Греция, Ирландия, Португалия и Испания: примеры того, что ожидает всех рабочих

 

Как возникло такое положение? Для буржуазии в целом, и особенно для ее «левых» фракций, ответ прост: во всем виноваты банкиры и гиганты типа Goldman Sachs, JP Morgan и т.д. Бесспорно, что финансовая система сошла с ума. Она служит только собственным своекорыстным интересам, по принципу «после меня хоть потоп». Сейчас уже известно, что крупные банки сыграли большую роль в доведении Греции до банкротства. И нет сомнений, что до такого же положения они скоро доведут Португалию или Испанию. Крупные мировые банки и финансовые конторы – это действительно кучка жуликов. Но эта самоубийственная финансовая политика крупного капитала не является причиной кризиса. Наоборот, сама эта финансовая политика является последствием системного кризиса капитализма. Просто на определенном этапе она усугубила и без того тяжелое положение.

Ниже мы публикуем две статьи из журнала французских левых коммунистов «Интернационализм», написанные в 1947 году и посвященные проблеме троцкизма. В то время сторонники последнего уже продемонстрировали свой отказ от пролетарского интернационализма, приняв участие во второй мировой войне - в отличие от левокоммунистических групп[i], которые в 30-е гг. противостояли мутным волнам оппортунизма, захлестывавшим мир после поражения мирового революционного подъема 1917-1923 гг. Итальянские левые коммунисты, объединившиеся вокруг журнала «Билан» (основанного в 1933 году) верно определяли задачи момента: не предавать основных принципов интернационализма ввиду приближения войны; подвести итоги поражения революционного подъема и русской революции в частности. Левые коммунисты критиковали оппортунистические позиции, занятые перерождавшимся Третьим Интернационалом, и отстаиваемую Троцким политику «единого фронта» с социалистическими партиями, которая шла вразрез с дорого обошедшимся рабочему классу четким пониманием капиталистического характера последних.  Левые коммунисты не раз имели возможность противопоставить свой подход позициям объединившегося вокруг Троцкого течения, которое в то время еще оставалось пролетарским, - в частности, в ходе попыток объединения различных групп, выступавших против политики Коммунистического Интернационала и сталинизированных компартий[ii].

Используя тот же метод, что и «Билан», французские левые коммунисты  анализировали политическую сущность троцкизма, которая проявлялась не столько в «защите СССР», даже если в этом вопросе наиболее ярко отразились его заблуждения, сколько в общем отношении к империалистической войне. Действительно, как говорится в первой статье, «Функция троцкизма», его участие в войне обусловлено главным образом не защитой СССР: некоторые из троцкистских течений, отвергшие положение о «переродившемся рабочем государстве», также оказались вовлечены в империалистическую бойню. Ими двигало предпочтение «меньшего из зол», «антифашизма», борьбы против «иноземной оккупации» и др. Подобные особенности троцкизма наглядно показаны во второй статье: «Браво, Абд-эль-Крим, или занимательная история троцкизма», где констатируется, что «вся история троцкизма выражается в "защите" чего-либо» во имя меньшего  из зол, причем это «что-либо» являлось каким угодно, только не пролетарским. Этот фирменный знак троцкизма со временем ничуть не потускнел, о чем свидетельствуют различные проявления сегодняшней деятельности троцкистов, а также их неизменное стремление предпочесть один лагерь другому во множестве конфликтов, терзающих наш мир, хоть СССР уже не существует.

Как говорится в первой статье, подобные заблуждения троцкизма обусловлены приписыванием прогрессивной роли «некоторым капиталистическим фракциям и странам (большинству стран, как откровенно говорится в «Переходной программе»)». Далее в статье говорится, что, согласно данной концепции, «освобождение пролетариата - не акт борьбы, в которой пролетариат как класс противостоит всему капитализму, а произойдет в результате ряда политических сражений в узком смысле слова, в которых, заключая союз поочередно с различными фракциями буржуазии, он станет уничтожать другие фракции и так, постепенно, этап за этапом, он ослабит буржуазию и возьмет над ней верх, разделив ее и уничтожив по частям». В подобных рассуждениях нет ничего общего с революционным марксизмом.

---

 

Функция троцкизма

 

(«Интернационализм» № 26, сентябрь 1947 г.)

Большая и весьма распространенная ошибка - считать, будто троцкистов отличает от революционеров подход к вопросу о «защите СССР».

Разумеется, революционные группы, которые троцкисты предпочитают с оттенком презрения называть «ультралевыми» (подобным пежоративным термином троцкисты именуют революционеров вообще, подобно тому, как их самих сталинисты награждают ярлыком «гитлеротроцкисты»), - эти революционные группы вполне естественным образом отвергают какую бы то ни было защиту российского капиталистического государства (государственного капитализма). Но отказ от защиты СССР отнюдь не служит теоретической и программной основой революционных групп, это всего лишь логичное политическое следствие их общих концепций, их революционной классовой платформы. И, тем более, «защита СССР» не выражает сущность троцкизма.

Хотя «защита СССР» наиболее ярко и зримо из всех программных установок троцкизма демонстрирует его ослепление и заблуждение, было бы грубой ошибкой рассматривать троцкизм исключительно через призму данной позиции. Самое большое, что можно в ней увидеть, - это наиболее завершенное, типическое проявление троцкизма, его набухший гнойник. И гнойник этот столь бросается в глаза, что вид его отвращает от Четвертого Интернационала все большее число прежних сторонников. Однако гнойник - не сама болезнь, а всего лишь ее внешнее проявление.

Если мы подчеркиваем особо этот момент, то лишь потому, что слишком много людей, напуганных зримыми признаками заболевания, готовы успокоиться тотчас же, как признаки эти исчезнут. Они забывают, что ремиссия вовсе не означает окончательного выздоровления. Подобное наивное благодушие весьма опасно и делает уязвимым перед заразой.

«Рабочая партия» в США (организация инакомыслящих троцкистов, известная также как группа последователей Шахтмана), течение Г. Муниса в Мексике[iii], тенденции Гальена и Шолье во Франции, все фракции меньшинства в IV Интернационале, отвергнув традиционную позицию «защиты России», полагают (по их собственным утверждениям), будто излечились от оппортунизма, свойственного троцкистскому движению. На самом деле они лишь переживают стадию «ремиссии», по сути оставаясь в плену этой идеологии, которой глубоко пропитались.

Чтобы убедиться в правоте данного утверждения, достаточно взять наиболее острый и однозначный вопрос, по которому позиции пролетариата и буржуазии непримиримо расходятся: об отношении к империалистической войне. Что же мы видим?

Все троцкисты, представляющие как большинство, так и меньшинство, под различными лозунгами участвуют в империалистической войне.

Не нужно пытаться опровергнуть нас, цитируя устные заявления троцкистов против войны. Они хорошо нам известны. Значение имеют не слова, а реальная политическая деятельность, являющаяся следствием совокупности политических позиций и конкретно выражающаяся в идеологической и практической поддержке одной из воюющих сторон. И уже не важно, какие аргументы используются для оправдания подобной позиции. Защита СССР, бесспорно, представляет собой один из важнейших рычагов вовлечения пролетариата в империалистическую бойню. Один из важнейших, но не единственный. Троцкистские меньшинства, отвергающие защиту СССР, нашли, подобно левым социалистам и анархистам, другие причины, столь же проникнутые буржуазной идеологией, чтобы оправдать участие в империалистической войне. Для одних это оказалась «защита демократии», для других «борьба против фашизма» или «за национальное освобождение», или еще «право наций на самоопределение».

Но все они руководствовались принципом «выбора меньшего из зол», который и побудил их принять участие в войне или Сопротивлении на стороне одного империалистического блока против другого.

Партия Шахтмана с полным основанием упрекает официальных троцкистов в поддержке российского империализма, который уже не является «рабочим государством», но это отнюдь не делает Шахтмана революционером, ибо стоит он не на классовой пролетарской позиции против империалистической войны, а исходит из того положения, что Россия представляет собой тоталитарную страну, где меньше «демократии», чем где бы то ни было, а значит, нужно поддерживать менее «тоталитарную» и более демократическую Финляндию против российской агрессии[iv].

Чтобы продемонстрировать характер своей идеологии, в частности, по ключевому вопросу об империалистической войне, троцкизм, как мы только что видели, вовсе не нуждается в позиции защиты СССР. Последняя, конечно, существенно облегчает ему принятие решения об участии в войне, пусть и замаскированном псевдореволюционной фразеологией, но одновременно она затеняет его сущность, препятствуя всестороннему рассмотрению проблемы идеологии троцкизма.

Для большей ясности абстрагируемся на минуту от существования России или, если угодно, от всей этой софистики о социалистическом характере СССР, с помощью которой троцкистам удается затуманить центральную проблему отношения пролетариата к империалистической войне. Поставим прямой вопрос о поведении троцкистов во время войны. Они явно ответят на него общими антивоенными заявлениями.

Но, произнеся положенные заклинания о неком абстрактном «революционном пораженчестве», применительно к конкретной ситуации они немедленно начнут проводить ученые «разграничения», выдвигать оговорки типа «с одной стороны...», «с другой стороны...», «однако...», «хотя...» и пр., что на практике приводит их к поддержке одной из сторон и призыву рабочих отправиться на империалистическую бойню.

Всякий, кто контактировал с троцкистскими кругами во Франции в 1939-45 гг., может подтвердить, что двигала ими не столько защита России, а предпочтение «меньшего из зол», «антифашизма» и борьбы против «иноземной оккупации».

Этим объясняется их участие в «Сопротивлении»[v], Французских внутренних силах[vi] и «освобождении». И когда Интернационалистскую Коммунистическую партию[vii] секции из других стран хвалят за вклад, внесенный ею в то, что они называют «освободительным народным восстанием», пусть они сколько угодно тешат себя мыслью о важности данного вклада (вообразите себе значение нескольких десятков троцкистов для «ВЕЛИКОГО народного восстания»!) - это их дело. Для нас же главное - политический смысл подобных похвал.

Каков критерий революционного отношения к империалистической войне?

Революционер исходит из констатации того, что мировое капиталистическое хозяйство вступило в империалистическую стадию своего развития. Империализм не является национальным феноменом. Острота капиталистического противоречия между уровнем развития производительных сил - общественного капитала в целом - и развитием рынка определяет остроту межимпериалистических противоречий. На этой стадии национальных войн быть не может. Мировая империалистическая структура задает структуру всякой войны; в эпоху империализма «прогрессивная» война невозможна. Прогресса можно достичь лишь путем социальной революции. Перед миром стоит историческая альтернатива: либо социалистическая революция, либо упадок, погружение в варварство в результате разрушения накопленных человечеством богатств, производительных сил и постепенное уничтожение пролетариата в нескончаемой череде локальных и всеобщих войн. Таким образом, революционер анализирует историческую эволюцию общества, исходя из классового критерия.

Посмотрим, как теоретически интерпретируется этот критерий в троцкизме:

«Но не все страны мира являются империалистическими странами. Наоборот, большинство стран являются жертвами империализма. Некоторые из колониальных или полуколониальных стран, попытаются, несомненно, воспользоваться войной, чтоб сбросить с себя иго рабства. На их стороне война будет не империалистской, а освободительной. Обязанностью международного пролетариата будет помочь угнетенным странам в войне против угнетателей» (Цит. по: Агония капитализма и задача Четвертого Интернационала (Мобилизация масс вокруг переходных требований как подготовка к завоеванию власти) // Бюллетень Оппозиции. 1938. № 66-67. С. 10.)

Таким образом, троцкистский критерий не связан с историческим периодом, в котором мы живем, а опирается на абстрактное и совершенно неправильное понимание империализма, которое сам и продуцирует. Империалистической является лишь буржуазия определенной ведущей страны. Империализм - не политико-экономическая стадия мирового капитализма, а лишь капитализм некоторых стран, в то время как «большинство» других капиталистических стран империалистическими не являются. Если не обращать внимания на формальные, поверхностные различия, все страны мира сегодня экономически подчинены двум державам: США и России. Следует ли из этого вывод, что лишь буржуазия этих двух стран является империалистической, и только в них пролетариат должен выступать против войны?

Мало того, если вслед за троцкистами не признавать Россию «империалистической» по определению, можно прийти к чудовищно абсурдному выводу: в мире существует лишь одна империалистическая держава, и это Соединенные Штаты. Что приводит нас к утешительной мысли о том, будто всем остальным странам мира - «не империалистическим» и «угнетаемым» - пролетариат обязан помогать.

Посмотрим, как конкретно сии троцкистские умозаключения выражаются на практике.

В 1939 году Франция является империалистической страной: революционное пораженчество.

В 1940-1945 гг. Франция оккупирована: из империалистической страны она превращается в угнетенную; она ведет «освободительную» войну; «долг пролетариата поддерживать ее борьбу». Превосходно. Но вот в 1945 году оккупированной и «угнетенной» страной становится Германия: пролетариат обязан поддержать освободительную борьбу Германии против Франции. То, что верно для Франции и Германии, столь же верно для любой другой страны: Японии, Италии, Бельгии и др. И пусть не говорят о колониальных и полуколониальных странах. В эпоху империализма всякая страна, не сумевшая взять верх в жестокой межимпериалистической битве, становится по факту «угнетенной». Примеры - Германия и Япония, или же, наоборот, Китай.

Так что пролетариату не следует прыгать с одной чаши империалистических весов на другую под команды троцкистов и по призыву последних идти на бойню, «помогая справедливой и прогрессивной войне» (там же).

Основной чертой троцкизма является то, что в любой ситуации он предлагает пролетариату альтернативу - не классовое выступление пролетариата против буржуазии, а ВЫБОР между двумя капиталистическими формами общественного устройства или «угнетенными» силами: между буржуазией фашистской и антифашистской; «реакцией» и «демократией»; монархией и республикой; войной империалистической и «правой и прогрессивной».

Именно сделав, как всегда, выбор в пользу «наименьшего зла», троцкисты приняли участие в империалистической войне, а вовсе не ради «защиты СССР». Прежде чем выступить в защиту последнего, они участвовали в гражданской войне в Испании (1936-1939) на стороне республиканцев против Франко. А затем защищали чанкайшистский Китай от Японии.

Так что защита СССР являлась не исходной, а конечной точкой развития их позиции, логично вытекая из их платформы, согласно которой пролетариат должен отказаться от классового подхода к империалистической войне; он может и обязан проводить различие между разными национальными капиталистическими группами, временно вступившими в конфликт; ему следует объявить «прогрессивной» ту группу буржуазии, которая оказывается наиболее слабой и отсталой, и помочь ей как объекту «угнетения».

Уже одна эта позиция по столь ключевому (центральному) вопросу о войне, выводит троцкизм как политическое течение за пределы лагеря пролетариата и оправдывает необходимость полного разрыва с ним для каждого пролетарского революционера.

Троцкисты отводят пролетариату место в хвосте «прогрессивной», по их мнению, буржуазии

Однако мы показали лишь один из корней троцкизма. В целом же троцкистская концепция основывается на идее о том, что освобождение пролетариата - не акт борьбы, в которой пролетариат как класс противостоит всему капитализму, а произойдет в результате ряда политических сражений в узком смысле слова, в которых, заключая союз поочередно с различными фракциями буржуазии, он станет уничтожать другие фракции и так, постепенно, этап за этапом, он ослабит буржуазию и возьмет над ней верх, разделив ее и уничтожив по частям.

То, что это не только соображения высшей стратегии, на редкость хитроумные и изощренные и нашедшие выражение в лозунге «врозь идти, вместе бить», а вообще одно из оснований троцкистской концепции, - подтверждается теорией «перманентной революции» (на новый лад), которая трактует перманентность как непрерывное течение сменяющих друг друга событий в политике, и взятие власти пролетариатом - лишь одно из таких промежуточных событий. Эта теория отрицает, что революция является процессом экономической и политической ликвидации классового общества и, главное, что строительство социализма - возможность, которая может реализоваться только после взятия власти пролетариатом.

Правда, троцкистское понимание революции отчасти «верно» следует построениям Маркса. Но это верность букве, не духу. Маркс выработал данную схему в 1848 году, в эпоху, когда буржуазия еще оставалась классом исторически революционным, и он надеялся, что буржуазные революции, охватившие несколько стран Европы, не ограничатся буржуазной стадией, что пролетариат выйдет за ее рамки и станет на путь революции социалистической.

