанные на бедности, другими, основанными на изобилии. Именно поэтому она означает конец всех форм собственности, привилегий и эксплуатации.

Эти отличия придают пролетарской революции особенности, которые рабочий класс должен осознать и использовать как залог своего успеха:

а) Она является мировой, то есть может достичь своих целей лишь охватив все страны, ибо вместе с частной собственностью призвана отменить все связанные с ней сословные, региональные и национальные границы. Господство капитализма во всем мире требует этого и делает возможным.

б) Впервые в истории революционный класс является одновременно классом эксплуатируемым и в силу этого не может опираться ни на какой экономический потенциал при завоевании политической власти. Напротив, в отличие от прошлого, взятие пролетариатом политической власти должно предшествовать переходному периоду, во время которого прежние производственные отношения разрушатся и заменятся новыми.

в) Тот факт, что впервые один и тот же класс является одновременно эксплуатируемым и революционным, определяет неразрывную связь его борьбы как класса эксплуатируемого и как класса революционного. Более того (и марксизм утверждал это с самого начала в полемике с прудонистскими и мелкобуржуазными теориями), развитие революционной борьбы обусловлено усилением и расширением борьбы пролетариата как эксплуатируемого класса.

3 - Упадок капитализма

Чтобы Пролетарская Революция из пожелания и исторической перспективы стала конкретной возможностью, нужно, чтобы она стала объективно необходимой для развития человечества. Именно такая историческая ситуация сложилась после первой мировой войны: в этот момент завершилась восходящая фаза капиталистического способа производства, начавшаяся в XVI веке и достигшая апогея в конце XIX-го. Отныне капитализм вступил в стадию своего упадка.

Как и в предшествующих общественных формациях, первая фаза капитализма исторически отражала уровень развития производственных отношений, будучи необходимой для развития производительных сил в обществе. Вторая же фаза, напротив, говорит о превращении этих отношений во все более мощное препятствие на пути развития производительных сил.

Упадок капитализма вызван усилением внутренних противоречий этого способа производства. Его можно определить следующим образом:

Хотя товар существовал в большинстве общественных формаций, капиталистическая экономика впервые основывалась главным образом на товарном производстве. Таким образом, наличие непрерывно расширяющихся рынков служит одним из основных условий развития капитализма. В частности, реализация прибавочной стоимости, полученной путем эксплуатации рабочего класса, необходима для накопления капитала, основной движущей силы развития капитализма. В противоположность тому, что утверждают любители капитала, капиталистическое производство автоматически и по своему желанию не способно создавать рынки, необходимые для его роста. Капитализм получает развитие в некапиталистическом мире и именно там находит рынки сбыта, позволяющие капиталу расти. Но, распространив свою систему на всю планету и создав мировой рынок, он достиг критического уровня насыщения тех рынков, которые обеспечили его резкую экспансию в XIX веке. Более того, усиливающиеся трудности для капитала с поиском новых рынков и реализацией своей прибавочной стоимости способствуют дальнейшему снижению его нормы прибыли в результате постоянного увеличения соотношения между стоимостью средств производства и силы труда, приводящей их в действие. Эта тенденция к снижению нормы прибыли становится все более ярко выраженной, что еще больше препятствует процессу накопления капитала и, таким образом, функционированию всех механизмов системы.

После того, как капитализм унифицировал и универсализировал товарообмен, придав мощный импульс развитию человечества, он же поставил в порядок дня уничтожение производственных отношений, основанных на товарообмене. Но поскольку пролетариат не обладает средствами для их уничтожения, капиталистические производственные отношения сохраняются и ведут человечество ко все более чудовищным противоречиям.

Кризис перепроизводства, характерное проявление противоречий капиталистического способа производства, который, однако, в прошлом являл собой связующее звено между различными фазами рыночной экспансии, сердцебиение здоровой системы, сегодня стал перманентным. Недостаточно использовался потенциал производительного аппарата, способность капитала расширять свое господство отставала от роста мирового населения. Сегодня капитализм способен распространять повсюду лишь абсолютную нищету, от которой уже страдает Третий Мир.

Конкуренция между капиталистическими государствами в этих условиях не может не становиться все более беспощадной. После 1914 года каждое государство, вынужденное проводить политику империализма ради выживания, обрекает человечество на адский цикл кризис-война-восстановление-новый кризис..., или же на чудовищное перепроизводство вооружений, которое постепенно становится основной сферой применения научных знаний и производительных сил. При упадке капитализма человечество выживает лишь ценой непрерывных разрушений, калеча само себя.

К физиологической нищете, поражающей слаборазвитые страны, добавляется невиданная дегуманизация отношений в обществе, в основе которой лежит полное отсутствие перспектив для человечества при капитализме (за исключением все более смертоубийственных войн и систематически усиливающейся, рациональной и научно обоснованной эксплуатации). Из этого следует, как и для всякой общественной формации, переживающегй упадок, все больший распад общественных институтов, господствующей идеологии, совокупности моральных ценностей, форм искусства и всех прочих культурных проявлений капитализма. Развитие таких идеологий, как фашизм и сталинизм, приближает торжество варварства и отдаляет победу революционной альтернативы.

4 - Государственный капитализм

Всякий раз в период упадка, оказавшись перед лицом крайнего обострения противоречий системы, государство, гарант сохранения общественного устройства и отношений классового господства, стремиться усилиться вплоть до подчинения себе всей жизни общества. Гипертрофия административного аппарата Римской империи и абсолютной монархии явилась проявлением упадка рабовладельческой и феодальной общественных формаций.

При капиталистическом упадке общая тенденция к государственному капитализму является одной из основных характерных черт общественной жизни. В этот период каждый национальный капитал, лишенный возможностей для дальнейшего развития и неизбежно сталкивающийся с острой межимпериалистической конкуренцией, вынужден наиболее эффективно организовываться, экономически и вооруженным путем противостоять как своим соперникам, так и крайнему обострению социальных противоречий. Единственная сила в обществе, способная взять на себя решение этих задач – государство.

