Несмотря на возникшую пропасть, отдельные активисты левого крыла КПИ сохранили индивидуальные контакты с Германской Левой. Инициатором этих контактов был Микеланджело Паппаларди (в донесениях полиции упоминается также как Паппалардо). Он родился в 1896г. и входил в бойкотистскую фракцию с самого ее возникновения. В 1922г. он эмигрировал в Австрию; в 1923г. занимался революционной работой в Германии, где был представителем КПИ при КПГ. В это время у него были долгие дискуссии с КРПГ. 10 ноября 1923г. он подал заявление о выходе из КПИ, которое было удовлетворено Исполкомом 30 ноября в письме, посланном Таской (Валле). Переехав во Францию, Паппаларди поселился в Лионе, откуда он переписывался с Бордигой, призывая его создать левую фракцию в КПИ и Интернационале. Вместе с небольшой группой итальянских рабочих – иммигрантов он представил французский перевод «Лионских Тезисов» на 5-м съезде ФКП в Лиме (20 – 26 июня 1926г.) под названием «Платформа левых, проект тезисов, представленных группой «левых» (бордигистов) 5-му съезду ФКП». Согласно свидетельству бывшего члена «Коммунистического пробуждения» (П. Корради), Бордига проконтролировал этот перевод.

Члены Итальянской Левой на самом деле имели тесные контакты с французским коммунистическим движением с самого его возникновения. Бордига представлял Интернационал на Марсельском съезде ФКП в 1921г. Дамен, которому грозило тюремное заключение после вооруженного столкновения с фашистами, был послан как официальный представитель КПИ во Францию для организации групп итальянских коммунистических иммигрантов и координации их политической деятельности. Он был назначен директором еженедельного издания «Юманите» на итальянском языке и оставался им вплоть до своего нелегального возвращения в Италию в 1924г. Поэтому бордигистские идеи не  были чем-то неизвестным внутри ФКП. Подавляющее большинство итальянских эмигрантов даже в 1926г. придерживались позиций старого руководства КПИ; в некоторых секциях (Париж, Лион, Марсель) они были в большинстве. Это испугало новое руководство КПИ во главе с Таской и Тольятти, которое эмигрировало во Францию в 1926г. после полного подавления партии фашистским правительством и невозможности для нее продолжать свою деятельность в Италии. Новое руководство КПИ вступило в контакт с ФКП, побуждая ее исключить «бордигистов» или заставить их отречься от своих позиций. 

Определенная их часть все еще оставалась в ФКП и пыталась отстаивать позиции Бордиги до тех пор, пока сохранялась такая возможность. Они находились в тесном контакте с автономной итальянской коммунистической группой, созданной исключенными товарищами в нескольких французских городах, а также в Швейцарии, Бельгии и Люксембурге. С помощью своей платформы, они до 1929г. пытались сохранить контакты с французскими коммунистами и идеологически влиять на них изнутри партячеек. Это осуществлялось ценой огромных усилий, как можно судить по предисловию к тезисам Бордиги:

«Не имея возможности открыто выражать свою точку зрения в официальной прессе партии, мы решили донести наши идеи до умов французских коммунистов с помощью наших собственных средств» (подпись: группа членов ФКП).

Изгнанная из Интернационала, Итальянская Левая не желала самоизолироваться. Испытав неудачу своих надежд на создание интернациональной фракции, она стремилась продолжать политическую работу в коммунистическом движении всех стран, в которых условия изгнания вынуждали жить итальянских коммунистов. Итальянская коммунистическая Левая считала себя не «итальянской» – разве что в том смысле, что она возникла в Италии – а интернациональной. Ее естественным призванием была интернациональная работа – везде, где она существовала; ее единственным отечеством был Интернационал, объединяющий пролетариев всех стран единым идеалом, единой целью – освобождением во всемирном коммунизме.

Вопросы, возникшие во Французской компартии, поэтому не могли интересовать только французских рабочих, тем более, что эти последние не знали богатый политический опыт итальянского пролетариата после войны, особенно по вопросам о фашизме и партии. «Платформа левых» добавила к «Лионским тезисам» целую главу о «французских вопросах», где говорилось о перспективах французского капитализма и политической ориентации ФКП.

Эта глава определяла экономическую ситуацию во Франции как ситуацию кризиса, который проявляется в инфляции и трудностях государственного бюджета. Она говорит, что этот кризис «не является еще кризисом производства и промышленности в целом, но он не преминет вскоре стать таковым».