Если действительность не оправдала надежд Маркса, это означает лишь, что своим дерзновенным взором он заглянул за пределы исторических возможностей. Совершенно иначе выглядит троцкистская идея перманентной революции. Век спустя после окончания буржуазных революций, в эпоху мирового империализма, когда капиталистическое общество в целом вступило в стадию упадка, троцкизм приписывает некоторым фракциям капитализма, некоторым капиталистическим странам (как совершенно определенно говорится в «Переходной программе», большинству стран) прогрессивную роль.

Маркс в 1848 году хотел, чтобы пролетариат стал в авангарде общества - а троцкисты в 1947-м цепляют его на буксир объявленной ими «прогрессивной» буржуазии. Трудно представить более гротескную карикатуру, более узколобое искажение марксовой идеи перманентной революции.

В 1905 году теория перманентной революции, как ее сформулировал Троцкий, имела глубоко революционное значение. Тогда, в начале эпохи империализма, когда капитализм, казалось, ожидали годы процветания, в одной из самых отсталых стран Европы, где почти нетронутой сохранялась феодальная политическая надстройка, а рабочее движение делало первые шаги, Троцкий - вопреки  убеждениям всех фракций российской социал-демократии, возвещавших наступление буржуазной революции, вопреки Ленину, который, не преодолев ограниченность старых концепций, не допускал мысли о том, что грядущая революция пойдет дальше буржуазных реформ под революционно-демократическим руководством рабочих и крестьян, - провозгласил, и в этом состоит его бесспорная заслуга, что будущая революция будет либо социалистической и приведет к установлению диктатуры пролетариата, - либо не произойдет вообще.

В теории перманентной революции упор делался на роль пролетариата, ставшего отныне единственным революционным классом. Эта была смелая революционная идея, целиком и полностью направленная против мелкобуржуазных социалистических теоретиков, напуганных и скептичных, против колеблющихся революционеров, не верящих в пролетариат.

Ныне, когда опыт последних сорока лет полностью подтвердил эти теоретические положения, при капитализме, переживающем упадок, теория перманентной революции «на новый лад» направлена исключительно против революционных «иллюзий» ультралевых «чудаков», которые вызывают особенную ненависть троцкистов.

Сегодня последние упирают на недостаточную сознательность пролетариата, доказывают неизбежность промежуточных этапов в революционном процессе, необходимость проведения реалистичной и конструктивной политики, создания рабоче-крестьянских правительств, ведения справедливых войн и осуществления прогрессивных национально-освободительных революций.

Такая участь постигла теорию перманентной революции в руках учеников, которые сумели воспринять лишь ее слабости и ничего от того, что составляло величие, силу и революционное значение идей их учителя.

Поддержка «прогрессивных» групп буржуазии и использование межкапиталистических разногласий и противоречий для постепенного продвижения пролетариата по революционному пути - вот два основных положения троцкизма. С первым мы разобрались, рассмотрим теперь сущность второго.

В чем заключаются межкапиталистические разногласия?

Во-первых, в разных представлениях о том, как лучше обеспечить капиталистический порядок. Иными словами, эксплуатацию пролетариата.

Во-вторых, их обуславливает неодинаковость экономических интересов разных групп, составляющих класс капиталистов. Этот аспект особенно подчеркивал Троцкий, который порою настолько увлекался яркими образами и метафорами, присущими его стилю, что забывал о стоящих за ними социальными реалиями. «Ошибочно считать капитализм единым целым, - учил он. - Музыка тоже единое целое, но плох музыкант, не различающий нот». Подобную метафору он использовал применительно к общественным движениям и социальной борьбе. Никому не придет в голову отрицать или недооценивать наличие различных интересов и их конфликтов в самом классе капиталистов. Вопрос состоит в том, чтобы определить место этих конфликтов в общественной жизни. Плох тот революционный марксист, который ставит на одну доску классовую борьбу и борьбу между группами в рамках одного класса.

«История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». Это основное положение «Манифеста Коммунистической партии» никоим образом не отрицает существование второстепенной, хоть и относительно значимой, внутриклассовой борьбы между различными экономическими группами и субъектами. Но движущей силой истории являются не эти второстепенные факторы, а борьба между классами - господствующим и угнетенным. Когда в истории приходит время новому классу заменить старый, уже неспособный играть руководящую роль в обществе - в исторический период преобразований и социальной революции - классовая борьба подчиняет себе и полностью определяет все события в обществе, все второстепенные конфликты. В такие исторические периоды, как наш, подчеркивание первостепенной важности подобных конфликтов, которые будто бы предопределяют и обусловливают ход и развитие классовой борьбы, ее направленность и размах, с неоспоримой ясностью свидетельствует о полном непонимании элементарных вопросов марксистской социологии.  Жонглирование отвлеченными понятиями, вроде музыкальных нот, прикрывает на практике подчинение исторической социальной борьбы пролетариата превратностям межкапиталистических политических конфликтов.

По существу, в основе подобной политики лежит неверие в силы пролетариата. Три десятилетия непрестанных поражений определенно и трагическим образом продемонстрировали незрелость, слабость пролетариата. Но было бы ошибкой искать источник этой слабости в самоизоляции пролетариата, в отсутствии у него достаточно гибкой линии поведения по отношению к другим, враждебным ему классам, прослойкам и политическим образованиям. Верно как раз обратное. С момента создания Коммунистического Интернационала не переставали обличать «детскую болезнь левизны», разрабатывать нереалистическую стратегию завоевания широких масс, профсоюзов, революционного использования парламентской трибуны, единого политического фронта «с самим чертом и его бабушкой» (Троцкий), участия в рабочем правительстве Саксонии...

И каков результат?

Он совершенно обескураживает. За каждым новых успехом стратегии «гибкости» следовало еще более сокрушительное поражение. Чтобы как-то восполнить приписываемый пролетариату недостаток силы, опирались не только на непролетарские (социал-демократию), но и на ультрареакционные политические течения: «революционные» крестьянские партии; международную конференцию крестьянства; международную конференцию колониальных народов. Чем больше катастроф постигало пролетариат, тем больше стремление заключать альянсы и политика сиюминутной выгоды брали верх в Коминтерне. Несомненно, корни подобной политики следует искать в существовании Советской России, не имеющей ничего общего с социалистической революцией, противостоящей и чуждой пролетариату и его конечным классовым целям.

Государство ради своего сохранения и упрочения должно искать и может найти союзников среди «угнетенных» групп буржуазии, колониальных и «прогрессивных» стран и «народов», ибо эти социальные образования также ориентированы на развитие собственной государственности. Оно может спекулировать на разногласиях и конфликтах между другими капиталистическими государствами и группами, поскольку их социальный и классовый характер не отличается от его собственного.

В ходе подобных конфликтов ослабление одного из противников может стать залогом упрочения государства. Совершенно иначе обстоит дело с пролетариатом и пролетарской революцией. Рабочий класс не может рассчитывать на таких союзников, опираться на такие силы. Он один и, мало того, всегда непримиримо противостоит всем этим силам и элементам, которые в противодействии ему представляют собою нераздельное целое.

Способствовать осознанию пролетариатом своего положения, своей исторической миссии, не скрывать от него всех тягот предстоящей борьбы, но одновременно разъяснять ему, что выбора у него нет, что, несмотря на жертвы, он может и должен одолеть все трудности - только так можно выковать победу пролетариата.

А пытаться обойти трудности посредством опоры (путь даже временной) на возможных союзников из числа «прогрессивных» представителей других классов - значить тешить пролетариат иллюзиями, оставить его без оружия, толкать на гибельный путь.

Именно в этом и состоит сегодня функция троцкизма.

 

 

 

Браво, Абд-эль-Крим, или занимательная история троцкизма

 

(«Интернационализм», № 24, июль 1947 г.)

Некоторые люди страдают от чувства собственной неполноценности, другие во всем обвиняют себя, иные одержимы манией преследования.  Троцкизм же постигла болезнь, которую, за неимением лучшего, можно окрестить «защитным напряжением». Вся история троцкизма связана с защитой чего-либо. А когда, к несчастью, на долю троцкистов выпадают «пустые» недели, когда им некого и нечего защищать, они буквально заболевают. Тогда их можно распознать по печальному, убитому виду, блуждающему взгляду; они походи на токсикомана в поисках ежедневной дозы отравы; им же требуется дело или жертва, которые можно было бы взять под защиту.

Благодарение богу, что есть Россия, где некогда произошла революция. Она до скончания века будет удовлетворять потребность троцкистов брать под защиту. Что бы ни произошло, они останутся непоколебимо преданы «защите СССР», ибо обнаружили там неистощимый источник, способный насытить их жажду «защищать».

Но уж если защищать, то повсюду. Не только великая, непрекращающаяся, безусловная «защита СССР» способна придать жизни троцкистов смысл, стать для них основою всего  - им требуются и другие объекты для защиты «по ходу».

Капитализм на стадии упадка вызывает такие массированные разрушения, что не только пролетариат, неизменная жертва режима, страдает от репрессий и войн, но и отдельные сегменты капиталистического класса. Гитлер уничтожал буржуазных республиканцев, Черчилль и Трумэн вешали и расстреливали Геринга и компанию, Сталин угодил всем, уничтожая представителей и той, и другой категории. Распространившийся повсюду и доселе неведомый кровавый хаос, изощренное скотство и утонченный садизм явились неминуемой расплатой за невозможность для капитализма преодолеть собственные противоречия, за отсутствие у пролетариата сознательного стремления уничтожить его. Слава тебе, Господи! Какая нечаянная радость для ищущих, кого бы взять под защиту! Троцкистам настало приволье. Каждый день сим современным рыцарям предоставляется возможность явить миру свою благородную натуру борцов со злом и мстителей за оскорбленных.

Посмотрим на хронику троцкистской деятельности

Осенью 1935 года Италия начинает военную операцию против Эфиопии. Это, бесспорно, империалистическая, колониальная, завоевательная война между развитой капиталистической страной - Италией - и отсталой Эфиопией, еще остающейся полуфеодальной с экономической и политической точек зрения. В Италии - режим Муссолини, в Эфиопии правит негус, «царь царей». Но итало-эфиопская война - не просто колониальная война классического типа. Это подготовка, прелюдия к назревающей мировой войне. Однако троцкистам не требуется заглядывать столь далеко. Им достаточно знать, что «злобный агрессор» Муссолини напал на «бедное царство» негуса, чтобы немедленно стать на «безусловную» защиту национальной независимости Эфиопии. И каким образом! Они присоединяют свой голос к общему хору (прежде всего «демократического» англо-саксонского блока, который только формируется и пока находится в поисках себя), требующему ввести международные санкции против «фашистского агрессора». Поскольку более ярых «защитников», чем они, не сыскать, они считают себя вправе критиковать недостаточную, на их взгляд, защиту несчастной Эфиопии со стороны Лиги Наций[viii] и призывают рабочих всего мира стать на защиту режима негуса. Правда, поддержка троцкистов не принесла этому последнему счастья, ибо он все равно потерпел поражение. Но не их в том вина, ибо в деле защиты, пусть даже защиты негуса, троцкисты никогда не халтурят. Уж если они берутся защищать - то защищают!

В 1936 году разгорается война в Испании. Она принимает форму внутренней, «гражданской» войны, разделив национальную буржуазию на франкистов и республиканцев, но свои жизни, свою кровь отдают рабочие. Это - тоже репетиция неминуемой мировой бойни. Республиканско-сталинско-анархистское правительство определенно проигрывает в военной мощи. И троцкисты, как водится, на всех парах спешат на помощь Республике, над которой нависла «фашистская угроза». Понятно, что война не может продолжаться без солдат, оружия и боеприпасов. А вдруг она прекратится? В ужасе от подобной перспективы (когда защищать станет некого), троцкисты прилагают все силы, чтобы пополнить живой силой интербригады, и всячески усердствуют, призывая отправить «пушки в Испанию». Испанское правительство - это разные Асаньи и Негрины, вчерашние и завтрашние союзники Франко в борьбе против рабочего класса. Но на это троцкисты не смотрят! Когда дело касается помощи, они не торгуются. Можно быть либо за Защиту, либо против нее. Троцкисты - за. И точка!

В 1938 году война охватывает Дальний Восток. Япония нападает на чанкайшистский Китай. Ах! Более нет места колебаниям: «Все как один человек - на защиту Китая!» Сам Троцкий объясняет, что сегодня не время вспоминать о кровавой расправе над тысячами и тысячами рабочих Шанхая и Кантона, устроенной войсками того же Чан Кайши во время революции 1927 года. Правительство Чан Кайши может сколько угодно быть капиталистическим правительством на содержании американского империализма и ни в чем не уступать японскому режиму в деле эксплуатации и подавления рабочих - все это мелочи по сравнению с великим принципом национальной независимости. Мировой пролетариат, выступающий за независимость китайского капитализма, все равно остается зависимым... от империализма янки, но Япония действительно потерпела поражение и ушла из Китая. Троцкисты могут радоваться. Они, по крайней мере, достигли половины своей цели. Правда, победа над Японией стоила жизни нескольким десяткам миллионов рабочих, погибших за 7 лет второй мировой войны во всем мире. Правда, рабочие Китая, как и повсюду в мире, продолжают ежедневно подвергаться эксплуатации и репрессиям. Но какое это имеет значение на фоне обретенной Китаем независимости (пусть относительной)?

1939 год. Гитлеровская Германия нападает на Польшу. Вперед на защиту Польши! Но тут «рабочее государство» тоже атакует Польшу, мало того, объявляет войну Финляндии и силой отнимает у Румынии часть территории. Это слегка сбивает троцкистов с толку, и они, подобно сталинистам, полностью приходят в себя лишь после начала войны между Россией и Германией. Тогда все становится ясно и просто, слишком просто, трагически просто. На протяжении 5 лет троцкисты призывают пролетариев всех стран идти на бойню во имя «защиты СССР» и, соответственно, его союзников. Они борются с правительством Виши, которое хочет поставить на службу Германии французскую колониальную империю, рискуя тем самым «ее единством». Они сражаются с Петенами и прочими Квислингами[ix]. В США они требуют контроля профсоюзов над армией с целью повышения обороноспособности страны перед лицом фашистской угрозы. Они уходят в партизаны, участвуют в сопротивлении во всех странах. Это - апогей «защиты».

Война может окончиться, но глубокое стремление троцкистов «защищать» кого-либо не иссякнет никогда. Мировой хаос, последовавший за официальным окончанием боевых действий, различные крайне националистические движения, буржуазно-националистические мятежи в колониях были почти повсюду использованы сверхдержавами в своих империалистических интересах, а троцкистам явили широкое поле для «защиты». Особенный защитный раж вызывают у них буржуазные движения в колониях, где под знаменами «национального освобождения» и «борьбы против империализма» (лишь на словах), продолжают убивать десятки тысяч трудящихся.

В Греции борьба за господство над Балканами столкнула два блока, российский и англо-американский, что вылилось в форму войны партизан против официального правительства. Есть где развернуться троцкистам! «Руки прочь от Греции!» - вопят они и несут пролетариату благую весть о создании интернациональных бригад на территории Югославии, где правит «освободитель» Тито[x]. В эти бригады, призванные освободить Грецию, троцкисты и зазывают рабочих.

С не меньшим энтузиазмом расписывают они свои героические подвиги в Китае, в рядах так называемой коммунистической армии, в которой коммунистическое только то, что создана она сталинским правительством России[xi]. Конфликт в Индокитае, где тоже гибнут рабочие, дал повод троцкистам защищать «национальную независимость Вьетнама». Воодушевленные теми же благими порывами, они поддерживают национал-буржуазную партию Дестур в Тунисе и Народную партию Алжира. Троцкисты также открыли для себя освободительный потенциал «Демократического движения мальгашского возрождения», буржуазно-националистического движения Мадагаскара. Арест советников Республики и депутатов этой страны их коллегами из французского капиталистического правительства вызвал среди троцкистов бурю негодования. Каждую неделю «Верите» призывает к защите «бедных» мальгашских депутатов: «Свободу Равуаханги! Свободу Рахаривело! Свободу Расете!» Но колонок газеты не хватает на то, чтобы отразить все кампании по защите, поддержанные троцкистами. Защита сталинистской партии США, находящейся под угрозой! Защита общеарабского движения от еврейского колонизаторского сионизма в Палестине - и защита ярых поборников еврейской шовинистической колонизации, террористических лидеров «Иргуна» от Англии! Защита «Социалистической молодежи» от руководящего комитета СФИО!