Действительно, только государство может:

  • подчинить своему централизованному контролю всю национальную экономику и смягчить ослабляющую ее конкуренцию на внутреннем рынке, чтобы как единое целое противостоять конкурентам на рынке мировом;
  • контролировать вооруженные силы, необходимые для защиты его интересов в условиях крайнего обострения международных противоречий;
  • наконец, при помощи репрессивных органов и все более давящей бюрократии, упрочить внутреннее единство общества, которому угрожает усиливающийся распад его экономических основ, поддерживать силовыми методами сохранение социальной структуры, все менее приспособленной к управлению человеческими отношениями, вызывающей все больший протест, ибо постепенно становится ясна ее абсурдность с точки зрения самого выживания общества.

В экономическом плане эта тенденция к государственному капитализму (никогда не нашедшая свое законченное воплощение) проявляется в передаче государству всех рычагов производственного аппарата. Это не отменяет закон стоимости, конкуренцию или анархию производства, являющиеся основными характерными чертами капиталистической экономики. Они продолжают существовать на мировом уровне, где законы рынка царят по-прежнему и определяют условия производства в каждой стране, какую бы сильную роль государство ни играло в ее экономике. Так что если законы стоимости и конкуренции, казалось бы, «нарушаются», то лишь для того, чтобы обеспечить им лучшее применение. Если представляется, что анархия производства отступает перед лицом государственного планирования, она с еще большей силой проявляется в мировом масштабе, в особенности, в острых кризисах системы, которые госкапитализм не способен предупредить. Огосударствление капитализма является не «рационализацией» его, а лишь проявлением его загнивания.

Это огосударствление происходит либо постепенно, путем слияния «частных» и государственных капиталов (это, скорее, вариант самых развитых стран), либо резкими скачками, в форме массированной и всеобщей национализации, как правило там, где частный капитал наиболее слаб.

Действительно, если тенденция к госкапитализму имеет место во всех странах мира, она усиливается и становится очевиднее там, где наиболее заметны проявления упадка: исторически во время открытых кризисов или войн, географически в самых слаборазвитых странах. Но госкапитализм не является специфическим феноменом отсталых стран. Напротив, хотя степень огосударствления зачастую выше при слаборазвитом капитализме, подлинный контроль государства над экономической жизнью в целом эффективнее в наиболее развитых странах из-за высокого уровня концентрации правящего в них капитала.

В политическом и социальном плане тенденция к госкапитализму проявляется в том, что как в крайних тоталитарных формах (например, фашизм или сталинизм), так и в формах, маскирующихся под демократию, государственный аппарат, и в особенности исполнительная власть, осуществляет все более мощный, вездесущий и систематический контроль над всеми сферами общественной жизни. В гораздо более высокой степени, чем во время упадка рабовладения или феодализма, государство капиталистического упадка стало чудовищной, холодной и безличной машиной, в конечном итоге поглотившей само существо гражданского общества.

5 - Так называемые «социалистические» страны

Передавая капитал в руки государства, госкапитализм создает иллюзию исчезновения частной собственности на средства производства и класса буржуазии. На этом обмане основываются сталинская теория «социализма в одной стране» и миф о так называемых «коммунистических», «социалистических» или идущих по этому пути странах.

Изменения, вызванные тенденцией к госкапитализму, происходят не на реальном уровне производственных отношений, а на юридическом уровне форм собственности. Они уничтожают не частную собственность как таковую, а ее юридический аспект как собственности, принадлежащей частному лицу. Трудящиеся по-прежнему лишены всякой возможности реально влиять на использование своей рабочей силы, на средства производства. Последние «коллективизированы» лишь в пользу бюрократии, которая коллективно владеет и управляет ими. Государственная бюрократия, выполняющая специфическую экономическую функцию извлечения прибавочного труда пролетариата и накопления национального капитала, образует класс. Но это не новый класс. По своим функциям он является ничем иным, как прежней буржуазией в государственной форме. Что касается привилегий, отличие не в их важности, а в том, каким образом бюрократия ими пользуется: вместо того, чтобы получать доходы в форме дивидендов с находящейся в индивидуальном владении доли капитала, она получает их по должности в форме «должностных привилегий», премий и фиксированных средств, имеющих видимость «зарплаты», которая зачастую в десятки и сотни раз превышает доход рабочего.

Централизация и планирование капиталистического производства государством и его бюрократией вовсе не являются шагом на пути к уничтожению частной собственности; это лишь попытка сделать систему более эффективной.

В сфере экономики Россия, даже в краткий период, когда политическая власть принадлежала пролетариату, не смогла полностью избавиться от капитализма. Если достаточно развитой госкапитализм возник там в довольно краткий срок, то лишь потому, что дезорганизация экономики, вызванная поражением в первой мировой войне, а затем Гражданской войной, сделала практически невозможным сохранение национального капитала в условиях упадка капитализма.

Торжество контрреволюции в России произошло под знаком национализации экономики и ее реорганизации в наиболее завершенную форму госкапитализма, цинично названного в силу обстоятельств «продолжением Октября» и «строительством социализма». Другие страны брали пример: Китай, страны Восточной Европы, Куба, Северная Корея, Индокитай и т. д... Однако ничего пролетарского, ни, тем более, коммунистического, не было в этих странах, где царила в самых упадочных формах диктатура капитала, прикрытая одним из величайших обманов в истории. Всякая защита этих режимов, даже «критическая» или «с оговорками», абсолютно контрреволюционна.

6 - Борьба пролетариата при упадочном капитализме

Изначально борьба пролетариата в защиту своих интересов ведется в перспективе разрушения капитализма и наступления коммунистического общества.

Но пролетариат преследует конечную цель своей борьбы не из идеализма, не по вдохновению свыше. Если он взялся за выполнение своих коммунистических задач, то потому, что к этому его в конце концов вынудили условия, в которых он вел борьбу – всякая другая ее форма заведомо обречена на поражение.

Пока буржуазии на восходящей фазе капитализма благодаря широкомасштабной экспансии своих богатств во всем мире удавалось проводить реальные реформы условий жизни пролетариата, не могло быть никаких объективных условий для революционного подъема рабочей борьбы.

Несмотря на революционные коммунистические устремления, проявленные еще в буржуазной революции самыми радикальными течениями пролетариата, в этот исторический период борьба рабочих замыкалась на требовании реформ.