Далее подчеркивалось непрерывное обострение социальной напряженности и «начало периода безработицы, которая еще более ухудшит положение рабочего класса». Рассматривая буржуазную политику в этом контексте, документ предсказывает изменение ориентации этой политики на основе итальянского опыта: «Весьма возможно, что по мере роста экономического кризиса и развития наступления капиталистов, произойдет полное изменение программы в политической области. Эта фаза крайне правой политики будет иметь сходство с итальянским фашизмом, поэтому оценка итальянского опыта весьма полезна для анализа современной французской ситуации».

Однако итальянские «бордигисты» не предсказывали немедленного наступления фашизма во Франции, поскольку «здесь отсутствует фундаментальное условие, т.е. значительная революционная угроза, которая создает для буржуазии впечатление, что она находится на краю пропасти». Воспитанная итальянским опытом, где фашизм создал антифашизм на основе Единого фронта, Итальянская Левая заранее отвергала всякую возможность антифашистского союза:

«Что необходимо прежде всего понять – это то, что фашистский план направлен в первую очередь против пролетариата и социалистической революции, и поэтому именно рабочие должны остановить и отбить фашистское наступление. Ошибочно видеть в фашизме крестовый поход против буржуазной демократии, парламентского государства, мелкобуржуазных слоев и их политиков и партий, находящихся у власти…Согласно подобной идее, пролетариат может только забить тревогу и взять «инициативу»… в антифашистской борьбе, борясь вместе с другими слоями, чтобы защитить преимущества «левого» правительства и считать крах фашизма во Франции своей славной целью».

В этот период, который «бордигисты» считали нестабильным и неопределенным, «французский пролетариат благодаря своей многочисленности и историческим традициям является центральным элементом современной ситуации и социальной борьбы». Это необходимым образом требует развития революционных тенденций внутри ФКП. Относительно подобной перспективы, автор «французских вопросов» был в высшей степени пессимистичен. «Партия была создана в Туре на слишком широкой основе… В своем нынешнем положении ФКП оставляет желать много лучшего по своей марксистской идеологической подготовке, по своей внутренней организации, своей политике и формированию руководящего центра, способного понимать ситуацию и предъявляемые ею требования». Итальянская Левая критиковала здесь прежде всего внутренний режим в ФКП – печальным результатом его неадекватности может стать усиление «традиционного недоверия французских рабочих к политическому действию и к партиям».

Чтобы изменить эту ситуацию, левые отстаивали решительную политику оппозиции против тезисов Коминтерна о «рабочем и крестьянском правительстве», «едином фронте» и «антифашистской борьбе». Они предлагали развитие прочной сети коммунистических фракций в профсоюзах, которые будут работать в целях профсоюзного единства и решительно участвовать в экономической борьбе, причем эта экономическая борьба явится основой политической борьбы против всех буржуазных партий, правых и левых, против государства, а не за «роспуск фашистских лиг государством».

Куда идет ФКП? На этот вопрос текст, написанный Бордигой, не дает решительного ответа. Он просто указывает, что «большевизация» на деле привела к стагнации. Бордига не считает эту ситуацию следствием правой опасности: исключение течения, возглавлявшегося Сувариным, послужило «дымовой завесой, прикрывающей удары, нанесенные против интернационального левого течения». Перед лицом «оппортунизма и ликвидаторства во французской партии», Бордига не видел в ФКП левого крыла. Он отрицал синдикалистские тезисы группы Монатта «Пролетарская революция» как «откровенно ошибочные и опасные».

Бордига не скрывал «трудности такой ситуации». Он считал, что прежде всего все коммунистические активисты должны улучшить внутренний партийный режим.

Очевидно, что Итальянская Левая не изменила свои позиции, несмотря на свое поражение на Лионском съезде. Она считала, что областью ее деятельности преимущественно остаются коммунистические партии. Она не считала их безнадежно потерянными для дела коммунизма. Поэтому бордигисты исключали всякую возможность создания новой партии и считали себя членами Коммунистического Интернационала. Их позиция сильно отличалась от позиции Германской Левой, провозгласившей банкротство Коминтерна и необходимость создания новых коммунистических партий.

Очень скоро, вследствие вызванного политикой Сталина и Бухарина в отношении Гоминдана поражения революции в Китае, часть Итальянской Левой в эмиграции, прежде всего во Франции, изменила свою позицию и заявила о невозможности исправления Коминтерна, после чего быстро сдвинулась к позициям КРПГ, чему содействовали в том числе контакты с Коршем.