Защита СФИО от неосоциалиста Рамадье;

Защита ВКТ от ее вождей;

Защита «свобод»... от «голлистских фашистов»;

Защита Конституции от Реакции;

Защита правительства социалистов, коммунистов и профсоюзов от Народно-республиканского движения;

А главное - защита «бедной» сталинской России от ВРАЖДЕБНОГО ОКРУЖЕНИЯ США.

Бедные, несчастные троцкисты, на слабые плечи которых лег столь тяжкий груз множества «защит»!

31 мая этого года произошло в некотором роде сенсационное событие: Абд-эль-Крим, старый вождь Риффа[xii], обманул французское правительство и бежал по пути во Францию. Этот побег был подготовлен и осуществлен при участии египетского короля Фарука, который предоставил беглецу, можно сказать, королевское убежище, и с попустительства США. Французская пресса и правительство оказались неприятно удивлены. Господство Франции в колониях и без того пошатнулось, а тут новая проблема. Бегство Абд-эль-Крима не столько представляло собой реальную опасность, сколько выставляло в смешном свете Францию, престиж которой в мире и так был невысок. Так что можно прекрасно понять сетования прессы на то, что Абд-эль-Крим злоупотребил доверием демократического французского правительства и бежал, несмотря на данное им честное слово.

Прекрасный повод для троцкистов преисполниться радостью и энтузиазмом. 6 июня «Верите» в статье, озаглавленной «Браво, Абд-эль-Крим!», расчувствовалась над участью того, кто «руководил героической борьбой марокканского народа», и разъяснила революционное величие его поступка. «Если вы, - продолжала газета, - обманули господ из генштаба и министерства по делам колоний, вы правильно сделали. Как учил Ленин, нужно уметь обманывать буржуазию, лгать ей, хитрить с нею...» Так Абд-эль-Крим превратился в ученика Ленина, а со временем, быть может, станет почетным членом исполкома IV Интернационала!

Троцкисты заверяют «старого риффского борца, который, как и прежде, выступает за независимость своей страны», что, «пока Абд-эль-Крим будет бороться, он может рассчитывать на помощь и поддержку коммунистов всего мира». И под конец: «То, что вчера говорили сталинисты, повторяем сегодня мы, троцкисты».

Вот уж воистину - лучше не скажешь!

Мы не упрекаем троцкистов «в повторении того, что вчера говорили (и делали) сталинисты». Тем более не будем мы соперничать с троцкистами в деле «защиты» кого угодно. Эта роль целиком и полностью принадлежит им.

Но да будет нам позволено высказать одно единственное пожелание. Господи! Лишь бы троцкисты не вздумали однажды защищать пролетариат. Потому что после подобной защиты он уже никогда не оправится.

Довольно с него и опыта сталинизма!

Марк 

---

[i]               См. нашу брошюру: La Gauche communiste de France.

[ii]              См. нашу брошюру: La Gauche communiste et la continuite du marxisme.

[iii]              Необходимо отметить, что в дальнейшем Мунис порвал с троцкизмом и стал на позиции защиты пролетарского интернационализма. См. на эту тему статью «Памяти Муниса, борца за дело рабочего класса» в «Ревю энтернасьональ» № 58. - Прим. ред.

[iv]              Речь идет о вторжении СССР в 1939 году не только в Финляндию, но и в Польшу (одновременно с гитлеровской Германией), страны Прибалтики и Бессарабию. - Прим. ред.

[v]              Весьма показательно, что группа Джонсона-Фореста, которая недавно откололась от партии Шахтмана, считает себя «очень левой», поскольку отвергает как защиту СССР, так и антироссийские позиции Шахтмана. Но эта группа жестко критикует французских троцкистов за недостаточно активное участие в «Сопротивлении». Вот типичный образчик троцкизма.

[vi]              Французские внутренние силы - объединение боевых отрядов французского Сопротивления, возникшее в оккупированной Франции. В марте 1944 г. военное командование ими осуществлял генерал Кениг, а политическое руководство - генерал де Голль. - Прим. ред.

[vii]             Интернационалистская Коммунистическая партия - возникла в 1944 г. в результате объединения Интернационалистской Рабочей партии и Интернационалистского Коммунистического комитета. - Прим. ред.

[viii]            Лига Наций - довоенная предшественница ООН. - Прим. ред.

[ix]              Видкун Квислинг - руководитель норвежской нацистской партии, лидер марионеточного правительства Норвегии во время нацистской оккупации. - Прим. ред.

[x]              Иосип Броз Тито - один из лидеров югославского Сопротивления, в конце войны пришел к власти в Югославии. - Прим. ред.

[xi]              См., напр., статью «Героическая борьба китайских троцкистов» в газете «Верите» 20 июня 1947 г., где говорится: «В провинции Шаньдун наши товарищи стали лучшими бойцами-партизанами... В провинции Цзянси... сталинисты приветствовали троцкистов как «самых верных бойцов с Японией»» и т. д.

[xii]             Абд-эль-Крим-эль-Кетаби (ок. 1882, Аджир, Марокко - 6.02.1963, Каир, Египет) - вел длительную борьбу против колониальной оккупации Риффа - горного района на севере Марокко - сначала с испанцами, затем с французами и в 1922 г. создал «Единое Риффское государство». На подавление новой республики французское и испанское правительства бросили 450-тысячное войско. Видя, что его дело проиграно, Абд-эль-Крим сдался в плен, чтобы спасти гражданское население, но это не помешало французам забрасывать марокканские деревни бомбами с горчичным газом, что привело к гибели 150 тысяч мирных жителей. В 1926 г. Абд-эль-Крим был отправлен в ссылку на о. Реюньон, где находился под наблюдением полиции, однако в 1947 г. получил разрешение на жительство во Франции. Когда перевозивший его корабль находился на стоянке в Египте, Абд-эль-Криму удалось обмануть своих охранников и бежать (см. «Википедию»).

Двадцать лет назад, 9 ноября 1989 года, Берлинская стена была повержена и растащена по кусочкам исступленной толпой. В самом центре Европы, в Германии, опьяненной подъемом железного занавеса и манящей перспективой объединения, это стало наиболее впечатляющим символом окончания разделения мира на два враждебных блока, Восточный и Западный. За несколько месяцев 1989 года человечество пережило начало распада СССР и исчезновение сталинистских режимов Восточной Европы.

Все эти события позволили тогда буржуазии использовать идеологическое оружие массового поражения: крах сталинизма бесповоротно доказывал, что коммунизм является опасной мечтой, неизбежно приводящей к тоталитаризму и банкротству! В стремлении внушить рабочим неприятие революционной перспективы буржуазия не гнушалась никакими идеологическими подтасовками, отождествляя сталинизм с коммунизмом и выдавая развал экономики и варварство сталинистских режимов за неизбежное следствие пролетарской революции.

Одновременно буржуазия попыталась заставить поверить в выдуманный ей миф о том, будто с исчезновением сталинизма капитализм наконец переживет подлинный расцвет. Будущее она рисовала в самых радужных красках. Так, 16 марта 1991 года, Джордж Буш-старший, президент Соединенных Штатов Америки, гордясь своей недавней победой над Ираком Саддама Хусейна, объявил о наступлении «нового мирового порядка» «в мире, где объединенные нации, вышедшие из тупика «холодной войны», способны осуществить на практике исторические взгляды своих основателей. В мире, где свободы и права человека уважают все государства». Однако эти благие пожелания вскоре развеялись как дым. 1990-е и 2000-е годы были отмечены непрерывной чередой войн (в Югославии, Афганистане и все том же Ираке) и ростом пауперизации. Впрочем, сегодня, в разгар беспрецедентного экономического кризиса, юбилей падения Берлинской стены празднуется без лишней помпы, ибо всему миру стало ясно, что обещания «свободы», «мира» и «процветания» являлись сплошным обманом.

У рабочего класса практически не осталось иллюзий на счет господствующей эксплуататорской системы. Ныне ему ясно, что единственное будущее, которое сулит капитализм, - это безработица, нищета, войны и страдания. Однако, чтобы отважиться на борьбу, ему недостает надежды, перспективы, веры в то, что возможно иное общественное устройство, и за него стоит бороться. Ложные представления о тождестве сталинизма и коммунизма, массированная пропаганда, начавшаяся с падением стены и развалом Восточного блока, и сегодня продолжают довлеть над умами рабочих, даже наиболее боевитых. Поэтому мы считаем необходимым перепечатать здесь выдержки из документа, распространявшегося нами в январе 1990 года в качестве приложения к нашей местной прессе, целью которого как раз и являлось разоблачение этой тошнотворной пропаганды.

 

Крах Восточного блока, банкротство сталинизма и мировой пролетариат[1]

 

Издыхая, сталинизм оказывает последнюю услугу капитализму. (...)

Сегодня смерть сталинизма знаменует собой идейную победу для западной буржуазии. Пролетариату предстоит стерпеть этот удар. Но он должен отдавать себе отчет, что сталинизм всегда являлся не чем иным, как наиболее карикатурной формой капиталистического господства. (...) Рабочему классу необходимо осознать, что и на Западе, и на Востоке капитализм не в состоянии предложить угнетенным массам ничего, кроме нищеты и варварства, которые, нарастая, в конечном итоге могут привести к гибели планеты. Рабочий класс, наконец, должен понять: единственное спасение человечества - в классовой борьбе интернационального пролетариата, борьбе не на жизнь, а на смерть, до свержения капитализма, которое позволит построить подлинное мировое коммунистическое общество, свободное от кризисов, войн, всех форм варварства и угнетения. (...)

 

Между Октябрьской революцией 1917 года и сталинизмом - не преемственность, а разрыв

 

Откровенно провозглашая, что сталинистское варварство является закономерным последствием Октябрьской революции 1917 года, утверждая, что Сталин только довел до логического конца разработанную Лениным систему, - буржуазия ЛЖЕТ. Все журналисты и историки на содержании капитализма прекрасно знают, что между пролетарским Октябрем и сталинизмом нет никакой преемственности. Им известно, что установление режима террора являлось не чем иным, как контрреволюцией, утвердившейся на развалинах русской революции после поражения первого мирового революционного подъема 1917-1923 гг. Потому что именно изоляция российского пролетариата после кровавого подавления революции в Германии нанесла смертельный удар власти рабочих Советов в России.

История лишь трагически подтвердило то, что на заре рабочего движения утверждали марксисты: коммунистическая революция может быть лишь мировой. «...Коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах. (...) Она окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменить и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития. Она есть всемирная революция и потому будет иметь всемирную арену» (Энгельс Ф. Принципы коммунизма // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. Т. 3. М., 1985. С. 133.). Именно подобную верность принципам коммунизма и пролетарского интернационализма в ожидании поддержки со стороны европейской революции выражал Ленин: «Российская революция есть лишь один из отрядов международной социалистической армии, от выступления которых зависит успех и торжество совершенного нам переворота. Этот факт никем из нас не забывается. (...) Сознавая свое революционное одиночество, русский пролетариат ясно видит, что необходимым условием и основной предпосылкой его победы является объединенное выступление рабочих всего мира...» (Доклад на московской губернской конференции заводских комитетов 23 июля 1918 г. // Ленин В.И. ПСС. Т. 36. С. 129.)

Таким образом, во все времена интернационализм являлся краеугольным камнем борьбы рабочего класса и программы его революционных организаций. Эту программу Ленин и большевики неизменно защищали. Вооружившись ею, пролетариат, взяв власть в России, заставил буржуазию положить конец первой мировой войне и выдвинуть свою собственную альтернативу: превращение империалистической войны в классовую, против капиталистического варварства.

Всякая постановка под сомнение этого основополагающего принципа пролетарского интернационализма всегда означала разрыв с пролетариатом и переход на сторону капитала. Подобный разрыв как раз и знаменовал собой сталинизм, когда в 1925 году, с перерождением русской революции изнутри, Сталин выдвинул лозунг «строительства социализма в одной, отдельной взятой стране», что позволило ему установить самый чудовищный контрреволюционный режим во всей истории человечества. С тех пор СССР был «советским» лишь по названию: диктатура пролетариата в форме власти «рабочих советов» превращалась в беспощадную диктатуру партии-государства над пролетариатом.

Отказ Сталина, достойного представителя государственной бюрократии, от интернационализма, означал окончательный смертный приговор революции. Политика перерождавшегося Третьего Интернационала под руководством Сталина являлась контрреволюционной, отстаивала капиталистические интересы. Так, в 1927 году, в Китае коммунистическая партия, следуя сталинским директивам, влилась в Гоминдан (китайскую националистическую партию), разоружила восставший пролетариат Шанхая и его революционных активистов, отдала их на кровавую расправу Чан Кайши, объявленному «почетным членом» сталинистского Интернационала.

Против Левой оппозиции, выступавшей против подобной националистической политики, сталинская контрреволюция использовала самые жестокие меры: все большевики, которые считали своим долгом несмотря ни на что отстаивать принципы Октября, были исключены из партии, высылались, преследовались ГПУ, а затем оказались варварски уничтожены после больших московских процессов (и все это при поддержки и с благословения большинства «демократических» стран!).

Сталинизм - особенно грубая форма государственного капитализма

Сталинский режим террора смог установиться лишь на обломках завоеваний Октябрьской революции. Именно подобное отрицание коммунизма, выраженное в теории «строительства социализма в одной стране» превратило СССР в особого типа капиталистическое государство. Государство, где пролетариат под дулом винтовок вынужден был подчиниться интересам национального капитала во имя защиты «социалистического отечества».

Таким образом, если пролетарский Октябрь, власть рабочих советов положили конец империалистической войне, то сталинская контрреволюция, убив всякую революционную мысль, задавив всякие попытки классовой борьбы, установив режим террора и милитаризировав всю общественную жизнь, обеспечила участие СССР во второй мировой бойне.

Действительно, все действия сталинизма на мировой арене в 30-е гг. являлись чередой межимпериалистических сделок с основными капиталистическими державами, которые вновь готовились предать Европу огню и мечу. Поначалу сделав ставку на альянс с германским империализмом с целью блокировать всякую попытку экспансии Германии на восток, в середине 30-х гг. Сталин совершил резкий поворот к союзу к «демократическим» блоком (вступление СССР в 1934 г. в «разбойничье логово», каковым являлась Лига Наций, пакт Лаваля-Сталина в 1935-м, участие компартий в «народных фронтах» и войне в Испании, в ходе которой сталинисты без колебаний использовали свои излюбленные жестокие методы подавления рабочих и революционеров, недовольных их политикой). Накануне войны Сталин снова совершил крутой вираж и сторговался с Гитлером, променяв нейтралитет СССР на ряд территорий, - чтобы затем вновь перейти в лагерь «союзников», ввязавшись в империалистическую бойню, на алтарь которой сталинистское государство пожертвовало 20 миллионов человеческих жизней. Таков был результат грязных сделок сталинизма с различными акулами империализма Западной Европы. На этих горах трупов сталинский СССР выстроил свою империю и навязал террор всем странам, которые согласно Ялтинским соглашениям оказались в сфере его исключительного влияния. Из-за своего участия в мировой бойне на стороне победивших империалистических государств, ценою жизни 20 миллионов человек СССР смог перейти в разряд мировых сверхдержав.

Но, хотя Сталин и оказался тем «нужным человеком», благодаря которому мировой капитализм сумел покончить с большевизмом, не тирания одной личности, какой бы параноидальной она ни была, стала движущей силой этой ужасной контрреволюции. Сталинским государством, как и всяким капиталистическим государством, управлял тот же правящий класс, что и повсюду в мире, - национальная буржуазия. Буржуазия, которая сформировалась в процессе перерождения революции изнутри, выросла не из прежней царской буржуазии, сметенной пролетариатом в 1917 году, а из паразитической бюрократии, государственной аппарата, с которым постепенно срасталась большевистская партия под руководством Сталина. Эта партийно-государственная бюрократия, уничтожив в конце 20-х гг. все общественные прослойки (кулаков и спекулянтов-нэпманов), способные возродить частнособственническую буржуазию, с которыми она ранее заключила союз, дабы обеспечить управление национальной экономикой, окончательно поставила последнюю под свой контроль. Данные исторические обстоятельства обусловили тот факт, что капитализм в СССР, в отличие от других стран, принял столь карикатурные, тоталитарные формы. Государственный капитализм является способом универсального господства капитализма в период упадка последнего, когда государство подчиняет себе всю общественную жизнь и порождает паразитарные общественные прослойки. Однако в других странах мира такой государственный контроль над всем обществом не вступает в противоречие с существованием частнособственнических, конкурирующих между собой слоев, которые не допускают тотальной гегемонии подобных паразитарных прослоек. В СССР же, напротив, особая форма, которую принял государственный капитализм, характеризовалась бурным развитием таких прослоек, выросших из государственной бюрократии, единственной заботой которых было не извлечение прибыли из капитала согласно законам рынка, а личное обогащение в ущерб интересам национальной экономики. С точки зрения функционирования капиталистического общества, данная форма государственного капитализма являлась аберрацией, которая непременно должна была потерпеть крах по мере усиления мирового экономического кризиса. И именно этот крах российского государственного капитализма, порожденного контрреволюцией, означал окончательное банкротство всей человеконенавистнической идеологии, которая на протяжении полувека поддерживала сталинский режим и тяжким гнетом давила миллионы людей.