Самоорганизация с целью добиться политических и экономических реформ путем парламентской и профсоюзной борьбы стала в конце XIX века одним из основных направлений деятельности пролетариата. В подлинно рабочих организациях соседствовали элементы «реформистские» (те, кто признавали лишь борьбу за реформы) и революционные (те, для кого борьба за реформы являлась лишь этапом процесса, ведущего к революционной борьбе).

Таким образом, в этот период пролетариат поддерживали и одни фракции буржуазии в борьбе против других, более реакционных, с целью добиться более благоприятного для себя общественного устройства, что объективно способствовало дальнейшему развитию производительных сил.

Все это радикальным образом изменилось при упадочном капитализме. Мир стал слишком тесен для имеющихся национальных капиталов. В каждой стране капитал вынужден был увеличивать свою производительность, то есть эксплуатацию трудящихся, до крайних пределов.

Организация эксплуатации пролетариата перестает быть делом хозяев предприятий и работников, она становится делом государства и тысяч новых механизмов, призванных регулировать, управлять, постоянно оберегать ее от революционной опасности, используя систематическое и разнообразное подавление.

Инфляция, ставшая перманентной после первой мировой войны, съедает всякое «повышение зарплаты». Длительность рабочего времени не увеличивается и даже уменьшается, но лишь за счет увеличения времени на транспортировку или с целью не допустить излишнего переутомления трудящихся при постоянном росте темпов жизни и труда.

Борьба за реформы стала очевидной утопией. Против капитала рабочий класс может вести только борьбу не на жизнь, а не смерть. Перед ним лишь одна альтернатива – либо распасться на миллионы подавленных индивидуумов, либо бороться против самого государства, на самом широком фронте, а не в рамках чисто экономических или производственных, используя в качестве форм организации зачатки своих будущих органов власти – рабочие советы.

В этих новых исторических условиях многое из старого оружия пролетариата уже не годится. Выступающие за его использование политические течения лишь способствуют эксплуатации, уничтожают всякое стремление к борьбе.

Различие, которое рабочее движение XIX века проводило между программой-максимум и программой-минимум, лишилось всякого смысла. Программа-минимум уже невозможна. Пролетариат может вести борьбу лишь за реализацию программы-максимум – коммунистической революции.

7 - Профсоюзы: органы пролетариата вчера, орудия капитала сегодня

В XIX веке, в период наивысшего расцвета капитализма, рабочий класс создал, порой ценою ожесточенной и кровавой борьбы, профессиональные организации, призванные обеспечивать защиту его экономических интересов: профсоюзы. Эти организации сыграли основополагающую роль в борьбе за реформы и существенное улучшение условий жизни трудящихся, какие только могла допустить система. Они также явились факторами классового объединения, способствовали росту солидарности и сознательности. В них активно участвовали революционеры, стремившиеся сделать их «школами коммунизма». Таким образом, хотя существование этих организаций было неразрывно связано с системой наемного труда, и уже в этот период они зачастую значительно бюрократизировались, тем не менее они являлись классовыми организациями – в тот период, когда уничтожение наемного труда еще не стояло в порядке дня.

Вступив в фазу упадка, капитализм утратил способность проводить реформы, направленные на улучшение положения рабочего класса. Потеряв всякую возможность выполнять свою изначальную функцию реальных защитников интересов пролетариата и оказавшись в исторической ситуации, когда лишь уничтожение наемного труда и, как следствие, их исчезновение, стали в порядок дня, профсоюзы, чтобы выжить, превратились в настоящих защитников капитализма, уполномоченных буржуазного государства в рабочей среде (подобной эволюции во многом способствовала их внутренняя бюрократизация и непреодолимое стремления государства периода упадка капитализма подчинить себе все сферы общественной жизни).

Антирабочий характер профсоюзов решительно проявился во время первой мировой войны, когда вместе с социал-демократическими партиями они участвовали в мобилизации трудящихся на империалистическую бойню. Во время послевоенного революционного подъема профсоюзы сделали все, чтобы воспрепятствовать попыткам пролетариата уничтожить капитализм. С тех пор их существование поддерживает не рабочий класс, а капиталистическое государство, для которого они выполняют очень важные функции:

  • активно участвуют в попытках капиталистического государства рационализировать экономику, регламентировать продажу рабочей силы и интенсифицировать эксплуатацию;

  • саботируют классовую борьбу изнутри, заводя забастовки и бунты в тупик, борясь с независимыми движениями путем открытых репрессий.

Так как профсоюзы лишились своего пролетарского характера, они не могут быть «отвоеваны» рабочим классом, в них невозможна деятельность революционного меньшинства. Уже более полувека рабочие все меньше интересуются участием в деятельности этих организаций, ставших по сути своей органами капиталистического государства. Борьба трудящихся против ухудшения условий жизни все чаще принимает форму «диких стачек» без участия профсоюзов и вопреки им. Руководимая общими собраниями бастующих (а в случае более широкомасштабного движения координация осуществляется комитетами делегатов, избранных собраниями и в любой момент подлежащих отзыву), эта борьба сразу же переходит в политическую плоскость, поскольку трудящиеся вынуждены противостоять государству в лице его представителей на предприятиях: профсоюзов. Только всеохватность и радикализация подобной борьбы позволит рабочему классу перейти в открытое наступление по всему фронту против капиталистического государства. Разрушение буржуазного государства требует уничтожения профсоюзов.

Причина антипролетарского характера старых профсоюзов не в их профессиональной организации, не в «плохих руководителях», а в невозможности сегодня оставаться постоянными органами подлинной защиты экономических интересов пролетариата. Следовательно, капиталистический характер этих органов свойственен всем «новым» организациям, выполняющим подобные функции, каковы бы ни были их организационные принципы и намерения. Это относится как к «революционным профсоюзам» или отдельным руководителям низовых профсоюзных организаций, так и к целому раду других органов (рабочие комитеты или ячейки, рабочие комиссии), которые могут возникнуть в результате борьбы даже в противовес существующим профсоюзам и попытаться взять на себя «изначальную роль» защиты непосредственных интересов трудящихся. На такой основе эти организации не смогут избежать хитросплетений интеграции в аппарат буржуазного государства, даже будучи неофициальными и нелегальными.