Вот как родился, вот от чего умер сталинизм. В грязи и крови контрреволюции утвердился он на исторической арене, в грязи и крови он издыхает, как во всем своем неприглядном ужасе показывают недавние события в Румынии, которые предвещают еще более кровопролитные бойни в самом средоточии этого режима, в СССР.

Что бы ни говорили буржуазия и послушные ей СМИ, эта чудовищная гидра никоим образом, ни по форме, ни по содержанию не связана с Октябрьской революцией. Подобный монстр смог утвердиться, лишь уничтожив завоевания последней. Пролетариат должен вполне осознать радикальный разрыв, антиномию между Октябрем и сталинизмом. (...)

 

ИКТ (8 января 1990 г.)

---

[1]              С полной версией статьи можно ознакомиться здесь.

Рабочий класс Индии – важная составная часть мирового пролетариата, поэтому борьба рабочих в этой стране является частью интернациональной классовой борьбы, и имеет громадное значение для трудящихся всех стран. Состояние, условия, проблемы, трудности и перспективы интернациональной классовой борьбы были подробно обсуждены Международным Конгрессом Интернационального коммунистического течения. Цель данного отчета состоит в том, чтобы проанализировать и понять развитие классовой борьбы в Индии в свете глобальной революционной задачи ИКТ.

Последний международный конгресс Интернационального коммунистического течения правильно заявил, что борьба рабочего класса в Индии, Китае, Бразилии и других «развивающихся» регионах мира будет играть весьма существенную роль в процессе подъема будущей мировой пролетарской революции. В этих странах сконцентрирована огромная часть рабочего класса. Кроме того, борьба в данных странах ускорит процесс развития интернационального единства и солидарности пролетариата, делая неэффективными различные попытки мировой буржуазии разделить трудящихся. Таким образом, для ИКТ в целом, и для индийских активистов ИКТ в частности, важно понять состояние классовой борьбы в этой стране, изучить сильные и слабые стороны индийского пролетариата, возможные трудности и проблемы, чтобы оказать эффективную помощь в борьбе против правящего класса.

Так же, как в «главных» странах капитализма, рабочий класс Индии имеет весьма богатую историю героической борьбы и против прямой империалистической эксплуатации, и против репрессий и усиленной эксплуатации со стороны «независимой» с 1947 года индийской буржуазии. На протяжении долгих лет борьбы погибли тысячи рабочих, многие получили увечья, подверглись репрессиям и тюремному заключению. Но, эти меры не смогли сокрушить боевой дух рабочего класса Индии. Эта история героической борьбы индийского пролетариата должна быть серьезно изучена.  

Мы не останавливаемся в этом отчете на деталях, а сосредоточимся только на некоторых аспектах пролетарской борьбы последнего времени. Эта борьба является важной частью общей интернациональной классовой борьбы пролетариата всего мира.  

Борьба рабочих алмазных копей в Гуджарате, борьба рабочих Hyundai в Ченнаи, части рабочих в Коимбаторе, борьба рабочих автомобильной промышленности вблизи индийской столицы – все это только некоторые проявления общей борьбы, которая велась несмотря на заявления индийской буржуазии об успешном преодолении худших эффектов кризиса, и утверждениям о том, что экономика находится на пути к восстановлению.  

В Гуджарате борьбу возглавили сами рабочие. Также поступили в Гургаоне рабочие автокомпании. В Гуджарате рабочие алмазных копей организовали забастовку. Забастовка очень быстро распространилась на многие другие города, где производят полировку алмазов. Эта борьба была яростно подавлена «демократической» государственной машиной. Другая борьба рабочего класса в многообразных формах имела место в различных частях Индии: были важные забастовки в общественном секторе: забастовка банковских служащих, забастовка пилотов, забастовка рабочих-нефтяников по всей Индии в январе 2009 г., и забастовка госслужащих в январе 2009 г. в Бихаре. Некоторые из этих забастовок закончились ожесточенными конфликтами, потому что государство попыталось жестко подавить рабочих. Так произошло с забастовкой нефтяников в январе 2009 года, когда государство использовало ESMA [антизабастовочный закон] и другие законы, и применило различные репрессивные меры против рабочих. Подобным же образом отреагировало правительство на забастовку госслужащих в Бихаре, где власть хотела преподать пролетариям жестокий урок. В случае забастовки рабочих-нефтяников правительство позже вынужденно было отказаться от репрессий, поскольку возникла угроза распространения забастовки на другие отрасли экономики.  

27 августа 2008 года начали забастовку работники BSNL. 24 сентября того же года организовали забастовку банковские служащие. 1 октября 2008 г. прошла забастовка рабочих киноиндустрии. 7 января 2009 г. рабочие-нефтяники IOC, BPCL, HPCL и GAIL начали забастовку, и выдвинули требование поднять зарплату. 30 апреля 2009 года начали забастовку работники аэропорта. В мае прошла забастовка шахтеров в Байладиле. 25 мая рабочие PWD в Гоа добивались более высокой зарплаты. 12 июня 2009 года банковские служащие снова бастовали. Рабочие MRF Tires и фабрик Nokia в Тамилнаде 22 сентября 2009 года также начали борьбу против своих боссов. Прошла важная забастовка докеров и рабочих джутовой фабрики в Западной Бенгалии. В пригороде Колкаты рабочие джутового завода были столь разгневаны против руководства, что в результате столкновений погибло несколько начальников фабрики. Рабочие чайных плантаций также бастовали несколько раз.

Мы видели в различных частях мира новое поколение рабочих или потенциальных рабочих, начинающих борьбу на пролетарской классовой основе, чтобы защитить свое будущее. Борьба студентов во Франции и Греции является очень важной и воодушевляющей. Попытки самоорганизации, общие собрания, открытость к обсуждению и изучению прошлого опыта рабочего класса, солидарность и единство, сомнение в капитализме, сильное негодование против его дальнейшего существования являются предвестниками новой ситуации в развитии классовой борьбы.

В этом контексте борьба студентов PTTI (педагогический вуз) в Западной Бенгалии является очень важной. Эти студенты или прошли учебный курс, или заканчивали курс. Но, центральные госорганы системы образования (NCTE) передумали признавать легитимность данных институтов. Таким образом, полученные студентами документы после успешного завершения курса теперь стали незаконными и бесполезными на рынке труда. Из-за этого студенты внезапно оказались нетрудоспособными. Даже тысячи учителей, которые уже работают в правительственных начальных школах, являются жертвами данного решения государственных органов. Студенты истратили много денег на прохождении учебного курса. Некоторые из них были столь расстроены, что совершили самоубийство.  

Данная сомнительная ситуация побудила студентов начать борьбу за получение рабочих мест в качестве учителей. Семьдесят шесть тысяч студентов были вовлечены в борьбу. Для тех, кто уже работал учителями, угроза потери работы стала очевидной из-за этой полностью иррациональной политической игры правящих партий, как центральной, так и местной власти. С самого начала возник элемент самоорганизации и недоверия ко всем политическим партиям и профсоюзам. Студенты заявили, что не хотят быть пешками в политической игре различных политических партий. Очень часто возникали конфликты с силами полиции из-за репрессий государства и арестов. Борьба студентов PTTI указывает на развитие классовой борьбы не только среди нового поколения рабочих или потенциальных рабочих, но также и в других слоях пролетариата.

Некоторые из важных особенностей этой борьбы приведены ниже.  

Совместная борьба

Всеобщая атака правящего класса на жизненный уровень трудящихся создает условия для совместной борьбы. Увеличивается вероятность того, что рабочие различных секторов экономики начнут действовать за рамками «своих» предприятий и «своих» профсоюзов, и проявят солидарность с другими рабочими, что станет первым шагом к давлению на буржуазию.  

Сейчас очевидно, что все больше количество рабочих стремится поднять борьбу в ответ на атаки боссов. В то время, как во многих частях страны возрастает количество рабочих, участвующих в борьбе, появляется тенденция к совместным действиям рабочих в тех же регионах страны. Это открывает возможность объединения и расширения борьбы. Это можно заметить в борьбе рабочих алмазных копей в Гуджарате, которые рискнули организовать забастовки одновременно в нескольких городах. Это проявилось и в забастовках работников автомобильной промышленности в Тамилнаде, Пуну и Насике, где несколько забастовок в одном и том же регионе вспыхнули одновременно. Буржуазия ощутила угрозу. Данные совместные акции рабочих были ответом на всеобщие атаки со стороны буржуазии на уровень жизни трудящихся. Самая мощная забастовка была организована рабочими алмазных копей в Сурате. Эта забастовка имела элементы массовой стачки, так как рабочие в Раджкоте и районах Амрели также бастовали в поддержку их требований.  

Прошли различные акции рабочего протеста и в Ахмадабадском регионе. Вели борьбу против своих боссов рабочие на многих других фабриках страны. Рабочие Honda Motorcycles агитировали в течение нескольких месяцев за повышение заработной платы, а рабочие других фабрик активно их поддерживали. Это открыло возможность расширению и объединению борьбы – что является единственным оружием, которым рабочие могут ответить на нападки боссов. Объединения рабочих буржуазия боится больше всего, и профсоюзы помогают им предотвратить рост пролетарской солидарности. 

Классовая солидарность 

Недавняя борьба показала, что существуют условия для расширения пролетарской солидарности и самоорганизации. Но для реализации этой динамики рабочим важно понять методы обмана со стороны капиталистов и их политических прислужников, осознать вредную роль профсоюзов, и взять борьбу в собственные руки. Революционеры обязаны объяснить рабочим лживость профсоюзных боссов, чтобы пролетарии не попали в расставленные ими ловушки. 

В борьбе в Гергаоне, перед лицом произвола против рабочего класса, когда был убит рабочий автозавода и несколько других ранены, профсоюзы пытались заблокировать тенденцию к солидарности и объединению. Несмотря на это, забастовка 20 октября была демонстрацией классовой солидарности почти ста тысяч рабочих. Они выразили энтузиазм, и показали, что будут бороться и противостоять буржуазии.  

Трудности развития борьбы 

Хотя массы рабочего класса вели вышеупомянутую борьбу, большинство из них находилось под контролем профсоюзов. Во многих случаях профсоюзы, чтобы не потерять контроль над рабочими, были вынуждены смиряться с развитием борьбы, стараясь казаться радикальными. Но проблема заключается в том, что, несмотря на увеличивающееся недоверие к профсоюзам, рабочий класс еще не был в состоянии действовать независимо от профсоюзов и развить собственную самоорганизацию. Важно понять динамику развития классовой борьбы и задачи революционных организаций в этом процессе.  

Как и в других регионах мира, здесь также есть страх и неуверенность внутри класса. Есть страх перед потерей работы, поскольку увеличивается безработица и замена постоянных рабочих мест низкооплачиваемыми временными рабочими местами без какого-либо социального обеспечения. Кроме того, многие рабочие пока не осознали, что нужна альтернатива профсоюзам. Но, в то же время, среди пролетариата растет недовольство нынешним положением.  

Пропаганда различных псевдолевых организаций также мешает росту революционной сознательности пролетариата. Обман демократии – сильный отрицательный фактор. Еще одной огромной помехой развитию сознательности являются религиозные и кастовые предрассудки. Но все же, это временные факторы. Постоянно нарастающий кризис капитализма, ухудшение уровня жизни и репрессии приводят к развитию классового сознания и пониманию необходимости самоорганизации. При этом участие в борьбе революционеров является очень важным фактором.

Маневрирование буржуазии

У мировой буржуазии огромный опыт в подавлении пролетариата и управлении им. Ее цель – внести раскол в рабочий класс, помешать росту его сознательности, солидарности и стремлению к самоорганизации. Мировая буржуазия, ее экономисты, ученые, исследователи, политические деятели, профсоюзные боссы, бизнесмены и государственные руководители регулярно обсуждают и разрабатывают пути достижения этой цели. Индийская буржуазия также не отстает в этой задаче. Это вопрос жизни и смерти для буржуазии всех регионов мира. 

Экономическая политика буржуазии привела к инфляции. Согласно официальной статистике, инфляция продуктов питания составляет 18 %, но, в действительности она намного выше. Перед лицом этого, большинство рабочих еле сводит концы с концами. Ощущая опасность массовых восстаний, и пытаясь предотвратить их, различные фракции буржуазии возражали против ценовых повышений. Учитывая непрерывное углубление кризиса, буржуазия не может долго сдерживать классовую борьбу. В ближайшее время возможны вспышки недовольства рабочих, и рост их сопротивления.

Как во всех других частях мира, индийская буржуазия и ее «специалисты» не покладая рук пытаются внушить рабочему классу, что кризис – временное явление, и что рост экономики не за горами.

Другая опробованная и проверенная ловушка буржуазии – национализм. Буржуазия и ее СМИ постоянно напоминают рабочему классу об империалистических проектах китайского дракона против Индии, о его военном усилении. Также почти ежедневно сообщается в новостях о враждебных проектах и действиях против интересов Индии со стороны пакистанского государства. Любая террористическая деятельность в любой части Индии объявляется делом рук пропакистанских сил. Буржуазная пропаганда старается изо всех сил отвлечь рабочий класс от борьбы, и переключить его внимание на империалистическую войну с террором. Таким образом, пролетариату постоянно навязывается националистическая точка зрения. Рабочим непрерывно внушается, что Индия должна стать важной глобальной державой.

Далее, буржуазия ни перед чем не останавливается, чтобы убедить рабочий класс, будто мысль о социализме, коммунизме, и пролетарской революции является утопической. Индийскому пролетариату беспрестанно внушается, что демократическая альтернатива – лучшая альтернатива и лучший метод решения всех проблем.

«Ультралевые» буржуазные организации также изо всех сил стараются вовлекать рабочий класс в их «новую демократическую революцию», как единственный способ решения увеличивающихся проблем и ухудшения уровня жизни.  

Но буржуазия поняла, что, несмотря на все их совместные усилия по обману трудящихся, процесс роста пролетарской сознательности становится необратимым. Чтобы противодействовать росту сознательности и попыткам искать коммунистическую альтернативу, фракции буржуазии искажают сущность марксизма.  

Правящий класс делает все возможное, чтобы остановить рабочих, начинающих понимать, что только ниспровержение капитализма и строительство нового общества могут решить проблемы, порожденные упадочной капиталистической системой.

В последнее время средства массовой информации много говорили о революциях, и транслировали на весь мир сцены массовых уличных протестов и насилия. В Кыргызстане вооруженные рабочие вышли на антиправительственные манифестации. В Таиланде проходят массовые политические протесты движения "Красные рубашки". Для коммунистов важно выяснить классовый характер этих движений. 

Государственный переворот в Кыргызстане

Несомненно, что в апрельских манифестациях в Кыргызстане принимало участие большое количество рабочих. Перед началом беспорядков в этой стране произошло резкое повышение цен. В частности, цена на газ выросла до 400%, а на электроэнергию на 170%. И это в стране, где средняя ежемесячная зарплата составляет всего около 30-50 долларов. Массовые протесты начались 6 апреля. Они были спровоцированы очередным повышением цен на топливо и автоперевозки. Повышение цен было напрямую вызвано решением России ввести с 1 апреля новые пошлины на экспорт энергоносителей в Кыргызстан. Демонстранты штурмовали правительственные здания, но ОМОНу поначалу удалось отбить эти объекты.