Всякого рода политика «использования», «обновления» или «отвоевания» организаций профсоюзного типа ведет к укрепления капиталистических институтов, зачастую уже отвергнутых трудящимися, и таким образом, по сути своей, способствует сохранению капитализма. После более чем полувекового опыта, наглядно показавшего антирабочую роль этих организаций, всякая защита подобной стратегии по существу не является пролетарской.

8 - Мистификация парламентаризма и выборов

В период наивысшего подъема капиталистической системы парламент представлял собой форму, наиболее соответствующую организации политической жизни буржуазии. Чисто буржуазный институт, он никогда не давал больших возможностей для деятельности рабочего класса, и участие в его работе и предвыборных кампаниях было чревато для последнего значительными опасностями, о которых не уставали упоминать революционеры прошлого столетия. Однако в период, когда революция не стояла в порядке дня и пролетариат мог добиться от системы проведения благоприятных для себя реформ, участие в выборах позволяло ему осуществлять давление в пользу этих реформ, использовать предвыборные кампании как средство пропаганды и агитации за пролетарскую программу, а парламент – как трибуну для обличения позорной буржуазной политики. Вот почему на протяжении всего XIX столетия борьба за всеобщее избирательное право представляла собой один из важных факторов мобилизации пролетариата.

Когда система вступила в фазу упадка, парламент перестал быть органом реформ. Как было заявлено на II конгрессе Коммунистического Интернационала: «Центр тяжести политической жизни уже никоим образом не находится в парламенте». Единственная функция парламента, объясняющая его сохранение – это функция обмана. С тех пор пролетариат исчерпал все возможности использовать его как бы то ни было. Действительно, рабочий класс не может добиться ставших невозможными реформ через орган, лишившийся всякой действенной политической функции. В час, когда основной задачей пролетариата является разрушение всех буржуазных государственных институтов (в том числе парламента), когда он должен установить свою диктатуру на обломках всеобщего избирательного права и других пережитков буржуазного общества, его участие в парламенте и выборах ведет, вне зависимости от намерений сторонников такого пути, к тому, чтобы вдохнуть некое подобие жизни в эти умирающие институты.

Участие в выборах и парламенте сегодня не дает тех преимуществ, какие существовали в XIX веке. Более того, все неудобства и опасности этого пути остались в силе, в особенности, сохранение иллюзий о возможности «мирного и прогрессивного перехода к социализму» путем завоевания парламентского большинства так называемыми «рабочими партиями».

Политика «разрушения парламента изнутри», которую пытались проводить «революционные» депутаты, со всей очевидностью продемонстрировала, что ведет лишь к коррупции проводящих ее политических организаций и их интеграции в капиталистическую систему.

Наконец, использование выборов и парламента для агитации и пропаганды, становясь делом профессионалов, для которых баланс политических сил неизмеримо важнее активности самих масс, ведет к сохранению политических устоев буржуазного общества и способствует пассивности трудящихся. Если подобное еще допустимо в период, когда революция невозможна, оно становится решающим препятствием, когда единственная задача, исторически стоящая перед пролетариатом – ниспровержение старого общественного строя и установление коммунистического общества, что требует активного и сознательного участия всего рабочего класса.

Если изначально тактика «революционного парламентаризма» являлась прежде всего проявлением пережитков прошлого в рабочем классе и его организациях, то, приведя на практике к классовым поражениям, она показала свою чисто буржуазную сущность.

9 - «Фронты», стратегия обмана пролетариата

При упадке капитализма, когда только пролетарская революция исторически является шагом вперед,, не может существовать никаких, даже временных, общих задач для революционного класса и какой бы то ни было, «прогрессивной», «демократической» либо «народной» фракции правящего класса. В противоположность восходящей фазе капитализма, в период его упадка ни одна фракция буржуазии не способна играть действительно прогрессивную роль. В частности, буржуазная демократия, которая в XIX веке представляла собой прогрессивную политическую форму по сравнению с остатками унаследованных от феодализма структур, в период упадка лишилась всякого реального политического содержания. Она продолжает существовать лишь в качестве ширмы, прикрывающей упрочение государственного тоталитаризма, и заявляющие о своей приверженности ей фракции буржуазии не менее реакционны, чем все остальные.

Действительно, со времен первой мировой войны «демократия» показала себя одним из вреднейших обманов пролетариата. Это от ее имени после войны были подавлены революции во многих странах Европы; это во имя ее и ради борьбы против «фашизма» десятки миллионов пролетариев были призваны на вторую империалистическую войну. И сегодня, прикрываясь ей, капитал пытается увести пролетарскую борьбу на путь союзов с буржуазией «против фашизма», «против реакции», «против репрессий», «против тоталитаризма» и пр.

Специфическое явление периода поражения пролетариата, фашизм сегодня отнюдь не стоит в порядке дня, и всякая пропаганда, обыгрывающая «фашистскую опасность», абсолютно лжива. С другой стороны, не он один использовал репрессии, и если демократические или левые течения идентифицируют их с фашизмом, значит, они пытаются скрыть, что сами решительно применяли те же самые методы столь широко, что именно на них лежит основная ответственность за подавление революционного классового движения.

Точно так же «народные» и «антифашистские фронты», тактика «единого фронта» показали себя опасными орудиями отвлечения пролетариата от классовой борьбы. Эта тактика, диктующая революционным организациям союз с так называемыми «рабочими» партиями с целью «припереть их к стенке» и разоблачить, в итоге лишь способствует сохранению иллюзий на счет подлинной буржуазной природы этих партий и затрудняет разрыв трудящихся с ними.

Независимость пролетариата по отношению ко всем общественным классам является первым условием успешного развития его борьбы за достижение революционных целей. Любые союзы, с фракциями буржуазии в частности, могут привести лишь к его разоружению перед лицом врага, заставив его свернуть с единственного пути, где он способен закалить свои силы: классового пути. Всякое политическое течение, толкающее его на это, непосредственно служит интересам буржуазии.

10 - Контрреволюционный миф национального освобождения

Национальное освобождение и создание новых государств никогда не являлось задачей пролетариата. Если в XIX столетии революционеры поддерживали подобную политику, то вовсе не потому, что питали иллюзии на счет ее исключительно буржуазного характера или уважали «право народов на самоопределение». В основе этой поддержки лежало то, что на восходящей фазе капитализма национальное государство являлось политической формой, полностью соответствующей его развитию, и всякое новое такого рода образование, уничтожая мешавшие ему пережитки докапиталистических общественных отношений, являлось шагом вперед в плане роста производительных сил на мировом уровне и, следовательно, создания материальных предпосылок социализма.

Со вступление капитализма в фазу упадка национальное государство стало слишком тесным пространством для развития производительных сил, точно так же, как капиталистические производственные отношения вообще. Сегодня образование де-юре новой страны на самом деле не способствует этому развитию; его не могут обеспечить для себя даже наиболее мощные и имеющие долгую историю державы. В поделенном империалистическими блоками мире всякая борьба за «национальное освобождение» мало того, что не является прогрессивной – в действительности она представляет собой ничто иное, как эпизод непрекращающегося противостояния между соперничающими блоками, а рабочие и крестьяне, добровольно или принудительно участвующие в этой борьбе, служат лишь пушечным мясом.

Подобная борьба «ничуть не ослабляет империализм», ибо не затрагивает его основу: капиталистические производственные отношения. Если она ослабляет один империалистический блок, то тем самым укрепляет другой, и созданное в процессе этой борьбы государство само становится империалистическим, ибо в период упадка ни одна страна, большая или маленькая, не может избежать проведения подобной политики.

Если в сегодняшнем мире «успешно завершившаяся борьба за национальное освобождение» ведет лишь к одному – к смене державы-хозяина данной страны, то для трудящихся, в частности, «социалистических» стран, она оборачивается главным образом интенсификацией, систематизацией, милитаризацией их эксплуатации огосударствленным капитализмом, который, являясь проявлением нынешнего варварства системы, превращает «освобожденную» страну в настоящий концлагерь. Вовсе не будучи, как утверждают некоторые, трамплином для классовой борьбы пролетариата Третьего мира, эта борьба, в силу распространяемых ею «патриотических» мифов и объединения вокруг национального капитала, которого она требует, неизменно тормозит и сбивает с пути борьбу пролетариата, зачастую весьма ожесточенную в этих странах. За последние несколько десятилетий, вопреки заявлениям Коминтерна, история наглядно продемонстрировала, что борьба за «национальное освобождение» влияет на классовую борьбу пролетариата в развитых странах столь же незначительно, что и в странах слаборазвитых. И тем, и другим нечего ждать от этой борьбы, нет смысла «выбирать тот или иной лагерь». В подобных конфликтах единственным лозунгом революционеров в противовес современной вариации «национальной обороны» может быть лишь тот, который они выдвинули еще в годы первой мировой войны: «революционное пораженчество – превращение империалистической войны в гражданскую». Любая «безусловная» или же «критическая» поддержка борьбы за «национальное освобождение» подобна – сознательно или нет – позиции «социал-шовинистов» во время первой мировой войны и не имеет ничего общего с последовательной коммунистической деятельностью.

11 - Самоуправление - самоэксплуатация пролетариата

Если национальное государство стало слишком узким пространством для современных производительных сил, то же самое относится и к предприятию, которое никогда не было по-настоящему независимым от общих законов капитализма, и зависимость его от них и государства с упадком капитализма лишь возрастает. Вот почему самоуправление, то есть управление предприятием самими рабочими, в капиталистическом обществе было мелкобуржуазной утопией еще в XIX веке, когда за него ратовали прудонисты, а сегодня является настоящей капиталистической мистификацией:

  • экономическое оружие капитала; его цель – возложить на трудящихся груз проблем пораженных кризисом предприятий, предложив им самим организовать собственную эксплуатацию;

  • политическое оружие контрреволюции, призванное:

  • разобщить рабочий класс, изолировать трудящихся друг от друга в рамках завода, квартала, отрасли;

  • привязать трудящихся к капиталистической экономике, которую им, напротив, следует разрушить;

  • отвлечь пролетариат от выполнения первоочередной для его освобождения задачи: уничтожения политического аппарата капитала и установления своей диктатуры во всем мире.

Действительно, только в мировом масштабе пролетариат сможет взять на себя управление производством, но тогда он преодолеет законы капитализма, уничтожит их.

Все политические течения, выступающие за самоуправление на производстве, даже во имя «обретения пролетариатом опыта» и «установления новых отношений между трудящимися», на самом деле объективно защищают капиталистические производственные отношения.

12 - Борьба за решение «частных проблем» – реакционный тупик

Упадок капитализма усилил распад всех его моральных ценностей и глубокую деградацию человеческих отношений.

Однако если пролетарская революция действительно породит новые отношения во всех сферах жизни, ошибочно полагать, что можно способствовать этому уже сегодня борьбой за решение отдельных, частных проблем, таких, как расизм, дискриминация женщин и сексменьшинств, загрязнение окружающей среды и другие.

Борьба против экономических основ системы включает в себя борьбу против различных элементов надстройки капиталистического общества, но никак не наоборот.

По самой своей сути борьба за решение частных проблем не только не способствует обретению рабочим классом необходимой независимости, но и, напротив, ведет к ее ослаблению, вносит путаницу, разделяя пролетариат на частные и неопределенные категории (раса, пол, возраст и т. д.), исторически абсолютно несостоятельные.

Вот почему буржуазные правительства и политические партии научились влиять на подобную борьбу и эффективно использовать ее для защиты существующего общественного строя.

13 - Контрреволюционная сущность «рабочих» партий

Все партии и организации, которые сегодня, даже «на определенных условиях» или «критически», поддерживают государства или одни фракции буржуазии против других во имя «социализма», «демократии», «антифашизма», «национальной независимости», «единого фронта» или по принципу «меньшего зла», основывают свою политику на буржуазной игре в выборы, антирабочей профсоюзной деятельности или мистификации самоуправления, являются органами политического аппарата капитала. В частности, это относится к «социалистическим» и «коммунистическим» партиям.