На следующий день в Бишкеке, столице Кыргызстана, манифестанты подверглись нападению со стороны полиции. Когда протестующие попытались захватить президентский дворец, полиция открыла огонь на поражение, убив, по меньшей мере, сорок одного демонстранта. Но, не смотря на это, в тот же день протестующие сумели захватить дворец, и правительство было вынуждено бежать. 

«Financial Times», газета английской буржуазии, процитировала слова эмигрировавшего лидера оппозиции Эдила Байсалова, который назвал происходящее в Кыргызстане «классическим народным восстанием». Также он охарактеризовал этот бунт «революцией». 

Очевидно, что правительство было свергнуто. Но коммунисты должны ответить на вопрос: является ли это событие революцией, или в данной борьбе различные круги правящего класса просто использовали рабочих в борьбе за власть.

Совершенно ясно, что произошедшее в Кыргызстане, было просто сменой начальства. Примечательно, что недавно смещенный президент Бакиев пришел к власти всего пять лет назад тоже в результате так называемой «тюльпановой революции», которую аналогично называли «народным» движением. Хотя именно рабочие рисковали жизнью под пулями полиции, и именно они внесли решающий вклад в свержение правительства, но боролись киргизские рабочие не за свои, а за чужие интересы. Не были созданы ни рабочие советы, ни других органы пролетариата. Рабочие были использованы как пешки в игре различных группировок буржуазии. Роза Отунбаева, исполняющая обязанности главы Временного правительства, ранее была министром иностранных дел в правительстве, созданном после "революции тюльпанов". Можно смело утверждать, что ничего не изменилось, кроме личностей лидеров, и то, не всех из них.  

Империалистические игры 

В этих событиях важное значение имел международный аспект. Россия и США, которые в течении достаточно продолжительного времени имели разногласия о базах США в Кыргызстане и регионе в целом, опровергли версию об участии России в правительственном перевороте. Майкл Макфол, старший советник Белого дома по российским вопросам не замедлил заявить, что захват власти киргизской оппозицией не носит антиамериканского характера, и не является переворотом, проспонсированным Россией. Премьер-министр России Владимир Путин отрицал какое-либо участие России в киргизских событиях, и заявил, что этот инцидент застал его врасплох, и что Россия абсолютно не причастна к перевороту. К сожалению для них, новые правители Киргизии не имеют такого же опыта в политических интригах. Омурбек Текебаев, ведущая фигура в новом правительстве испортил всю интригу, честно признав, что Россия «сыграла свою роль в свержении Бакиева». «Вы видели, какова была российская радость, когда они увидели, что Бакиев ушёл»,- заявил он. Россия незамедлительно признала новое правительство, и Путин оперативно позвонил Отунбаевой, и пообещал «гуманитарную» поддержку. Уже 9 апреля заместитель председателя нового Временного правительства Кыргызстана Алмазбек Атамбаев прибыл в Москву для «консультаций» с руководством России. 

Таиланд: «Красные рубашки» – не пролетарское движение

События в Таиланде также являлись лишь борьбой между различными группировками господствующего класса. Движение "Красных рубашек», создавших  Объединенный фронт защиты демократии от диктатуры (UDD), является в основном движением в поддержку мультимиллиардера Таксин Чинавата, бывшего премьер-министра Таиланда, находящегося в изгнании из-за обвинений в коррупции. Движение «Красных рубашек» состоит в основном из городской и сельской бедноты, которых «новая» буржуазия мобилизовала на борьбу против «старой» военно-монархической группировки. Это не движение рабочего класса, и оно даже в малой степени не контролируется трудящимися. Единственным рабочим действием в этот период была забастовка 8000 рабочих фирмы Nikon. Но эта забастовка возникла и прошла совершенно независимо от движения «Красных рубашек».

Все эти так называемые «революции», подобно «зеленному движению» в Иране, не являются движениями рабочего класса. Да, многие рабочие участвуют в них, и, весьма вероятно, что в случае Кыргызстана подавляющее большинство участников переворота были рабочими. Но эти пролетарии принимают участие в данных акциях всего лишь как обычные граждане, а не в как рабочие. Пролетарское движение может быть основано только на классовой борьбе рабочих за свои собственные интересы, а не на союзах с «прогрессивными» группировками господствующего класса. Только в массовом забастовочном действии рабочий класс способен создавать свои собственные классовые органы власти. Только тогда, когда рабочий класс возьмет власть в руки своих самоорганизованных советов, комитетов и ассамблей, можно будет утверждать, что пролетариат контролирует движение и действительно борется за свои классовые интересы. За пределами этой точки зрения существует лишь возможность использования пролетариата в качестве пушечного мяса для различных буржуазных группировок. В Греции, возможно, начинается долгий и медленный путь развития подлинной пролетарской борьбы. Но в Кыргызстане и Таиланде рабочие являются марионетками тех буржуазных группировок, которые хотят стать новыми хозяевами своих государств.

От президента Эмманюэля Макрона до влиятельного политика Даниэля Кон-Бендита, от ежедневной газеты «Le Figaro» до еженедельника «Marianne», от круглосуточного новостного телеканала BFM TV до радиокомпании Radio France, от крайне правых до крайне левых, осуждая или почитая эту дату, все на свой манер отмечают пятидесятую годовщину Мая 1968 года, нагромождая на те события мегатонны лжи.

Нет, Май 68-го не был «специфически французским» явлением

Никто не может отрицать, что Май 1968 года был частью международного движения. Но сосредоточившись на ночи 22 марта в Нантере, на «электризующем» красноречии Кон-Бендита, удушающем патернализме Де Голля, на столкновении между «новой и старой Францией» ... международный аспект событий преднамеренно оттесняется на задний план, чтобы, наконец, сделать из Мая 1968 года «специфически французский» феномен. На самом деле волна студенческих протестов началась в 1964 году в Калифорнийском университете в Беркли с требований свободы слова, ликвидации расовой сегрегации и прекращения войны во Вьетнаме. Эта волна распространилась на Японию в 1965 году, Британию в конце 1967 года, Италию, Испанию, Германию, Бразилию, Турцию и Мексику в начале 1968 года. Но, прежде всего, Май 68-го был частью международного рабочего движения. Волна забастовок, начавшаяся во Франции в 1967 году, достигнув пика в 1968 году, потрясала мир до 1974 года: знаменитое «Кордобасо» в Аргентине и «Горячая осень» в Италии в 1969 году, Испания и Польша в 1971 году, Бельгия и Британия в 1972 году, Скандинавия, Германия ...

Нет, Май 68-го не был «студенческим бунтом»

Пролетарский характер Мая 68-го часто затемняется акцентом на студенческое движение. Самая изощренная и коварная версия этой мистификации явно исходит от левых и профсоюзов: «Сила Мая 1968 года – это сближение студентов и рабочих!» Вранье! Если Май 68-го подталкивал борьбу во всем мире, то именно потому, что рабочий класс не шел следом за движением, а, наоборот, был его движущей силой.

Студенческое движение 1960-х годов носило мелкобуржуазный характер, одним из его самых ярких проявлений являлось стремление к «немедленным изменениям». В то время не было никакой серьезной угрозы остаться безработным после окончания учебы. Студенческое движение, начавшееся в 1964 году, развивалось в период процветания. Но с 1967 года экономическая ситуация серьезно ухудшилась, подтолкнув пролетариат к борьбе. С начала 1967-го произошли серьезные столкновения: в Бордо (на авиационном заводе Dassault) , в Безансоне и в районе Лиона (забастовка и захват предприятия Rhodia, забастовка на предприятии Berliet), на шахтах Лотарингии, морских верфях в Сен-Назере, в Кане ... Эти забастовки предвосхитили то, что затем произошло с середины мая 1968 года по всей стране. Нельзя было сказать, что это стало громом среди ясного неба. С 22 марта по 13 мая 1968 года жестокие репрессии против студентов все чаще мобилизовывали рабочий класс, который инстинктивно испытывал чувство солидарности. 14 мая в Нанте молодые рабочие начали забастовку. На следующий день движение победило на заводе Renault в Клеоне в Нормандии, а также еще на двух заводах данного региона. 16 мая к этому движению присоединились другие заводы Renault, и над Флинсом, Сандувилем и Ле-Маном взвились красные флаги. Вступление рабочих Renault-Billancourt в борьбу стало маяком: это был самый большой завод во Франции (35 000 рабочих), и как гласила поговорка: «Когда Renault чихает, Франция простуживается». 17 мая забастовки охватили всю Францию. Это было совершенно спонтанное движение, и по всей Франции в авангарде шли молодые рабочие. Не было никаких конкретных требований: борьба стала выражением общего недовольства. 18 мая к забастовке присоединился миллион рабочих; 22 мая – восемь миллионов. Таким образом, это была самая большая забастовка в истории международного рабочего движения. Бастующие представляли все сектора экономики: промышленность, транспорт, энергетика, почта и связь, образование, администрация, СМИ, исследовательские лаборатории и т.д. В этот период захватывались факультеты, некоторые общественные здания, такие как Театр «Одеон» в Париже, некоторые улицы, рабочие места – все они превратились в пространство постоянной политической дискуссии. Фраза «Мы говорим и мы слушаем» стала девизом.

Нет, Май 68-го не был «революцией образа жизни»

Лживо сведя Май 1968 года к «студенческому» уровню, его представляют как символ сексуального освобождения и женской эмансипации.

Выдающиеся движения пролетарской борьбы всегда поднимали «женский вопрос». Во времена Парижской коммуны 1871 года, в массовой забастовке 1905 года и Русской революции 1917 года, женщины-работницы сыграли неоценимую роль. Но то, что расхваливала студенческая мелкая буржуазия 1968 года, совсем иное – это освобождение «прямо здесь и сейчас» в рамках капитализма, это освобождение человечества через сексуальное освобождение, а не через продолжение борьбы против системы капиталистической эксплуатации. Коротко говоря, это отказ от всех форм анализа, направленного на то, чтобы действительно поставить под сомнение основы господствующего порядка; это отрицание всей динамики забастовок, классовой самоорганизации и коллективного обсуждения в пролетарской среде во Франции в течение этих нескольких недель в мае. Таким образом, становится очевидным, насколько важно мировой буржуазии свести Май 68-го до расстегнутого бюстгальтера.

Нет, Май 68-го не был профсоюзной забастовкой

Сегодня (речь идет о событиях весны-лета 2018 года), во время забастовки железнодорожников во Франции, профсоюзы и леваки утверждают, будто возможна новая всеобщая забастовка. Как и в мае 1968 года, профсоюзы собираются организовать «объединение борьбы» перед лицом проводимой президентом Макроном политики. Ложь! В мае 1968 года рабочие взяли на себя свою борьбу спонтанно, без профсоюзных лозунгов или профсоюзного руководства. Профбоссы в реальности просто примкнули к движению, чтобы эффективнее саботировать его изнутри. Приложенная к статье карикатура очень точно выражает возмущение и презрение рабочего класса в отношении грязной политики профсоюзов в мае 1968 года.

Гренельские соглашения (договор между профбоссами, правительством и предпринимателями о прекращении забастовки в обмен на некоторые экономические уступки), которые левые и профсоюзы отмечали как Великую победу 1968 года, были результатом того, что правительство и профсоюзы согласованно работали, чтобы застопорить движение и разгромить его. Эти договоренности привели к значительно меньшему росту покупательной способности, чем в предыдущие годы. Факт, который ныне замалчивается, заключается в том, что рабочие сразу же восприняли эти соглашения как оскорбление. Прибыв на Renault-Billancourt утром 27 мая 1968 года, Жорж Сеги, генеральный секретарь CGT (CGT – французский профсоюз «Всеобщая конфедерация труда»), столкнулся с презрением со стороны рабочих, которые освистывали его и рвали свои профсоюзные удостоверения. 30 мая Де Голль объявил о роспуске Национального собрания, выборах в конце июня и открытии отраслевых переговоров. Профсоюзы воспользовались этой возможностью, чтобы вернуться к работе в секторах (таких как энергетический гигант EDF-GDF), где уступки со стороны боссов даже вышли за пределы Гренельских соглашений, чтобы придать забастовке не политический, а исключительно экономический характер, потому что экономическая забастовка не так опасна для властей и крупных капиталистов, как политическая стачка. Они усилили давление против бастующих через всевозможные ухищрения, такие как фальсификация голосов, ложь о том, в каких секторах экономики якобы прекращена стачка, через запугивание во имя борьбы с «левыми провокаторами». Один из их главных аргументов заключался в том, что рабочие обязаны вернуться к работе, чтобы выборы, которые должны были «закрепить победу рабочих», могли проходить нормально.

И нет, Май 68-го не является «преданьем старины глубокой»

Май 1968 года представляют как движение периода процветания. Другими словами, это принадлежит прошлому, делам давно минувших дней. Но в действительности, нет ничего более далекого от истины! С 1967 года мировое экономическое положение начало ухудшаться, открыв период перманентного кризиса, наблюдаемого с тех пор до наших дней, подтвердив, что капитализм – это упадочная система, которую необходимо свергнуть. Май 68-го доказал, что пролетариат является революционным классом; что он обладает способностью к самостоятельной организации и развитию своей сознательности посредством обсуждений в классово-автономных общих собраниях; что он может подняться против господствующего порядка и поколебать его основания. Прежде всего, Май 1968 года ознаменовал окончание сорокалетнего периода сталинистской контрреволюции! Это стало возвращением борющегося пролетариата на арену мировой истории после десятилетий поражения. Необходимо понимать важность этого события. Май 68-го и вызванная им волна борьбы, охватившая затем различные страны, означала, что рабочий класс отказался жертвовать собой ради прибылей Капитала, и тем более умирать в интересах буржуазии в развязываемых капиталистическими государствами войнах. Именно это, и ничто иное, помешало конфронтации между Восточным и Западным блоками переродиться в Третью мировую войну! С тех пор развитие пролетарского движения встретило много трудностей. Идея о том, что «революция возможна, но не очень нужна», уступила место идее, что «революция абсолютно необходима, но стала невозможной». Пролетариат утратил уверенность в себе. Но реальность пролетарской силы, продемонстрированной в Мае 1968 года, должна стать источником вдохновения для будущего. Буржуазия это понимает, и поэтому она покрывает те события такими громадными наслоениями лжи!

Крупные рабочие выступления, как только они заканчиваются, не оставляют сколь-нибудь заметных следов. Когда «порядок» восстановлен, когда «социальный мир» снова налагает свою безжалостную повседневную дисциплину, вскоре остается не многим больше, чем просто воспоминание. Некоторые сказали бы, что хотя память – это прекрасно, но она мало чего стоит. На самом же деле память – громадная сила в сознательности революционного класса.

Господствующая идеология всегда пытается разрушить образы тех моментов, когда эксплуатируемые поднимают головы. Она делает это посредством фальсификации истории. Манипулирует исторической памятью, выхолащивая из нее революционное содержание. Генерирует искаженные клише, лишенные всего, что эта борьба содержала в качестве примера, назидания и поддержки для будущих битв.

Когда СССР развалился, жрецы установившегося порядка рьяно стали распространять грязную ложь, которая отождествляет Октябрьскую революцию 1917 года со сталинизмом. То же самое они делают и по случаю очередных круглых дат событий Мая 1968-го, хотя и в меньшем масштабе.

Эти события, как из-за количества участников, так и вследствие продолжительности, стали крупнейшей рабочей забастовкой в истории. Но они представлены сегодня в качестве студенческого бунта, продукта инфантильной и утопической мечты университетской интеллигенции, проникшейся музыкой The Rolling Stones и сталинистскими героями «Третьего мира». Что осталось от всего этого сегодня? Ничего, кроме еще одного доказательства, что идея выхода за пределы капитализма – пустая фантазия. И средства массовой информации усиливают подобное впечатление, показывая зрителям, что когда-то «революционные» студенческие лидеры (на самом деле начинающие юные бюрократы того времени) теперь стали добросовестными и респектабельными менеджерами капитализма, против которых они столько протестовали. Кон-Бендит – «Дэнни Красный» – член парламента во Франкфурте; другие – специальные советники президента Республики, министры, высокопоставленные чиновники, администраторы предприятий и т. д. Что касается забастовки рабочих, то об этом помалкивают, а если и говорят, то представляют ее как никогда не выходившую за рамки сиюминутных требований, ограничивавшуюся требованием роста заработной платы, который был уничтожен инфляцией в течение шести последующих месяцев. Другими словами, представляют эту забастовку как бессмысленное сотрясение воздуха.