Действительно, эти партии, будучи одно время подлинными передовыми отрядами мирового пролетариата, впоследствии пережили процесс перерождения и перешли в лагерь капитала. Если Интернационалы, в которые они входили (II Интернационал социалистических и III Интернационал коммунистических партий) фактически прекратили свое существование, несмотря на формально сохранившиеся структуры, когда рабочий класс потерпел историческое поражение, они каждый по-своему постепенно превратились в детали (зачастую немаловажные) аппарата буржуазных государств.

Так произошло с социалистическими партиями, когда, зараженные реформизмом и оппортунизмом, основные из них во время первой мировой войны (знаменующей собой конец II Интернационала) под воздействием своего правого «социал-шовинистского» крыла перешли в лагерь буржуазии, поддержали политику «национальной обороны», а затем открыто противостояли послевоенному революционному подъему вплоть до того, что сделались палачами пролетариата, как это произошло в 1919 году в Германии. В итоге после первой мировой войны эти партии поочередно интегрировались в государственную систему. Процесс их интеграции окончательно завершился в начале 20-х годов, когда последние пролетарские течения в рядах этих партий были подавлены или вошли в Коммунистический Интернационал.

Точно так же и коммунистические партии, в свою очередь, перешли в лагерь капитализма после аналогичного оппортунистического перерождения. Этот процесс, начавшийся уже в первой половине 20-х годов, продолжился после роспуска Коминтерна. Он был отмечен провозглашением в 1928 году теории «строительства социализма в одной стране» и в начале 30-х годов привел, несмотря на ожесточенное сопротивление левых фракций, закончившееся их уничтожением, к полной интеграции коммунистических партий в капиталистическое государство, с их поддержкой национальной буржуазии и вхождением в «народные фронты». Активное участие компартий в «Сопротивлении» во время второй мировой войны и в послевоенном «национальном восстановлении» подтвердило, что они являются преданными слугами национального капитала и чистейшим воплощением контрреволюции.

Все так называемые революционные течения, например, маоизм – разновидность партий, окончательно перешедших на сторону буржуазии, троцкизм – возникший как реакция пролетариата на предательство коммунистических партий и затем переживший аналогичный процесс перерождения, или традиционный анархизм – находящийся на том же политическом пути, так как разделяет некоторые позиции социалистических и коммунистических партий, например, участие в антифашистских альянсах; все они принадлежат к лагерю капитала. То, что они менее влиятельны или выдвигают самые радикальные лозунги, ничего не меняет в буржуазной сути и программ и характера, но делает их полезными зазывалами или дублерами крупных «рабочих» партий.

14 - Первый мощный революционный подъем мирового пролетариата

Знаменовав собой вступление капитализма в фазу упадка, первая мировая война свидетельствует о том, что объективные условия для пролетарской революции созрели.

Революционный подъем, возникший как ответ на войну и ее последствия, охватывает Россию и Европу, оказывает влияние на Северную и Южную Америку и, словно эхо, докатывается до Китая. Это – первая попытка мирового пролетариата выполнить свою историческую задачу уничтожения капитализма. На пике борьбы, в 1917-1923 гг., пролетариат берет власть в России, неоднократно восстает в Германии и до основания потрясает Италию, Венгрию и Австрию. Хотя и менее массово, но столь же ожесточенно борется он и в остальном мире, например, в Испании, Великобритании, Северной и Южной Америке. Этот всемирный революционный подъем в итоге завершился трагическим поражением – подавлением в 1927 году восстания в Китае, в Шанхае и Кантоне. Вот почему Октябрьская революция 1917 года в России представляется лишь одним из важнейших проявлений этого мощного классового движения, а вовсе не «буржуазной», «госкапиталистической», «двойственной» или даже «перманентной» революцией, заставившей пролетариат выполнить «демократические» задачи вместо неспособной сделать это буржуазии.

В период этого революционного подъема, в 1919 году, создается III Интернационал (Коммунистический), организационно и политический порвавший с партиями Интернационала Второго, участие которого в империалистической войне означало его переход в лагерь буржуазии. Большевистская партия, входившая в революционное левое крыло, отделившееся от II Интернационала, благодаря своим четким политическим позициям, нашедшим выражение в лозунгах «Превращение империалистической войны в гражданскую», «Разрушение буржуазного государства» и «Вся власть Советам», а также решающему участию в создании III Интернационала, внесла основополагающий вклад в развитие революционного процесса и являлась в тот момент подлинным авангардом мирового пролетариата.

Тем не менее, если перерождение как русской революции, так и III Интернационала было по сути следствием подавления попыток революции в других странах и общего спада революционной борьбы, то следует учитывать также роль, сыгранную большевистской партией, по причине слабости других партий главенствовавшей в Коминтерне, в процессе перерождения и поражениях пролетариата на международной арене. Она, например, подавила Кронштадтское восстание, провозгласила, вопреки левым из III Интернационала, политику «завоевания профсоюзов», «революционного парламентаризма» и «единого фронта», и ее ответственность за завершение революционного подъема ничуть не меньше, чем в свое время за его развитие.

В самой России контрреволюция возникла не только «извне», но и «изнутри», в частности, из государственных структур, созданных большевистской партией, ставшей этатистской. То, что в Октябре 1917-го было лишь серьезными ошибками, объясняющимися незрелостью как российского пролетариата, так и международного рабочего движения, не готового к такого рода переменам, стало затем служить идеологическим прикрытием и оправданием контрреволюции, выступило как ее важнейший фактор. Однако спад революционного подъема после первой мировой войны и русской революции, перерождение III Интернационала, большевистской партии и контрреволюционную роль, игравшуюся начиная с определенного момента последней, можно понять, лишь рассматривая этот революционный подъем и Коминтерн, в том числе его российскую секцию, как подлинные проявления пролетарского движения; всякая иная интерпретация вносит путаницу и недопустима для течений, выступающих за реальное выполнение революционных задач.