Что на самом деле осталось от Мая 1968-го в памяти рабочего класса?

Безусловно, есть кадры и фото горящих баррикад, где в ночи и среди облаков слезоточивого газа студенты и молодые рабочие противостояли полиции; изображения улиц Латинского квартала в Париже, оголенных от булыжников; обломки и перевернутые повсюду автомобили. Да, в средствах массовой информации демонстрировалось много подобных кадров.

Но сила манипуляции в СМИ имеет свои пределы. Рабочий класс обладает коллективной памятью, даже если она часто «подпольна» и выражается открыто только тогда, когда класс снова оказывается способным массово объединиться в борьбе. Помимо этой более зрелищной стороны, в памяти рабочих есть неясное, но глубокое чувство огромной силы пролетариата, если он объединяется.

На начальном этапе событий Мая 1968 года, безусловно, была студенческая агитация, как и во всех западных индустриальных странах в значительной степени подпитываемая противостоянием войне во Вьетнаме и новой неуверенностью в будущем. Но эта агитация была ограничена очень небольшой частью общества. Ее часто можно было услышать на демонстрациях, в которых массы студентов произносили по слогам имя одного из самых кровожадных сталинистов: «Хо-Хо, Хо-Ши-Мин!». При возникновении первых беспорядков в студенческой среде в 1968-ом во Франции наблюдался, среди прочего, спрос студентов на доступ к спальне студенток в университетских общежитиях.... До 1968-го года в университетских городках студенческое «восстание» часто начиналось под знаменем теорий Маркузе, одним из основных положений которых являлось то, что рабочий класс больше не был революционной социальной силой и окончательно «обуржуазился».

Во Франции глупость правительства генерала де Голля, ответившего на студенческое брожение слепыми и совершенно несоразмерными репрессиями, довела протест до гнева и первых баррикад. Но это по-прежнему ограничивалось в основном средой студенческой молодежи. То, что изменило всё, что превратило «события Мая 1968-го» в крупный социальный взрыв – это выход на сцену пролетариата. Дело только начинало становиться серьезным, когда в бой вступил практически весь рабочий класс, парализовав почти все основные механизмы экономического аппарата. Сметая сопротивление профсоюзной машины, преодолевая корпоративные барьеры, около 10 миллионов рабочих одновременно прекратили работу. И только этим они открыли новый период в истории.

Рабочие, которые за несколько дней до этого были массой разрозненных людей, не знавших друг друга и подчинявшихся давлению эксплуатации и профсоюзной полиции на рабочих местах; рабочие, которые, как предполагалось, совершенно обуржуазились, внезапно оказались объединенными, ставшими громадной силой. В их руках оказалась мощь, которой они первыми удивились, и с которой они не всегда знали, что делать.

Остановка работы заводов и офисов, отсутствие общественного транспорта, паралич производственного процесса очень ясно показали, что при капитализме все зависит, в конечном счете, от воли и сознания эксплуатируемого класса. Слово «революция» было у всех на устах, и вопросы о том, где границы возможного, куда все это вело, и как происходила великая борьба трудящихся в прошлом, стали главным предметом обсуждения. «Все говорили, и все слушали». Это одна из вещей, которую каждый запомнил больше всего. В течение месяца исчезло молчание, изолирующее отдельных людей и удерживающее их разрозненными, эта невидимая стена, которая обычно кажется такой непроницаемой, такой непреодолимой, наводящей такое уныние, неожиданно сгинула. Везде шли обсуждения: на улицах, на захваченных рабочими фабриках, в университетах и вузах, в молодежных центрах, в рабочих кварталах, которые местные комитеты превращали в места политических встреч. Язык рабочего движения, который называет вещи своими настоящими именами – буржуазией, пролетариатом, эксплуатацией, классовой борьбой, революцией и т.д. – распространяется повсюду, потому что он, естественно, единственный, способный верно описать реальность.

Паралич буржуазной политической власти, колебания правящего класса, столкнувшегося с ситуацией, которая вышла из-под контроля, подтвердила силу воздействия рабочей борьбы. И один забавный случай отлично показывает, что ощущалось в коридорах власти. Мишель Жобер, глава кабинета при премьер-министре Помпиду во время этих событий, в телевизионной программе в 1978 году, посвященной десятой годовщине Мая 1968 года, рассказал, как однажды, выглядывая из окна своего кабинета, он заметил красный флаг, развевающийся на крыше одного из министерских зданий. Он быстро позвонил, чтобы сняли флаг, потому что из-за него официальные учреждения выглядели комично. Но после нескольких звонков ему не удалось найти никого, готового или способного выполнить эту работу. Именно тогда он понял, что происходит что-то действительно новое.

Настоящая победа рабочей борьбы Мая 1968-го была не в повышении заработной платы, достигнутом в результате «Гренельских соглашений», а в самом возрождении силы рабочего класса. Это было возвращением пролетариата на историческую арену после нескольких десятилетий торжествующей сталинистской контрреволюции.

Сегодня, когда рабочие всего мира продолжают находиться под давлением идеологических кампаний о «конце коммунизма и классовой борьбы», память о том, чем действительно была массовая забастовка во Франции 1968 года, является живым напоминанием о силе, которой обладает рабочий класс . Когда целая идеологическая махина пытается внушить рабочему классу сомнения в себе, убедить каждого рабочего в том, что он отчаянно одинок и ничего не может ожидать от остальной части своего класса, это напоминание является незаменимым противоядием.

Но нам говорят, какое это имеет значение, что память живет, когда само событие больше не повторится? Где доказательство, что в будущем мы увидим новые, массовые и убедительные подтверждения боевого единства рабочего класса?

В несколько иной форме этот вопрос возникал сразу после борьбы Весны 1968-го: это была просто буря в стакане, что-то специфически французское, или вышло на международный уровень, открыло новый исторический период пролетарской борьбы?

В 1969 году группа Revolution Internationale (Интернациональная Революция) в своем журнале опубликовала статью, в которой поставила перед собой задачу ответить на эти вопросы. Критикуя анализ событий 1968 года Ситуационистским Интернационалом[1], Revolution Internationale настаивала на необходимости глубокого понимания причин общественного взрыва в Мае 1968-го, а не поиске их, подобно ситуационистам, в «самых очевидных проявлениях социального отчуждения», но в источниках, породивших и питавших эти проявления «социального отчуждения». Именно в экономических корнях решительная теоретическая критика должна найти возможность революционного переворота. Реальная значимость Мая 1968 года заключается в том, что он был одной из первых и одной из наиболее важных реакций пролетарской массы на ухудшающуюся мировую экономическую ситуацию.

На этой основе можно было смотреть вперед. Осознав связь между взрывом Мая 1968-го и ухудшением мировой экономической ситуации, поняв, что эта деградация выразила исторически поворотный момент в мировой экономике, увидев, что рабочий класс начал освобождаться от тисков сталинистской контрреволюции, было нетрудно предсказать, что новые рабочие взрывы быстро последуют за взрывами 1968 года, хоть с участием, хоть без участия радикальных студентов.

Этот анализ быстро подтвердился. Осенью 1969 года в Италии началась самая мощная волна забастовок после Второй мировой войны; та же ситуация возникла в Польше в 1970 году, в Англии в 1972 году, в Португалии и Испании в 1974-1975 годах. Затем в конце 1970-х годов началась новая международная волна борьбы трудящихся, кульминацией которой стала массовая забастовка в Польше в 1980-1981 гг. Наконец, между 1983 и 1989 годами прошла еще одна серия классовых движений, которая в основных индустриальных странах неоднократно демонстрировала тенденцию к тому, что рабочие бросали вызов профсоюзной смирительной рубашке, демонстрируя готовность взять борьбу в собственные руки и расширить ее.

Май 1968 года во Франции был «только началом», началом нового исторического периода. Это больше не была «полночь века». Рабочий класс сбросил ярмо темных лет, которые длились начиная с триумфа социал-демократической и сталинистской контрреволюции в 1920-х. Подтверждая свою силу посредством массовых движений, способных противостоять профсоюзной машине и «рабочим партиям», рабочий класс пошел курсом классового противостояния, которое препятствовало скатыванию в третью мировую войну и открыло путь к развитию интернациональной пролетарской борьбы.

Период, в котором мы живем сейчас – это период, открытый Маем 1968-го. И спустя десятки лет противоречия капиталистического общества, приведшие к майскому взрыву, не уменьшились, наоборот. По сравнению с тем, что переживает сегодня мировая экономика, трудности конца шестидесятых кажутся незначительными: полмиллиона безработных во Франции в 1968 году, около трех миллионов на данный момент, дают лишь один пример истинной экономической катастрофы, которая обрушилась на всю планету за последние десятилетия. Что касается пролетариата, то, несмотря на все успехи и отступления в его решительности и сознательности, он никогда не заключал перемирия с капиталом. Борьба против мер жесткой экономии, навязанной буржуазией, столкнувшейся с самым безжалостным экономическим кризисом со времени войны, и попытки рабочих выйти из подчинения профсоюзным боссам, еще раз подтвердили это.

Что осталось от Мая 1968-го? Открытие нового этапа истории. Периода, в который созрели условия для новых взрывов рабочего класса, которые пойдут намного дальше, чем первоначальные шаги в 1968 году.

Примечание:

[1] Ситуационистский интернационал был группой, которая имела определенное влияние в Мае 1968 года, особенно среди наиболее радикальных слоев студенческой среды. Он берет свое начало с одной стороны в движении «Леттристов», которое, следуя традиции сюрреалистов, стремилось выработать революционную критику искусства; и с другой стороны, в среде вокруг обозрения Socialisme ou Barbarie («Социализм или Варварство»), основанного бывшим греческим троцкистом Касториадисом в начале 1950-х годов во Франции. СИ также претендовал на Маркса, но не на марксизм. Он заимствовал некоторые из самых передовых позиций революционного рабочего движения, особенно позиции немецких и голландских левых (понимание капиталистического характера СССР, отказ от профсоюзных и парламентских форм деятельности, признание необходимости диктатуры пролетариата через рабочие советы), но он представил эти позиции как свои собственные открытия, смешав их с анализом феномена тоталитаризма: теория «Общества спектакля». СИ, безусловно, олицетворял одну из высших точек, которую смогли достичь слои радикальной студенческой мелкой буржуазии – отказ от их положения («конец университета») и попытка интеграции в революционное движение пролетариата. Но они так и не ушли от черт своего происхождения, о чем свидетельствует, в частности, их идеологический взгляд на историю, их неспособность понять важность экономики и, следовательно, реальность классовой борьбы. В дальнейшем эта группа распалась после судорожных серий взаимных исключений.

С каждым днем свидетельства экологической катастрофы становятся все тревожнее: таяние ледников, пожары и наводнения, вызванные глобальным потеплением, исчезновение многих видов растений и животных, загрязнение воздуха в городах, скопление пластиковых отходов в океане – практически невозможно поспевать за новостями по этой теме. И почти каждый посвященный данному вопросу материал в СМИ, почти каждое выступление известных ученых и интеллектуалов по поводу экологических проблем заканчиваются призывами к правительствам мира решительнее защищать планету, а к «гражданам» ответственнее голосовать. В общем, нам внушают, что спасти планету от экологических катаклизмов сможет буржуазное государство. Этих же позиций придерживаются молодежные марши в защиту климата и протесты движения Extinction Rebellion («Восстания против вымирания»). Возмущение молодых людей достаточно искреннее, но также очевидна абсолютная неспособность этих протестных кампаний добраться до корней проблемы.

Капитализм разрушает планету

Уже 170 лет назад в работе «Положение рабочего класса в Англии» Фридрих Энгельс указывал, что капитализм подрывает здоровье эксплуатируемого класса не только плохими условиями жизни, труда и отсутствием достаточной медицинской помощи, но и загрязнением воздуха, воды и пищи, вынуждая рабочих жить в трущобах с антисанитарными условиями.

В то время как, с одной стороны, капитализм развивал производительные силы, он в то же время приводил к загрязнению окружающей среды: «В этих промышленных центрах чад от сжигания углеводородов стал основным источником загрязнения... Многочисленные путешественники и писатели изобразили масштабы загрязнения, вызываемого заводскими трубами. Например, в 1854 году Чарльз Диккенс в своем знаменитом романе «Тяжелые времена» вспоминает о грязном небе Коктауна, вымышленного городка, напоминающего Манчестер, в котором всё, что можно было увидеть – это «бесконечные дымовые змеи», нависавшие над городом» [1].

Ответственность за загрязнение окружающей среды, которое началось не вчера, лежит на социальной системе, существующей лишь для того, чтобы накапливать капитал, не заботясь ни о природе, ни о человеке.

Лондонский «Великий смог» 1952 года[2] является более близким примером загрязнения атмосферы в результате промышленного производства и бытового отопления, но сегодня крупнейшие города мира с Пекином и Нью-Дели во главе списка сталкиваются с новыми разновидностями подобного загрязнения, и это становится более или менее постоянным явлением. В настоящее время одним из наиболее загрязняющих факторов стал морской транспорт, низкая стоимость использования которого является жизненно важным компонентом мировой экономики в целом. Уничтожение окружающей среды – от лесов до морского дна – и промышленные катастрофы порождаются погоней за прибылью. Важно подчеркнуть, что загрязнение окружающей среды происходит не в отдельных сферах человеческой деятельности, а в капиталистическом производстве в целом, так как капиталистическая система не обращает внимания на последствия своих дел.

Загрязнение атмосферы сегодня достигает апокалиптического уровня. Что бы ни говорили «климатические скептики» (при щедрой поддержке нефтяной и химической промышленности), но с увеличением содержания CO2 в атмосфере средняя температура Земли неумолимо растет, что приводит к ряду непредсказуемых климатических явлений, последствия которых для населения некоторых регионов ощущаются уже сегодня. Согласно исследованию Всемирного банка, усугубляющиеся последствия изменения климата могут подтолкнуть более 140 миллионов человек к переселению в пределах своих стран к 2050 году.

Иными словами, капиталистическая промышленность угрожает цивилизации постепенным, но неотвратимым сползанием в хаос. Эта зловещая реальность вызывает всеобщее и вполне понятное беспокойство. Вопрос – «какой мир мы оставим нашим детям?» – ставится повсеместно, и вполне логично, что дети и подростки первыми начинают беспокоиться о том, что им приходится сталкиваться с быстро деградирующей экологической обстановкой.

В этой ситуации «климатические марши», забастовки и другие акции протеста, которые были организованы при активной информационной поддержке со стороны многих СМИ, являются реакцией на это растущее беспокойство. Когда юная шведская школьница Грета Тунберг прогуляла уроки ради одиночной «школьной забастовки за климат» возле здания шведского парламента, она стала выразителем подобных опасений за будущее. Однако очень скоро Грета была приглашена выступить в ООН, на всемирную климатическую конференцию в Катовице, в британский парламент и т.д., ее часто фотографировали вместе с такими политиками как Ангела Меркель и Джереми Корбин. Грету Тунберг активно рекламируют ведущие мировые масс-медиа и продвигают в качестве символа юного поколения. Стоит задаться вопросом: зачем?

Создание разногласий между поколениями

За лозунгами на плакатах климатических маршей, вроде «Они крадут наше будущее» и «Если вы не будете вести себя как взрослые, мы будем», лежит идея, что глобальное потепление происходит потому, что «старшее поколение» не сделало ничего, чтобы предотвратить его, в то время как молодое поколение действует ответственнее, протестуя против климатических изменений. В действительности же, ни особая ответственность «предыдущих поколений», ни личное «безответственное» поведение в отношении окружающей среды простых людей, ни «нежелание» выборных должностных лиц не являются причинами экологической катастрофы, с которой мы сталкиваемся. Это продукт капиталистической системы и ее внутренних противоречий, системы, которая навязывает всем жесткую конкуренцию и безжалостную погоню за прибылью, когда тот, кто не станет повиноваться этим правилам и будет тратиться на экологические аспекты производства – обанкротится. Как прошлые, так и новые поколения подчиняются неумолимым законам капиталистического способа производства, превращающегося в варварство.