Даже если не существует никаких «материальных достижений» этого классового опыта, только исходя из подобного понимания его природы можно и должно определить его реальные теоретические достижения огромной важности. В частности, единственный в истории пример взятия политической власти пролетариатом (не считая эфемерной и отчаянной попытки Парижской Коммуны в 1871 году и прерванных попыток в Баварии и Венгрии в 1919-м), Октябрьская революция послужила важным уроком для понимания двух ключевых проблем пролетарской борьбы: сущности революции и характера революционной организации.

15 - Диктатура пролетариата

Взятие политической власти пролетариатом во всем мире, предварительное условие и первый этап трансформации капиталистического общественного устройства, означает, в первую очередь, полное разрушение аппарата буржуазного государства.

Действительно, поскольку благодаря ему буржуазия обеспечивает сохранение в обществе своего господства, привилегий, эксплуатации других классов, в частности, рабочего, этот орган в силу необходимости приспособлен к выполнению таких функций и не подходит для рабочего класса, не имеющего привилегий и не осуществляющего эксплуатацию. Иными словами, не существует никакого «мирного пути к социализму»: насилию составляющего меньшинство класса эксплуататоров, открытому или лицемерно завуалированному, но все более систематическому, пролетариат может противопоставить лишь свое революционное классовое насилие.

Перед рычагом экономической трансформации общественного устройства, диктатурой пролетариата (то есть исключительным осуществлением последним политической власти) встанет фундаментальная задача – экспроприировать эксплуататорский класс, обобществив средства производства и постепенно социализировав всю производственную деятельность. Обладающему политической властью пролетариату придется покуситься на буржуазную политэкономию, проводя экономическую политику в духе отмены наемного труда и товарного производства, стремясь удовлетворить потребности человечества.

В этот переходный период от капитализма к коммунизму кроме пролетариата в несоциализированном секторе экономики сохранятся другие неэксплуататорские общественные классы и слои. Поэтому классовая борьба продолжится как проявление противоречивых интересов в обществе. Следовательно, возникнет государство, задача которого – не дать этим конфликтам разрушить новое общественное устройство. Но с постепенным исчезновением общественных классов путем их интеграции в социализированный сектор экономики, то есть с отмиранием классового общества, отпадет необходимость и в самом государстве.

Диктатура пролетариата примет форму рабочих советов, объединенных и централизованных собраний рабочего класса, с возможностью выборов и отзыва делегатов, что позволит всему пролетариату эффективно осуществлять коллективную власть. Эти советы должны получить монопольный контроль над оружием, что послужит гарантией исключительной политической власти рабочего класса.

Только рабочий класс в целом сумеет использовать власть для коммунистической трансформации общества: в отличие от других революционных классов прошлого, он не может делегировать свою власть какому-либо институту или меньшинству, в том числе революционному. Последнее будет действовать в советах, но его организация не должна подменять собой единую классовую организацию и брать на себя выполнение ее исторической задачи.

Опыт русской революции показал, в числе прочего, сложность и серьезность проблемы отношений между классом и государством в переходный период. В будущем пролетариат и революционеры не смогут уклониться от ее решения, им предстоит приложить все необходимые усилия для того, чтобы разрешить ее.

Диктатура пролетариата не допускает никакого его подчинения как класса ни силам вне его, ни отношениям, основанным на силе, внутри его. В переходный период пролетариат является единственным революционным классом в обществе. Его сознательность и последовательность, а также независимость в действиях, являются основными гарантиями того, что после диктатуры наступит коммунизм.

16 - Организация революционеров

Организация и классовое сознание

Всякий класс, борющийся против общественного строя своей эпохи, может добиться успеха, лишь придав своей борьбе организованный и сознательный характер. Это уже само по себе немало значит для таких слоев общества, как крестьянство или рабы, не способных установить отношения своего социального господства, какими бы несовершенными и отчужденными ни были их формы организации и сознания. Но тем более это важно для исторических классов – носителей новых производственных отношений, которых требует развитие общества. Из них пролетариат является единственным классом, не имеющим при прежнем общественном устройстве никакой экономической власти, предпосылки его будущего господства. Поэтому организация и сознательность становятся еще более решающими факторами в его борьбе.

Организационная форма, которую создает класс в революционной борьбе с целью осуществления своей политической власти – рабочие советы. Но если субъектом революции является весь класс, объединившийся в такие органы, то это не означает, что процесс обретения им сознательности будет спонтанным и гомогенным.

Классовое сознание выковывается в борьбе, оно с трудом прокладывает свой путь через победы и поражения. Оно должно противостоять разобщенности на категории и национальности, представляющей собой «естественные общественные разграничения», которые капитализм заинтересован поддерживать в рабочем классе.

Революционеры и их задачи

Революционеры являются элементами класса, которые в ходе неоднородного процесса поднимаются до «понимания условий, хода и общих результатов пролетарского движения» («Манифест коммунистической партии»); при этом, как и в капиталистическом обществе, где «господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи господствующего класса», они поневоле являются меньшинством класса.

Продукт класса, проявление процесса обретения им сознательности, революционеры могут существовать, лишь организовавшись и став действующей силой этого процесса. Чтобы полностью выполнить такую задачу, организация революционеров:

  • участвует в разнообразной классовой борьбе, в которой ее члены проявляют себя наиболее боевыми и решительными элементами;

  • вступает в эту борьбу, всегда ставя на первый план общие интересы класса и конечные цели движения;

  • в процессе борьбы постоянно занимается осмыслением происходящего и разработкой теории, только такая работа позволяет учитывать весь накопленный классом опыт и дает перспективы на будущее.

Отношения между классом и организацией революционеров

Хотя общая организация класса и организация революционеров участвуют в одном движении, между ними, тем не менее, следует проводить различия.

Первая, организация советов, объединяет весь класс: единственный критерий принадлежности к ней – быть трудящимся.

Вторая же объединяет только революционные элементы класса. Критерий принадлежности к ней, таким образом, уже не социологический, а политический: согласие с программой и стремление отстаивать ее. В этом смысле в классовый авангард могут входить те, кто социологически не принадлежит к рабочему классу, но, порвав со своей социальной средой, считает своими исторические интересы пролетариата.

Однако если класс и организация его авангарда – не одно и то же, они вовсе не разделены между собой и не противостоят друг другу, как утверждает часть «ленинистов», а также течения рабочих советов.

Эти точки зрения не учитывают то, что оба элемента – класс и революционеры – не противостоят, а дополняют друг друга в единое целое. Между ними не может быть силовых отношений, ибо «у [революционеров] нет никаких интересов, отдельных от интересов всего пролетариата в целом» («Манифест коммунистической партии»).

Будучи частью класса, революционеры никогда не могут подменять его собой, ни в борьбе с господствующим капитализмом, ни, тем более, в ходе его свержения или после взятия власти. В отличие от других исторических классов, для успешного завершения дела пролетариата недостаточно сознательности меньшинства, пусть самой высокой, оно требует постоянного участия и созидательной активности класса в целом.

Общая сознательность - единственная гарантия победы пролетарской революции, поскольку она является результатом практического опыта, деятельности всего класса. В частности, использование по необходимости насилия не следует отделять от общего классового движения. В этом смысле террор, осуществляемый отдельными личностями и группами, не имеет ничего общего с классовыми методами и наглядно демонстрирует отчаяние мелкой буржуазии, если не служит циничным методом борьбы между различными фракциями буржуазии. Когда он начинается в процессе пролетарской борьбы, то вызван извне и может только ослабить сами основы развития классового сознания.

Самоорганизация классовой борьбы и осуществление власти пролетариатом – не один из путей к коммунизму, наряду с которым могут существовать и другие; это единственный путь.

Автономия рабочего класса

Понятие «классовой автономии» у увриеристских и анархистских течений, противопоставляющих ее концепциям главенства партии над классом, приобретает реакционный и мелкобуржуазный смысл. Кроме того, в их понимании «автономия» очень часто сводится к собственной автономии мелкой секты, претендующей на то, что представляет весь рабочий класс (по сути смыкаясь с теми, кого критикует). Их концепция имеет два принципиальных аспекта:

  • отказ трудящихся от каких бы то ни было политических партий и организаций;

  • автономия каждой фракции рабочего класса (заводы, кварталы, регионы, страны и т. д.) по отношению к другим: федерализм.

Сегодня подобная точка зрения является, в лучшем случае, примитивной реакцией на сталинский бюрократизм и развитие этатистского тоталитаризма, а в худшем - политическим проявлением изоляции и внутреннего раскола мелкой буржуазии. Но и в том, и в другом случае она отражает полное непонимание трех основополагающих аспектов революционной борьбы пролетариата:

  • значение и приоритет политических задач класса (разрушение капиталистического государства, мировая диктатура пролетариата);

  • важность и необходимость организации революционеров внутри класса;

  • единый, централизованный и всемирный характер революционной классовой борьбы.

Для нас, марксистов, автономия класса означает его независимость от других общественных классов. Подобная автономия представляет собой необходимое условие для революционной деятельности пролетариата, поскольку сегодня он является единственным революционным классом. Автономия находит проявление как в организационном плане (организация советов), так и в плане политическом и программном, а кроме того, в противоположность утверждениям увриеристских течений, в тесной связи с коммунистическим авангардом.

Организация революционеров в различные моменты классовой борьбы

Если общеклассовая организация и организация революционеров различаются по своим функциям, точно так же отличны и условия их возникновения. Советы возникают лишь в периоды революционных столкновений, когда вся классовая борьба направлена на взятие власти. Стремление же обрести классовое сознание зародилось одновременно с самим классом и будет существовать вплоть до его исчезновения в коммунистическом обществе. Именно этим обусловлено существование во все периоды революционных меньшинств как проявлений этого неизменного стремления. Но масштабы, влияние, род деятельности и способ организации таких меньшинств тесно связаны с условиями классовой борьбы.

В периоды активности класса революционные меньшинства оказывают на эти условия непосредственное влияние. Тогда организацию авангарда можно называть партией. Напротив, в периоды неудач или спада классовой борьбы революционеры уже не способны непосредственно влиять на ближайшие исторические события. Могут существовать лишь гораздо более малочисленные организации, которые, не имея возможности в данный момент оказывать влияние на движение, зачастую идут наперекор классу, парализованному буржуазией и вовлеченному ей в свою сферу (классовое партнерство, «священный союз», «сопротивление», «антифашизм» и пр.). В этом случае основная задача революционеров состоит в том, чтобы, извлекая уроки из предшествующего опыта, готовить теоретическую и программную основу для будущей пролетарской партии, которая обязательно возникнет на следующем классовом подъеме. В определенном смысле эти группы и фракции, в момент спада борьбы вышедшие из переродившейся партии или сохранившиеся после ее исчезновения, играют роль строителей политического и организационного моста к возрождению этой партии.

Способ организации революционеров

Исключительно мировой и централизованный характер пролетарской революции придает партии рабочего класса такой же мировой и централизованный характер, и фракции или группы, работающие над ее возрождением, в силу необходимости идут по пути всемирной централизации. Она находит выражение в создании центральных органов, облеченных политической ответственностью в период между конгрессами, перед которыми ответственны в всю очередь.

При формировании структуры организации революционеров следует учитывать два основополагающих момента. Необходимо одновременно:

  • способствовать широчайшему развитию революционной сознательности и, следовательно, самым углубленным дискуссиям по всем вопросам и разногласиям, возникающим в немонолитной организации;

  • одновременно обеспечивать спаянность последней и единство действий, в частности, выполнение всеми партиями и организациями решений, принятых большинством.

Точно так же отношения, возникающие между различными частями и активистами организации, обязательно несут на себе отпечаток капиталистического общества и не могут являться зачатками коммунистических отношений в рамках существующего общественного устройства. Тем не менее, они не могут грубо противоречить цели революционеров и должны обязательно основываться на солидарности и взаимном доверии, являющимися характерными чертами принадлежности к классовой организации, борющейся за коммунизм.

Организация революционеров (наиболее передовой формой которой является партия) – необходимый орган, созданный классом для развития своего сознания и исторического становления, для политической ориентации борьбы за выполнение своей исторической миссии. Исходя из этого, существование партии и ее деятельность представляют собой необходимое условие для конечной победы пролетариата.