Реальная цель этой идеологии в отношении старшего поколения состоит в том, чтобы блокировать любую солидарность между поколениями и даже больше, чтобы «отмазать» истинного виновника нынешнего бедственного положения в области экологии – капиталистическую систему и ее способ производства. Настраивая старое и молодое поколения друг против друга, буржуазная пропаганда вновь стремится разделять и властвовать над эксплуатируемыми. Также, указывая на «старое» поколение как на тех, кто несет ответственность за теперешний беспорядок, уводят от понимания необходимости ликвидации капитализма как корня этих проблем. Решение заключается не в том, чтобы молодежь управляла капиталистической социальной системой, потому что они стали бы заключенными, скованными теми же цепями, что и прошлое поколение.

Конечно, официальные организаторы климатических маршей и акций протеста предусматривают объединение молодых и пожилых людей на «механическом» уровне, в рамках проводимых ими мероприятий, но опять же, лишь для того, чтобы упрашивать капиталистическое государство сделать все возможное для планеты. Например, подписавшие обращение от имени the Climate Action network (Сети климатического действия) во Франции «требуют, чтобы ответственные за изменение климата приняли необходимые меры для ограничения глобального потепления до 1,5%, гарантируя при этом социальную справедливость». Когда Грета Тунберг начала пикетировать шведский парламент, она фактически призвала тех, кто был избран на руководящие должности в капиталистическом государстве, выполнять свою работу, думая о будущем молодежи. И политики воспользовались ее инициативой, выступив с призывами к обновлению демократии и поддержке новых экономических моделей, таких как «Зеленый Новый курс» в США, который должен осуществляться более заботливой демократической властью левого толка. Все они упускают из виду, что государства являются защитниками своего национального капитала и не могут позволить себе отказаться от сумасшедшей гонки за прибылью. Мы являемся свидетелями манипулирования совершенно обоснованными озабоченностями, попыткой направить недовольную молодежь в электоральный тупик. Сейчас, когда молодые люди многих развитых стран все сильнее разочаровываются в институтах буржуазной демократии, неудивительно, что правящий класс пользуется любой возможностью, чтобы переломить эту тенденцию.

Также можно услышать, как Грета Тунберг или группа Extinction Rebellion («Восстание против вымирания») призывает к «массовому сопротивлению», прямым действиям на улицах, всеобщей международной забастовке 20 сентября 2019 года, но это не меняет основное направление данной идеологии: оказать давление на государство, чтобы оно превратилось из хищного волка в мирную овечку. Такая тупиковая программа может способствовать лишь деморализации многих тысяч людей, действительно стремящихся противостоять системе.

Молодые люди являются особой целью этих идеологических кампаний не только потому, что они высказывают очень серьезные опасения по поводу своего будущего, но и потому, что власть предержащим крайне важно не допустить мобилизации молодых пролетариев на классовой основе, как это было, например, в борьбе французских студентов против нападения правительства в 2006 году на их возможности трудоустройства или в движении испанских Indignados (Возмущенных) в 2011 году. Борьба за «молодых людей» или даже просто за «людей» и «народ» скрывает классовое разделение в нашем обществе и необходимость для эксплуатируемого класса защищать свои материальные интересы от атак капиталистического режима.

Зеленая идеология на службе у капитализма

Когда буржуазия сама начинает беспокоиться о проблеме глобального потепления, можете быть уверенными, что главная ее забота – сохранение приносящей ей барыши эксплуатации, а не спасение природы. Как известно, она уже извлекает выгоду из тенденции к использованию органических или вегетарианских продуктов питания, которая представлена как средство сохранения окружающей среды: «экологически чистые» продукты стоят дороже (и спрос на них увеличивает их цену), а это усиливает пропасть между богачами, которые могут позволить себе есть больше здоровой пищи, и бедными, обреченными питаться более дешевой и менее здоровой пищей, а также испытывать чувство вины за ее употребление.

Еще хуже то, что буржуазия раскрашивает свою промышленную стратегию в зеленый цвет экологии, чтобы оправдать нападения на рабочий класс. Учитывая высокий уровень загрязнения окружающей среды в результате использования бензиновых и дизельных транспортных средств, правящий класс все чаще говорит о замене их «экологически чистыми» электромобилями, но это новая афера. Более дальновидные сегменты автомобильной промышленности зарабатывают большие деньги, отказываясь от двигателя внутреннего сгорания, что позволяет им ускорить процесс автоматизации производства, оставив без работы тысячи рабочих. По некоторым оценкам, в Германии, например, переход на использование электромобилей повлечет за собой сокращение численности персонала на 16%.

Точно так же, во имя экологических потребностей, возрастет «зеленое налогообложение» всех видов, и многие из подобных налогов напрямую повлияют на уровень жизни рабочего класса, как мы видели это во Франции, где были повышены цены на топливо, что и послужило первоначальной причиной манифестаций движения «Желтых жилетов». То же касается разговоров о необходимости жертвовать материальными интересами во имя спасения окружающей среды, призывов меньше потреблять, чтобы ограничить последствия загрязнения. Это удерживает нас в бесплодной сфере персональной вины и индивидуальных решений, и в то же время является еще одним оправданием мер жесткой экономии, которые в любом случае потребуются в условиях кризиса капиталистической экономики.

Настоящий вопрос для будущего человечества заключается в том, сможет ли всемирный рабочий класс восстановить свою идентичность как эксплуатируемого класса, интересы которого абсолютно противоположны интересам капитала и капиталистического государства; сможет ли он восстановить уверенность в своих силах, необходимую для защиты от посягательств на его уровень жизни; и сможет ли он посредством своей революционной борьбы заложить основы нового общества, которое остановит безумный водоворот накопления капитала прежде, чем капиталистическая система погубит человечество.

Примечания:

[1] François Jarrige and Thomas Le Roux, La contamination du monde (2017).

[2] Великий смог – серьезное загрязнение воздуха, произошедшее в Лондоне в декабре 1952 года. Во время антициклона, принёсшего холодную и безветренную погоду, загрязняющие вещества, выделяемые промышленностью и бытовым отоплением, собрались над городом, образовав толстый слой смога, в результате чего погибло около 12000 человек.

За последние несколько месяцев в 270 городах по всему миру прошли многочисленные демонстрации молодежи против изменения климата и разрушения окружающей среды.

Молодежь выходит на улицы, чтобы выразить свое справедливое беспокойство за будущее планеты и самого человечества, за будущее, которое поставлено под угрозу последствиямиот воздействия нынешней системы производства, разрушающей естественную среду и одновременно губящую жизни миллионов людей эксплуатацией, войнами и нищетой. Теперь очевидно, что эта система вызывает изменения климатических, атмосферных и репродуктивных условий на планете с все более катастрофическими последствиями.

Также молодежь проявляет негодование цинизмом и лицемерием руководителей, чьи речи изобилуют заявлениями, выражающими «беспокойство» по поводу «экологической проблемы», которые организовывают бесчисленные форумы (Киото, Париж и т.д.), чтобы принять насколько эффектные, настолько же неэффективные «меры», лишь усугубляя ухудшающееся состояние планеты службой своим империалистическим и экономическим замыслам.

Ловушка движения в защиту климата

Мы полностью разделяем озабоченность и возмущение этих десятков тысяч молодых людей, но нужно задаться вопросом, является ли данное движение в своих задачах, подходах и методах подлинной борьбой за решение этой проблемы или же оно ловушка, которая может привести только к разочарованию и горечи из-за того, что их используют и вводят в заблуждение.

История последних ста лет наполнена подобным отвратительным обманом со стороны правительств и партий, служащих капитализму. В 1930-х и 1980-х годах правительства и «демократические» партии организовали крупные демонстрации «за мир», и опыт показал, что это была жуткая манипуляция, поскольку с помощью этих «пацифистских» мобилизаций они готовились к войне: Второй мировой войне с 60 миллионами погибших или бесчисленным локальным войнам, продолжающим приносить смерть, разрушения и боль во многих регионах планеты.

Нынешние демонстрации фокусируются на том, чтобы «просить власти сделать что-нибудь», оказать на них давление, даже переполнить их компьютеры содержащими угрозы электронными письмами, твитами и т.д.

Однако именно эти власти, защищая капиталистические интересы получения максимальной прибыли и стремясь захватить стратегические позиции на мировом рынке, принимают меры, лишь усугубляющие проблемы климата и состояния окружающей среды. Такой подход «давления» на правительства с целью вынудить их «шевелиться» подобен тому, чтобы просить хакера позаботиться о компьютерной безопасности или лису о цыплятах.

Государственные лидеры не «служат гражданам» и не стремятся «прислушиваться к их требованиям». Государство – это не орган «народа», а машина, защищающая исключительно интересы каждого национального капитала, меньшинства, которое эксплуатирует нас и несет ответственность за ухудшение состояния окружающей среды.

Инициаторы движения осуждают тот факт, что «в течение сорока лет политические партии всех цветов проигрывали войну против изменения климата!» Эти партии только обещают и вводят общество в заблуждение, в то время как на практике они принимают экономические, милитаристские или военные решения, способствующие разрушению планеты. 18-летний школьник из Женевы осудил этот фарс: «Существует большое недоверие к институциональной политике, а также к природоохранным организациям, таким как Гринпис, которые воспринимаются как слишком умеренные и институционализированные».

Демонстрации сосредоточены на проведении «бесед» с министрами, парламентариями, группами давления и экологическими активистами. Это служит лишь тому, чтобы отмыть репутацию демократического государства и заблудиться в лабиринте законов и государственной политики. Попытки «диалога» с политическими деятелями приводят только к грандиозным обещаниям, которые ничего не решают.

 

Девиз демонстраций «Сохранить климат, изменить систему» – это расплывчатая формула, которая на практике сводится к малоосмысленным «реальным делам» на местечковом или региональном уровнях, что абсолютно ничего не дает и вызывает лишь усталость и разочарование.

Например, в разных школах были созданы «климатические комитеты», разрабатывающие «климатические проекты» для каждой школы. Под лозунгом «Измени мир, начни с себя» предлагается уменьшить собственный «экологический след».

Подобная ориентация особенно извращена, потому что заставляет нас чувствовать ответственность за климатическую катастрофу, превращая историческую и глобальную проблему, порожденную капитализмом, во «внутреннюю» проблему, вызванную людьми. Уменьшение нашего «экологического следа» будет означать, что мы станем использовать меньше воды для мытья посуды, принимать душ только раз в неделю и не смывать за собой в туалете.

Такой подход «индивидуальной ответственности» людей особенно опасен. Во-первых, потому что он освобождает капитал, а также государства и правительства, его обслуживающие, от любой ответственности.

Во-вторых, потому что он представляет эти тысячи молодых людей, являющихся сегодня школьниками или студентами, но которые завтра станут рабочими или безработными, как «граждан», «просящих или требующих чего-то у своих правительств». Это приводит к ложному пониманию общества, в котором мы живем, ибо оно формируется не «свободными и равными гражданами», а социальными классами, противостоящими друг другу и разделенными непримиримыми противоречиями: меньшинством – классом капиталистов, который владеет почти всем и постоянно богатеет, и огромным большинством – пролетариатом, который ничем не владеет и перманентно находится под давлением бедности.

И, в-третьих, наиболее опасное: индивидуалистический подход «пусть каждый сделает что-нибудь полезное для климата» приводит к разделению и конфронтации внутри самого рабочего класса. Когда автомобильные заводы или другие промышленные или логистические отрасли окажутся закрытыми во имя «борьбы за климат», власти укажут пальцем на рабочих, сопротивляющихся увольнениям, объявляя их соучастниками в негативном воздействии на климат.

С этим же подходом, но в обратном направлении («давайте прекратим болтовню об изменении климата и сохраним рабочие места»), популистский демагог Трамп получил много голосов в пострадавших индустриальных штатах американского Среднего Запада (так называемом «ржавом поясе», где тяжелая промышленность пришла в упадок, в результате чего сотни тысяч людей потеряли работу), что позволило ему выиграть выборы президента.

Посредством данной дилеммы-ловушки нас одурачивают, ставя перед ложным выбором: сохранить рабочие места за счет климата или ухудшить условия жизни и труда, чтобы «спасти планету»? Это грязная уловка, используемая капитализмом для сохранения своекорыстных интересов, завернутая в привлекательный фантик «защиты планеты».

Альтернатива находится в руках мирового пролетариата

Проблемы глобального потепления, губительного воздействия на природу, истощения естественных ресурсов могут быть решены только в планетарном масштабе. Буржуазия не может и не будет этого делать, потому что при капитализме национальное государство является наивысшей формой единства, которого только буржуазия способна достичь. В результате, страны конфликтуют словно стервятники, какими бы «зелеными» ни были их правительства, несмотря на существование международных конференций и наднациональных организаций, подобных ООН или Европейскому Союзу.

Международные организации, такие как ООН, не ставят своей целью «решить проблемы населения мира». Нет никакого «международного сообщества наций». Напротив, капиталистический мир – это арена жестокой империалистической конфронтации и конкурентной борьбы не на жизнь, а на смерть между всеми государствами ради получения максимальных прибылей и выгод. ООН или множество международных организаций «сотрудничества» – это логово грабителей, используемое каждым национальным капиталом, чтобы подчинить соперников собственным интересам.

Единственный класс, способный последовательно проводить в жизнь подлинный интернационализм – это рабочий класс.

Какие социальные силы могут добиться таких фундаментальных изменений? В отличие от буржуазии, рабочий класс способен объединиться на глобальном уровне, преодолеть разделения и противоречия, раздирающие национальные государства, и не имеет никаких привилегий для защиты в современном эксплуататорском обществе. Таким образом, экологические проблемы могут быть решены только в рамках революционной борьбы мирового рабочего класса.

Будучи самым эксплуатируемым классом общества, рабочий класс не заинтересован в защите этой упадочной системы; благодаря коллективному способу, которым организуется пролетариат уже при капитализме, он способен сеять семена другого общества – общества, которое не навязывает разделения между людьми, между природой и продуктами, добываемыми из нее, между человечеством и естественной средой. Когда рабочий класс утвердит себя как независимый класс, развивая массовую борьбу на собственной классовой почве, он сможет привлечь большую часть общества на сторону своих методов борьбы и единых принципов и, наконец, своего революционного проекта преобразования общества.

Движение против глобального потепления развивается в контексте почти полного отсутствия борьбы рабочего класса, который на данный момент сталкивается с потерей уверенности в себе и даже потерей своей классовой идентичности. В результате рабочий класс пока не в состоянии ответить на вопрос, который задают себе некоторые участники климатического движения, а именно: какова будущая перспектива перед лицом капиталистического общества, направляющегося к пропасти?

Что можно предпринять? Речь идет не о том, чтобы ничего не делать, а о том, чтобы отвергнуть принцип «делать хоть что-нибудь», который на деле является предлогом для поддержки партий и правительств, служащих капитализму.

Возмущение и беспокойство о будущем планеты начнут обретать историческую перспективу с развитием борьбы мирового рабочего класса против посягательств на его условия жизни, против увольнений и т. д., потому что существует единство между борьбой против последствий капиталистической эксплуатации и борьбой за ее ликвидацию.

Молодые люди, участвующие в нынешнем движении, должны понимать, что они не «будущие граждане», а в подавляющем своем большинстве – будущие наемные работники, будущие безработные, будущие эксплуатируемые, которым необходимо объединиться в борьбе против капиталистической эксплуатации, в борьбе против войны, экологической катастрофы, морального варварства и т. д., выделяемых этой системой эксплуатации из всех своих пор.

Это то, что начали делать, хотя и очень робко, движение против Закона о первом найме во Франции в 2006 году или движение Indignados (Возмущенных) в Испании и других странах в 2011 году. Это были движения молодых людей, осознававших, что в будущем они станут не «свободными и равными гражданами», но будут эксплуатируемыми, которые должны бороться против эксплуатации и в конечном итоге ликвидировать ее.

При капитализме нет решения: ни уничтожению планеты, ни войнам, ни безработице, ни бедности, ни нестабильности. Только борьба мирового пролетариата вместе со всеми угнетенными и эксплуатируемыми мира может открыть путь к альтернативе.

Интернациональное коммунистическое течение

(март, 2019 год)

Сектор Газа, Ливан, Сирия, Ирак, Афганистан, Йемен... Инфернальная спираль империалистического конфликта продолжает ввергать Ближний Восток в глубочайшее варварство. В этом регионе сосредоточено все самое отвратительное в упадочном капитализме. После десятилетий нестабильности, вторжений, «гражданских» войн и всевозможных кровопролитных конфликтов, Иран в очередной раз оказался в преддверии бури.

В 2015 году, во время президентства Барака Обамы, Иран совместно с постоянными членами Совета Безопасности ООН (США, Россия, КНР, Великобритания, Франция) и Германией подписал соглашение о контроле над иранской ядерной программой в обмен на отмену экономических санкций, которые на протяжении десятилетий наносили урон этой стране. Но с тех пор, как Трамп пришел к власти, он при поддержке американских ястребов, премьер-министра Израиля и Саудовской монархии осудил «худшую сделку в истории» и в мае 2018 года объявил, что США выходят из этого договора[1].

С тех пор мир стал свидетелем обострения провокаций и напряженности с обеих сторон. США дали старт новой фазе противостояния, восстановив жесткое эмбарго. Год спустя Иран пригрозил приостановить выполнение своих обязательств, повысив уровень обогащения урана и введя в ответ дополнительные санкции. За несколько дней до этого, ссылаясь на скрытые «признаки реальной угрозы», США отправили авианосец «Авраам Линкольн» и несколько бомбардировщиков в Персидский залив. По данным газеты «Нью-Йорк таймс», Пентагон планирует развернуть не менее 120 000 дополнительных военнослужащих на Ближнем Востоке. Также в Ормузский пролив, являющийся транзитным маршрутом для значительной части мировой нефтедобычи, были отправлены десантный корабль нового типа «USS Arlington» и противоракетный комплекс «Пэтриот».

После ряда провокаций и нападений на танкеры в районе Ормузского пролива, Трамп обвинил Иран в этих атаках, несмотря на опровержения со стороны Ирана (и в нескольких случаях со стороны самих жертв данных нападений). Когда же Иран сбил американский беспилотник, обвиняемый в пролете над иранской территорией, уже Трампу пришлось опровергать нарушение иранских границ. Из-за конфликта вокруг сбитого беспилотника ситуация дошла до крайней напряженности, Белый Дом буквально в последние минуты отменил удар по Ирану. Обострение между двумя странами постоянно подогревается всплеском воинственных оскорблений, агрессивной риторики и угроз со стороны властей и прессы обеих стран. Нарастание конфликта ощущалось и на других театрах противостояния, например, Израиль нанес ряд ударов по проиранским силам в Сирии.

Очевидно, что Трамп, который мало беспокоится о фабрикации красивой вывески «чистых» и «гуманитарных» войн для империалистических конфликтов, откровенно использует стратегию, названную им «максимальным давлением». Американская армия не в состоянии вторгнуться в Иран. Но, несмотря на это, существуют все предпосылки для скатывания конфликта в войну: политика запугивания (хотя ее неэффективность была продемонстрирована еще в случае Северной Кореи), войска, готовые к бою по обе стороны границы, циничные «ястребы» во главе как американской администрации, так и иранских властей... Стратегия «максимального давления» – это максимальный риск войны!

Ослабление американского лидерства

Трамп может строить из себя «крутого мачо» сколько захочет, но это напряжение является ярким выражением исторического ослабления американского лидерства. В военных авантюрах в Ираке (1990 и 2003 гг.) и Афганистане (2001 г.) Соединенные Штаты продемонстрировали бесспорное военное превосходство, но при этом показали растущее бессилие поддерживать минимум стабильности в регионе и обязывать союзников из бывшего западного блока сомкнуть ряды под предводительством Америки. Это ослабление в конечном итоге привело к неспособности США задействовать сухопутные силы в Сирии, что дало свободу действий региональным соперникам, в первую очередь России, а также Ирану.

Таким образом, Тегерану удалось пробить военный коридор через Ирак и Сирию к своему давнему союзнику – ливанской «Хезболле», вызвав гнев главного арабского соперника Ирана в регионе – Саудовской Аравии, а также Израиля, который уже неоднократно совершал воздушные рейды против иранских позиций в Сирии. Аналогичным образом в Йемене, где идет поистине зверская война, Иран серьезно подрывает влияние и авторитет Саудовской Аравии, главной военной державы в этом регионе и американской опоры на Ближнем Востоке.

В контексте такого международного положения тогдашнему президенту Обаме пришлось пойти на соглашение с Тегераном: США позволят Ирану занять определенную нишу в мировой экономике, если Тегеран согласится обуздать свои империалистические амбиции, в частности, отказавшись от ядерной программы. Обама пытался использовать старую стратегию дестабилизации вражеского государства путем открытия его экономики, ослабляя тем самым влияние местной буржуазии на население, а затем поощряя мятежи, призванные свергнуть существующий режим.

Увязнув в Афганистане, где европейские союзники проявляют явное нежелание помогать Штатам, США оказались вынужденными все больше полагаться на региональных союзников при проведении политики сдерживания Ирана. Вот почему Трамп недавно увеличил помощь Израилю и Саудовской Аравии: массовые поставки оружия в Саудовскую Аравию для войны в Йемене, признание Иерусалима столицей еврейского государства, непреклонная поддержка Трампом наследного принца Саудовской Аравии после международного скандала с убийством журналиста Джамаля Хашогги... Если решительные и показательные действия Трампа вполне отвечают непосредственным тактическим задачам, то на стратегическом уровне данная политика в конечном итоге только ускорит процесс ослабления американского лидерства в целом, и хаоса на Ближнем Востоке в частности.

Буржуазия – как «популистская», так и «прогрессивная» – сеет хаос

Хотя очевидно, что американская буржуазия нацелена на свержение режима аятолл, она по-прежнему расходится во мнениях о том, как достигнуть этой цели. Окружение Трампа частично состоит из таких известных поджигателей войны, как советник по национальной безопасности Джон Болтон, легкомысленных и недалеких умом «ковбоев», которые сначала стреляют, и только потом вникают в ситуацию. Болтон уже проявил себя пламенным поборником вторжения в Ирак во времена президентства Буша-младшего. А сейчас Иран и иранские империалистические амбиции стали его мишенью. Вот что этот чиновник, ответственный за внешнюю политику США, писал еще в 2015 году в газете «Нью-Йорк Таймс»: «Неудобная правда заключается в том, что лишь военными действиями... можно осуществить то, что требуется. (...) Соединенные Штаты могли бы проделать тщательную работу по уничтожению [иранских ядерных установок], но только Израиль может сделать то, что необходимо. Такие действия должны сочетаться с энергичной американской поддержкой иранской оппозиции, направленной на смену режима в Тегеране» [2]. Невозможно упрекнуть Болтона в том, что он непостоянен в своих идеях или лицемерит: ни полслова сочувствия и ни капли сострадания к тем, кто в результате попадет под американские или иранские бомбы!

А вот неоднозначность и противоречивость решений Трампа (оставляя за скобками его склонность действовать бездумно) можно среди прочего объяснить тем, что часть американской буржуазии, лучше осознающая ослабление США, остается приверженной более искусным методам Обамы. Группа конгрессменов-республиканцев во главе с Кевином Маккарти, гармонируя с Демократической партией, подписала коммюнике, призывающее правительство принимать «взвешенные» меры в отношении Ирана. Но «взвешенность», о которой говорят данные буржуазные политики, это еще одно слово для обозначения тупиковости обстановки, потому что США сталкиваются с неразрешимой дилеммой: либо они не вмешиваются напрямую, и этим поощряют наступление своих соперников, либо вводят в игру войска, чем ускоряют сползание ситуации в конфронтацию и хаос. Что бы Штаты ни делали, они, как и другие империалистические державы, не могут уйти от логики и противоречий милитаризма.

От великих держав до фанатичных банд, от региональных государств-лидеров до самых богатых нефтяных королевств – стервятники жаждут крови! Заботясь исключительно о защите своих алчных империалистических интересов, их не волнуют убитые, толпы беженцев, разрушенные города, загубленные людские судьбы, бессчетные страдания и опустошения. Все эти поджигатели войны любят разглагольствовать о мире, переговорах и стабильности, но крайнее варварство, порождаемое их действиями, свидетельствует о тотальном гниении капиталистической системы, которой все они служат.

=============================

[1] Соблазнившись перспективой завоевания нового рынка, другие страны, подписавшие договор, в том числе европейцы, попытались сохранить соглашение с Ираном. В отместку Трамп пригрозил применить санкции к предприятиям, которые не придерживаются нового американского эмбарго, что явно ослабило европейскую решимость.

[2] Статья Джона Болтона вышла 26 марта 2015 года в газете The New York Times под провокационным названием «Чтобы остановить создание иранской бомбы, нужно разбомбить Иран» (To Stop Iran’s Bomb, Bomb Iran).

Один из самых популярных баннеров протеста против изменения климата гласит: «Изменение системы, а не изменение климата».

Нет сомнений в том, что нынешняя система толкает человечество к экологической катастрофе. Материальные свидетельства этого накапливаются с каждым днем: нарастание опасных тепловых волн, беспрецедентные пожары в бассейне Амазонки, таяние ледников, наводнения, вымирание целых видов, результатом чего, в конце концов, может стать исчезновение человеческого рода. И даже если глобальное потепление не произойдет, почва, воздух, реки и моря продолжат отравляться и истощаться.

Неудивительно, что так много людей, и в первую очередь молодых людей, которые сталкиваются с тревожным будущим, глубоко обеспокоены этой ситуацией и хотят что-то с этим сделать.

Волна протестов, организованная такими структурами как «Молодежь за климат», «Восстание против вымирания», партиями зеленых и левацкими группами, представлена в качестве движения вперед. Но те, кто в настоящее время следуют за ними, должны спросить себя: почему эти протесты так широко поддерживаются теми, кто управляет и защищает существующую систему? Почему Грету Тунберг приглашают поговорить с парламентами, правительствами, Организацией Объединенных Наций?

Конечно, такие политики как Трамп, Болсонару или Фарадж постоянно очерняют Грету и «эко-воинов». Они утверждают, что изменение климата является обманом и что меры по сдерживанию загрязнения представляют угрозу для экономического роста, прежде всего в таких секторах, как автомобили и ископаемое топливо. Они бесцеремонные защитники капиталистической прибыли. Но как насчет Меркель, Макрона, Корбина, Александрии Окасио-Кортес и других, которые высоко оценили климатические протесты: являются ли они какой-то меньшей частью нынешней системы?

Многие участники нынешних протестов согласятся с тем, что истоки разрушения окружающей среды кроются в самой системе и что это – капиталистическая система. Но организации, стоящие за протестами, и политики, которые трубят о своей лицемерной поддержке их, защищают политику, скрывающую реальную суть капитализма.

Что такое капиталистическая система?

Капитализм не исчезает, если им управляют государственные бюрократы, а не частные боссы, или если он окрашен в зеленый цвет.

Капитал – это всемирное отношение между классами, основанное на эксплуатации наемного труда и производстве для продажи ради получения прибыли. Постоянный поиск рынков сбыта для своей продукции вызывает безжалостную конкуренцию между национальными государствами за доминирование на мировом рынке. И это соперничество требует, чтобы каждый национальный капитал расширялся или умер. Такой капитализм, который больше не стремится проникнуть в каждый уголок планеты и расти без ограничений – не может существовать. Точно так же капитализм совершенно неспособен сотрудничать в глобальном масштабе для реагирования на экологический кризис, что уже доказано полным провалом всех без исключения климатических саммитов и протоколов.

Погоня за прибылью, которая не имеет ничего общего с человеческими потребностями, лежит в основе разграбления природы, и это было верно с момента зарождения капитализма. Но капитализм имеет свою историю, и последние сто лет он перестал быть фактором прогресса и погрузился в глубокий исторический кризис. Это разлагающаяся цивилизация, поскольку ее экономическая база, вынужденная неограниченно расти, порождает кризисы перепроизводства, которые, как правило, становятся постоянными. И как показали мировые войны и «холодная война» XX века, этот процесс упадка может только ускорить движение капитала к разрушению. Еще до того, как стало очевидным глобальное уничтожение природы, капитализм уже угрожал погубить человечество в результате непрекращающихся империалистических конфронтаций и войн, которые продолжаются сегодня по всей планете от Северной Африки и Ближнего Востока до Пакистана и Индии. Такие конфликты могут обостриться еще и экологическим кризисом, поскольку национальные государства борются за истощающиеся ресурсы, а приобретающая кошмарные размеры гонка вооружений (особенно оружия массового поражения) – и прежде всего его применение – может лишь усугубить загрязнение планеты. Это уродливое сочетание различных видов капиталистического загнивания уже делает некоторые части планеты непригодными для проживания и вынуждает миллионы людей становиться беженцами.

Необходимость и возможность коммунизма

Нынешняя система не может преодолеть ни экономический кризис, ни экологический кризис, ни сползание к войне.

Поэтому обманом является требование, чтобы правительства мира «собрались вместе» и сделали что-нибудь, чтобы спасти планету – требование, выдвигаемое всеми группами, организующими нынешние марши и акции протеста. Единственная надежда для человечества заключается в ликвидации существующей системы и создании новой формы общества. Мы называем это коммунизмом – всемирным человеческим сообществом без национальных государств, без эксплуатации труда, без рынков и денег, где все производство планируется в глобальном масштабе и с единственной целью удовлетворения человеческих потребностей. Само собой разумеется, что это общество не имеет ничего общего с государственной формой капитализма, которую мы наблюдаем в таких странах как Китай, Северная Корея, Куба или ранее в Советском Союзе.

Подлинный коммунизм является единственной основой для установления новых отношений между человечеством и остальной природой. И это не утопия. Это возможно благодаря тому, что капитализм заложил соответствующие материальные основы: развитие науки и техники, которые могут быть освобождены от извращений в рамках этой системы, и глобальная взаимозависимость всей производственной деятельности, которая может быть освобождена от капиталистической конкуренции и национальных противоречий.

Но прежде всего, это возможно потому, что капитализм основан на формировании класса, которому нечего терять, кроме своих цепей, класса, который заинтересован как в сопротивлении эксплуатации, так и в ее свержении: мирового рабочего класса, пролетариата всех стран. Это класс, в который входят не только те, кого эксплуатируют на работе, но и те, кто учится, чтобы найти себе место на рынке труда, и те, кого капитал выбрасывает с работы и отправляет на дно.

Гражданские протесты или рабочая борьба?

В частности, именно в этом вопросе идеология климатических маршей служит помехой для осознания того, какие средства годны для борьбы против этой системы. Например, эта идеология внушает нам, что мир оказался в таком плачевном состоянии потому, что «старшее поколение» привыкло потреблять слишком много. Но разговор о поколениях «вообще» скрывает тот факт, что вчера и сегодня проблема заключалась в разделении общества на два основных класса: первый – капиталистический класс или буржуазия, которая обладает всей полнотой власти, и гораздо больший другой класс, который эксплуатируется и лишен какой-либо власти принятия решений даже в наиболее «демократических» странах. Именно обезличенные механизмы капитала завели нас в нынешний тупик, а не личное поведение отдельных персон или жадность предыдущего поколения.

То же самое касается всех разговоров о «народе» или «гражданах» как о силе, способной спасти мир. Это бессмысленные категории, скрывающие антагонистические классовые интересы. Выход из системы, которая не может существовать без эксплуатации одного класса другим, возможен только через возрождение классовой борьбы, которая начинается с защиты основных интересов трудящихся от посягательств на их условия жизни и труда, совершаемых всеми правительствами и всеми боссами в ответ на экономический кризис, и все чаще оправдываемых интересами защиты окружающей среды. Это единственная основа для развития у рабочего класса осознания собственного существования против всей той лжи, которая говорит нам о том, что он уже исчез. И это единственный базис для классовой борьбы, сочетающей в себе экономические и политические аспекты – понимание связи между экономическим кризисом, войной и экологической катастрофой и признание того, что только мировая революция может преодолеть их.

В преддверии Первой мировой войны сотни тысяч людей прошли в рядах пацифистских демонстраций. Их вдохновляли «демократические» правящие классы, потому что они распространяли иллюзию, будто возможно существование мирного капитализма. Сегодня широко распространяется иллюзия, что возможен зеленый капитализм. И снова: пацифизм с его обращением ко «всем людям доброй воли» и апелляцией к абстрактным «правам человека» скрывает тот факт, что лишь классовая борьба может реально противостоять войне – как это было доказано в 1917-18 годах, когда начало русской и германской революций заставило правителей мира быстро завершить войну. Пацифизм никогда не останавливал войн, и нынешние экологические кампании, предлагающие ложные решения климатической катастрофы, должны рассматриваться как препятствие для реального решения этой глобальной проблемы.

Интернациональное коммунистическое течение